После тщательного изучения они пришли к выводу, что внешняя сторона подошвы сильно изношена - признак переваливающейся, "утиной" походки у человека. Они также сошлись во мнении, что подошва не принадлежала ботинку с самого начала, а представляет собой резиновую набойку, сделанную в мастерской. Они установили, что третий левый гвоздь с голеностопной стороны отпечатка был неправильно вбит и загнут при изготовлении набойки.
И - если отпечаток действительно принадлежал убийце - то самой хорошей шуткой был отчетливый штамп фирмы "О'Сал-ливан", ведущей фирмы по производству и ремонту обуви в Америке.
Но экспертам из лаборатории было не до смеха.Газеты тоже не особенно веселились.Убийство полицейских было воспринято прессой вполне серьезно. Два утренних листка, обнаруживая удивительную оригинальность в мышлении редакторов, поместили на первых страницах материалы об убийстве Дэвида Фостера под заголовками: "Убит второй полицейский" и "Убийца настигает второго полицейского".
Дневная газета, слишком респектабельная, чтобы поспевать за утренними листками, резко предупреждала: "Убийца бродит по улицам". И поскольку эта газета заботилась о своей репутации и делала упор на беспристрастное освещение всех фактов -от жизни Дэниэла Буша до мужских зимних кальсон - то ее первая полоса дополнительно украсилась красным подзаголовком: "В джунглях полиции. Что творится в наших участках" и далее, шрифтом помельче: "См. заметку Мюррея Шнейдера, стр. 4".
Каждый, кто мог одолеть первые три страницы, набитые рекламой ватрушек и модным либеральничаньем, обнаруживал на четвертой странице, что Мюррей Шнайдер обвиняет в смерти Майка Реардона и Дэвида Фостера "наше перегруженное взятками, коррумпированное, погрязшее в дрязгах гестапо".
В перегруженной взятками комнате отдела расследований коррумпированного 87-го участка Стив Карелла и Хэнк Буш стояли возле погрязшего в дрязгах стола и размышляли над карточками из судебного архива, доставленными их не менее коррумпированными коллегами.
- Взять хотя бы этого, - сказал Буш.
- Ну? - спросил Карелла.
- Его арестовали Майк и Дэвид, верно?
- Верно.
- На суде он не смог выкрутиться и получил казенную квартиру и харчи сроком на пять или десять лет. Так?
- Так.
- Сейчас он вышел на волю. У него была куча времени, чтобы растравить свои душевные раны и превратить обычную злость в лютую ненависть. Единственное, чего он хочет, - прикончить Майка и Дэйва. Он начинает охотиться на них. Убивает Майка и старается поскорее прикончить Дэйва, пока его ненависть не поостыла. Ну, и добивается своего.
- Звучит хорошо, - сказал Карелла.
- Вот поэтому я и исключаю Фланнагана.
- Почему?
- Взгляни на его карточку. Кража со взломом, хранение инструментов для взлома, изнасилование в 1947 году. Майк и Дэйв взяли его на последней краже со взломом. Первый раз угодил за решетку -дали десять лет. В прошлом месяце выпущен на поруки, отбыв пять лет.
- Ну?
- Я думаю, если бы этот парень так ненавидел полицейских, то вряд ли бы он вел себя так хорошо, чтобы скостить ему пять лет. Кроме того, Фланнаган всегда работал без оружия. Он же у нас был джентльменом.
- Оружие легко приобрести.
- Само собой. Но я думаю, он не тот, кого мы ищем.
- Все равно, нужно проверить, - сказал Карелла.
- О'кэй, но сначала все-таки займемся первым. Ордис. Луис Ордис-"Помешанный". Взгляни на карточку.
Карелла взял со стола судебную карточку. Она представляла собой белый прямоугольник размером 4 на 6 дюймов, разделенный на прямоугольные части различной формы и размеров.
- Наркоман, - сказал он.
-Да. Вообрази, какая ненависть может развиться у наркомана за четыре года заключения.
- Он отбыл срок?
- Вышел в начале этого месяца, - сказал Буш. - Все это время поносит полицию на все лады. Такие не питают к копам братской любви.
- Это точно.
- Прими это во внимание. Теперь загляни в его личное дело. Арестован в 1951 году, основания для обвинения в мошенничестве сочтены недостаточными. Согласно его показаниям, в то время он еще не баловался наркотиками. При нем был 45-й — правда со сломанным курком, но все-таки 45-й. Вернемся в 1949 год. Опять: драка в баре, выпущен за недостатком улик. Имел при себе 45-й, на этот раз с нормальным курком. Счастливо отделался - условный приговор.
- Похоже, он любит 45-й калибр.
- Как и тот, кто убил Майка и Дэйва. Что скажешь?
- Нужно на него посмотреть. Где он сейчас? Буш пожал плечами.
-Думаешь, я лучше тебя знаю?
В детском возрасте Дэнни Гимп перенес полиомиелит. Ему повезло, что болезнь не превратила его в полного инвалида. Он приобрел лишь легкую хромоту и кличку, прицепившуюся к нему на всю оставшуюся жизнь . Настоящая его фамилия была Нельсон, но об этом знали очень немногие, и в округе его называли только Дэнни Гимпом. Даже письма к нему приходили на это имя.
Дэнни было сорок четыре года, но узнать его возраст по лицу или по сложению было невозможно. Он был очень маленьким. Маленьким было все - рост, глаза, черты его лица. Он двигался вихляющей походкой подростка и говорит высоким пронзительным голосом. На лице его не было морщин и каких-либо других признаков возраста.
Дэнни Гимп был осведомителем.Он был очень ценным человеком, и полицейские из 87-го участка часто пользовались его услугами - тем более что Дэнни всегда был готов помочь. Случаи, когда он не мог сообщить нужную информацию, были очень редки, но были ведь и другие осведомители. Кто-нибудь из них обязательно знал то, что требовалось. Вопрос был в том, чтобы найти нужного человека в нужное время.
Дэнни обычно можно было найти за третьим столиком справа в баре "Паб Энди". Дэнни не был алкоголиком и даже никогда не напивался. Он использовал бар как своего рода служебное помещение. Это было проще, чем платить деньги за собственный офис. В баре была телефонная будка, которой Дэнни часто пользовался. К тому же бар был хорошим местом для того, чтобы слушать новости, а умение слушать составляло добрую половину профессии Дэнни Гимпа. Другую половину составляло умение говорить.
Он сел напротив Буша с Кареллой и внимательно выслушал их.
Затем он заговорил.
- Помешанный Ордис, - сказал он. - Как же, как же.
- Не знаешь, где он сейчас?
- А что он натворил?
- Пока не знаем.
- В последний раз, когда я о нем слышал, он был в тюрьме.
- Вышел в начале этого месяца.
- На поруки?
-Нет.
- Ордис, Ордис... Ах, да. Он наркоман.
- Точно!
- Ну, тогда найти будет просто. А что он натворил?
- Может быть, ничего, - ответил Буш. - А может быть, чертову кучу всего.
- А, так это по поводу недавних убийств? - спросил Дэнни. Буш пожал плечами.
- Только не Ордис. Не ту грушу трясете, ребята.
- Почему ты так думаешь?
Дэнни отпил глоток пива и взглянул на работающий вентилятор.
- Раньше вы никогда не замечали, что в этом баре есть вентилятор, а? Господи, эта жара никогда не кончится. Я собираюсь в Канаду. У меня есть друг в Квебеке. Вы когда-нибудь были в Квебеке?
- Нет, - сказал Буш.
- Там хорошо. Прохладно...
- Как насчет Ордиса?
- Отпустите его со мной, если захочет, - сказал Дэнни и засмеялся своей шутке.
- Ты сегодня в ударе.
- Я всегда в ударе, - сказал Дэнни. - Ко мне в комнату выстраивается такая очередь девочек - на абаке не сосчитаете. Я настоящий ударник.
- Я не знал, что ты еще и сводник, - сказал Буш.
- Ничего подобного. Это чистая любовь, без грязи.
- А Ордиса ты любишь?
- Я бы за ним и в замочную скважину подглядывать не стал. От наркоманов меня блевать тянет.
- Ну хорошо, а где его можно найти?
- Пока не знаю. Дайте мне время.
- Сколько?
- Час или два. Наркоманов легко проследить. Поговоришь с двумя-тремя толкачами, и дело сделано. Вы говорите, он вышел в начале месяца? Значит, сейчас как раз вошел во вкус. Все очень просто.
- Он мог и завязать, - сказал Карелла. - Тогда тебе будет труднее.
- Они никогда не завязывают, - заявил Дэнни. - Не верьте сказкам. Вероятно, он получает товар возле реки. Я найду его. Но если вы думаете, что он убил ваших друзей, то ошибаетесь.
- Почему?
- Я видел этого красавчика. Он просто никто. Настоящее ничтожество. Если будет падать атомная бомба, он не сможет найти выход из бара. Он живет только ради наркотиков - вот вам весь Ордис. Он служит Белому Богу. Только о нем и думает.
- Реардон и Фостер отлучили его от наркотиков, — сказал Карелла.
- И что с того? Думаете, наркоман способен таить обиду? У него просто нет на это времени. У него есть время только встретиться с толкачом и купить товар. Этот Ордис всегда наполовину под балдой. Он не сможет попасть даже в собственный ботинок. И вы думаете, он убил двух копов? Не смешите меня.
- Мы все-таки хотели бы его увидеть, - сказал Буш.
- Конечно. Не мне учить вас, как надо работать, - я не комиссар полиции. Но помните, что я сказал вам, ребята: этот парень — пустое место. Он не отличит 45-й калибр от бетономешалки.
- Однако раньше он пользовался им, - сказал Карелла.
- Ради забавы, не более того. Если бы такая штука выстрелила ближе чем за сто ярдов от него, он бы целый месяц страдал от трясучки. Говорю вам, его не интересует ничего, кроме героина. Его ведь не зря прозвали Помешанным - он и впрямь помешанный. Накачается героином и охотится на бабочек.
- Не доверяю наркоманам, - сказал Буш.
- Я тоже, - ответил Дэнни. - Но этот парень не убийца. Поверьте мне. Он даже не знает, как убить время.
- Окажи нам услугу, - попросил Карелла.
- Конечно. Позвоню через часок-другой. Это проще простого. С наркоманами всегда все проще простого.
В двенадцать часов дня 26 июля жара достигла отметки 95,6 градуса по Фаренгейту. В здании участка два больших вентилятора перемешивали влажный горячий воздух, вливзющийся через решетки на широко распахнутых окнах. Все предметы в комнате отдела расследований, казалось, увяли и отступили перед злобным, постоянно нарастающим натиском жары. Лишь стальные шкафы с архивами и письменные столы стояли строго
и непреклонно. Рапорты, архивные карточки, копировальная бумага, конверты, записки - все это было горячим и влажным, и прилипало к рукам, столам и друг к другу с необычайной цепкостью.
Сотрудники отдела расследований работали в рубашках с короткими рукавами. Одежда пропитывалась потом; под мышками и на спине образовались амебовидные мокрые пятна. Вентиляторы не помогали. Они приносили все новые и новые порции воздуха, которым дышал и задыхался весь город. Сотрудники печатали рапорты в трех экземплярах, просматривали оперативные сводки и мечтали о летнем отдыхе в горах или в Атлантик-Сити, где чувствуется дыхание океана. Они звонили недовольным родным, звонили подозреваемым, и их ладони, казалось, плавили черный пластик телефонных трубок. Жара ощущалась, как живое существо, проникающее в тело и колющее изнутри тысячами крохотных кинжалов.
Лейтенанту Бирнсу было так же жарко, как и всем остальным. Его стол стоял в левой части комнаты, рядом с открытым окном. Но из окна не доносилось ни малейшего ветерка. Репортер, сидевший напротив лейтенанта, выглядел как человек, безразличный к жаре. Репортера звали Сэвидж; он носил синий пиджак и темно-синюю панамку. Сейчас репортер курил сигарету и с задумчивым видом пускал дым в потолок, где уже клубилось сизое облако.
- Больше ничего не могу вам сказать, - объявил Бирнс. Репортер страшно раздражал его. Бирнс ни на секунду не мог поверить, что кто-то мог назвать своего ребенка Сэвидж *. Он не верил и в то, что кто-нибудь действительно столь равнодушен к жаре, как этот репортер.
- Совсем ничего, лейтенант? - мягко спросил Сэвидж. Он был красивым мужчиной с коротко подстриженными светлыми волосами и прямым, немного женственным носом. Глаза его были серыми и холодными. Холодными!
- Ничего, - ответил лейтенант. - А какого черта вы ждали? Если бы мы знали, кто это сделал, то он бы уже был здесь, не так ли?
- Я тоже так думаю, - сказал Сэвидж. - Кого-нибудь подозреваете?
- Мы работаем над этим.
- Кого-нибудь подозреваете? - повторил Сэвидж.
- Кое-кого. Подозревать - наша профессия. Скажи вам, газетчикам, и через день все подозреваемые будут в Европе.
- Не думаете, что это сделал ребенок?
- То есть как - ребенок?!
- Подросток.
- Любой мог это сделать, - сказал Бирнс. - Например, вы. Сэвидж улыбнулся, показав прекрасные белые зубы.
- На территории участка орудует много молодежных шаек, верно?
- Мы держим их под контролем. Наш участок — не самое лучшее место в городе, Сэвидж, но мы делаем все возможное. Как я понимаю, мои слова могут обидеть вашу газету, но мы действительно стараемся, Сэвидж, мы стараемся честно выполнить свою работу.
- Кажется, я уловил сарказм в вашем голосе - а, лейтенант? - спросил Сэвидж.
- Сарказм - оружие интеллектуалов, Сэвидж. Все, особенно в вашей газете, знают, что копы - просто бестолковые, упрямые вьючные животные.
- Моя газета никогда не писала так, лейтенант.
- Разве нет? - Бирнс пожал плечами. - Можете использовать это в завтрашнем выпуске.
- Мы стараемся помочь, - сказал Сэвидж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21