– …А где же ваш симпатичный братик? – тем временем пытал Таньку специалист по недвижимости.
– К знакомым отправили, – опередила я Таньку. – А что?
– Да так, ничего. Просто спросил, – моментально ушел от ответа Тимофей Васильевич. – Ничего. Ладно, мне пора, – поспешил попрощаться он.
А я подумала, что надо бы проверить, существует ли та квартира в «красных домах». Не нравился мне этот риэлтор.
Квартира в «красных домах» существовала. И продавалась. Правда, цена была не совсем та, которую назвал риэлтор, а такая, что три тысячи зеленых автоматически попадали ему в карман. Но вот это как раз было самым нормальным в этой истории. Куда подозрительнее было бы, если бы Тимофей ничего не наварил бы со сделки.
«Значит, все дело в алчности», – подтвердила я для себя причину неприязни к риэлтору. – «Ну, тогда собьем с его цены тысячи полторы, и ладно!» – чуть повеселела я.
В таком вот расчудесном настроении я вернулась из комнаты, где проверяла информацию, в кухню, где застала подругу, пребывающую в тяжких раздумьях по поводу того, как нас всех разместить. Мы уселись за стол, поставили чайник на газовую плиту. Я, не дожидаясь чаю, схватила со стола большое яблоко.
– Ты что-то хотела у меня спросить? – деловито поинтересовалась я.
– По-хорошему, конечно, надо бы поселить вас у родителей, там большая двуспальная кро…
– Нет, не надо, – поспешно сказала я.
– Ты права, – вскинула на меня мокрые глаза Танька. – Наверное, все же не стоит, еще и девяти дней не прошло…
– Нет. Не стоит, – подтвердила я.
– Ну, тогда я посплю у брата в комнате, – сбросила она со своей души камень. – А вы как-нибудь потерпите мой диван на полторы персоны. Ничего, в общаге я и не на таких траходромах отрывалась!
Я поперхнулась яблоком. Танька подмигнула мне, и оправилась за чистым бельем. Ну, металлист, врунишка этакая, погоди!
До позднего вечера мы паковали вещи. Попутно я убеждала Таньку не тащить с собой мебель в Москву.
– Нехай новые владельцы наследуют, – говорила я. – Мебель-то недавно купленная, памяти о прошлом в ней все равно никакой, одно расстройство только.
– Оно, конечно, так, – вздыхала подруга. – Но как же я себе новую-то куплю?
– Об этом не беспокойся, – отмахнулась я. – Усе будет.
– Ох, изменилась ты, – покачала головой Танька. – Но, слава богу, хоть человеком осталась. А то бывает…
– Что бывает? – спросила я, довольная, что не пришлось врать насчет того, что те деньги, которыми я так смело разбрасываюсь, на самом деле ни разу не мои.
– Помнишь Вадика?
– Это тот, который такой блондинистый был? – наморщила лоб я. – Тот самый, который был при тебе, когда я из ГЗ уехала? Ты его еще от Дмитриевны в узком отделении шкафа прятала, и тем самым скандала избегала?
– Ну, да, он самый. Только с ним, стройным, такой фокус и проходил, – оживилась подруга. – Никто туда больше поместиться не мог. И знаешь что? – округлила она глаза. – У него талия была шестьдесят сантиметров!
– Нашел, придурок, чем гордиться, – покачала головой я. – На подиум случайно, не собирался?
– Да нет, вроде, – ответила Танька после минутного раздумья. – Но над нашей Ленкой-манекенщицей порой злобно подшучивал… Но я не об этом…
– А о чем? – спросила я, протирая от пыли детскую энциклопедию.
Нет, ну какой самородок додумался создать книжку для деток такого нехилого размера? А ну как дитятко разозлится на ту же младшенькую (младшенького), и долбанет такой вот талмудиной по родственной балде? Или хотя бы просто себе на ногу уронит?
– Женился он недавно, – тем временем снова заговорила Танька.
– Вадик? – снова вернулась я в колею беседы. – Поди ты! И на ком же?
– На Люське, папенькиной дочке с кафедры компьютерной физики, – поморщилась собеседница. – Оказывается, у них, гадов, параллельно роман развивался, а я до самой развязки не о чем и не подозревала. Перенервничала, и взяла академ.
– Не из-за родителей? – уточнила я. – Ой, прости!
– Да ладно, – вздохнула подруга. – Что уж теперь от собственной тени шарахаться…
Она помолчала и добавила:
– Я ведь с ними должна была ехать в той машине. Ну, когда они на дачу поехали. Им соседи позвонили, что забор сгорел, а у Димки живот разболелся, вот мы с ним дома и остались.
Что тут скажешь? Вот и сидели мы молча, а я, как могла, пыталась поделиться с Танькой хорошим настроением. Магически, разумеется. Но получалось плохо, потому что было уже поздно, и мне сильно хотелось спать. Металлист, не раскрывавший рта за все время бабьих разговоров, при последней реплике покачал головой, и вышел из комнаты.
Я решила, что это оттого, что с эмпатическими способностями у него, толстокожего, было глухо, как в танке. Уж не знаю, успокоила ли я Таньку на этот раз, но она вскоре поднялась, и пожелав нам спокойной ночи, удалилась в комнату брата. А вот с меня сон слетел – я вспомнила, что мне придется спать в одной кровати с металлистом.
***
И, что еще хуже, под одним одеялом. Против этого возражал даже Илья:
– У нее что, второго не нашлось, что ли? – грустно вертел он в руках прямоугольник размером полтора на два метра. – Да я один под ним с трудом умещусь, а уж если ворочаться начну…
– А, Танька, наверное, просто не подумала, что можно иначе, – вступилась я за многострадальную подругу. – Она же практически всю половозрелую жизнь в общаге прожила, там и с местом и лишними одеялами напряг.
– О, это ее конечно, извиняет, – ядовито изрек товарищ. – А покрывало тут есть? Это хорошо. Давай его сюда, я им укроюсь, так уж и быть. А ты себе это недоразумение забирай.
Я, во избежание того, чтобы быть сброшенной ночью мощным поворотом металлиста, скромненько легла к стеночке, и постаралась уснуть. Ничего не выходило, понятное дело. В голову лезла всякая чушь – от попыток разобраться в Танькиной ситуации до загадочного поведения товарища. Так же, как выяснилось, не спавшего:
– Эй! Ты спишь?
– Нет, – не погрешила против истины я. – А что?
– У меня к тебе две темы. Одна нехорошего характера, вторая – познавательного. Какую сначала?
– Давай, с плохой начинай, – повернулась я лицом к нему. – Любознательную на потом оставим.
– Хорошо. Плохая новость состоит в том, что я в этой комнате жучок обнаружил.
Значит, пока я успокаивала Таньку, боевой друг даром времени не терял…
– Та-ак… А что за жучок? Магический, али обычный?
– Обычный, в том-то все и дело. Но установлен совсем недавно, и месяца не прошло, металл жаловался, что… впрочем, все равно не поймешь, – спохватился он. – Так вот, о чем я? По-хорошему, надо бы у подруги твоей выяснить, чем ее предки занимались, но…
– Но сейчас я этого делать не буду, если она сама подобный разговор не начнет, – категорически отказалась я от неэтичных, на мой взгляд, расспросов.
– Вот и я о том же, – грустно ответил товарищ. – А жаль, может быть, и докопались до чего-нибудь стоящего. А то эти парни в черном возле спортивной школы…
– Точно! – аж подпрыгнула я на кровати. – Агенты Смиты! Кстати… ты знаешь, я ведь их в первый раз еще в общаге увидела! Может, они не ко мне, может, они к Таньке приходили?
– А ты знаешь… – повернулся ко мне металлист, – в этом что-то есть… Ты не можешь, часом, вспомнить подробности?
Я честно старалась. И, чем дольше я вспоминала, тем больше убеждалась в том, что мое предположение – ложно. Или же агенты эти, все же некромантские, были очень искусными игроками. Так правдоподобно разыграли сцену погони за мной, что даже волхв им поверил.
– О чем задумалась-то? Поделилась бы с товарищем-то…
– Об актерских способностях парней в черном, – честно ответила я.
– И как?
– Не знаю… Либо она нулевая, либо парни с самого начала охотились за Танькой, а не за мной. И тогда я должна быть им безмерно благодарна за то, что они помогли мне запрыгнуть в машину к Борису Ивановичу.
– А вот это уже интересно…
– Я же тебе об этом уже рассказывала, – удивилась я.
– Но не в подробностях же, – нашелся металлист. – Может, ты чего упустила?
– Ну, тогда слушай, – пожала плечами я.
Все равно мне не спалось. И я в красках описала события того злополучного утра, начиная с того самого момента, как ко мне в номер вломилась администраторша этажа.
И, по мере рассказа, я убеждалась в том, что не могу ничего сказать по поводу «неприятных парней». Что они могли с равным успехом искать что-то в комнате Таньки и охотиться за мной.
О чем и сказала металлисту по окончании рассказа.
– Ну и хрен с ними, парнями этими. Я тоже ничего не понял. И, потом, все равно мы решили Татьяну не трогать, – решил сосед по кровати. – Вывел я тот жучок из строя, и ладно. Жаль только, те, что в кухне, уничтожить не успел…
Логично, тогда занята она была. Нами. А сейчас там и вовсе никого нет.
– Но у меня осталась еще одна тема.
– Ах, да, любознательная, – вспомнила я. – И что же тебя заинтересовало?
– Ну, прежде всего, почему ты юбки не носишь? – огорошил меня металлист.
– В походе неудобно, – отрезала я.
– А по жизни? – продолжал настаивать дотошный собеседник.
– Тоже неудобно, – недоумевала я все сильнее. – Они вечно перекручиваются, задираются, и мешают спокойно ходить. Создается такое впечатление, что не юбка для тебя надета, а ты живешь для того, чтобы ее носить. А чего это ты спрашиваешь? – подозрительно взглянула я в сторону скрытого темнотой собеседника.
– Да вот, на балу от тебя все никак глаз отвести не мог, – иронично отозвался невидимый собеседник, и я не смогла определить, насколько это он в шутку говорит, а насколько всерьез.
– Хорошо, ради тебя буду один раз в неделю одевать, – пообещала я (надо же где-то носить все то, чем меня Хозяйка снабдила, вот пущай металлист радуется). – Это все, что тебя интересовало?
Ответить ему не дали. Послышался звон разбитого стекла, на пол упало, подскочило, запрыгало, покатилось. Потом звуки повторились в той же последовательности. И еще, и еще.
– Граната, – спокойно определил металлист. – Вторая, третья, четвертая. Заткни уши и открой рот! Живо!
Я честно выполнила указания товарища, но помогли принятые меры слабо. Бабахнуло не слабо. Совсем не слабо. В голове адски гудело, словно на нее надели металлическое ведро, и ударили по нему со всей дури. Металлист успел поставить добротный металлический экран, и только благодаря этому мы и выжили. Но вот на то, чтобы сделать его звуконепроницаемым, у него, увы, не хватило времени. Когда звенеть в ушах перестало, я обнаружила, что практически вжалась в товарища. Немедленно залившись краской (слава богу, в темноте не видно!), я отодвинулась в сторону от такого большого, такого надежного металлиста. И практически сразу на меня накатила волна липкого страха: Танька!
Вместо того, чтобы опрометью броситься выяснять, жива ли подруга, я невероятным усилием воли заставила себя просканировать пространство за пределами квартиры. Никого. Только тогда я попросила металлиста отбросить экран. Товарищ послушался, и…
– Тише, – прошептал он. – В квартиру только что кто-то вошел.
– Может, это Танька там ходит?
– Нет.
Я прислушалась, обнаружила троих агрессивно настроенных посторонних.
– С автоматами, поди, нагрянули, – прошептал товарищ. – Сейчас они у меня попляшут!
В ту же секунду очередь пропорола установившуюся было тишину.
«Ах, так!» – не выдержала я. – «Ну, получай!»
От злости у меня получилось столковаться с металлом из-за стенки. Автоматная очередь смолкла, сменилась привычными воплями.
– Добей их, – повернулась я в сторону металлиста. – А я пойду Таньку искать.
– Хорошо, – ответил товарищ. – Ты иди, а я скоро к тебе присоединюсь.
***
Таньку я магическим образом искать не решилась – боялась обнаружить ее мертвой. А так оставалась надежда.
Я торопливо обулась в уцелевшие под кроватью кроссовки, машинально сунула в котомку валяющуюся рядом Танькину сумку, нацепила на себя чудесный подарок Владычицы Уральской. И отправилась на розыски подруги.
По мере того, как я двигались из комнаты в комнату по смеси известки, осколков бетона, дерева и стекла, надежда умирала. Ибо в квартире мало что уцелело. Из пробитой газовой трубы на кухне сочился газ, объявляя о себе специальными примесями – метан, как известно, не пахнет. Не зажигая света, я потихоньку приоткрыла окно. Понятно, что нужно было валить из дому, и как можно скорее. Но с открытым окном оставалась надежда на то, что злосчастная квартира от газа не пострадает. И мы вместе с ней, и невинные соседи. И Танька… Если она еще оставалась жива.
Неожиданно послышались крадущиеся шаги. Я замерла на месте, приготовилась плавить металл. Но не успела – мои руки оказались прижаты к бокам. И как же супостат смог так ловко подобраться? Я не испугалась – со мной же был товарищ! – только завертела головой в надежде увидеть врага.
– Тише ты, – молвил супостат голосом металлиста. – Не дергайся.
У меня ухнуло сердце.
– Ну ты меня и напугал!
Молчание.
– Илюха…
– А, может, это я был шпионом, засланным в Заповедник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51