Давайте еще раз проследим за дальнейшими действиями Фергюсона. Он спускается вниз, ищет в справочнике адрес конторы Дрейка, слышит чьи-то шаги на лестнице и следует за незнакомцем. Оба выходят через заднюю дверь, оставив ее открытой. На улице Фергюсон узнает человека, за которым идет, поэтому и пишет: «Вы удивитесь, когда я скажу, кто это был». Чему нам удивляться? Все гости в квартире и так находятся под подозрением. Но дальше начинается самое интересное.
Незнакомец влезает по пожарной лестнице и вроде бы – заметьте слово «вроде бы» – поддевает ножом шпингалет. Влезает в окно, а через две минуты выходит. Время – четверть первого ночи.
Запомните: неизвестный провел в помещении конторы две минуты. Фергюсон, опытный взломщик, идет по его следам. Послушайте, что он пишет дальше:
«Ящик с написанной на нем фамилией Хей валялся на полу: замок был взломан – и как он успел? Ящик был пуст. Я обшарил всю контору… Когда я вылезал из окна, было половина первого».
Как он успел? – удивляется Фергюсон, опытный громила. И верно, за такой короткий срок взломать замок на ячейке невозможно. Так когда же ограбили контору и чьих рук это дело? Неужели человек, за которым шел Фергюсон, успел все провернуть за две минуты?
Положа руку на сердце, заявляю: это невозможно. Таинственный грабитель влезает в окно, находит определенную ячейку с фамилией, взламывает замок, забирает из ячейки все содержимое и уходит. Как он успел? Всего за две минуты! Но погодите, это не все! Утром Дрейк, Роджерс и Дрейк сообщают нам: оказывается, у них пропали некие ценности, оставленные им на хранение. И вытащили их не из ячейки Хея, а из сейфа. И все за две минуты?!
Преступник водит нас за нос – толково и расчетливо!
Возможно, Фергюсон лжет. Но если так, какой смысл в его записке и почему его убили? До сих пор мы можем проверить все его показания, и все они соответствуют действительности. Давайте предположим – только предположим, – что остальные его показания также правдивы. По крайней мере, их нельзя опровергнуть. Из записки Фергюсона становится ясным следующее.
Первое. Контору Дрейка, Роджерса и Дрейка ограбили не позавчера в четверть первого ночи, а гораздо раньше.
Второе. Там орудовал человек, у которого имелся ключ от сейфа.
Третье. Грабителю было известно, что Феликс Хей отдал адвокатам на хранение некие ценные вещи. Он знал, о каких вещах идет речь и где их искать.
Уже от одного этого я почувствовал, как мозги у меня плавятся. Пойдем дальше. Предположим, что и в остальном Фергюсон не соврал. Что же получается, друзья мои? Если к четверти первого адвокатскую контору уже ограбили, значит, неизвестная личность не уносила оттуда наручные часы, будильник и все остальное. Улики были украдены задолго до четверти первого. Злоумышленник заранее отнес их на Грейт-Рассел-стрит и рассовал по карманам отравленных. Убийце было крайне важно, чтобы предметы, уличавшие гостей Хея, оказались у них в карманах. Но он не мог подбросить улики до тех пор, пока они не потеряют сознание, а гости находились в сознании до без десяти двенадцать. Значит…
Убийца подбросил улики тогда же, когда заколол Хея зонтиком, то есть между без десяти двенадцать и полночью. Сделав свое черное дело, он наведался в «Грейз Инн», забрался в уже ограбленную контору и убедился, что ничего не упустил.
А потом… потом пошел домой.
Все кусочки головоломки встали на свои места! Фергюсон недвусмысленно указывает: в квартире Хея, кроме него, находился еще один посторонний, который прятался в платяном шкафу. Мы удивимся, узнав, кто это был. Неизвестная личность влезает в контору Дрейка, Роджерса и Дрейка, проводит там две минуты и удирает домой… Каким образом становится понятно, что незнакомец уходит домой? Давайте перечитаем записку.
Убедившись, что убийца ушел, и осмотрев контору, Фергюсон возвращается на Грейт-Рассел-стрит. Вот что он пишет:
«Проклятая задняя дверь, через которую мы вышли, оказалась запертой на засов изнутри… Этого я не ожидал… я ничего не понял».
Если убийцей был один из гостей, почему запертая дверь так удивила Фергюсона? Гость-убийца, вернувшись, естественно, запер за собой дверь… Нет, друзья мои. Фергюсон удивился, так как знал, что «личность», сделав свое дело, отряхнула руки и удалилась восвояси.
Вот тут наша прекрасная версия терпит полный крах. Мы пятимся назад, к самому началу. Задняя дверь на засове, за парадной дверью наблюдают. Какая еще посторонняя личность? Однако я сохранял спокойствие. И даже одно время считал убийцей или сообщницей Маршу Блайстоун…
– Это уж слишком! – возмутился Сандерс.
– Неужели вы и правда думали, что я?.. – спросила Марша.
– Хо-хо! – замогильным голосом отозвался Г. М. – Еще как думал! Я ведь уже говорил вам: вы упорнее и увлеченнее всех вставляли правосудию палки в колеса в ходе всего расследования. Вы никогда не говорили правды, если можно было солгать. Вы утащили записку Фергюсона из-под самого моего носа, а вернули, лишь убедившись, что в ней не содержится ничего опасного. Но мне как-то не верилось, чтобы у вас имелся ключ от сейфа конторы «Дрейк, Роджерс и Дрейк»! А еще мне не верилось, что вы способны украсть ценные бумаги, принадлежащие Хею. Я наблюдал за вами, когда мы вломились в дом к миссис Синклер. Взломщица из вас никудышная, как и сообщница. Так что на роль убийцы вы не годились.
Отсеяв лишнее, я оставил в списке лишь подозреваемых, способных взломать дверь или сейф… – Г. М. широко улыбнулся и прочувствованно продолжил: – Милая старушка Джудит Адамс! Денни Блайстоун рассказал мне о ней и ее книжке, и тут до меня наконец дошло. Книжка никакая не улика. С ее помощью Феликс Хей затеял свой самый дурацкий розыгрыш. Скверный вышел анекдот. Представляю, как потешался Хей над занудным стилем книги о драконах, как порадовала его тяга мисс Адамс к иностранным языкам – о данной склонности ученой старушки нам сообщил еще Тимоти Риордан… О господи! – Г. М. зловеще поднял палец. – Возьмем, к примеру, тебя, Денни… Кто такой, по-твоему, дракон?
За Блайстоуна ответил Шуман:
– Я могу ответить, сэр Генри. «Дракон» происходит от латинского «драко», то есть «ручная змея»…
– Ручная змея! – зарокотал Г. М. – Конечно! Ручная змея. А теперь послушайте… – Он взял книгу. – Послушайте, что пишет старушка Джудит:
«Для древних римлян «драко» был вовсе не огнедышащим чудовищем христианских легенд. Они называли так ручных змей, которые в богатых семействах выполняли роль домашних животных – среди них попадались и ядовитые. Того же корня и английское слово «дрейк», то есть «селезень». Примечательно, однако, что в испанском языке латинское «драко» трансформировалось в «эль драко». Такое прозвище в елизаветинские времена было дано, после его набегов, сэру Фрэнсису Дрейку».
– Ба! Вот оно. Феликс Хей не мог пропустить такую замечательную шутку. Ручная змея, селезень – и даже прямое упоминание знаменитого однофамильца! Я почти слышу, как он хихикал, перечитывая книгу. Боюсь, особой чуткостью он не отличался – был несколько толстокож, из-за чего и погиб. Эль Драко, Дрейк…
– Я, кажется, говорил вам, – перебил его Шуман, – что мой помощник Эль-Хаким наполовину испанец. Вчера сержант не мог понять, почему Эль-Хаким так веселится, слушая, как он обсуждает книгу по телефону. Хей часто называл Чарлза Дрейка Эль Драко.
– Угу, – буркнул Г. М. – И такие важные сведения вы сообщили нам только от страха… Ну да ладно! Вернемся к доказательствам. Я попросил Мастерса проверить, чем занимались в день убийства Хея миссис Синклер, Денни Блайстоун и Бернард Шуман. Я был совершенно уверен, что атропин попал в кубики льда между шестью – когда Дрейк приходил сюда – и двадцатью минутами седьмого. Мог ли кто-либо из вечерних гостей отравить лед? Более того, мог ли кто-либо из них взломать контору Дрейка, Роджерса и Дрейка?
Нет.
Сержант Поллард выяснил, как провела позавчерашний день миссис Синклер – вплоть до одиннадцати часов, когда она пришла сюда в компании Денни Блайстоуна. С его передвижениями тоже было все более или менее ясно. То же самое касается и Шумана. Шуман провел весь день, до самого вечера, когда уже поздно было что-либо предпринимать, в обществе таких безупречных свидетелей, как лорд и леди Тарнли. Они подтвердили его показания. Значит, ни один из троих не мог совершить убийство и кражу со взломом. Никто из них даже не приближался к конторе Дрейка.
Но кто приходил сюда, к Хею, в шесть часов? Чарлз Дрейк, и только Дрейк. Кто мог незаметно подлить в воду атропин, пока Хей переодевался в спальне? Дрейк. Кто долго торчал на кухне? Дрейк. Кому были известны все подробности предстоящей вечеринки: когда она начнется, кто приглашен? Дрейку.
Идем дальше! Феликс Хей в шесть часов пил коктейль с еще неотравленным льдом. Потом он ушел из дому. Мог ли кто-то, кроме Дрейка, в отсутствие хозяина проникнуть к нему в квартиру? Я не имею в виду конкретно ни миссис Синклер, ни Денни, ни Шумана – я говорю вообще.
Ответ на данный вопрос – «нет». Встретив на лестнице сторожа, Тимоти Риордана, Хей попросил его подняться к нему в квартиру и убрать там. Что Тимоти Риордан и сделал незамедлительно. А потом устроился на кухне и принялся методично уничтожать запасы хозяйского виски. У кого хватит духу бросить в него камень? Риордан знал, когда вернется Хей, и думал, что он не причинит ему особого ущерба. Покидая квартиру верхнего жильца, он прихватил недопитую бутылку с собой. Но, как бы пьян ни был Тимоти, при нем никто не сумел бы незаметно проникнуть на тесную кухню да еще и подменить кубики льда… – Г. М. сокрушенно покачал головой. – Конечно, существует еще вероятность того, что зловещим убийцей был сам Тимоти и лед отравил он. Но такое предположение не выдерживает никакой критики. По-моему, он вообще не знает, что в спиртные напитки добавляют лед, – на свое счастье. Иначе он сейчас был бы мертв. Да и вообще, достаточно взглянуть на Тимоти, а потом обдумать все улики, и сразу станет ясно: убийца из него такой же, как из Марши Блайстоун или, скажем, из леди Блайстоун.
И тем не менее остается вопиющее противоречие. Если убийца Дрейк, тогда кто запер дверь черного хода изнутри? Все остальное нам ясно. А дверь… Тут напрашивается единственный возможный ответ. Смешайте джин, ржаное виски и скотч и помножьте на ирландский характер. Тимоти ирландец до мозга костей. Услышав в четверть первого, как хлопнула дверь черного хода, он, памятуя о своем долге, встал и закрыл ее.
Нам ясны мотивы Чарлза Дрейка. Хей держал его за жабры, но не показывал виду, что ему все известно – по крайней мере, он так считал. Хей был никудышным актером. Намекал на то, что много знает, но открыто ни в чем не признавался. Скорее всего, Дрейк уже давно догадался об осведомленности Хея. Он понятия не имел, много ли известно Хею. Но, будучи человеком практичным, Дрейк поспешил принять меры предосторожности. Он послал Хею флягу эля с атропином.
Смешно! Поллард подметил, что Дрейк разговаривал с ним тоном прожженного злодея – возможно, он считал себя настоящим циником. Одно Дрейк знал точно. Если прийти в аптеку, наклеив фальшивые бакенбарды, и под каким-то невинным предлогом спросить пузырек с ядом, да еще расписаться в книге вымышленной фамилией, тебя обязательно схватят. Еще в «Графе Монте-Кристо» убедительно показано: можно обратиться к пятерым фармацевтам, и тебя выследят в пять раз быстрее. Единственный способ купить яд незаметно – приобрести его в огромных количествах, и тогда тебя никто ни в чем не заподозрит. Возьмем, к примеру, никотин – такой же яд. Его покупают малыми дозами. Однако в графстве Кент есть места, где никотин продают грузовиками. Такой же трюк провернул и Дрейк с атропином. Он представился главой фирмы, которая производит глазные мази, и закупил оптовую партию, десять унций чистого атропина – так много, чтобы никто не заподозрил его в желании кого-то отравить.
Но Хей не стал пить отравленный эль. Более того, он догадался, кто прислал ему смертоносный подарок. По-моему, его подозрения на чем-то базировались. Иначе он не отнес бы флягу своим поверенным и не попросил бы их – то есть Чарлза – послать эль на экспертизу. Хей подробно проинструктировал Дрейка. Хей попросил его нанять частного детектива и найти человека, купившего эль. И тем не менее, по-моему, Хей не считал, что предполагаемым отравителем является именно Дрейк. В равной мере он подозревал и хирурга Блайстоуна, и миссис Синклер – даму, похоронившую нескольких мужей.
Потом Хей придумал фокус с пятью коробками. Он очень радовался, полагая, что отлично обезопасил себя на тот случай, если его враги – Дрейк или другие – задумают что-то против него. Дрейк видел его насквозь. Ставлю пятерку против чего угодно: Дрейк почти сразу догадался, кого символизирует «Джудит Адамс», и вскрыл собственную коробку.
Нам неизвестно, какие улики против Дрейка раздобыл Хей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34