Морган первым сделал жест рукой, означавший что-то вроде «Сначала давайте докурим, а уж потом…». Вслух же он произнес:
— Вообще-то я как раз задумался: кто, интересно, это может быть?
Сама мысль об этом, а главное — о том, что им вскоре предстояло увидеть, была для Хью Донована такой же ужасной, как и все то, что совсем недавно произошло. Ведь им, скорее всего, надо будет пройти по следу совсем немного, поскольку снайпер, судя по всему, был отменным стрелком, и, значит, вторая жертва не могла уйти далеко… Морган, похоже, думал точно так же, ибо немедленно добавил:
— Да, выстрел наверняка был точным. Думаю, очень точным… Господи, что же это происходит? И где? В этой тихой, благословенной Богом сельской обители! Какому маньяку могло прийти в голову дожидаться у окна своих жертв, а потом хладнокровно стрелять в них, будто в глиняных голубей в тире?! Я был абсолютно уверен, что такое просто невозможно, но… но именно такое и случилось на самом деле! Причем не где-нибудь, а именно здесь! — Он обреченно махнул рукой. — Знаете, нам надо все время разговаривать. Это хоть как-то подстегнет нас, не даст окончательно упасть духом. Что, кстати, мне кое о чем напоминает. У меня ведь есть с собой фляжка. С шотландским виски. Случайно, видите ли, прихватил. Не желаете присоединиться? Глоток-другой нам сейчас не помешает, это уж точно.
И Хью Донован не заставил себя долго упрашивать.
— Конечно, желаю! Да еще как! — немедленно и весьма охотно согласился он.
— Два любителя-криминолога боятся какого-то убийцы-привидения, — заметил Морган, передавая ему фляжку. — И причина нашего с вами страха кроется в том, что где-то совсем рядом с нами, с парой пуль в бренном теле лежит кто-то, кого мы очень даже хорошо знаем.
Хью жадно сделал щедрый глоток виски, слегка поежился, когда огненная жидкость чуть обожгла его горло, но практически тут же почувствовал себя явно лучше.
— Что ж, пошли посмотрим, — сказал он, возвращая фляжку.
Освещая себе дорогу необычно ярким пламенем самой обычной зажигалки, они нехотя пересекли кирпичную дорожку и направились в сторону толстого дуба. В этом месте невысокие бордюрчики дорожки были разрушены, а большая часть их красного цвета выглядела кровавым следом, идти по которому не составляло никакого труда: жертва определенно продиралась через кусты черной смородины, направляясь туда, где деревья располагались чаще и были заметно толще, чем на соседних участках… Воздух стал уже явно холоднее, вокруг противно зажужжали комары… Судя по более обильным следам крови на кусте папоротника, можно было почти безошибочно догадаться, что раненый человек, явно все больше и больше слабея, с трудом полз здесь на животе…
Где-то совсем недалеко от них послышался шуршащий звук. Пламя зажигалки качнулось сначала вправо, затем влево, потом от внезапно налетевшего порыва свежего ветерка чуть не погасло.
— Надо бы посмотреть здесь повнимательнее, — заметил Морган. — Похоже, кто-то только что застонал. Вы не слышали?
Шагнув вперед, Хью чуть было не наступил на это. На до блеска начищенную черную туфлю, слабо шевелящуюся в куче сухих листьев у самого основания толстого кленового дерева. Туфля прямо у них на глазах дернулась вверх, показав часть одетой в полосатые костюмные брюки ноги, и снова превратилась всего лишь в до блеска начищенную черную туфлю. На коре отчетливо виделись царапины, оставленные владельцем этой туфли, когда он, смертельно раненный в плечо и шею, обессиленно сползал по стволу дерева вниз… При свете поднесенной к его лицу зажигалки было видно, что этот пока еще неизвестный им человек уже мертв.
Встав на колени, Хью Донован не без труда перевернул его довольно тучное тело на спину: перепачканное землей лицо, открытые как бы от крайнего удивления глаза и даже рот… Они в полном молчании долго смотрели на его лицо, которое, вполне естественно, отнюдь не красили следы еще не засохшей крови…
— Кто же это, черт побери? — почему-то шепотом произнес Морган. — Мне никогда не…
— Подержите, пожалуйста, зажигалку, — резко отвернувшись, неожиданно попросил его Хью Донован, с трудом удержавшийся от яростного приступа рвоты. — И давайте лучше побыстрее уйдем отсюда. Я его знаю. Это адвокат. Его зовут мистер Лангдон.
Глава 18
Доктор Фелл представляет убийцу
Они снова выбрались на освещенный луной двор перед домом. Хью Донован почему-то отчетливо, до мельчайших деталей помнил, как совершенно случайно пнул ногой валявшуюся на земле шляпу Спинелли, когда они с Морганом пересекали красную кирпичную дорожку, а затем, не сговариваясь, направились к гостевому домику. Один его вид вызывал множество далеко не самых приятных воспоминаний о том, что тут совсем недавно произошло, но все же здесь было лучше, чем там, где снайпер оставил свои навеки усопшие жертвы.
Уже на подходе Морган бросил долгий взгляд на здание дома и вдруг резко остановился.
— А знаете, я все-таки понял, что именно мы сделали не так, — сказал он. — Или, скорее, не сделали так, как надо было бы сделать… Да, забавно, очень даже забавно. Даже странно, как это мне не пришло в голову раньше. Свет! — Он выразительно ткнул пальцем в сторону окон. — Мы преследовали нашего снайпера и не могли найти его ни в доме, ни во дворе, но при этом даже не подумали включить свет в доме! Прибавьте к этому психологический стресс неожиданности и… Впрочем, о чем это я говорю? В любом случае, прежде всего нам нужен свет! Ну а уж остальное образуется само собой… Нам нужен свет!
Он бодро взбежал по ступенькам крыльца, пошарил рукой за открытой дверью, щелкнул выключателем, и холл, будто по мановению волшебной палочки, осветился тусклым, но вполне приветливым электрическим светом. Что, безусловно, было куда лучше, чем стоять в кромешной тьме и при мигающем свете простой зажигалки смотреть на окровавленный труп неизвестного мужчины. Сейчас же вполне можно было даже представить, будто они с Хью Донованом в прохладный день греются у не яркого, но очень уютного костерка…
— Все, что мы можем сделать, — произнес Хью, неторопливо усаживаясь на самую верхнюю ступеньку крыльца, — это не суетиться и терпеливо ждать возвращения инспектора Мерча… С нашими уважаемыми баловнями капризной судьбы. — И невольно подумал: «Идиотская фраза, совсем как в низкопробной пьесе. „Баловни капризной судьбы“! Надо же такое сказать. И откуда только мне пришло это в голову?»
Морган кивнул. Он стоял, опершись о притолоку открытой двери — воротник пиджака поднят, лицо повернуто в сторону…
— Да, да, конечно же. Вы правы, вы абсолютно правы. Все кончено. Вопрос только в том, кто такой этот Лангдон и зачем кому-то понадобилось его убивать?
— Почему его убили, лично мне неизвестно, а вот чтобы понять, кем он был, вам надо было бы услышать обо всем, что произошло сегодня вечером. Причем в подробностях. Но это очень долгая история, а мне совсем не хочется ее пересказывать. Во всяком случае, сейчас. Хотя… хотя, знаете, кое-что об этом вам, пожалуй, следовало бы знать уже сейчас.
Морган автоматически сунул руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда фляжку с виски, сначала отхлебнул из нее сам, затем протянул Хью Доновану:
— Угощайтесь, пожалуйста… Итак, я весь внимание.
— Понимаете, дело в том, что мой старик, ну, знаете, епископ… Так вот, ему почему-то показалось, что вы и есть тот самый убийца. Или, по крайней мере, весьма подозрительный тип…
Моргана почему-то это совершенно не удивило. Во всяком случае, даже если и удивило, то он никак это не показал. Только сделал глубокий выдох, как будто наконец-то ему показали конкретные факты.
— Ах вон оно что! Да, собственно, чего-то в этом роде я и ожидал. Ведь рано или поздно кому-то это обязательно, ну просто непременно должно было прийти в голову, а если так, то почему бы не вашему отцу? Я видел это по его внешнему виду, по тому, как он смотрел на меня. Вот только так и не понял, с чего бы это? Почему?
— Прежде всего, из-за того самого следа туфли, помните? Оставленного туфлей Морли Стэндиша на еще влажной земле прямо возле боковой стороны дома. Так вот, именно этот след и навел тогда отца на мысль, что вы, явившись в «Гранже» с целью украсть эти туфли, воспользовались для этого секретным проходом в Дубовой комнате. Но, обнаружив, к своему глубочайшему удивлению, там кого-то спящего, разыграли эту комедию с полтергейстом. Что, по всеобщему признанию, вы проделали просто мастерски.
— Боже праведный! — произнес Морган, недоуменно почесывая затылок. — А знаете, такое предположение, признаться, мне никогда даже в голову не приходило. Я имею в виду, насчет кражи старых, никому не нужных туфель. Хотя, что касается всего остального, то да, думал. И даже ожидал чего-то в этом роде.
— Само предположение, конечно же, было неверным с самого начала, что наглядно подтвердил сегодня не кто иной, как сам Спинелли. Эти туфли понадобились именно Деппингу для его запланированного маскарада с одеждой и гримом. Я собственными ушами слышал, как Спинелли говорил об этом. А потом Деппинг, скорее всего, спрятал эти туфли где-нибудь наверху, потому что не мог сжечь их, и, значит, сейчас они все еще находятся в доме. Однако мой старик предпочел пойти другим путем и придумал довольно правдоподобную версию, доказывающую, что вы не могли знать ни о присутствии викария в доме, ни о том, что там в это время происходило. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Нам всем прекрасно известно, что к тому якобы полтергейсту лично вы не имеете никакого отношения…
Морган заметно нахмурился.
— Извините, но я имел самое непосредственное отношение к тому якобы полтергейсту, — возразил он. — В том-то все и дело. Вы хотите сказать, что не нашли никаких зацепок, которые я, к вашему сведению, специально оставил? Да, именно это меня больше всего и волновало. В тот момент мне очень хотелось полностью соответствовать былой традиции, ну и к тому же, признаться, во мне уже сидело бог знает сколько весьма крепких коктейлей, наверное, именно поэтому я и «забыл» маленькую красную записную книжечку, на которой стояли мои инициалы. Ведь надо же, черт побери, дать поработать и полицейским ищейкам! — Он на секунду задумался, затем, слегка усмехнувшись, добавил: — Пусть наглядно всем покажут, что не зря едят государственный хлеб.
— Вы хотите сказать…
— Потом, когда я вспоминал все это, у меня, конечно, возникали определенные не совсем приятные ощущения. — Морган досадливо стукнул ладонью по косяку двери. — Так называемые наказания детства. Иногда мне даже хочется вот так же, но только изо всех сил ударить самого себя!… Когда все это случается не мысленно, а вполне реально, то становится совсем не смешно. А вот к полтергейсту я имел самое непосредственное отношение, это уж точно. Хотя в остальном вы правы, вы абсолютно правы: я на самом деле не знал, что в той комнате спал наш викарий. Не знал даже, что в доме тогда вообще кто-либо был! — Он, отвернув голову чуть в сторону, немного помолчал, видимо заново переживая случившееся. Затем снова повернулся, с виноватым выражением лица. — Вообще-то, честно говоря, та, признаюсь, не совсем удачная демонстрация предназначалась для вашего отца… Дело тогда обстояло приблизительно следующим образом… У меня есть привычка каждый вечер перед сном проходить пешком около шести миль, но вчера, совершая привычный моцион, посреди пути я неожиданно оказался застигнутым этой чертовой бурей и в результате не имел какого-либо достаточно убедительного алиби, к своему глубочайшему сожалению. Но, как мне стало известно, епископ тогда находился в поместье, а он, благодаря своей увлеченности различного рода детективными историями, всегда любил меня хоть в чем-нибудь да подозревать. Так вот, в ночь полтергейста я возвращался с моей обычной прогулки. Чтобы сократить путь, решил пройти через парк и, вдруг заметив, как в Дубовой комнате зажегся свет, решил попробовать воспользоваться этим благоприятным обстоятельством в своих собственных интересах. Ведь в Дубовой комнате никто не жил и, как правило, никогда не останавливался даже на одну ночь, а епископу история с привидениями была прекрасно известна. Поэтому я тайком прокрался через боковую дверь для слуг, наткнулся на старину Деббса и спросил его, где остановился на ночь его преподобие. «Как ни странно, но, знаете, он решил провести эту ночь в Дубовой комнате», — с готовностью ответил Деббс. — Морган снова помолчал, слегка поправив криво сидящие очки. — О чем я тогда, собственно, думал? Да ни о чем! А если и думал, то скорее о необычности ситуации… Но чем больше размышлял об этом, тем больше мне нравилась сама идея. Я вернулся домой и вместе с Маделайн выпил несколько бокалов их великолепного коктейля. Но эта мысль уже не выходила у меня из головы… Ну а остальное вам, думаю, известно.
Он подошел, медленно опустился на верхнюю ступеньку лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Вообще-то я как раз задумался: кто, интересно, это может быть?
Сама мысль об этом, а главное — о том, что им вскоре предстояло увидеть, была для Хью Донована такой же ужасной, как и все то, что совсем недавно произошло. Ведь им, скорее всего, надо будет пройти по следу совсем немного, поскольку снайпер, судя по всему, был отменным стрелком, и, значит, вторая жертва не могла уйти далеко… Морган, похоже, думал точно так же, ибо немедленно добавил:
— Да, выстрел наверняка был точным. Думаю, очень точным… Господи, что же это происходит? И где? В этой тихой, благословенной Богом сельской обители! Какому маньяку могло прийти в голову дожидаться у окна своих жертв, а потом хладнокровно стрелять в них, будто в глиняных голубей в тире?! Я был абсолютно уверен, что такое просто невозможно, но… но именно такое и случилось на самом деле! Причем не где-нибудь, а именно здесь! — Он обреченно махнул рукой. — Знаете, нам надо все время разговаривать. Это хоть как-то подстегнет нас, не даст окончательно упасть духом. Что, кстати, мне кое о чем напоминает. У меня ведь есть с собой фляжка. С шотландским виски. Случайно, видите ли, прихватил. Не желаете присоединиться? Глоток-другой нам сейчас не помешает, это уж точно.
И Хью Донован не заставил себя долго упрашивать.
— Конечно, желаю! Да еще как! — немедленно и весьма охотно согласился он.
— Два любителя-криминолога боятся какого-то убийцы-привидения, — заметил Морган, передавая ему фляжку. — И причина нашего с вами страха кроется в том, что где-то совсем рядом с нами, с парой пуль в бренном теле лежит кто-то, кого мы очень даже хорошо знаем.
Хью жадно сделал щедрый глоток виски, слегка поежился, когда огненная жидкость чуть обожгла его горло, но практически тут же почувствовал себя явно лучше.
— Что ж, пошли посмотрим, — сказал он, возвращая фляжку.
Освещая себе дорогу необычно ярким пламенем самой обычной зажигалки, они нехотя пересекли кирпичную дорожку и направились в сторону толстого дуба. В этом месте невысокие бордюрчики дорожки были разрушены, а большая часть их красного цвета выглядела кровавым следом, идти по которому не составляло никакого труда: жертва определенно продиралась через кусты черной смородины, направляясь туда, где деревья располагались чаще и были заметно толще, чем на соседних участках… Воздух стал уже явно холоднее, вокруг противно зажужжали комары… Судя по более обильным следам крови на кусте папоротника, можно было почти безошибочно догадаться, что раненый человек, явно все больше и больше слабея, с трудом полз здесь на животе…
Где-то совсем недалеко от них послышался шуршащий звук. Пламя зажигалки качнулось сначала вправо, затем влево, потом от внезапно налетевшего порыва свежего ветерка чуть не погасло.
— Надо бы посмотреть здесь повнимательнее, — заметил Морган. — Похоже, кто-то только что застонал. Вы не слышали?
Шагнув вперед, Хью чуть было не наступил на это. На до блеска начищенную черную туфлю, слабо шевелящуюся в куче сухих листьев у самого основания толстого кленового дерева. Туфля прямо у них на глазах дернулась вверх, показав часть одетой в полосатые костюмные брюки ноги, и снова превратилась всего лишь в до блеска начищенную черную туфлю. На коре отчетливо виделись царапины, оставленные владельцем этой туфли, когда он, смертельно раненный в плечо и шею, обессиленно сползал по стволу дерева вниз… При свете поднесенной к его лицу зажигалки было видно, что этот пока еще неизвестный им человек уже мертв.
Встав на колени, Хью Донован не без труда перевернул его довольно тучное тело на спину: перепачканное землей лицо, открытые как бы от крайнего удивления глаза и даже рот… Они в полном молчании долго смотрели на его лицо, которое, вполне естественно, отнюдь не красили следы еще не засохшей крови…
— Кто же это, черт побери? — почему-то шепотом произнес Морган. — Мне никогда не…
— Подержите, пожалуйста, зажигалку, — резко отвернувшись, неожиданно попросил его Хью Донован, с трудом удержавшийся от яростного приступа рвоты. — И давайте лучше побыстрее уйдем отсюда. Я его знаю. Это адвокат. Его зовут мистер Лангдон.
Глава 18
Доктор Фелл представляет убийцу
Они снова выбрались на освещенный луной двор перед домом. Хью Донован почему-то отчетливо, до мельчайших деталей помнил, как совершенно случайно пнул ногой валявшуюся на земле шляпу Спинелли, когда они с Морганом пересекали красную кирпичную дорожку, а затем, не сговариваясь, направились к гостевому домику. Один его вид вызывал множество далеко не самых приятных воспоминаний о том, что тут совсем недавно произошло, но все же здесь было лучше, чем там, где снайпер оставил свои навеки усопшие жертвы.
Уже на подходе Морган бросил долгий взгляд на здание дома и вдруг резко остановился.
— А знаете, я все-таки понял, что именно мы сделали не так, — сказал он. — Или, скорее, не сделали так, как надо было бы сделать… Да, забавно, очень даже забавно. Даже странно, как это мне не пришло в голову раньше. Свет! — Он выразительно ткнул пальцем в сторону окон. — Мы преследовали нашего снайпера и не могли найти его ни в доме, ни во дворе, но при этом даже не подумали включить свет в доме! Прибавьте к этому психологический стресс неожиданности и… Впрочем, о чем это я говорю? В любом случае, прежде всего нам нужен свет! Ну а уж остальное образуется само собой… Нам нужен свет!
Он бодро взбежал по ступенькам крыльца, пошарил рукой за открытой дверью, щелкнул выключателем, и холл, будто по мановению волшебной палочки, осветился тусклым, но вполне приветливым электрическим светом. Что, безусловно, было куда лучше, чем стоять в кромешной тьме и при мигающем свете простой зажигалки смотреть на окровавленный труп неизвестного мужчины. Сейчас же вполне можно было даже представить, будто они с Хью Донованом в прохладный день греются у не яркого, но очень уютного костерка…
— Все, что мы можем сделать, — произнес Хью, неторопливо усаживаясь на самую верхнюю ступеньку крыльца, — это не суетиться и терпеливо ждать возвращения инспектора Мерча… С нашими уважаемыми баловнями капризной судьбы. — И невольно подумал: «Идиотская фраза, совсем как в низкопробной пьесе. „Баловни капризной судьбы“! Надо же такое сказать. И откуда только мне пришло это в голову?»
Морган кивнул. Он стоял, опершись о притолоку открытой двери — воротник пиджака поднят, лицо повернуто в сторону…
— Да, да, конечно же. Вы правы, вы абсолютно правы. Все кончено. Вопрос только в том, кто такой этот Лангдон и зачем кому-то понадобилось его убивать?
— Почему его убили, лично мне неизвестно, а вот чтобы понять, кем он был, вам надо было бы услышать обо всем, что произошло сегодня вечером. Причем в подробностях. Но это очень долгая история, а мне совсем не хочется ее пересказывать. Во всяком случае, сейчас. Хотя… хотя, знаете, кое-что об этом вам, пожалуй, следовало бы знать уже сейчас.
Морган автоматически сунул руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда фляжку с виски, сначала отхлебнул из нее сам, затем протянул Хью Доновану:
— Угощайтесь, пожалуйста… Итак, я весь внимание.
— Понимаете, дело в том, что мой старик, ну, знаете, епископ… Так вот, ему почему-то показалось, что вы и есть тот самый убийца. Или, по крайней мере, весьма подозрительный тип…
Моргана почему-то это совершенно не удивило. Во всяком случае, даже если и удивило, то он никак это не показал. Только сделал глубокий выдох, как будто наконец-то ему показали конкретные факты.
— Ах вон оно что! Да, собственно, чего-то в этом роде я и ожидал. Ведь рано или поздно кому-то это обязательно, ну просто непременно должно было прийти в голову, а если так, то почему бы не вашему отцу? Я видел это по его внешнему виду, по тому, как он смотрел на меня. Вот только так и не понял, с чего бы это? Почему?
— Прежде всего, из-за того самого следа туфли, помните? Оставленного туфлей Морли Стэндиша на еще влажной земле прямо возле боковой стороны дома. Так вот, именно этот след и навел тогда отца на мысль, что вы, явившись в «Гранже» с целью украсть эти туфли, воспользовались для этого секретным проходом в Дубовой комнате. Но, обнаружив, к своему глубочайшему удивлению, там кого-то спящего, разыграли эту комедию с полтергейстом. Что, по всеобщему признанию, вы проделали просто мастерски.
— Боже праведный! — произнес Морган, недоуменно почесывая затылок. — А знаете, такое предположение, признаться, мне никогда даже в голову не приходило. Я имею в виду, насчет кражи старых, никому не нужных туфель. Хотя, что касается всего остального, то да, думал. И даже ожидал чего-то в этом роде.
— Само предположение, конечно же, было неверным с самого начала, что наглядно подтвердил сегодня не кто иной, как сам Спинелли. Эти туфли понадобились именно Деппингу для его запланированного маскарада с одеждой и гримом. Я собственными ушами слышал, как Спинелли говорил об этом. А потом Деппинг, скорее всего, спрятал эти туфли где-нибудь наверху, потому что не мог сжечь их, и, значит, сейчас они все еще находятся в доме. Однако мой старик предпочел пойти другим путем и придумал довольно правдоподобную версию, доказывающую, что вы не могли знать ни о присутствии викария в доме, ни о том, что там в это время происходило. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Нам всем прекрасно известно, что к тому якобы полтергейсту лично вы не имеете никакого отношения…
Морган заметно нахмурился.
— Извините, но я имел самое непосредственное отношение к тому якобы полтергейсту, — возразил он. — В том-то все и дело. Вы хотите сказать, что не нашли никаких зацепок, которые я, к вашему сведению, специально оставил? Да, именно это меня больше всего и волновало. В тот момент мне очень хотелось полностью соответствовать былой традиции, ну и к тому же, признаться, во мне уже сидело бог знает сколько весьма крепких коктейлей, наверное, именно поэтому я и «забыл» маленькую красную записную книжечку, на которой стояли мои инициалы. Ведь надо же, черт побери, дать поработать и полицейским ищейкам! — Он на секунду задумался, затем, слегка усмехнувшись, добавил: — Пусть наглядно всем покажут, что не зря едят государственный хлеб.
— Вы хотите сказать…
— Потом, когда я вспоминал все это, у меня, конечно, возникали определенные не совсем приятные ощущения. — Морган досадливо стукнул ладонью по косяку двери. — Так называемые наказания детства. Иногда мне даже хочется вот так же, но только изо всех сил ударить самого себя!… Когда все это случается не мысленно, а вполне реально, то становится совсем не смешно. А вот к полтергейсту я имел самое непосредственное отношение, это уж точно. Хотя в остальном вы правы, вы абсолютно правы: я на самом деле не знал, что в той комнате спал наш викарий. Не знал даже, что в доме тогда вообще кто-либо был! — Он, отвернув голову чуть в сторону, немного помолчал, видимо заново переживая случившееся. Затем снова повернулся, с виноватым выражением лица. — Вообще-то, честно говоря, та, признаюсь, не совсем удачная демонстрация предназначалась для вашего отца… Дело тогда обстояло приблизительно следующим образом… У меня есть привычка каждый вечер перед сном проходить пешком около шести миль, но вчера, совершая привычный моцион, посреди пути я неожиданно оказался застигнутым этой чертовой бурей и в результате не имел какого-либо достаточно убедительного алиби, к своему глубочайшему сожалению. Но, как мне стало известно, епископ тогда находился в поместье, а он, благодаря своей увлеченности различного рода детективными историями, всегда любил меня хоть в чем-нибудь да подозревать. Так вот, в ночь полтергейста я возвращался с моей обычной прогулки. Чтобы сократить путь, решил пройти через парк и, вдруг заметив, как в Дубовой комнате зажегся свет, решил попробовать воспользоваться этим благоприятным обстоятельством в своих собственных интересах. Ведь в Дубовой комнате никто не жил и, как правило, никогда не останавливался даже на одну ночь, а епископу история с привидениями была прекрасно известна. Поэтому я тайком прокрался через боковую дверь для слуг, наткнулся на старину Деббса и спросил его, где остановился на ночь его преподобие. «Как ни странно, но, знаете, он решил провести эту ночь в Дубовой комнате», — с готовностью ответил Деббс. — Морган снова помолчал, слегка поправив криво сидящие очки. — О чем я тогда, собственно, думал? Да ни о чем! А если и думал, то скорее о необычности ситуации… Но чем больше размышлял об этом, тем больше мне нравилась сама идея. Я вернулся домой и вместе с Маделайн выпил несколько бокалов их великолепного коктейля. Но эта мысль уже не выходила у меня из головы… Ну а остальное вам, думаю, известно.
Он подошел, медленно опустился на верхнюю ступеньку лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43