Хозяин этой гостиницы был доброжелательным и общительным человеком. Он долго и с удовольствием слушал описание человека, который был нужен доктору Чиллингворту. В это время подъехал почтовый экипаж из Лондона, который прибыл из отдаленной части страны и остановился для смены лошадей, кучер как обычно зашел в бар, чтобы чего-нибудь выпить.
Заинтересовавшись какими-то словами мистера Чиллингворта, он заметил этому джентльмену:
– Вы имеете в виду, сэр, высокого парня, который выглядит так, как будто его месяц назад похоронили, а потом опять вырыли?
– Да, – сказал доктор, – знаете, он подходит под такое описание. Но человек, о котором я говорю, исчез в прошлый четверг.
– Именно в этот день я ехал с почтой, когда он покричал мне и залез на экипаж сзади. Это тот самый человек, можете быть уверены. Я хорошо помню, как он залезал. Но когда мы прибыли в Лондон, его уже не было. Я не знаю, как долго он ехал с нами.
– Спасибо, я не сомневаюсь, что это был тот самый человек, которого я ищу. Несмотря на то что с ним была большая сумма денег, она была не в подходящем виде для использования. Я хочу сказать, что он был слишком осторожен и шел на любые неудобства, чтобы избежать обнаружения.
– Скорее всего, он спрыгнул на Пиккадилли, там всегда толпа, и я ехал через эту улицу целых пять минут. Я не смотрю, кто запрыгивает на экипаж, а кто спрыгивает. Ему было очень легко соскочить там.
– Но вы не видели, как он спрыгивал?
– Нет, когда я посмотрел, его уже не было. Вы можете сказать, сэр, кто он и что он?
– Да, – сказал доктор Чиллингворт, – это был Варни, вампир, о котором, несомненно, все вы так наслышаны. Он вызвал переполох в этой местности.
– Вот черт! – сказал кучер. – И одна из этих тварей была в моем экипаже! Если бы я знал об этом, я бы быстро избавился от такого клиента. Такое нетитулованное мелкопоместное дворянство мне не подходит. Но я должен ехать, доброго дня, сэр. Я надеюсь, вы его поймаете.
Кучер забрался на свое место и уехал, а доктор Чиллингворт подумал, что ехать в Лондон будет бесполезно, да и не готов он к такой поездке. Поэтому он решил на время прекратить преследование Варни.
Кроме того он думал, и небезосновательно, что если даже он поедет с целью поисков в метрополис, его размер слишком велик для одиночки и сделает почти невозможным успех операции. Исходя из этого он решил, до того как предпринять дальнейшие шаги, убедить адмирала и Баннервортов тоже подключиться к поиску денег.
Он был твердо уверен в том, что о таком неудобном человеке, как Варни вскоре будет услышано, разве что если он не решил уехать из Англии или начать вести тихую жизнь. Будет видно, с каким упрямством доктор держался за мысль, в которой, по-видимому, Баннерворты сомневались, что именно Варни завладел деньгами, спрятанными Мармадюком Баннервортом. Но пока доктор был вынужден бездействовать, поскольку знал, что они слишком заняты свадьбой Флоры, чтобы уделять внимание посторонним вещам. И доктор решил дождаться окончания свадебных дел.
Адмирал сдержал свое слово, в соответствии с которым обещал проконсультироваться со своим другом, юристом, о том, что делать с квакером, который все еще занимал имение Диарбрук. Со всем негодованием он выложил суть дела человеку права, рассказав, как либерально к квакеру отнесся Генри и как неуважительно этот квакер принял их.
– Боюсь, – сказал юрист, – что он сможет занимать дом в течение года или двух, если вы не пойдете на компромисс.
– О каком компромиссе вы говорите?
– Этот мошенник прекрасно знает, что он конечно же не имеет права занимать имение и хочет выцыганить у вас деньги, вот в чем дело! Он понимает, что вы посоветуетесь со знающим человеком, который скажет вам, что быстрее, дешевле и с затратой меньших нервов можно договориться с ним, чем начинать судебное дело.
– Это очень хорошо, – сказал адмирал, – но вы думаете, что я позволю этому негодяю квакеру брать с меня деньги? Нет, никогда. Ни за что на свете! Если он ждет компромисса, то будет разочарован.
– Хорошо, если вы решаете начинать дело, я предприму, если вам угодно, некоторые шаги от имени мистера Генри Баннерворта. Вы уверены, что он управляет унаследованным имением своего отца?
– Нет, я знаю об этом очень мало. Вам лучше повидаться с ним.
– Конечно, лучше мне увидеть его, и позволю себе сказать, – добавил юрист самому себе, – надеюсь, он будет более благоразумен, чем вы.
Юрист повидался с Генри. Он так настоятельно посоветовал Генри пойти на компромисс с квакером, что Генри дал ему наказ действовать, как он считает правильным.
– У вас такое безупречное право владения, – сказал юрист, – что предложение квакеру не нанесет вам никакого ущерба. Кроме того, я лично позабочусь, чтобы вам не было нанесено никакого ущерба. Отважусь сказать, что скоро вы вступите во владение имением Диарбрук.
Юрист написал квакеру просьбу назвать имя адвоката, который будет действовать от его имени. Ответ пришел очень быстро. Адвокат квакера имел репутацию отпетого мошенника. Он был самым отъявленным негодяем в профессии, известной такими людьми. Был предложен план действий, с которым друг адмирала согласился; он отправился в город, чтобы встретиться с квакером.
Во время беседы мистер Шепард запросил сумму, равную двухгодовой арендной плате за имение, которое он занимал. В ответ он получил предложение заплатить ему сумму годовой арендной платы. В этот раз договориться не удалось.
Генри не хотел в этом деле идти наперекор адмиралу, но все же он решил пойти на компромисс с квакером. Главным аргументом Генри было то, что Флора очень хотела поскорее въехать в имение Диарбрук. Этого хотели и остальные. Однако гнев адмирала на бесчестные действия квакера был таким сильным, что Генри должен был рассказывать ему обо всем с большой осторожностью, поскольку боялся реакции старика.
– Я видел, адмирал, – сказал он, – вашего друга юриста и говорил с ним по поводу имения Диарбрук. Мы не сможем овладеть имением при жизни.
– Что ты имеешь в виду?
– О, наши духи, конечно, смогут поселиться в зеленом имении, но из-за специфического способа смерти моего отца суд лорда-канцлера будет заниматься этим делом очень долго.
– Что? Он сказал тебе так?
– Да, в самом деле, он так и сказал, адмирал. Одним Небесам известно, сколько претендентов может возникнуть, если станет известно, что мы овладели документами, удостоверяющими право собственности так недавно.
– Проклятие! Не знаю, но, наверное, в этом есть какой-то резон. Что же нам делать? Ты же не хочешь сказать, что мы должны оставить имение Диарбрук квакеру Шепарду только потому, что в вырывании его из его лап имеются трудности?
– Конечно нет. Вопрос заключается только в том, что будет лучшим способом достижения цели, которое сопряжено с серьезными трудностями. Его текущее владение имением – это серьезный юридический аргумент в его пользу против того, кто не находится в такой удачной ситуации.
– Правда? Тогда я скажу тебе, что я сделаю, Генри, скоро я изменю ситуацию.
– Но как, адмирал?
– Я пойду и завладею имением, вот как. И если факт владения имеет такое серьезное значение, я думаю, что мы просто должны вступить во владение. Я овладел в своем прошлом несколькими вражескими кораблями, у которых была артиллерия, поэтому не думаю, что квакер, кого в военно-морском флоте мы зовем деревянной пушкой, остановит меня в моем желании.
– Я совершенно уверен, что, если вы решите овладеть домом, – сказал Генри, – вы им овладеете, в этом нет сомнений. Но это поднимет шум, который может привести к серьезным последствиям и вообще лишить нас имения.
– Ну и хрен с ним, с имением! Я хочу проучить квакера.
– Но вы его уже проучили. Разве вы не помните, как дали ему пинка?
– Да, конечно, я помню.
– И хорошо дали!
– Ты думаешь, хорошо дал, Генри? Должен сказать, что я очень рад. Это большое утешение.
– Тогда я думаю, адмирал, после того как вы его таким образом проучили, вы могли бы ослабить ваше негодование и позволить мне договориться с ним.
– Договориться с этим бродягой?
– Да. Что вы скажете на то, чтобы дать ему немного денег за то, чтобы он ушел и больше не причинял нам беспокойств?
– Я бы лучше еще десять раз дал ему пинка.
– Я вынужден признаться, что он этого заслуживает. Большего подлеца найти нельзя. Но видите ли, адмирал, дело касается фунтов, шиллингов и пенсов.
– Очень может быть, но ты предлагаешь еще что-то положить в его кошелек.
– Да, сначала. Но только для того, чтобы сэкономить больше. Этот парень боится упоминания о том, как вы дали ему пинка.
– Да, такие парни-уроды всегда боятся. Ты же не думал, что он отреагирует по-другому. Он напуган. Да. Точно.
– Если вам угодно, сэр, – сказал слуга, подходя к адмиралу, – пришел человек, желающий поговорить с вами.
– Со мной? Кем он может быть, хотел бы я знать.
– Он говорит, что пришел по одному делу, сэр.
– Хорошо, хорошо, зовите его сюда. В комнату вошел просто юнец. Обращаясь к адмиралу он сказал:
– Прошу, сэр, скажите, ваше имя Белл?
– Вообще-то да, а в чем дело?
– Ничего особенного, сэр. Просто я имею честь донести это до вас. – И он передал адмиралу конверт.
– И что же это за ерунда?
Еще до того, как этот вопрос слетел с губ адмирала, мальчик исчез, и когда старик развернул бумагу, он обнаружил уведомление квакера Шепарда о возбуждении уголовного дела по факту нападения на него адмирала Белла.
– И с этим ублюдком ты хочешь идти на компромисс? – закричал адмирал. – Нет, мистер Генри, так дело не пойдет. И раз уж он имеет наглость объявлять мне войну, пусть знает, что я не пойду ни на какие соглашения, а буду защищать себя. Я дам ему понять, какого он нашел врага. Посмотрим, сколько он сможет сопротивляться!
Генри понял, что это наглое действие квакера, которое, несомненно, было призвано ускорить компромисс, в таком состоянии духа адмирала делало абсолютно невозможным какие бы то ни было соглашения. Оставалось только надеяться, что он не даст хода делу о насилии, а если и даст, то не сможет сделать ничего, что выходит за рамки закона. В этом Генри не был полностью уверен, он мог только надеяться.
Глава CIV
Склеп на кладбище Андербери. – Оживление. – Драка и побег мертвого. – Лодка и тщетная погоня
По завершении расследования следователь по уголовным делам издал распоряжение о погребении тела человека, найденного в ледяном колодце андерберийского дома, и оно было положено в склеп на кладбище Андербери.
Несмотря на то что расследование было закончено, такой случай не мог быть легко забыт людьми. После чувства успокоения, которое следует за закрытием расследования, появляется чувство нервозности, если это расследование не дало результатов. Сначала город Андербери успокоился и стал таким же тихим, как и до убийства. Остатки волнений чувствовались только в разговорах пьяниц, которые собирались ранним вечером поболтать о чем-нибудь волнующем, ведь это было их главное, если не единственное, развлечение. В самом деле, их главным стимулом жить и работать была возможность поболтать в пивнушке. Все эти люди верили, что, поскольку дело не было раскрыто, оно было таинственным. Было много намеков. В самом деле, в этом деле было больше загадочности, чем в других.
Несмотря ни на что, даже у таких тем есть пределы, и, когда сказано все, что можно сказать, из-за отсутствия горючего, так сказать, разговоры на данную тему прекращаются.
* * *
Ночью, когда барон одиноко сидел в своей комнате, он был, по-видимому, глубоко погружен в раздумья. Он время от времени поднимал глаза и смотрел на восток, как будто разглядывая что-то. Затем он смотрел на большие часы на каминной полке и снова погружался в раздумья.
Такое он проделывал несколько раз, затем ему это надоело, он взял со стола маленькую книжку и стал изучать определенную страницу, тихо бормоча себе поднос:
– Да, да. Все так, как я и думал. Луна поднимется примерно через полтора часа. Имеет смысл сходить в склеп и посмотреть на тело, оправдаются ли мои страхи? Если не оправдаются, то это будет для меня большим вознаграждением за мое беспокойство. А если оправдаются, я должен буду сделать самое лучшее из того, что смогу. Я должен завершить свое дело и не вызвать подозрений. Мертвый должен оставаться таким. А если он не мертв, он должен опять умереть и быть помещенным туда, где его не достанут лунные лучи.
Он встал, надел плащ и подошел к двери своей комнаты. У нее он остановился, как бы прислушавшись.
– Никто не шевелится, – пробормотал он, – все спят.
Он тихо вышел из комнаты и спустился по лестнице, направляясь к маленькой потайной двери, которая открывалась в сад. Барон закрыл за собой эту дверь, затем быстро, но тихо прошел через сад, из которого он вышел через другую потайную калитку, которую также закрыл за собой. После этого он быстро и тихо прошел к кладбищу у андерберийской церкви, которая была плохо защищена от вторжения, поскольку здесь была всего лишь низкая стена и живая изгородь, служащая забором, через которую в нескольких местах можно было легко перелезть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45