Сделано это было больше не для Велана, а для ривальдийских командиров, собравшихся вокруг принца.
Хотя Лаймок и понимал, что мнение Намойи касательно его персоны за последние недели значительно улучшилось, оба знали: ценность тысяцкого зависела от того, насколько точно другие шестнадцать командиров понимали свои обязанности.
– Ни в коем случае не ослабляйте натиск… Продолжайте штурм до тех пор, пока полностью не захватим город. Мне не очень важно, будете вы сначала атаковать Цитадель или же северный остров. Это решение примете сами, когда составите мнение об обороне противника…
Велан не стал спрашивать, что делать, если штурм провалится. Однако самому себе этот вопрос он задавал бессчетное количество раз – и пока не находил на него ответа.
– Я дам вам достаточно судов, чтобы переправить снаряжение по реке. Следовательно, нам останется больше мулов, которые потащат корабли по берегу. По мере продвижения на запад вдоль Фреи я разрешаю конфисковать лодки у местного населения. Это поможет армии добраться до Кидана…
– Так точно, ваше величество, – сказал Лаймок.
Вопросов больше не было. Тысяцкому не терпелось начать действовать. Чем раньше армия двинется вперед, тем быстрее он сам окажется подальше от Намойи.
К ним подошла Квенион.
– Все сделано, как вы велели, ваше величество, – поклонилась она Намойе. – Запасы и снаряжение поделены между двумя частями армии…
– Хорошо, – кивнул Кевлерен. – В следующий раз, тысяцкий Велан Лаймок, мы встретимся на Великом Квадранте в Кидане.
* * *
Чтобы выжить в самых странных и неприятных ситуациях, Чиерма обычно полагался на благовоспитанность.
Одной из таких ситуаций и явился диковатый пикник у обочины. Когда обстановка накалилась, а поведение окружающих стало слишком эксцентричным, экс-губернатор решил быть предельно корректным и внимательным к старшим. Попытка сохранить лицо удалась. Чиерма вежливо подавал тарелки с кушаньями – несмотря на то, что для этих целей имелась целая армия Акскевлеренов, назойливостью напоминавших мух, – был великодушен со всеми, кто вступал с ним в разговор, широко улыбался и вообще производил впечатление крайне благополучного и безмятежного человека. Все это удавалось ему благодаря умению отключаться от действительности.
Так получилось, что Чиерма оказался одним из первых, кто услышал выстрелы и крики, доносящиеся с южной стороны холмов. Экс-губернатор поднялся, нахмурил брови и посмотрел на дорогу. Армия Лерены преодолела перевал только наполовину, хвост колонны растянулся далеко на север.
Чиерме никогда не доводилось служить в войсках, но тут у него в груди защемило, а сердце замерло в предвкушении чего-то очень волнительного. Через секунду он испугался – а вдруг Лерена подумает, что это бывший губернатор втянул ее армию в переделку, продумав весь зловещий план диверсии заранее, а теперь методично его выполняя.
Хорошо, если бы так, отозвался внутренний голос.
Быстро пораскинув мозгами, Чиерма решил, что лучше всего поспешить к императрице, дабы самому доложить о сомнениях и подозрениях, терзавших душу. Возможно, его поведение убедит Лерену в том, что он не причастен ни к каким коварным планам и диверсиям…
– Ваше величество! – начал Чиерма. – Вы знаете, мне кажется, будто там что-то происходит…
В этот момент Лерена хохотала над очередной глупой шуткой Паймера. На краткий миг она предстала перед Чиермой не в образе правительницы огромной империи, а маленькой девочкой с длинными темными волосами, обрамлявшими славное круглое личико с абсолютно невинными глазами, полными беззаботности и надежд. Однако экс-губернатор понимал, что внешняя невинность женщины – всего лишь умелая и талантливая игра. Ее мать, покойная императрица, и весь двор растили Лерену как следующую властительницу Хамилая. Она не могла позволить себе роскошь беззаботности, точно так же как он не мог позволить себе роскошь доверия…
– Да?.. В чем дело? Присядьте и скушайте еще одну булочку…
– Думаю, с вашей армией… там, впереди… там что-то происходит, – сказал Чиерма, почувствовав, как сердце забилось чаще.
Лерена привстала и посмотрела на юг.
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать…
И тут голос ее затих, а глаза закрылись. Чиерма видел, как потемнела кожа женщины, а черты лица заострились.
– Как они посмели… – проговорила императрица каким-то странным низким голосом. Чиерма даже сначала и не понял, что это она сказала. – Как они посмели!..
Паймер тоже привстал и смотрел на экс-губернатора с явным любопытством.
– Я слышу звуки боя, – пробормотал Чиерма, обращаясь к герцогу. – Где-то в районе холмов…
– Это засада, – произнесла Лерена, не открывая глаз. – Подать мне мой паланкин…
– Ваше величество, возможно, вам лучше остаться здесь? Тут безопаснее, – попытался остановить ее Чиерма.
Она открыла глаза, и экс-губернатор отшатнулся. Ему показалось, что зрачки Лерены стали темно-золотыми и излучали внутренний свет.
– Мой паланкин, – ровно сказала императрица. – Немедленно.
Никто не посмел ей возразить. Чиерма и Паймер отступили назад.
Королевские гвардейцы, отдыхавшие неподалеку, уже выстроились в два ряда, обступив паланкин Лерены спереди и сзади. Акскевлерены и слуги бестолково бегали вокруг, пока процессия не двинулась вперед.
Вскоре на обочине остались лишь покинутые и растерянные Чиерма с Паймером.
Все могло сложиться иначе, будь Лерена его императрицей…
– Мы отправляемся следом? – спросил Чиерма.
– Я обязан, – ответил герцог. – Мой долг – защищать племянницу. А вы поступайте как сочтете нужным.
Сказав это, он гордо поднял голову и поковылял за Лереной.
Оставшись один, Чиерма огляделся. Можно скрыться. Никто его не остановит, это уж точно. Но вот куда бежать?..
После всего случившегося – кто он такой? Бывший губернатор, бывший Избранный… В Ривальде для него вряд ли найдется место. Чиерма был уверен, что раньше или позже (скорее всего – раньше), но все равно страна окажется под властью Лерены. Перспектива не радовала, но выбор невелик. Надо было думать об этом до того момента, как он перешел на сторону хамилайской императрицы.
Любой выбор, сделанный в данной ситуации, не принесет морального удовлетворения. Он – прирожденный слуга, рыскающий в поисках госпожи, которую можно полюбить, госпожи, которая полюбит его в ответ, но не как Кевлерен Акскевлерена, а как человек человека. Скорее всего Чиерма никогда не найдет того, что ищет. А может, сам виноват?.. И поэтому не видать такой любви…
Экс-губернатор собрал всю свою волю в кулак и поспешил вдогонку за Паймером.
Больше идти ему было некуда.
* * *
По окрестным холмам гулко разнеслось эхо первого залпа легких пехотинцев Терко. Кто-то из солдат противника выстрелил в ответ – и все замерло.
Некоторое время не было слышно ни звука. Харкер и все кавалеристы, находившиеся в расщелине, затаили дыхание и прислушивались к любому шороху. Стрельба возобновилась – солдаты с обеих сторон перезарядили оружие. Теперь звуки боя доносились раскатами, то усиливаясь, то затихая.
Харкер проверил, как сабля выходит из ножен, привстал пару раз в седле, похлопал лошадь по холке, притворившись, будто пытается успокоить ее, а не себя.
Ждать.
Он хотел оглянуться на своих солдат, убедиться, что с ними все в полном порядке, но если так поступить, бойцы сочтут это проявлением нервозности. Хотя, как сказал президент самому себе, он нисколько не нервничает. Возможно, немножко возбужден, но на то у него есть полное право. Харкер представлял, какое будущее его ожидает, и уверенность в своей правоте уносила прочь всю нервозность. Он уже тысячу раз говорил себе об этом.
Стрельба прекратилась. Президент поднял голову в ожидании сигнала. Снова раздались залпы огнестрелов, и он понял, что все это время не дышал.
Когда же сигнал все-таки был подан, Харкер вновь любовался парящим в вышине орлом. Маленький завиток белого дыма, такой чистый на фоне голубого неба.
Президент выхватил саблю, пришпорил лошадь и помчался вперед.
* * *
Аланд Терко знал, что легкая пехота хамилайцев хорошо подготовлена, но его сильно удивил тот факт, что она может держаться так долго.
Солдаты противника были застигнуты врасплох, оказались в численном меньшинстве, их обошли с флангов, но они не обратились в бегство. Когда же неприятельские бойцы все же отступили, то сделали это, сохраняя боевой порядок. Некоторые соратники Терко решили, что могут насесть на врага и погнать его дальше, но за свою самоуверенность поплатились жизнями.
Но вот дело сделано: пора подавать сигнал. Аланд кивнул ординарцу, и тот поджег костер из сухого низкорослого кустарника и свежесрубленной древесины. Через миг сухостой запылал ярким желтым пламенем, а свежее дерево давало большие клубы белого дыма.
Терко облегченно вздохнул. Основная работа выполнена. Теперь ему остается только присоединиться к своим бравым солдатам, чтобы окончательно разгромить авангард противника…
Аланд перешагнул через тело одного из пехотинцев, наклонился, взял его огнестрел и убедился, что тот заряжен и готов к бою. По усиливавшимся звукам пальбы и по тому, как его бойцы прятались за каждым камнем, он понял, что уже недалеко от поля боя.
Пуля срикошетила от земли прямо у ног Терко, задев по касательной его сапог. Аланд быстро присел и прицелился, заметив в густом кустарнике какое-то движение. Он немного помедлил, а когда из кустов показалась голова вражеского солдата, быстро выстрелил. Однако Терко так долго не держал в руках огнестрела, что промазал.
Когда рассеялся дым после его выстрела, Аланд двинулся вперед и почти тут же заметил, что ривальдийские пехотинцы идут в атаку.
Неожиданно они замедлили ход и почти остановились. Терко прижался к земле и ползком направился к выступу, из-за которого можно было хорошо рассмотреть неприятельские позиции.
Когда он выглянул из-за укрытия, то был приятно поражен. Кавалеристы противника пытались успокоить лошадей, напуганных близкой пальбой и суматохой, вызванной атакой ривальдийцев и понесенными потерями. Несколько человек слезли с лошадей и заряжали карабины, другие пытались броситься вперед, в контратаку. Позади разворачивалась шеренга пехотинцев, но место было настолько узким, что солдаты сгрудились в кучу будто стадо баранов.
Терко быстро перезарядил огнестрел и навел его на лошадь, шедшую под всадником. Выстрел убил животное наповал, отбросив его на другую кобылу, которая тоже упала. Оба наездника повалились на землю, никто из них не поднялся.
Пока все идет лучше, чем планировалось, радостно сказал себе Аланд. Это одна из самых удачных засад, в которых ему когда-либо приходилось участвовать… Теперь, если президент Харкер заметил сигнал, они смогут наголову разбить авангард хамилайцев. Вот это будет зрелище!..
Тяжело дыша, Терко начал перезаряжать орудие. Странно, откуда усталость? – подумал он. Но ничего. Когда все закончится, вернусь к прежнему режиму, войду в форму, возможно, даже снова запишусь в пограничники…
Тут он заметил, что при каждом выдохе у него изо рта вырывается морозное облачко. Это нехорошо, мелькнула смутная мысль. Совсем устал…
Затем Аланд увидел слабое голубое сияние вокруг ствола огнестрела.
– О… – только и вырвалось у него.
Терко снова выглянул из-за выступа, но не заметил ни одного Кевлерена. Кто же это?.. Если бы он увидел, то наверняка засадил бы магу заряд прямо в череп.
Неожиданно солдаты противника разбежались кто куда. Одна из служанок, слабо подумал Аланд, когда увидел невысокую круглолицую девушку, пробиравшуюся через строй солдат и кавалеристов. Наверное, ей сказали, что ее муж убит, и она жаждет отомстить… Да, Терко слышал о подобных вещах. Ну, если она возьмет в руки огнестрел, то он убьет ее без всяких колебаний…
У незнакомки были длинные темные волосы, а губы непрестанно шевелились: она что-то нашептывала, но Аланд не мог разобрать ни единого слова. Несколько крепких солдат пытались догнать девушку. Один или двое даже попытались схватить ее, но она все равно шла дальше.
И тут Терко показалось, что в ее глазах он увидел свечение.
* * *
– Во имя Сефида, дайте же пройти!.. – кричал Паймер, но толпа солдат не смогла бы расступиться перед ним, даже если бы очень захотела.
Дорога к холмам была полностью забита. Офицеры пытались навести порядок, а герцог всем мешал. Один из командиров решил, что с него хватит этого цирка, и приказал своим людям препроводить герцога и его товарища с глаз долой.
Старик не мог в это поверить. Неужели они не узнали его?.. Почему ему не позволяют защитить племянницу?..
Герцог поднял руку, чтобы снять свой рыжий парик и бросить его оземь, но на голове ничего не оказалось.
– Понятно теперь, почему солдаты вас не узнали, – сказал Идальго. – Они думают, что вы – обычный сумасшедший.
– Но я ведь не сумасшедший, – жалобно проблеял герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Хотя Лаймок и понимал, что мнение Намойи касательно его персоны за последние недели значительно улучшилось, оба знали: ценность тысяцкого зависела от того, насколько точно другие шестнадцать командиров понимали свои обязанности.
– Ни в коем случае не ослабляйте натиск… Продолжайте штурм до тех пор, пока полностью не захватим город. Мне не очень важно, будете вы сначала атаковать Цитадель или же северный остров. Это решение примете сами, когда составите мнение об обороне противника…
Велан не стал спрашивать, что делать, если штурм провалится. Однако самому себе этот вопрос он задавал бессчетное количество раз – и пока не находил на него ответа.
– Я дам вам достаточно судов, чтобы переправить снаряжение по реке. Следовательно, нам останется больше мулов, которые потащат корабли по берегу. По мере продвижения на запад вдоль Фреи я разрешаю конфисковать лодки у местного населения. Это поможет армии добраться до Кидана…
– Так точно, ваше величество, – сказал Лаймок.
Вопросов больше не было. Тысяцкому не терпелось начать действовать. Чем раньше армия двинется вперед, тем быстрее он сам окажется подальше от Намойи.
К ним подошла Квенион.
– Все сделано, как вы велели, ваше величество, – поклонилась она Намойе. – Запасы и снаряжение поделены между двумя частями армии…
– Хорошо, – кивнул Кевлерен. – В следующий раз, тысяцкий Велан Лаймок, мы встретимся на Великом Квадранте в Кидане.
* * *
Чтобы выжить в самых странных и неприятных ситуациях, Чиерма обычно полагался на благовоспитанность.
Одной из таких ситуаций и явился диковатый пикник у обочины. Когда обстановка накалилась, а поведение окружающих стало слишком эксцентричным, экс-губернатор решил быть предельно корректным и внимательным к старшим. Попытка сохранить лицо удалась. Чиерма вежливо подавал тарелки с кушаньями – несмотря на то, что для этих целей имелась целая армия Акскевлеренов, назойливостью напоминавших мух, – был великодушен со всеми, кто вступал с ним в разговор, широко улыбался и вообще производил впечатление крайне благополучного и безмятежного человека. Все это удавалось ему благодаря умению отключаться от действительности.
Так получилось, что Чиерма оказался одним из первых, кто услышал выстрелы и крики, доносящиеся с южной стороны холмов. Экс-губернатор поднялся, нахмурил брови и посмотрел на дорогу. Армия Лерены преодолела перевал только наполовину, хвост колонны растянулся далеко на север.
Чиерме никогда не доводилось служить в войсках, но тут у него в груди защемило, а сердце замерло в предвкушении чего-то очень волнительного. Через секунду он испугался – а вдруг Лерена подумает, что это бывший губернатор втянул ее армию в переделку, продумав весь зловещий план диверсии заранее, а теперь методично его выполняя.
Хорошо, если бы так, отозвался внутренний голос.
Быстро пораскинув мозгами, Чиерма решил, что лучше всего поспешить к императрице, дабы самому доложить о сомнениях и подозрениях, терзавших душу. Возможно, его поведение убедит Лерену в том, что он не причастен ни к каким коварным планам и диверсиям…
– Ваше величество! – начал Чиерма. – Вы знаете, мне кажется, будто там что-то происходит…
В этот момент Лерена хохотала над очередной глупой шуткой Паймера. На краткий миг она предстала перед Чиермой не в образе правительницы огромной империи, а маленькой девочкой с длинными темными волосами, обрамлявшими славное круглое личико с абсолютно невинными глазами, полными беззаботности и надежд. Однако экс-губернатор понимал, что внешняя невинность женщины – всего лишь умелая и талантливая игра. Ее мать, покойная императрица, и весь двор растили Лерену как следующую властительницу Хамилая. Она не могла позволить себе роскошь беззаботности, точно так же как он не мог позволить себе роскошь доверия…
– Да?.. В чем дело? Присядьте и скушайте еще одну булочку…
– Думаю, с вашей армией… там, впереди… там что-то происходит, – сказал Чиерма, почувствовав, как сердце забилось чаще.
Лерена привстала и посмотрела на юг.
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать…
И тут голос ее затих, а глаза закрылись. Чиерма видел, как потемнела кожа женщины, а черты лица заострились.
– Как они посмели… – проговорила императрица каким-то странным низким голосом. Чиерма даже сначала и не понял, что это она сказала. – Как они посмели!..
Паймер тоже привстал и смотрел на экс-губернатора с явным любопытством.
– Я слышу звуки боя, – пробормотал Чиерма, обращаясь к герцогу. – Где-то в районе холмов…
– Это засада, – произнесла Лерена, не открывая глаз. – Подать мне мой паланкин…
– Ваше величество, возможно, вам лучше остаться здесь? Тут безопаснее, – попытался остановить ее Чиерма.
Она открыла глаза, и экс-губернатор отшатнулся. Ему показалось, что зрачки Лерены стали темно-золотыми и излучали внутренний свет.
– Мой паланкин, – ровно сказала императрица. – Немедленно.
Никто не посмел ей возразить. Чиерма и Паймер отступили назад.
Королевские гвардейцы, отдыхавшие неподалеку, уже выстроились в два ряда, обступив паланкин Лерены спереди и сзади. Акскевлерены и слуги бестолково бегали вокруг, пока процессия не двинулась вперед.
Вскоре на обочине остались лишь покинутые и растерянные Чиерма с Паймером.
Все могло сложиться иначе, будь Лерена его императрицей…
– Мы отправляемся следом? – спросил Чиерма.
– Я обязан, – ответил герцог. – Мой долг – защищать племянницу. А вы поступайте как сочтете нужным.
Сказав это, он гордо поднял голову и поковылял за Лереной.
Оставшись один, Чиерма огляделся. Можно скрыться. Никто его не остановит, это уж точно. Но вот куда бежать?..
После всего случившегося – кто он такой? Бывший губернатор, бывший Избранный… В Ривальде для него вряд ли найдется место. Чиерма был уверен, что раньше или позже (скорее всего – раньше), но все равно страна окажется под властью Лерены. Перспектива не радовала, но выбор невелик. Надо было думать об этом до того момента, как он перешел на сторону хамилайской императрицы.
Любой выбор, сделанный в данной ситуации, не принесет морального удовлетворения. Он – прирожденный слуга, рыскающий в поисках госпожи, которую можно полюбить, госпожи, которая полюбит его в ответ, но не как Кевлерен Акскевлерена, а как человек человека. Скорее всего Чиерма никогда не найдет того, что ищет. А может, сам виноват?.. И поэтому не видать такой любви…
Экс-губернатор собрал всю свою волю в кулак и поспешил вдогонку за Паймером.
Больше идти ему было некуда.
* * *
По окрестным холмам гулко разнеслось эхо первого залпа легких пехотинцев Терко. Кто-то из солдат противника выстрелил в ответ – и все замерло.
Некоторое время не было слышно ни звука. Харкер и все кавалеристы, находившиеся в расщелине, затаили дыхание и прислушивались к любому шороху. Стрельба возобновилась – солдаты с обеих сторон перезарядили оружие. Теперь звуки боя доносились раскатами, то усиливаясь, то затихая.
Харкер проверил, как сабля выходит из ножен, привстал пару раз в седле, похлопал лошадь по холке, притворившись, будто пытается успокоить ее, а не себя.
Ждать.
Он хотел оглянуться на своих солдат, убедиться, что с ними все в полном порядке, но если так поступить, бойцы сочтут это проявлением нервозности. Хотя, как сказал президент самому себе, он нисколько не нервничает. Возможно, немножко возбужден, но на то у него есть полное право. Харкер представлял, какое будущее его ожидает, и уверенность в своей правоте уносила прочь всю нервозность. Он уже тысячу раз говорил себе об этом.
Стрельба прекратилась. Президент поднял голову в ожидании сигнала. Снова раздались залпы огнестрелов, и он понял, что все это время не дышал.
Когда же сигнал все-таки был подан, Харкер вновь любовался парящим в вышине орлом. Маленький завиток белого дыма, такой чистый на фоне голубого неба.
Президент выхватил саблю, пришпорил лошадь и помчался вперед.
* * *
Аланд Терко знал, что легкая пехота хамилайцев хорошо подготовлена, но его сильно удивил тот факт, что она может держаться так долго.
Солдаты противника были застигнуты врасплох, оказались в численном меньшинстве, их обошли с флангов, но они не обратились в бегство. Когда же неприятельские бойцы все же отступили, то сделали это, сохраняя боевой порядок. Некоторые соратники Терко решили, что могут насесть на врага и погнать его дальше, но за свою самоуверенность поплатились жизнями.
Но вот дело сделано: пора подавать сигнал. Аланд кивнул ординарцу, и тот поджег костер из сухого низкорослого кустарника и свежесрубленной древесины. Через миг сухостой запылал ярким желтым пламенем, а свежее дерево давало большие клубы белого дыма.
Терко облегченно вздохнул. Основная работа выполнена. Теперь ему остается только присоединиться к своим бравым солдатам, чтобы окончательно разгромить авангард противника…
Аланд перешагнул через тело одного из пехотинцев, наклонился, взял его огнестрел и убедился, что тот заряжен и готов к бою. По усиливавшимся звукам пальбы и по тому, как его бойцы прятались за каждым камнем, он понял, что уже недалеко от поля боя.
Пуля срикошетила от земли прямо у ног Терко, задев по касательной его сапог. Аланд быстро присел и прицелился, заметив в густом кустарнике какое-то движение. Он немного помедлил, а когда из кустов показалась голова вражеского солдата, быстро выстрелил. Однако Терко так долго не держал в руках огнестрела, что промазал.
Когда рассеялся дым после его выстрела, Аланд двинулся вперед и почти тут же заметил, что ривальдийские пехотинцы идут в атаку.
Неожиданно они замедлили ход и почти остановились. Терко прижался к земле и ползком направился к выступу, из-за которого можно было хорошо рассмотреть неприятельские позиции.
Когда он выглянул из-за укрытия, то был приятно поражен. Кавалеристы противника пытались успокоить лошадей, напуганных близкой пальбой и суматохой, вызванной атакой ривальдийцев и понесенными потерями. Несколько человек слезли с лошадей и заряжали карабины, другие пытались броситься вперед, в контратаку. Позади разворачивалась шеренга пехотинцев, но место было настолько узким, что солдаты сгрудились в кучу будто стадо баранов.
Терко быстро перезарядил огнестрел и навел его на лошадь, шедшую под всадником. Выстрел убил животное наповал, отбросив его на другую кобылу, которая тоже упала. Оба наездника повалились на землю, никто из них не поднялся.
Пока все идет лучше, чем планировалось, радостно сказал себе Аланд. Это одна из самых удачных засад, в которых ему когда-либо приходилось участвовать… Теперь, если президент Харкер заметил сигнал, они смогут наголову разбить авангард хамилайцев. Вот это будет зрелище!..
Тяжело дыша, Терко начал перезаряжать орудие. Странно, откуда усталость? – подумал он. Но ничего. Когда все закончится, вернусь к прежнему режиму, войду в форму, возможно, даже снова запишусь в пограничники…
Тут он заметил, что при каждом выдохе у него изо рта вырывается морозное облачко. Это нехорошо, мелькнула смутная мысль. Совсем устал…
Затем Аланд увидел слабое голубое сияние вокруг ствола огнестрела.
– О… – только и вырвалось у него.
Терко снова выглянул из-за выступа, но не заметил ни одного Кевлерена. Кто же это?.. Если бы он увидел, то наверняка засадил бы магу заряд прямо в череп.
Неожиданно солдаты противника разбежались кто куда. Одна из служанок, слабо подумал Аланд, когда увидел невысокую круглолицую девушку, пробиравшуюся через строй солдат и кавалеристов. Наверное, ей сказали, что ее муж убит, и она жаждет отомстить… Да, Терко слышал о подобных вещах. Ну, если она возьмет в руки огнестрел, то он убьет ее без всяких колебаний…
У незнакомки были длинные темные волосы, а губы непрестанно шевелились: она что-то нашептывала, но Аланд не мог разобрать ни единого слова. Несколько крепких солдат пытались догнать девушку. Один или двое даже попытались схватить ее, но она все равно шла дальше.
И тут Терко показалось, что в ее глазах он увидел свечение.
* * *
– Во имя Сефида, дайте же пройти!.. – кричал Паймер, но толпа солдат не смогла бы расступиться перед ним, даже если бы очень захотела.
Дорога к холмам была полностью забита. Офицеры пытались навести порядок, а герцог всем мешал. Один из командиров решил, что с него хватит этого цирка, и приказал своим людям препроводить герцога и его товарища с глаз долой.
Старик не мог в это поверить. Неужели они не узнали его?.. Почему ему не позволяют защитить племянницу?..
Герцог поднял руку, чтобы снять свой рыжий парик и бросить его оземь, но на голове ничего не оказалось.
– Понятно теперь, почему солдаты вас не узнали, – сказал Идальго. – Они думают, что вы – обычный сумасшедший.
– Но я ведь не сумасшедший, – жалобно проблеял герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53