– Это у тебя что, шутки такие? По-моему, так не время и не место!
Да где же он? И когда он соизволит меня отпустить?
– Вот я, не переживай, – как будто прочел он мои мысли. Руки освободились. – А я ведь серьезно… Про шпиона.
Я удивленно воззрилась на темное пятно перед собой. Свистел сочащийся из трубы газ. Смердело.
– Так тебя же Маня за друга приняла, – ошарашено произнесла я. – Не может быть!
– Может, – спокойно ответил «боевой друг и товарищ».– Амулет тот не я делал.
У меня упало сердце.
– А я тебе верила… Как же ты начальство обманул? Он же телепат! И Терентия? И Полоза? И Синюшку?
– Прощай, – сказал мне металлист, и направился к черному провалу двери.
В воздухе бесновались элементалы огня.
Я медленно осела на щебенку. Слезы лились по щекам, шлепались на колени. Джинсовая ткань быстро намокла.
«Лисенок…» – то и дело приходило мне на ум. – «Эх, ты…»
Сколько я так просидела, я не знаю. Мне было все равно.
Очнулась я от того, что по мне бегала юркая зеленая ящерка. Она заглянула мне в глаза, поняла, что привела в чувство, и кивнула головкой в сторону ванной – туда нам, мол. Я кивнула ей в ответ, но сперва все же просканировала обстановку. Огненных элементалов заметно прибавилось. Квартира уже давно должна была взорваться, и то, что она этого еще не сделала, меня удивило. Заставило собраться.
– Ладно, – вытерла я рукавом щеки, поднялась.
У меня еще оставалось задание. Неизвестное мне.
У меня еще, возможно, осталась жива подруга. В ком – в ком, а в ней я была уверена.
Таньку я, ведомая подручной Катерины, нашла. Она спала в неудобной чугунной ванне, свернувшись в позу зародыша. Из раковины на пол лилась вода. Как потом я узнала, на подругу накатил приступ тоски через полчаса после моего неумелого врачевания, и она оправилась в ванную плакать, а воду пустила, чтобы ее не слышно было. Там и уснула, потому что еще раньше приняла лошадиную дозу снотворного. Я вытащила ее из ванной, легко взвалила на себя, (спасибо волхву за науку!), и помчалась к выходу вслед за ящеркой…
…Я бежала мимо соседнего дома, когда раздался взрыв…
Глава 14.
Через полчаса мы вдвоем с закадычной подругой уже сидели в помещении железнодорожного вокзала. Одежда и документы были при нас. И это радовало. Как и то, что в здании оказался работающий кофейный автомат. А вот все остальное – нет.
– Квартира хоть застрахована была? – спросила я Таньку.
Чтобы отвлечься от своих проблем.
– Да, вроде как, – печально отозвалась она. – И что теперь делать? Куда идти? И где твой друг?
Не удалось отвлечься от своих проблем.
– По делам ушел. Скоро вернется.
Сказать правду я не решилась. И так человек натерпелся в последнее время, еще ему моих бед не хватало…
Но на сердце у меня было пусто и холодно – как будто некромант «постарался».
«Ну и пусть», – думала я. – «Пусть. В конце концов, кто он мне?»
Правильно. Никто.
– Лиса, – тронула меня за рукав Танька. – У тебя что-то случилось?
Я отрицательно замотала головой:
– Ничего особенного. Завтра… Нет, уже сегодня с утра мы решим все твои проблемы. Спи.
У нее, принявшей еще вечером лошадиную дозу снотворного, и впрямь, слипались глаза. Пускай спит. Хоть кто-то забудется…
По щекам снова покатились слезы.
– Плачешь? – произнес знакомый голос.
Передо мной стоял металлист. Слезы мгновенно высохли.
– Ты что-то забыл?
В моем голосе не было эмоций.
– Да.
В его – тоже.
– Что? Забирай и проваливай.
– Тебя.
Эмоций чуть прибавилось. Каких – мне было не понятно. И, признаться, все равно.
– Я тебе не верю.
– Придется.
– Почему?
– Я уже все рассказал Борису Ивановичу.
Вообще-то, это не ответ. Но, с паршивой овцы, как говорится…
– Когда ты успел?
– Только что.
– И что? – чуть оживилась я.
– Он знал. С самого начала. Но надеялся.
Мне было почему-то все равно. Ну, почти все равно, если быть совсем уж точной.
– Почему?
– Не знаю.
– Я проверю.
– Проверяй.
– Почему ты открылся мне?
– Не смог больше скрывать от тебя правду. Мне нужно было или убить тебя. Или открыться.
Вот так.
Но меня совсем не трогали его слова.
– Если ты соврал мне про твой разговор с Борисом Ивановичем…
Зазвонил мобильник. Металлист, не глядя, протянул мне трубку.
– Лиса? – осведомился телефон голосом волхва.
– Вы же телепат!
– Я понимаю. Ты не в духе. Но, поверь мне, он – друг. А теперь извини, я не могу с тобой разговаривать. Перезвони мне с утра, ладно?
Раздались кроткие гудки. Голова пошла кругом.
– Почему?
– Тише! Смотри! Тимофей идет!
Как ни странно, появление неприятного мне человека пошло мне на пользу – я мигом вышла из состояния ступора, в котором прибывала с момента откровения металлиста, начала действовать. Схватила Таньку за руку, накинула полог невидимости.
Опять этот риэлтор! Все-таки, что-то с ним не так! Эх, прогнала я тогда свое первое впечатление об этом типе, а зря. Как я не напрягала память, обиженная мною мысль не захотела возвращаться обратно.
Риэлтор остановился в десяти метрах. Огляделся. Заметил в углу бомжа. Поморщился.
– Наврали, уроды, – поднес он платок к носу. – Нет тут никого. Зря только в этот рассадник блох приперся!
Он зло пнул банку из-под кока-колы, и направился к выходу. Тара из-под популярного напитка отлетела, звеня, на добрый десяток метров, срикошетила от стены. Запрыгала по полу.
Танька заворочалась. Я схватилась в ее руку мертвой хваткой утопающего – меньше всего мне сейчас хотелось оставаться наедине с металлистом.
– Тань, а где работали твои родители? – ляпнула я первое, что пришло на ум.
Танька протерла сонные глаза.
– В каком-то НИИ, не помню точно, как название. – А что, это срочно?
– Да вот, мысль мелькнула, – ушла от ответа я. – А в каком НИИ-то?
– Что-то с гражданской авиацией связанное. Это у обоих. И, то ли с экологией, то ли пресс-службой у матери, насколько я помню.
– А, ну да! Ты же говорила, что они оба МАИ заканчивали, – вспомнила я.
«Вот тоже!» – костерила я себя, – «Раньше подумать головой не могла? Зачем я снова подняла эту тему?!!»
– Странная ты, Лиса, какая-то, – между тем подала изменившийся до неузнаваемости голос Танька. – Деньги у тебя водятся лишние, вопросы какие-то задаешь, секреты постоянные опять же… – Кстати, ты мне ведь так и не сказала, чем занимаешься?
Теперь я уже стопроцентно была не рада тому, что потревожила подругу. Выручил меня, как ни странно, металлист:
– Поверь, Татьяна, сказать мы тебе сейчас ничего не можем. Во-первых, не имеем права, а, во-вторых, мы и сами толком ничего не понимаем. Потому и спрашиваем.
– Так вы тут не случайно оказались? – подозрительно воззрилась на меня подруга. – Это из-за моих родителей?! – стала наступать она на меня. – Да как тебе не…
– Успокойся, Тань, – зажала я рукой ей рот, пока на нас не обратили внимание все бомжи местного железнодорожного вокзала. – Даю честное слово, что в Екатеринбурге мы оказались не из-за твоих родителей. Веришь?
Слава всем языческим богам, Танька не успела окончательно выйти из себя. Она молчала какое-то время, надувшись на меня, как мышь на крупу. Но потом все же оттаяла.
– Да верю я, – сказала она. – Кому мне еще-то верить? Но ты мне все равно скажи, как ты тут оказалась?
– Случайно, – пожала плечами я. – Мы вообще-то в Новосибирск направлялись, но я повстречала одну знакомую, и она мне сказала, что ты меня искала. Так я тут и оказалась, и не смогла пройти мимо твоего положения, уж прости меня за назойливость…
Ничего не ответила рыбка, только разревелась. Но уже от облегчения. Всю футболку мне промочила, пока вспоминала, как ей было хорошо и спокойно, когда я жила с ней в одном блоке, и как ей стало грустно и одиноко, когда я уехала неизвестно куда.
Металлист молча наблюдал за нами.
– Слушай, а вам там компьютерные дизайнеры, случаем, не нужны? – с отчаянной надеждой в голосе спросила она.
– Почему бы и нет? – не хватило у меня духу на отрицательный ответ. – Я буду звонить своему начальству, через… часиков пять, – справилась я с разницей во времени, попутно думая, удобно ли будет будить волхва в шесть часов утра. – И все узнаю точно.
Все же надежда – великая вещь! Танька немедленно воспряла духом, и, свернувшись на неудобном кресле калачиком, почти мгновенно заснула.
***
А вот мне не спалось. И металлисту тоже.
– Лиса?
– Чего тебе…?
– …предатель?
Его глаза смотрели спокойно и насмешливо. Такие знакомые, практически черные глаза…
И одновременно такие чужие…
– А как тебе верить?
В ответ Илья потянул меня за рукав, показал на Таньку, кивнул головой в сторону. Пошли, мол.
Я поднялась, пошла за ним. Голова снова пошла кругом.
– Одного я не могу понять. Как ты…
– Ты про мое шпионство у волхва под носом? – усмехнулся он. – Я не знал тогда, что Борис Иванович настолько хороший телепат. У меня была неверная информация. И неправильный амулет.
Похоже на правду. Но. Почему мне Борис Иванович ничего не сказал? Тем более, что он мне, видите ли, «доверяет»!
Но волхв был далеко. И срывать на нем зло было проблематично.
Зато напротив стоял металлист:
– И в чем ты мне врал?
– Ни в чем. То, чему я тебя учил, было правдой.
В этом он был честен.
Интересно…
– А все эти «лисята»?
– А как тебе хотелось бы?
Вот тут-то мое, так сказать, недоумение, по поводу ситуации и нашло выход наружу:
– Ну ты и урод! Вон отсюда! Слышишь? Убирайся!
Я устало села на скамейку. Боги! Ну за что?!
Металлист не двинулся с места. Стоял, скрестив руки на груди, смотрел на меня.
– Уходи.
– Ты правда этого хочешь? – спросил он.
Тихо. Очень тихо. Его голос проникал в сердце.
– Нет.
– Тогда я останусь. И не смотри на меня так. Подумаешь, что-то новое обо мне узнала!
Он еще и комментирует мое поведение!
Голова не просто шла кругом. Я проклинала себя за свои привязанности к «боевым друзьям и товарищам». Неожиданно мне в голову пришла спасительная, как мне показалось, мысль:
– А ты уверен, что нам недавно звонил Борис Иванович? Может, мне показалось?
Вместо ответа Илья поднес телефон к моему носу. Там, в разделе «принятые вызовы» значилось: «начальство».
Голова не просто шла кругом. Она «уплывала». Рядом на скамейку присел металлист.
– Слушай, – дотронулся он до моей руки. – Брось ты это дело! Давай лучше вместе над ситуацией подумаем. Как прежде.
Возможно, он был прав. Я успею подумать о нем и его шпионстве позже. Не сейчас.
Поспать бы…
– У тебя холодные лапы, – сказал Илья. – Давай, сюда, согрею.
Я надула губы и затрясла головой.
– Ты как ребенок, – сказал он.
Мне только кажется, или нелюбитель сотрясать воздух стал куда более разговорчивым?
Я подумала, что ничего не теряю, если меня кто-то согреет. И протянула Илье руки. Металлист усмехнулся, сжал мои конечности. Стало теплее.
– Интересно, чего такого раскопали ее родители? – заговорил он.
– Так ты думаешь, что это была подстроенная авария?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос отозвался он.
Я хотела было отстраниться, но передумала. В самом деле, сколько можно? Или с ним, пусть даже временно. Или порознь. Точка.
Хорошо. Вот тебе мои «бесценные» соображения:
– А может, родители ей что-нибудь успели передать? И за ней началась охота? Еще тогда, на Воробьевых горах. Но почему она тогда прекратилась? Кстати… Что ты думаешь по поводу ее риэлтора? Тебе он никого, часом, не напоминает?
– Нет.
– Совсем нет?
– В другом смысле нет. Я его просто знаю.
Вот так!
– Откуда?
– Он одно время работал с моим новосибирским боссом.
Пять баллов!
– А раньше сказать не мог?
– Нет. До взрыва в квартире не мог.
Я закатила очи к потолку вокзала. Боже!
– Хорошо. Я бы мог. Если бы ты, сосновая душа, смогла бы себя повести, так, как будто ты на моей стороне шпионишь против своего ненаглядного начальства. Скажи честно, ты смогла бы сыграть эту роль?
Нет. Не смогла бы. Но…
– С друзьями так не поступают! Вот!
– А как с ними поступают?
– Берегут их нежную психику и ранимую душу, – насколько можно ехидно, отозвалась я.
Металлист молча смотрел на меня.
Открыл рот. Передумал. Подумал. Снова открыл:
– Иногда бывают обстоятельства, при которых приходится поступать иначе, – сказал. – Поверь.
Хорошо. Как говорила одна известная на всю Америку (и не только) тетка, жившая во время войны Севера и Юга, «я подумаю над этим завтра».
Тем паче, что оставались еще и другие, не менее насущные проблемы… Жаль, что мы этого Тимофея Батьковича силой не задержали…
– А может, Танькину сумку пошмонать насчет какого-нибудь компромата? – с сомнением произнесла я. – Вдруг что-нибудь, да отыщется?
– А что сдерживает? Морально-этические соображения? Учись, студент, пока я жив!
С этими словами хитро улыбающийся пройдоха приподнял сумку подруги в воздух при помощи телекинеза, перевернул, и на каменный пол посыпалось заветное содержимое. Спавший напротив места преступления бомж приоткрыл глаз. Металлист показал ему кулак. Бомж слился с полом. Мы принялись складывать упавшие вещи обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51