Ко всему прочему могу заметить, что Антип еще легко отделался. Князю Бодуну пришлось пойти на значительно более масштабную перепланировку дворца, чтобы угодить моему изысканному вкусу. В глубине души я надеялся, что князь пошлет меня куда подальше и я просто вынужден буду сложить с себя все полномочия. Куда там! Все требования были выполнены, а огромная боярская шапка (кстати, жутко неудобная!) осталась со мной.
К внутреннему убранству своего кабинета я также подошел со всей основательностью. Предложение Антипа поставить стол и стул в углу, а по бокам расставить лавки да сундуки мною было отклонено в категорической форме как абсолютно для меня неприемлемое. Я давно планировал провести реформу государственной власти и начать решил с себя. Именно поэтому в центре моего рабочего кабинета появился ажурный резной столик, а вокруг него вольготно разместились пара кресел и чудесный удобный диван. В угол вписался небольшой комодик, содержимое которого примерно поровну делили пергаменты со службы и коллекция кубков (мое новое увлечение). Первые полагались мне по статусу, а последние помогали с достоинством этот самый статус вынести.
Именно благодаря моим стараниям и новому взгляду на рабочее место мой кабинет стал местом, где под предлогом важных и неотложных дел можно часок-другой перевести дух и расслабиться в полной тишине после трудного дня. По негласному правилу отвлекать от этого занятия могла только Селистена. Другим меня беспокоить было категорически запрещено, и с этим постепенно смирились все в доме, даже Лучезара и Василина.
Но на этот раз тишина мне была нужна не для расслабления и уж тем более не для того, чтобы корпеть над пергаментами. Сегодня мне было необходимо понять, что именно я услышал за ужином. Я учуял запах тайны и, словно матерый охотничий пес, взял след. В моей жизни в последнее время было слишком мало приключений и чудес, чтобы отказаться от заманчивого желания сунуть свой нос в чужое дело, это было просто выше моих сил. Хотя, позвольте, почему это в чужое? Ведь дело вплотную касается матери моей жены (не люблю слово «теща»), а следовательно, затрагивает и меня. У меня, можно сказать, под боком хранятся какие-то семейные тайны, а я не в курсе? Мрак, да и только. Ну ничего, я постараюсь выправить ситуацию.
Полученный от князя пергамент отточенным движением я бросил на комод, не до него сейчас, после прочитаю. А вот сосуд с божественной пенной влагой был торжественно водружен в центр стола. С медовухой каждое мое приключение было ярче, интереснее и гораздо веселее, так что такими вот милыми традициями я пренебрегать не собирался. Я выбрал свой любимый кубок (серебряный, с оскаленной собачьей пастью), торопливо наполнил его и удобно развалился в любимом кресле. Все, Даромир к новому приключению готов!
Шарик прошелся по комнате, занял законное место в ногах и уставился на меня своим чистым взглядом, судя по всему рассчитывая получить от меня некоторые пояснения. Золотуха выбрала местечко чуть поодаль, у открытого настежь окна, и тоже замерла в ожидании.
– Ребята, вы чего? – удивился я. – Я и сам толком ничего не знаю.
Собаки переглянулись и недоверчиво хмыкнули. Мол, знаем мы тебя, вечно что-то от своих скрываешь.
– Да честное слово! – Мне стало даже немного обидно за свою чистейшую, но слегка подмоченную репутацию. – Повторяю для недоверчивых: я действительно не в теме, но в ближайшее время собираюсь исправить этот свой промах.
Шарик недовольно заурчал, всем видом выражая неудовольствие моим поведением. Типа в теме бывают не те, кто сидит в кресле, а кто носом роет землю и сейчас потрошит Антипа. Тут я с лохматыми друзьями был категорически не согласен, о чем тут же им сообщил:
– Насколько я знаю Селистену, она не меньше моего хочет докопаться до истины. Но и ее отца я знаю не хуже, и сегодня Антип наверняка выкрутится. После постигшей неудачи ваша неугомонная хозяйка постарается быстренько уступить заботу о подрастающем поколении Кузьминичне и примчится сюда, дабы дать выход распирающим ее чувствам. И если мои расчеты верны, то примерно сейчас…
В расчетах я не ошибся: дверь резко открылась, и в горницу ворвался рыжий вихрь. Вообще-то, положа руку на сердце, признаю: после рождения дочек Селистена стала весьма спокойной женщиной (а иначе она бы с ними просто не справилась), и в таком возбужденном виде я не видел свою законную супругу уже очень давно.
– Нет, ты представляешь, – начала она, пробежавшись по комнате и пугая собак, – он мне так ничего и не сказал!
– Конечно, дорогая, – скромно согласился я, справедливо полагая, что в данный момент ей попадаться под горячую руку не стоит.
– Каково это – дожить практически до старости и узнать, что твоя мать была колдуньей!
– Да, солнышко.
– Что «да»?! – Селистена вдруг резко остановилась и нависла надо мной, уперев в бока маленькие кулачки. – Ты хочешь сказать, что я старая?
Что тут скажешь? От другого моего ответа в принципе ничего бы не изменилось. По-любому надо продолжать в том же духе.
– Нет, радость моя.
– А что «нет»?
А вот сейчас нужно быть очень осторожным, скандалит моя мелкая редко, но удивительно метко. Вот, например, прошлый скандал, устроенный ею ни с того ни с сего буквально на ровном месте, после того как я с девчонками отправился в лес на пару часиков изучать язык зверей и птиц и вернулся через день. Ну да, мы с девчонками натуры увлекающиеся, вот и увлеклись немного, так чего было возмущаться? Кстати, до сих пор считаю, что коромысло в качестве аргумента в споре выглядит более чем сомнительно, хотя, несомненно, эффективно. И несмотря на то что сердиться на меня моей мелкой вроде как не за что, рисковать я не собирался. Пришлось действовать проверенным способом.
Вместо ответа я довольно решительно сгреб ее в охапку и с третьей попытки все-таки умудрился поцеловать. Мелкая ввиду явного моего превосходства еще немного посопротивлялась, но вскоре сдала позиции и сторицей вернула мне затраченный поцелуй. Честно говоря, в этот момент у меня появилась заманчивая идея на некоторое время забыть и про семейные тайны, и про потенциальные приключения, и про покойную тещу, и про Азнавура, чтоб он был здоров. Свою мысль я живо обрисовал с помощью шаловливых рук, но на этот раз наткнулся на решительный отпор. Селистенка ловко вывернулась и стремительно покинула мои объятия.
– У тебя только одно на уме, – больше для приличия пробурчала Селистена, приводя себя в порядок.
– Ну почему же одно… – задумчиво протянул я, невольно любуясь ее ладненькой фигуркой, – ты же знаешь, фантазия у меня работает хорошо.
Моя солнечная невольно покраснела и по привычке бросила выразительный взгляд на Шарика, ведь именно он в былые времена был главным препятствием на пути любви между нами. Сам же бывший хранитель нравственности удивленно хмыкнул и еле заметно пожал плечами. Мол, ничего личного, работа такая была. Зато сейчас делайте что хотите, могу отвернуться или даже выйти.
Но на этот раз отворачиваться верному псу не пришлось. Моя благоверная была явно не настроена на продолжение интимной темы, о чем было объявлено во всеуслышание.
– Все, Даромир, сегодня ты с этими глупостями ко мне не лезь!
– Ничего это не глупости, – даже немного обиделся я, – и потом, раньше тебе это нравилось.
– Мне и сейчас нравится, – видя мою реакцию, торопливо успокоила меня Селистена. – Но давай хоть раз в жизни поговорим серьезно.
Ну вот и отлично: поскандалили, помиловались, помирились, перешли к важному разговору. Впрочем, мы частенько с мелкой двигались именно по этой, пусть немного сложной, но весьма продуктивной схеме.
– Ладно, с кем не бывает… – кивнул я, сладко потянувшись. – Ежели на тебя напало и ты сегодня не в настроении, будем говорить серьезно.
– Давай, – тут же встрепенулась Селистена и сразу же задала мне тот вопрос, который приготовил для нее я. – Что ты думаешь о словах отца?
Однако на этом моя мелкая не остановилась и выдала на-гора еще стопочку.
– Он нарочно проговорился или нет? Ты знал, что моя мать была колдуньей? Если знал, почему мне ничего не сказал? Что собираешься предпринять сейчас? И раз так, то почему, собственно, я не умею колдовать?
Классно, да? Вот и мне понравилось. Такое количество вопросов – это совершенно в ее неповторимом стиле. А если учесть, что она немедленно ждет на них ответы, то станет совсем весело.
Что ж, к трудностям мне было не привыкать, и я совершенно честно начал отвечать:
– Пока ничего, да, нет, нет, не знаю, не знаю.
Селистена удивленно вскинула бровь и неуверенно спросила:
– Издеваешься?
– Ну ты же первая начала, – пожал я плечами. – А если действительно серьезно, то до сегодняшнего вечера я понятия не имел, что твоя мать была колдуньей. Честно говоря, я вообще о ней знаю только то, что она тоже была рыжеволосой.
– Ты, наверное, удивишься, но я знаю немногим больше тебя, – выдала Селистена и как-то сразу стушевалась. – Батюшка мне о ней ничего не рассказывал, только говорил, что любил ее больше жизни, и все.
– Уже немало… – заметил я, и мы принялись с мелкой подробно обсуждать, что именно нам было известно.
Звали ее Аллина, была необыкновенно красива, погибла при странных обстоятельствах (хотя и непонятно, при каких именно, но что при странных, так это точно), когда самой Селистене не исполнилось и года. Судя по всему, Антип до сих пор любит ее, но старается с окружающими о ней не говорить. Всего этого оказалось маловато для построения хоть какой-то логической версии. Чтобы мыслительный процесс развивался скорее, я плеснул себе еще медовухи. К моему великому удивлению, солнечная также потребовала хмельного меда. Вообще-то этот божественный напиток она употребляет крайне редко. Наверное, именно сейчас это самое «крайне» и настало, так что сопротивляться я не стал. В конце концов, Селистена имеет полное право снять стресс.
– Слушай! – вдруг встрепенулась она, осушив половину кубка, – а ты чувствуешь близкое присутствие колдуна или колдуньи?
– Если он слабее меня и не станет скрывать свою силу, то да, почувствую.
– А если сильнее? – не отставала мелкая, неожиданно решившая восполнить некоторые прорехи в образовании.
– Это меня-то сильнее? – возмутился я. – Да я первый колдун на всю округу или даже дальше!
– Да я знаю, – торопливо успокоила меня Селистена. – Конечно, первый, какой же еще? Но чисто теоретически, ежели рядом окажется сильный колдун, который не захочет быть тобою обнаруженным, ты сможешь его распознать?
Тихая семейная жизнь в последнее время меня однозначно расслабила, в былые времена я бы ни за что не признался любимой женщине, что хоть чего-то не могу в этом мире. А сейчас, гляди ж ты, совершенно честно признался:
– Нет.
Впрочем, Селистену семейная жизнь также весьма заметно изменила, и она не стала меня подкалывать и совершенно спокойно восприняла тот маленький факт, что я не бог, а всего лишь простой колдун, и возможности мои небезграничны.
– Скажи, а вот я? – задала уникальный вопрос мелкая и вопросительно уставилась на меня.
– Что ты? – ничего не понял я.
– Я обладаю колдовской силой?
В ее взгляде было столько мольбы, столько надежды, что ответил я не сразу. Я подошел к ней, нежно обнял и, отгоняя непослушные рыжие локоны, коснулся губами ее макушки.
– Значит, нет? – все правильно поняла солнечная.
– Нет.
– А ты хорошо смотрел?
– Радость моя, ты действительно так хочешь оказаться колдуньей или ведьмой? – удивился я.
Вместо ответа Селистена крепко задумалась. Она морщила свой конопатый носик, прикидывала так и сяк, рассеянно шарила взглядом по комнате, словно в поисках подсказки на поставленный вопрос. Неожиданно на губах ее заиграла лукавая улыбка, и, словно отгоняя набежавшую грусть, она тряхнула своей уникальной рыжей гривой. Похоже, единственно верный ответ был найден:
– Пожалуй, нет. У нас и так полно народу, способного поставить все с ног на голову. Должен же остаться среди вас хоть один нормальный человек!
Молодец, мелкая! Все правильно поняла, у нас и так концентрация колдунов и колдуний в одной семье близка к критической.
Однако приходится признать, что мы с Селистеной и на шаг не продвинулись к разгадке той тайны, что нам вольно или невольно за ужином озвучил Антип. Чего он, собственно, боится? Какое к этому может иметь отношение мать Селистены? Почему проговорился именно сейчас? Вопросов оказалось значительно больше, чем ответов. Но удивительное дело, настроение у меня было лучше некуда. Впервые за много спокойных лет на горизонте замаячила тайна. А тайна – это родная сестра приключения, и именно с этой сестренкой мне вдруг очень захотелось пообщаться. Засиделся я что-то на теплом местечке, пора взяться за старое.
– И все-таки, что мы будем делать? – поинтересовалась Селистена, опять выскользнув из моих объятий.
– Да что тут сделаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51