— Чтобы не возникало лишних вопросов, — добавил Вязников, — вы можете проконсультироваться у адвоката. Наша просьба вполне разумна и законна. — Он кивнул в сторону Полянского.
— Когда нужно пройти обследование? — без выражения спросил Влад.
— Прямо сейчас, — подал голос Михаил.
— Хорошо, я переоденусь.
Владимир вышел в другую комнату.
Саша тем временем достал мобильный и набрал номер Игоря.
— Привет! Будем где-то через полчаса. Готовь свои ножички.
— Ухмыляясь, приближаются с ножами, — себе под нос пробормотал Полянский.
Влад тем временем натягивал на себя пиджак. На смену безразличию снова накатила ярость. «Катька! Эта стриженная под мальчишку гадина! Стерва! — чуть не взвыл Влад. — Ребенка ей захотелось!» На глаза попался телефон. Он глянул на часы. Начало двенадцатого. В академии как раз перерыв между занятиями. Не колеблясь, Влад набрал номер телефона. Через пару гудков трубка отозвалась:
— Говори! — сухо приказала Катя. Владимир немного растерялся. Ему казалось, что беременная незамужняя женщина должна хвататься за мужика всеми силами.
— Ты что?! Не могла сделать аборт?! — яростно зашептал в трубку Влад. — Я бы все устроил!
— Я не хочу его делать, — безразлично ответила она.
— А что ты хочешь?! Давай! Давай наконец выясним отношения!
— Между нами нет никаких отношений. Неужели ты не понял? Я освобождаю тебя от всех обязанностей. Никаких проблем у тебя не будет,
— Так ты поэтому выслала ко мне своего отца с адвокатом?!
— Нет. Боюсь, что ты не поймешь, — устало ответила Катерина.
— Да ты что?! Меня за дурака держишь?!!
— Нет.
— А как же наш ребенок? — растерялся Владимир.
— Это только мой ребенок. Тебе он совершенно не нужен. Карьере мешать будет. На фига тебе это все? Единственное, что от тебя требуется, — это анализы. Быстро и просто. Я хочу знать, что твои гены нор… ну, не принесут неприятных сюрпризов.
— Это и мой ребенок тоже! Я отец! И если надо, я через суд добьюсь отцовских прав! Я вообще у тебя отберу ребенка!
Трубка отозвалась короткими гудками. Владимир отшвырнул ее в сторону и развернулся. На него из дверного проема смотрел Александр.
— Миша, — крикнул Вязников в коридор, — подгони машину. Пожалуйста.
— Договорились! — отозвался Полянский.
— Молодой человек, — устало обратился Саша к Владимиру, когда за адвокатом хлопнула дверь. — Я понимаю, что мы сейчас вломились в вашу жизнь, доставили вам неудобства. Это, конечно, плохо. Но заметьте, мы сделали это довольно легко…
— Это мой ребенок! — крикнул Влад.
Александр тяжело вздохнул:
— Научитесь слушать…
— Это мой ребенок, и я буду бороться за него! Просто так я его вам не отдам. Придется много заплатить!
Вязников почувствовал тошноту.
— Что-то я расслабился, — пробормотал Саша.
— Что? — Влад не расслышал.
Вместо ответа Вязников движением ладони швырнул ему в лицо какую-то абстрактную статуэтку, стоявшую на тумбочке, как на постаменте. Владимир заслонился и не увидел, как Катин отец оказался совсем рядом. Потом дыхание куда-то пропало. Кулак Вязникова крепко, но не в полную силу впечатался в солнечное сплетение. Влад захрипел. Александр аккуратно прихватил парня за кадык. Держал прочно, но осторожно.
— Научись слушать до конца, — прошипел Саша в лицо хрипящему телеведущему. — Особенно людей, которые могут тебя искалечить. Мы пришли и вытерли о тебя ноги. Пришли легко. И нашли тебя просто. Пойми, скудоумный, что с такой же легкостью я могу превратить тебя в инвалида, который не то что детей иметь — ходить не сможет. Если только под себя! Одно слово на тему «отсужу у тебя ребенка» кончится тем, что забирать твое заявление из суда пойдут твои родители. Я понятно объясняю? Понятно?
Он заглянул в глаза Владу и обнаружил, что они стремятся закатиться.
— Милый, ты не даешь ему слова сказать, — сказала наблюдавшая за процессом воспитания Вика.
— Да? — Вязников обернулся к жене, не выпуская Влада. — Видимо, я немного перебрал?
— Я думаю, что перебрал. А то кончится все, как в прошлый раз. Опять «скорая», реанимация…
Влад слышал то, что говорила Вика. Зрачки расширились, он что-то замычал.
Разговор про «прошлый раз» был чистой воды блефом. Но на запуганного «папашу» оказал удивительное воздействие.
— Все понял, — прохрипел Владимир. — Все понял, отпустите.
— И хорошо, — мягко согласился Саша, отпуская парня и расправляя его костюм. — Очень хорошо. Сейчас поедем, все сделаем. Быстро, просто. Никаких забот!
Вязников улыбался по-доброму. Его лицо лучилось радушием. Даже глаза, бывшие секунду назад холодными и колкими.
«Фольксваген» плавно затормозил у главного входа в клинику. Мужчины покинули салон, а Вика поехала на парковочную стоянку.
— Я скоро, — кивнула она Саше.
Полянский и Вязников молча сопроводили юношу через фойе, заставленное живыми цветами. Поднялись на четвертый этаж. Тут пахло лекарствами, сновали люди в белых халатах. Вязников, возглавляя процессию, уверенно открыл дверь в кабинет, пропуская Михаила и Влада вперед.
В светлой комнате, где ничто не напоминало о медицине, сидел Игорь и что-то быстро набирал на компьютере. На звук открываемой двери он поднял голову и благожелательно поднял брови.
— Добрый день, — поздоровался Игорь, поднимаясь из-за стола. Он был одет в зеленую робу хирурга, маска сдвинута вниз, на столе валялась шапочка.
— Владимир, — обратился к Владу Саша, — это Игорь Юрьевич. Он будет руководить вашим обследованием.
— Мы тебя не отвлекаем? — поинтересовался Полянский у Морозова.
— Нет, все нормально. Все, что нужно было, я сделал, так что теперь я в вашем распоряжении. Значит, так, Владимир, сейчас вы снимете верхнюю одежду и передадите ее Михаилу. Он повесит ее в гардероб. А вы пойдете со мной.
— Когда все кончится, я отвезу вас домой, — добавил Вязников.
Парнишка снял пальто, натянул на ботинки специальные пакетики. Он делал все медленно, апатично.
— Что теперь?
— Теперь прошу вас. — Игорь распахнул вторую дверь кабинета. Обернувшись к Вязникову, пояснил: — Валера займется родителями.
Когда они вышли, Полянский поинтересовался:
— Что ты с ним сделал? Телеведущий больше напоминает снулую рыбку. А так брыкался…
— Ничего, — дернул плечами Вязников. — Подержал за кадык.
— Боже мой, — покачал головой Миша. — Как непедагогично…
— Зато дешево, надежно и практично!
— Ха, в логике тебе не откажешь. Ладно. Давай подождем.
Когда они устроились на стульях у стены, вошла Вика.
— Ну что? — спросила она. — Сдали?
— Естественно, — ответил Александр, принимая у нее полушубок.
— Тогда Валерке позвони…
— Валера, привет, это я. — Вязников уже говорил в трубку. — В общем, записывай. Савельев Иван Андреевич, тысяча девятьсот пятидесятого года рождения, и Савельева Анна Тимофеевна, тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Оба живы, и оба уроженцы Питера. Находятся на учете в центральной больнице. Информации об участковом враче нет. Записал? Отлично. Жду.
— Как тебе перспективный родич? — спросил у Вики Полянский.
— Классический вариант обывателя. Ничего особенного: ни хорошего, ни плохого. Да ты сам видел. Квартира — как контора, ничего живого. Никаких хобби, фотографий. Не говоря уж о традициях. Никаких корней. Перекати-поле. Чему он может научить ребенка?
— Норма вещей, — согласился Михаил. — Живут, сами не знают для чего.
— Миша, — обратился к нему Вязников, — давай рассмотрим «черный» сценарий. При каких условиях Савельев может отобрать у нас ребенка?
Полянский удивленно поднял брови:
— Ребенка он может отобрать только в том случае, если докажет, что мать не в состоянии прокормить чадо либо своим поведением наносит ущерб воспитанию ребенка. Но это из области юношеских фантазий. Доказать отцовство не так просто. То есть сам генетический тест — штука элементарная, но очень дорогая. А он не произвел на меня впечатления богатого человека. Это ему объяснит любой юрист. Среди адвокатов очень мало идиотов. А уж доброхотов среди них нет совсем.
Вязников встал, подошел к окну. Выглянул.
— Знаете, — задумчиво сказал Саша, — там у него отличное место для снайпера.
— Где? — спросила Вика. — У кого?
— Там, где Влад живет. На крыше соседнего дома. Вся квартира как на ладони.
— Ой… — Полянский махнул рукой, но внутри него закралось сомнение. — Я тебя уверяю. До этого не дойдет.
Александр не ответил.
Когда в кабинет вернулся Игорь, все были до предела озабочены.
— Ну что? — усмехнулся он, глядя на их ожидающие физиономии. — Рано еще. Я вообще-то пришел сообщить, что некоторые анализы в силу своей специфичности будут готовы только через неделю. Пока могу только сказать, что ничего тяжелее похмельных головных болей я не нашел. Да и вообще вряд ли там будет что-то особенное. Генетический материал на редкость качественный.
— Остается просветить его родителей, — сказал Вязников.
— Кстати, сейчас, — Морозов взялся за телефон. — Валера, ну как у тебя? Уже? Легкая у тебя рука.
Некоторое время Морозов слушал.
— Спасибо, Валер, все тогда. Вечером увидимся. — Игорь повесил трубку. — Ну, надо сказать, что нам до странного везет. Все в порядке. Сердце в норме. Сахарного диабета нет. Даже аллергий нет. Никаких параличей и прочей дряни. У отца с возрастом возникли проблемы с сосудами, но он всю свою сознательную жизнь, по словам участкового, курил. У матери была операция — вырезали камни в почках. Неделю подождем результатов теста на генетику. И… все.
— Очень хорошо, — облегченно вздохнул Вязников.
Игорь широко улыбнулся.
— Теперь Катерину к Лиде. Тесты, осмотры. Все как положено.
Вязников кивнул.
— Ну вот и замечательно, — хлопнул по столу Морозов. — Теперь я удаляюсь, ваш пациент вернется минут через пятнадцать. Будете провожать?
— Да.
— Хорошо. А у меня дела.
Игорь махнул рукой и исчез за дверью.
— Знаешь, — тихо сказал Полянский, который все это время говорил по телефону. Вообще мобильный у адвоката звонил не переставая. — Мне тут приятель из Инкомбанка звякнул. Конечно, за эти данные его уволить могут в два счета, но дело не в этом. Наш клиент…
— Кто? — нахмурился Вязников.
— Ну, Влад этот, — разъяснил Миша, — живет в кредит. Квартира в кредит, машина тоже. Платит исправно. Но на ближайшие двадцать пять лет у него ни на что денег не будет. Квартира родителей под залогом. Он себе не то что ребенка позволить не может, даже филателия для него невозможное хобби. Его жизнь сейчас полностью в распоряжении банка. Ну, может быть, лет через пять, когда основная часть будет погашена, парень сможет позволить себе какое-нибудь безобидное увлечение. Типа коллекционирования пробок от бутылок с пивом. Жена и ребенок сейчас для него — это финансовая смерть. Так что он может дергаться сколько угодно, все это разговор в пользу бедных, не более того.
Саша поморщился:
— Тоскливое зрелище.
— А был ли у него выход? — спросила Вика.
— Выход есть всегда. Нужно только напрячься. Он мог жить с родителями и копить деньги на более просторную квартиру, где уместились бы два поколения. Или искать землю, подальше, но подешевле…
— Выход есть всегда. Но если кишка тонка, то… — Вязников развел руками. — Конечно, проще всего взять кредит и не думать ни о чем. Жить в долг.
Когда вернулся Влад, они отвезли его домой.
По дороге никто не проронил ни слова.
Дом Морозовых
Лида вымыла руки и тщательно высушила их полотенцем. Время пять часов вечера. Вот-вот должна прийти старшая дочь Вязникова. Рабочий день заканчивался, и в кабинет то и дело врывался свет автомобильных фар. На углу подмигивала зеленым светом реклама молодежного клуба. Несмотря на напряженный день, Лида не испытывала усталости. Удивительная легкость появилась в ее движениях. Ей казалось, что она не ходит, а летает. Ею целиком и полностью овладело предвкушение. Дом. Свой дом. Эскизы, проекты, тяжелые балки, стены. Вся эта суета, когда в каждом углу что-то происходит, изменяется.
Всю свою жизнь она прожила в отцовском доме, и даже после того, как вышла замуж, Лида все равно ощущала свою принадлежность к отцу. Муж как бы становился на второе место, а ей так хотелось видеть Валеру главой дома, настоящим хозяином, прислонившись к плечу которого можно чувствовать себя такой защищенной.
Ее мысли были прерваны коротким стуком в дверь.
— Входите.
— Здравствуйте, — смущенно улыбнувшись, сказала Катя, заходя в кабинет.
— Привет, — ответила Лида. — Как себя чувствуешь?
Катерина пожала плечами и неуверенно ответила:
— Ничего. Только по утрам нехорошо бывает. Немного тошнит.
— Это ничего страшного, — улыбнулась Лида, — все в порядке вещей. Организм подстраивается под новые условия. Идет перестройка биохимии, поэтому самые обычные продукты и запахи могут быть отвратительными. Через некоторое время это пройдет.
— А может быть, таблеточку? — спросила Катя. — Чтобы не тошнило.
— К сожалению, не придумали еще такую хитрую таблеточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41