А как она пахла! Нет, не то, чтобы от нее разило, конечно. У воды наличествовал какой-то внутренний запах, не могу сказать точнее. Да… Такую роскошь следовало пить по глоточку в день, как целительный бальзам, а не переводить на чистку зубов…
Окинув взглядом комнату на прощание, я отворила дверь, и…
– Что за черт! – непроизвольно вырвалось у меня.
Никакого пола под ногами не было и в помине. Впереди, метрах в пятидесяти были такие же «комнатушки», из которой выглядывала сейчас я. А еще из толщи ствола выделялись какие-то наросты. Вероятно, это были ступеньки.
– Ага, – глубокомысленно изрекла я, села на край дупла и осторожно свесила ноги в пустоту. Нашарила опору. Потом выпрямилась. «Лестничная площадка» представляла собой жалкий квадратик со стороной не более полуметра. Конечно же, никаких перил не предусматривалось, а скалолазание никогда не входило в число моих увлечений. Я чертыхнулась, повернулась правым боком к стволу, и, стараясь не смотреть вниз, начала монотонное нисхождение с высоты шестого или седьмого этажа. И как меня только поместили в это дупло?
Позже я выяснила, что я спала в чем-то типа принудительного лазарета, расположенного подальше да повыше, чтобы шустрые больные не могли выбраться самостоятельно. Это было своего рода разумное дупло, которое обладало свойствами «живой» и «мертвой» воды. Оно сперва очистило мой организм от многолетнего сора, а потом слегка накачало его чем-то чистым на свое усмотрение. Инициатором «лечения» выступил друид Макс – он всерьез опасался за мой загрязненный мегаполисом организм. Меня такое отношение со стороны деда слегка задело. Ему бы на остальных москвичей полюбоваться – уж я-то по сравнению с ними никогда себе хилой да заморенной не казалась.
Но все это я узнала потом, а пока ползла, как улитка, вниз. Правда, спустя первую сотню ступенек я освоилась, и дело пошло куда легче. В холл я влетела чуть ли не вприпрыжку.
– О, явилась – не запылилась, – приветствовал меня старый друид. – Как спалось?
– Не помню, – честно ответила я. – Но проснулось просто великолепно! А какая у вас замечательная вода! Мне даже жалко было ей умываться!
Дед просиял:
– Ну, я рад, что тебе понравилось. Голодна?
Я кивнула. За завтраком (овсянка и медвяный чай) я выпытала у деда Макса историю своего странного пробуждения. Дед было пустился описания принципов работы Дерева, но, видя полное непонимание со стороны своей собеседницы, потихоньку свернул разговор:
– Иваныч просил зайти к нему, – оглаживая тощую бородку, молвил он. – Я дам тебе провожатого.
– А для чего, если не секрет? – почему-то поинтересовалась я. – В смысле, прийти для чего? Я начну учиться? Прямо сейчас?
– Он мне не докладывал вообще-то, – усмехнулся друид, – но мне почему-то кажется, что у тебя остались незавершенные дела во внешнем мире.
– Ой… В самом деле…
В Москву возвращаться решительно не хотелось.
Впрочем, я довольно быстро взяла себя в руки. Но чай все же пила маленькими глоточками, изо всех сил оттягивая момент выхода из Дерева. Когда я была готова к подвигам во славу бюрократизма, друид Макс кликнул мне провожатого. Тоже друида, тоже в мантии, но без посоха, колпака, и практически моего ровесника. Парень был весь какой-то утонченный, и не от мира цивилизованного. Наверное, именно такие, как он, растили избушку начальства, и все остальное. Вдумчиво и неторопливо.
– Антон, – представился молодой друид.
Глаза у него тоже были зеленого оттенка. А меня забраковали из-за шила в неположенном (или положенном?) месте. Как же! Да они, поди, по цвету радужной оболочки адептов отбирают!
– Идите уже! – аж закашлялся при виде меня, распаляющейся, дед. – А то эта взбалмошная девчонка Дерево спалит своим неуемным…, гм, характером.
Но глаза его оливковые смотрели на меня с одобрением. И с каким-то еще не вполне понятным мне чувством. Ностальгии, что ли?
***
Молодой друид повел меня прочь с поляны, окруженной стихийными корпусами – осматривать места обитания магов. Сказал, что начальство еще занято, и у нас есть немного времени для осмотра территории.
По дороге мы разговорились. Выяснилось, что Антон находится у друидов чуть ли не с самого младенчества. Парню несказанно повезло. Он родился в подмосковной деревне, где-то в районе Шатуры. Отца у него не было, мать умерла при родах, и ребенка приютила у себя на первое время сердобольная ветхая старушка. Надо ли говорить, что она была бесконечно счастлива пристроить младенца «в хорошие руки» при первой же возможности. А таковой оказался друид Макс, прибывший в эти края для оказания помощи деревьям – год выдался необычайно сухим и жарким, вокруг Москвы горели торфяники и леса.
У мальчишки оказался неплохой потенциал для того, чтобы стать друидом, и совершенно неопределенное будущее. Он даже не был зарегистрирован официально в Загсе – заниматься этим в вымирающей деревне было абсолютно некому. В общем, когда друид сказал, что мог бы забрать младенца к себе, его «приемная мать» обрадовалась несказанно. Пока она собирала пеленки-бутылочки, друид поколдовал над садом доброй старушки. Теперь в нем росли только полезные садоводу растения, а вход сорнякам был накрепко заказан. Ягодные клопы гордо промаршировали по направлению к лесу, а сами ягоды приобрели самые что ни на есть замечательные лечебные и вкусовые свойства.
Друид Макс как раз трудился над повышением урожайности яблонь, когда на крыльце появилась бабка со свертком на руках…
Так, за разговором, прошли мы порядка километра.
Мое новое жилище стояло на холмике, в окружении сосен, чуть поодаль виднелось еще одно строение, но куда большего размера. На соседнем холме, на расстоянии метров двухсот от моего, виднелись еще группы избушек. В них, по пояснению моего провожатого, жили эмпаты, светлые и темные, отдельно друг от недруга, еще дальше – всевозможные ясновидцы и стихийные маги. За исключением друидов – те, насколько я успела понять, и трудились, и жили в Дереве.
Меня же определили к боевым магам, как пояснил мне Антон. Пояснил, и с любопытством оглядел мое, несколько субтильное, теловычитание. Ибо могучими накачанными мышцами я не отличалась никогда. Рост мой был средним по нынешним временам – колебался в районе метра и семидесяти сантиметров, в зависимости от времени суток. А килограммов во мне было около пятидесяти пяти. Не бараний вес, конечно, но для бойца все же маловато. Особенно при росте метр семьдесят.
Странно…
– Задумалась? – вернул меня к действительности провожатый.
– Ага, – насупилась я. – Думаю вот, за что это меня определили в забияки.
– Подумаешь, – махнул рукой друид. – Эка невидаль! Меня тоже определяли то к огневикам, то к друидам, так и мотался между двумя корпусами всю юность.
Значит, кое-какой беспорядок наличествовал в этом удивительном месте. Или это проистекало от того, что человек – настолько удивительное создание, что не поддается строгой классификации?
– А, ну тогда ладно. Может, начальство еще передумает, – постаралась я сосредоточиться на том, что мне объяснял в данный момент Антон.
В каждую подгруппу избенок вела, отделяясь от общей дорожки, своя тропка. Я было пошла не по той тропинке, но что-то не пускало меня вперед, выталкивало в обратном направлении. Не больно, но доступно для понимания: «вход посторонним воспрещен».
– Чтобы пройти дальше, нужно знать ключ-пароль, – пояснил друид. Он стоял у развилки, с улыбкой наблюдая за моими попытками проникновения на чужую территорию.
Я оставила свое бесполезное занятие. Всмотрелась.
Далеко впереди застыли два человека. На расстоянии. Стояли, обличительно указывая друг на друга пальцами. Вероятно, это были разномастные эмпаты.
– Понятно теперь. Сделано, чтобы ссоры и споры исключить?
Друид кивком подтвердил мою догадку, а заодно пояснил, что любые драки на территории Заповедника категорически запрещены. Исключение составляла лишь площадка перед корпусом эмпатов. Ее магически отгородили от всей прочей территории, так как держать в повиновении эмоционально неуравновешенных магов не было просто никакой возможности. Вот им и было разрешено стравливать пар в специально отведенном для этого месте. Но любая драка вне площадки каралась незамедлительно и навсегда – исключением из Заповедника и «опечаткой» изрядной доли магической ауры. Это чтоб на воле не куролесили.
Мы не смогли осмотреть мою избушку изнутри. Только снаружи. Выглядела она младшей сестрой начальского домика. Как пояснил Антон, «пристанище для драчуньи» вырастили друиды за ночь, но оно еще не было готово к заселению.
– Ты сможешь войти в избушку ближе к вечеру, – сказал он.
– А что, в другую меня нельзя было поселить? – удивилась я. – В смысле, общую?
– Видимо, забияк женского пола у нас еще не было, – усмехнулся в ответ друид.
Что я могла на это возразить? Что я самое мирное существо на свете? Все равно ведь не поверит.
– Осмотрелась? Пошли, тебя еще дела ждут, – напомнил мне Антон о том, что меня ожидали подвиги бюрократического характера.
К избушке Бориса Ивановича я подходила в смятенных чувствах. Все же я себя ощущала человеком скорее мирным, чем наоборот. О чем немедленно и заявила, едва оказалась в кабинете начальства.
– Нет, тебя отнесли не к боевым магам, – ответил мне Борис Иванович. – Но к зловредным, склочным и не уважающим ни на грамм авторитеты драчуньям. – Доброе утро, Лиса! Приветствую, Антон.
Друид скромно присел на стульчик. Я опомнилась.
– Я тоже рада вас видеть, Борис Иванович. Извините за… вторжение.
– Не переживай, – отмахнулся в ответ босс. – Я не обижаюсь. Вообще-то мы на пару с дедом Максом думали, куда тебя поселить, но так и не придумали ничего путного.
– Как это? Вот уж не думала, что я… – замялась я подборкой термина, – как бы это помягче выразиться… феномен.
– Тебя вообще следовало бы отнести в разряд эмпатов, потому ты слишком импульсивна – глядя на меня, задумчиво изрек Борис Иванович. – Но, сожалению, ты не сможешь пользоваться их силой.
– Это еще почему?
– Потому что тебя нельзя отнести ни к темным, ни к светлым, – охотно пояснил он. – У тебя доброе сердце, это факт. Но вместе с тем на редкость циничные мозги.
Столь меткая характеристика меня, признаться, озадачила:
– А что, это заметно?
– А ты вспомни, как мы с тобой от Университета до Заповедника ехали, – ехидно и одновременно охотно отозвался собеседник. – И что ты обо мне думала. Как еще из машины не выпрыгнула-то?
Меня бросило в жар. Он заметил! Наверняка прочитал все мои мыслишки, до единой! О том, как он будет на меня пялиться с пенечка, и вообще… Я начала пятиться к двери, чтобы при случае успеть удрать. Друид с интересом наблюдал за происходящим.
– Да погоди ты! – рассмеялся Борис Иванович. – Постой! Во-первых, я не абсолютный телепат. Можно сказать, посредственный. Во– вторых, твои мысли были на редкость прозрачны даже для такого дилетанта в этом деле, как я. А в-третьих, я на тебя абсолютно не сержусь. Лучше вот, присядь в кресло, оно тебе, кажется, понравилось.
Я подумала и согласилась. Тем более, куда я денусь с подводной лодки под названием «Заповедник»? Кресло уютно обхватило меня, и я обрадовалась ему, как старому знакомому.
– К стихийным магам тебя можно отнести только с большой натяжкой, – тем временем продолжал начальник излагать свои сомнения в моей гениальности. – Ты ведь сама вчера призналась, что до Тесла тебе далеко как до Луны…
– Как до звезды, – со вздохом внесла я необходимые на мой взгляд коррективы.
– Как скажешь. Идем далее. Интуиция у тебя есть, и не малая, и ты ее разовьешь, когда перестанешь осмысливать все подряд в привычных тебе терминах цивилизованного общества… Но ты не ясновидец, – уверенно размышление вслух закончил он. – Тут и к гадалке не ходи. Ты можешь работать на частотах зверей и деревьев. В тебе сильна огненная стихия. И еще много всего. Это и хорошо, и плохо, т.к. нельзя сразу на чем-то сосредоточиться. Но я верю, что ты определишься с выбором направления деятельности сама и интуитивно. И, поскольку ты у нас занимаешься всяческим боевым искусством, то мы тебя определили в боевые маги.
Я скептически пожала плечами. После того, как просмотрела кучу записей женских соревнований вообще, и моих в частности, я твердо решила никогда больше «так не делать». В смысле не сражаться. Уж больно все это выглядело не эстетично. Да и перспективы, если честно, никакой… Ну, выиграла я пару соревнований. Ну и что? Травм-то получила куда больше… Кстати, и в Китай в свое время я поехала и поэтому тоже – чтобы учиться искусству по-настоящему. А то драться каждый дурак сумеет, даже эмпат. Как залепит огненным шаром, или, фаерболом, как их все тут называли, так мало не покажется.
– Поверь, – подмигнул мне Борис Иванович. – Если что-то пойдет не так, и у тебя что-то будет не получаться, я обязательно подкорректирую процесс твоего обучения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Окинув взглядом комнату на прощание, я отворила дверь, и…
– Что за черт! – непроизвольно вырвалось у меня.
Никакого пола под ногами не было и в помине. Впереди, метрах в пятидесяти были такие же «комнатушки», из которой выглядывала сейчас я. А еще из толщи ствола выделялись какие-то наросты. Вероятно, это были ступеньки.
– Ага, – глубокомысленно изрекла я, села на край дупла и осторожно свесила ноги в пустоту. Нашарила опору. Потом выпрямилась. «Лестничная площадка» представляла собой жалкий квадратик со стороной не более полуметра. Конечно же, никаких перил не предусматривалось, а скалолазание никогда не входило в число моих увлечений. Я чертыхнулась, повернулась правым боком к стволу, и, стараясь не смотреть вниз, начала монотонное нисхождение с высоты шестого или седьмого этажа. И как меня только поместили в это дупло?
Позже я выяснила, что я спала в чем-то типа принудительного лазарета, расположенного подальше да повыше, чтобы шустрые больные не могли выбраться самостоятельно. Это было своего рода разумное дупло, которое обладало свойствами «живой» и «мертвой» воды. Оно сперва очистило мой организм от многолетнего сора, а потом слегка накачало его чем-то чистым на свое усмотрение. Инициатором «лечения» выступил друид Макс – он всерьез опасался за мой загрязненный мегаполисом организм. Меня такое отношение со стороны деда слегка задело. Ему бы на остальных москвичей полюбоваться – уж я-то по сравнению с ними никогда себе хилой да заморенной не казалась.
Но все это я узнала потом, а пока ползла, как улитка, вниз. Правда, спустя первую сотню ступенек я освоилась, и дело пошло куда легче. В холл я влетела чуть ли не вприпрыжку.
– О, явилась – не запылилась, – приветствовал меня старый друид. – Как спалось?
– Не помню, – честно ответила я. – Но проснулось просто великолепно! А какая у вас замечательная вода! Мне даже жалко было ей умываться!
Дед просиял:
– Ну, я рад, что тебе понравилось. Голодна?
Я кивнула. За завтраком (овсянка и медвяный чай) я выпытала у деда Макса историю своего странного пробуждения. Дед было пустился описания принципов работы Дерева, но, видя полное непонимание со стороны своей собеседницы, потихоньку свернул разговор:
– Иваныч просил зайти к нему, – оглаживая тощую бородку, молвил он. – Я дам тебе провожатого.
– А для чего, если не секрет? – почему-то поинтересовалась я. – В смысле, прийти для чего? Я начну учиться? Прямо сейчас?
– Он мне не докладывал вообще-то, – усмехнулся друид, – но мне почему-то кажется, что у тебя остались незавершенные дела во внешнем мире.
– Ой… В самом деле…
В Москву возвращаться решительно не хотелось.
Впрочем, я довольно быстро взяла себя в руки. Но чай все же пила маленькими глоточками, изо всех сил оттягивая момент выхода из Дерева. Когда я была готова к подвигам во славу бюрократизма, друид Макс кликнул мне провожатого. Тоже друида, тоже в мантии, но без посоха, колпака, и практически моего ровесника. Парень был весь какой-то утонченный, и не от мира цивилизованного. Наверное, именно такие, как он, растили избушку начальства, и все остальное. Вдумчиво и неторопливо.
– Антон, – представился молодой друид.
Глаза у него тоже были зеленого оттенка. А меня забраковали из-за шила в неположенном (или положенном?) месте. Как же! Да они, поди, по цвету радужной оболочки адептов отбирают!
– Идите уже! – аж закашлялся при виде меня, распаляющейся, дед. – А то эта взбалмошная девчонка Дерево спалит своим неуемным…, гм, характером.
Но глаза его оливковые смотрели на меня с одобрением. И с каким-то еще не вполне понятным мне чувством. Ностальгии, что ли?
***
Молодой друид повел меня прочь с поляны, окруженной стихийными корпусами – осматривать места обитания магов. Сказал, что начальство еще занято, и у нас есть немного времени для осмотра территории.
По дороге мы разговорились. Выяснилось, что Антон находится у друидов чуть ли не с самого младенчества. Парню несказанно повезло. Он родился в подмосковной деревне, где-то в районе Шатуры. Отца у него не было, мать умерла при родах, и ребенка приютила у себя на первое время сердобольная ветхая старушка. Надо ли говорить, что она была бесконечно счастлива пристроить младенца «в хорошие руки» при первой же возможности. А таковой оказался друид Макс, прибывший в эти края для оказания помощи деревьям – год выдался необычайно сухим и жарким, вокруг Москвы горели торфяники и леса.
У мальчишки оказался неплохой потенциал для того, чтобы стать друидом, и совершенно неопределенное будущее. Он даже не был зарегистрирован официально в Загсе – заниматься этим в вымирающей деревне было абсолютно некому. В общем, когда друид сказал, что мог бы забрать младенца к себе, его «приемная мать» обрадовалась несказанно. Пока она собирала пеленки-бутылочки, друид поколдовал над садом доброй старушки. Теперь в нем росли только полезные садоводу растения, а вход сорнякам был накрепко заказан. Ягодные клопы гордо промаршировали по направлению к лесу, а сами ягоды приобрели самые что ни на есть замечательные лечебные и вкусовые свойства.
Друид Макс как раз трудился над повышением урожайности яблонь, когда на крыльце появилась бабка со свертком на руках…
Так, за разговором, прошли мы порядка километра.
Мое новое жилище стояло на холмике, в окружении сосен, чуть поодаль виднелось еще одно строение, но куда большего размера. На соседнем холме, на расстоянии метров двухсот от моего, виднелись еще группы избушек. В них, по пояснению моего провожатого, жили эмпаты, светлые и темные, отдельно друг от недруга, еще дальше – всевозможные ясновидцы и стихийные маги. За исключением друидов – те, насколько я успела понять, и трудились, и жили в Дереве.
Меня же определили к боевым магам, как пояснил мне Антон. Пояснил, и с любопытством оглядел мое, несколько субтильное, теловычитание. Ибо могучими накачанными мышцами я не отличалась никогда. Рост мой был средним по нынешним временам – колебался в районе метра и семидесяти сантиметров, в зависимости от времени суток. А килограммов во мне было около пятидесяти пяти. Не бараний вес, конечно, но для бойца все же маловато. Особенно при росте метр семьдесят.
Странно…
– Задумалась? – вернул меня к действительности провожатый.
– Ага, – насупилась я. – Думаю вот, за что это меня определили в забияки.
– Подумаешь, – махнул рукой друид. – Эка невидаль! Меня тоже определяли то к огневикам, то к друидам, так и мотался между двумя корпусами всю юность.
Значит, кое-какой беспорядок наличествовал в этом удивительном месте. Или это проистекало от того, что человек – настолько удивительное создание, что не поддается строгой классификации?
– А, ну тогда ладно. Может, начальство еще передумает, – постаралась я сосредоточиться на том, что мне объяснял в данный момент Антон.
В каждую подгруппу избенок вела, отделяясь от общей дорожки, своя тропка. Я было пошла не по той тропинке, но что-то не пускало меня вперед, выталкивало в обратном направлении. Не больно, но доступно для понимания: «вход посторонним воспрещен».
– Чтобы пройти дальше, нужно знать ключ-пароль, – пояснил друид. Он стоял у развилки, с улыбкой наблюдая за моими попытками проникновения на чужую территорию.
Я оставила свое бесполезное занятие. Всмотрелась.
Далеко впереди застыли два человека. На расстоянии. Стояли, обличительно указывая друг на друга пальцами. Вероятно, это были разномастные эмпаты.
– Понятно теперь. Сделано, чтобы ссоры и споры исключить?
Друид кивком подтвердил мою догадку, а заодно пояснил, что любые драки на территории Заповедника категорически запрещены. Исключение составляла лишь площадка перед корпусом эмпатов. Ее магически отгородили от всей прочей территории, так как держать в повиновении эмоционально неуравновешенных магов не было просто никакой возможности. Вот им и было разрешено стравливать пар в специально отведенном для этого месте. Но любая драка вне площадки каралась незамедлительно и навсегда – исключением из Заповедника и «опечаткой» изрядной доли магической ауры. Это чтоб на воле не куролесили.
Мы не смогли осмотреть мою избушку изнутри. Только снаружи. Выглядела она младшей сестрой начальского домика. Как пояснил Антон, «пристанище для драчуньи» вырастили друиды за ночь, но оно еще не было готово к заселению.
– Ты сможешь войти в избушку ближе к вечеру, – сказал он.
– А что, в другую меня нельзя было поселить? – удивилась я. – В смысле, общую?
– Видимо, забияк женского пола у нас еще не было, – усмехнулся в ответ друид.
Что я могла на это возразить? Что я самое мирное существо на свете? Все равно ведь не поверит.
– Осмотрелась? Пошли, тебя еще дела ждут, – напомнил мне Антон о том, что меня ожидали подвиги бюрократического характера.
К избушке Бориса Ивановича я подходила в смятенных чувствах. Все же я себя ощущала человеком скорее мирным, чем наоборот. О чем немедленно и заявила, едва оказалась в кабинете начальства.
– Нет, тебя отнесли не к боевым магам, – ответил мне Борис Иванович. – Но к зловредным, склочным и не уважающим ни на грамм авторитеты драчуньям. – Доброе утро, Лиса! Приветствую, Антон.
Друид скромно присел на стульчик. Я опомнилась.
– Я тоже рада вас видеть, Борис Иванович. Извините за… вторжение.
– Не переживай, – отмахнулся в ответ босс. – Я не обижаюсь. Вообще-то мы на пару с дедом Максом думали, куда тебя поселить, но так и не придумали ничего путного.
– Как это? Вот уж не думала, что я… – замялась я подборкой термина, – как бы это помягче выразиться… феномен.
– Тебя вообще следовало бы отнести в разряд эмпатов, потому ты слишком импульсивна – глядя на меня, задумчиво изрек Борис Иванович. – Но, сожалению, ты не сможешь пользоваться их силой.
– Это еще почему?
– Потому что тебя нельзя отнести ни к темным, ни к светлым, – охотно пояснил он. – У тебя доброе сердце, это факт. Но вместе с тем на редкость циничные мозги.
Столь меткая характеристика меня, признаться, озадачила:
– А что, это заметно?
– А ты вспомни, как мы с тобой от Университета до Заповедника ехали, – ехидно и одновременно охотно отозвался собеседник. – И что ты обо мне думала. Как еще из машины не выпрыгнула-то?
Меня бросило в жар. Он заметил! Наверняка прочитал все мои мыслишки, до единой! О том, как он будет на меня пялиться с пенечка, и вообще… Я начала пятиться к двери, чтобы при случае успеть удрать. Друид с интересом наблюдал за происходящим.
– Да погоди ты! – рассмеялся Борис Иванович. – Постой! Во-первых, я не абсолютный телепат. Можно сказать, посредственный. Во– вторых, твои мысли были на редкость прозрачны даже для такого дилетанта в этом деле, как я. А в-третьих, я на тебя абсолютно не сержусь. Лучше вот, присядь в кресло, оно тебе, кажется, понравилось.
Я подумала и согласилась. Тем более, куда я денусь с подводной лодки под названием «Заповедник»? Кресло уютно обхватило меня, и я обрадовалась ему, как старому знакомому.
– К стихийным магам тебя можно отнести только с большой натяжкой, – тем временем продолжал начальник излагать свои сомнения в моей гениальности. – Ты ведь сама вчера призналась, что до Тесла тебе далеко как до Луны…
– Как до звезды, – со вздохом внесла я необходимые на мой взгляд коррективы.
– Как скажешь. Идем далее. Интуиция у тебя есть, и не малая, и ты ее разовьешь, когда перестанешь осмысливать все подряд в привычных тебе терминах цивилизованного общества… Но ты не ясновидец, – уверенно размышление вслух закончил он. – Тут и к гадалке не ходи. Ты можешь работать на частотах зверей и деревьев. В тебе сильна огненная стихия. И еще много всего. Это и хорошо, и плохо, т.к. нельзя сразу на чем-то сосредоточиться. Но я верю, что ты определишься с выбором направления деятельности сама и интуитивно. И, поскольку ты у нас занимаешься всяческим боевым искусством, то мы тебя определили в боевые маги.
Я скептически пожала плечами. После того, как просмотрела кучу записей женских соревнований вообще, и моих в частности, я твердо решила никогда больше «так не делать». В смысле не сражаться. Уж больно все это выглядело не эстетично. Да и перспективы, если честно, никакой… Ну, выиграла я пару соревнований. Ну и что? Травм-то получила куда больше… Кстати, и в Китай в свое время я поехала и поэтому тоже – чтобы учиться искусству по-настоящему. А то драться каждый дурак сумеет, даже эмпат. Как залепит огненным шаром, или, фаерболом, как их все тут называли, так мало не покажется.
– Поверь, – подмигнул мне Борис Иванович. – Если что-то пойдет не так, и у тебя что-то будет не получаться, я обязательно подкорректирую процесс твоего обучения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51