Путин вынужден иметь дело с этой системой – постсоветской социальной системой. Эта система была специально построена так, чтобы Россия не смогла с такой системой подняться на ноги и стать реальной угрозой для Запада. Основные компоненты этой системы: система власти, система хозяйствования и менталитетная сфера. Все три сферы были сконструированы таким образом, что сложилась недейственная, внутренне противоречивая, конфликтная система. Я ее называю конфликтной демократией.
Возьмем систему власти и управления. Очевидным образом неизбежны конфликты между президентской администрацией и парламентом, между палатами самого парламента, между центральной властью и региональной властью. И все это в последнее время мы также имели возможность наблюдать.
Сама система хозяйствования, экономики построена так, что неизбежны конфликты между общенациональными, государственными интересами и теми правящими силами в экономике, которые сложились в горбачевско-ельцинский период. Я имею в виду, в частности, финансовую олигархию и экономические частные империи. И опять-таки, если посмотреть, что происходило уже после прихода Путина к власти, и здесь мы могли наблюдать конфликты.
Для нормальной социальной системы необходимо соответствие различных сфер – между системой власти и экономикой, между ними и идеологией. Есть определенные законы соответствия. А сейчас экономика российская организуется по иным законам, нежели сферы власти и менталитетная.
Почему важно говорить именно о социальных законах? Например, Путин вступил в конфликт с олигархами. Рассматривать это как борьбу против финансовой олигархии ошибочно.
– Ошибочно?
– Ошибочно. Дело все в том, что власть может выражать интересы таких слоев и защищать их интересы, но при этом она может вступать в конфликт именно с этими слоями.
– И здесь мы имеем тот самый случай?
– Тот самый случай. Чтобы защитить интересы самой системы, представители этой системы должны чем-то пожертвовать.
– Может быть, кем-то пожертвовать?
– Кем-то пожертвовать и чем-то пожертвовать. Я вам приведу сравнение. Наполеон выражал интересы буржуазии во Франции. Что он делал? Он обирал ее. И буржуазия это понимала и как-то с этим мирилась.
Путин строит вертикаль власти. Строя вертикаль власти, он поступает в силу социальных законов. И это не стремление к реставрации советизма. Нет. Это общий закон структуры власти. Но при этом обязательно будут страдать и представители власти. По-другому нельзя.
То же самое в конфликте Путина со СМИ. Он имел место и будет иметь место. Но это не значит, что он будет бороться против СМИ. Именно защищая интересы той идеологической сферы, которая складывается, он будет вступать с ней же в конфликт. Это общая закономерность. Поэтому ошибочно интерпретировать поведение Путина так, как будто он против финансовой олигархии, региональных властей, СМИ и посягает на их статус в обществе. Ничего подобного. Защищая их интересы, он вынужден вступать в те или иные формы конфликта. Но понимает ли он это или нет – я не знаю.
– А они-то понимают?
– И они не понимают. Научного серьезного понимания реальности нет там ни у кого. И вообще оно отсутствует. Отсутствует научное понимание советского периода, полностью отсутствует научное понимание западной системы. Те, кто старается организовать Россию по-западному, сами на уровне науки не имеют ни малейшего представления, как функционирует сама западная система.
– Между тем в последние 15 лет тема демократии неизменно оставалась популярнейшей. Правда, комментарии СМИ на сей счет зачастую пропитаны духом холуйской апологетики. В этой связи весьма интересен ваш взгляд на демократию, которую вы характеризуете как всего лишь одну из сторон политической системы западных стран. Так о чем же выразительно молчат СМИ?
– Пример с демократией здесь очень характерен. Что такое демократия? Я в свое время насчитал более ста определений демократии в работах самих западных аналитиков. И одно другого хуже. То есть сами западные теоретики имеют о своем западном обществе такие же искаженные представления, как в свое время советские теоретики о коммунистическом советском обществе. А в России представления о том, что такое реальная западная демократия, еще того хуже.
Обычно в демократию включают выборность органов власти, многопартийную систему и свободу выражений мнения. Давайте выделим эти пункты, хотя они вовсе не являются достаточными для понимания сути дела. Но политическая демократия совсем не исчерпывает западную систему власти. Это – частичка, очень поверхностная. Она на виду, и поэтому о ней очень много говорят. В западных государствах существует недемократическая часть власти – более фундаментальная, устойчивая, неподвижная. Демократия в системе власти занимает не более десяти процентов. А основу составляет недемократическая, тоталитарная, диктаторская власть, гораздо более строгая, чем была в Советском Союзе. Приведу один пример. В СССР в системе власти и управления было занято от 10 до 12 процентов работающих. А в Америке в это же время было занято аналогичным трудом от 19 до 20 процентов.
– И чего ждать в обозримом будущем?
– Недемократическая часть все равно будет доминировать. Впервые научное описание западной системы власти я попытался дать в моей книге «Запад». Но она остается за пределами внимания аналитиков, потому что их это не устраивает. Они предпочитают заниматься апологетикой западной демократии. А в России создается лишь имитация западной системы, создается ублюдочный гибрид из остатков советской системы и идеологических представлений о западной системе.
В другой моей книге «На пути к сверхобществу» я показал, что на Западе происходит переход к структуре такого типа, какая была в Советском Союзе. Это переход к сверхобществу. И там существуют подразделения власти – абсолютно диктаторские. Возьмите денежный механизм. Он командует. Он есть высшая сверхвласть в западном мире. Президент Клинтон является его марионеткой. Как и другие президенты, канцлеры и пр. В России же демократический аспект специально раздувается манипуляторами с Запада, чтобы не допустить создания в России нормально функционирующей власти. А нормально функционирующая власть должна иметь недемократический костяк.
– В упомянутой книге «На пути к сверхобществу» вы заметили, что система идеологического «оболванивания» в западных странах является неизмеримо более мощной, чем та, какая была в Советском Союзе». Одновременно вами отмечалось, что и механизм «оболванивания» во многих отношениях иной, а «пилюли идеологии подслащиваются более приятными «веществами» и растворяются в них, чтобы люди могли поглощать их, даже не замечая того». Каковы цели и механизм «оболванивания»?
– Механизм идеологического «оболванивания» является нормальным явлением во всяком человеческом обществе. В чем задача этого механизма? Она состоит в том, чтобы формировать сознание людей и управлять людьми путем воздействия на их сознание. Если этот механизм не будет действовать, то человеческое объединение развалится. Сознание людей должно быть обработано так, чтобы объединение людей сохраняло единство. Для того чтобы самим людям было удобно жить в этом объединении. Не думайте, что люди от природы являются какими-то архангелами. От природы человек – на все способная тварь. И она должна быть обработана применительно к условиям объединения. Идеологически «необолваненных» людей почти не существует.
– А как относятся к вашим работам на Западе?
– К моим книгам на Западе относятся примерно так же, как в свое время относились в Советском Союзе к моим работам о коммунизме. Тогда мои работы считались клеветой на советское общество. Теперь мои работы о Западе считаются клеветой на западное общество. В этом отношении все системы одинаковы.
Сейчас в России идеологический хаос. Навязывается западная идеология, но отнюдь не в лучших образцах, а в самых отбросовых. Россию толкают на путь деградации, на путь гибели. Перед нами проблема – как выжить, как выстоять. И в этих условиях Россия, естественно, нуждается в какой-то идеологии, которая могла бы противостоять давлению со стороны Запада. Ведь западная идеология включает в себя проповедь насилия, сексуальной распущенности, эгоизма и так далее, короче – всего того, к чему мы, россияне, не привыкли.
Сегодня, с идеологической точки зрения, страна находится в состоянии ужасном – идеологический хаос, деморализация, растерянность. Речь идет о том, чтобы выработать идеологию, которая помогла бы нам как-то выжить, выстоять в этой борьбе…
– На самом деле это ключевой вопрос…
– Да, это ключевой вопрос. Я думаю, что никакие экономические и политические меры не будут иметь успеха без идеологии. Политическую систему можно выправить за два-три года. С экономикой можно справиться за пять-десять лет. По крайней мере, после этого стране не будет угрожать голодная смерть. А чтобы выработать идеологию спасения, для этого требуются годы и серьезное научное исследование.
Наука – это профессиональная деятельность. Она требует большой профессиональной подготовки. Наука сама по себе не может стать идеологией. Попытка использования науки в качестве идеологии сопоставима с попыткой обучить все человечество высшей математике. Массы людей способны осилить лишь арифметику. И в этом смысле людям нужна идеологическая «арифметика». Но чтобы выработать такую идеологию, нужна наука. А сейчас интеллектуальное поле России загажено словоблудием. С таким состоянием интеллекта, который наблюдается в России, ничего хорошего страну не ожидает. Поэтому главная задача – срочно привести в порядок мозги.
«Мои книги – это живопись в прозе»
С А.А. Зиновьевым беседует О. Назаров, «Парламентская газета», 4 ноября 2000 г.
Подлинный талант, как правило, многогранен. Вернисаж в Центральном Доме журналиста «Александр Зиновьев. Полина и Ксения» еще раз убеждает в этом. Всемирно известный философ, социолог и писатель Александр Александрович Зиновьев в представлении, казалось бы, не нуждается. Но в качестве художника, выставляющего свои творения на суд взыскательной московской публики, он дебютирует наравне со своими дочерьми. Наш корреспондент обратился на вернисаже к Зиновьеву…
– Александр Александрович, как зародилась идея выставки?
– Идея была не моя, а моей жены Ольги Мироновны. В своей жизни я очень много рисовал, писал картины. Но никогда их не коллекционировал и не придавал этому значения. Собирать же их начала моя жена. Но успела она собрать совсем немного, так как основная масса работ пропала – я как-то не имел привычки их сохранять. А сегодня даже из той коллекции, что собрала жена, осталось мало.
– Почему?
– Оказавшись на Западе, мы начали устраивать свои выставки. Опять-таки по инициативе Ольги Мироновны, а также моих издателей и поклонников. Было много вполне успешных выставок в самых разных городах Европы. Первое предложение мы получили из Лозанны. И целый ряд картин и рисунков были проданы. А в России, куда я вернулся чуть больше года назад, я не собирался устраивать выставок. Однако теперь уже московские друзья настояли на том, чтобы сделать нечто подобное. Правда, выставлена только часть работ.
– Только оригиналы?
– Нет, есть и копии. Ведь, как я уже сказал, некоторые оригиналы либо пропали, либо проданы. Кроме того, некоторые работы будут представлены в копиях потому, что, к примеру, нужны особые рамки, а это сложно устраивать.
– Помимо ваших работ на вернисаже представлены творения и ваших дочерей. Пожалуйста, скажите и об этом.
– У меня три дочери. Две старшие – художницы. Старшая дочь Тамара – профессиональный художник. Но в этой выставке по ряду причин она участия не принимает. Средняя дочь Полина также выставляет только часть своих работ. Она уже принимала участие в некоторых моих выставках. А в Париже на ее персональной выставке в 1996 году были распроданы все ее картины. Полина создавала и обложки к некоторым моим книгам. Что же касается младшей дочери Ксении, то она рисовала, пока была маленькой. И у нее просматривались явные способности. Но потом у нее обнаружились и музыкальные способности, и увлечение музыкой поглотило все, отстранив на задний план рисование и живопись.
– Если не ошибаюсь, Ксении всего-то десять лет?
– Да, десять. И последние пять лет она успешно занималась музыкой. Принимала участие во многих музыкальных конкурсах. В одной только Германии взяла по два первых и вторых приза. А недавно в Италии она получила международный приз, заняв первое место. Так как музыкой заниматься приходится очень много, то на живопись времени почти не остается. Поэтому здесь представлено всего несколько ее рисунков, сделанных в возрасте 5-7 лет.
– Александр Александрович, когда и кому вы подарили свое первое произведение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Возьмем систему власти и управления. Очевидным образом неизбежны конфликты между президентской администрацией и парламентом, между палатами самого парламента, между центральной властью и региональной властью. И все это в последнее время мы также имели возможность наблюдать.
Сама система хозяйствования, экономики построена так, что неизбежны конфликты между общенациональными, государственными интересами и теми правящими силами в экономике, которые сложились в горбачевско-ельцинский период. Я имею в виду, в частности, финансовую олигархию и экономические частные империи. И опять-таки, если посмотреть, что происходило уже после прихода Путина к власти, и здесь мы могли наблюдать конфликты.
Для нормальной социальной системы необходимо соответствие различных сфер – между системой власти и экономикой, между ними и идеологией. Есть определенные законы соответствия. А сейчас экономика российская организуется по иным законам, нежели сферы власти и менталитетная.
Почему важно говорить именно о социальных законах? Например, Путин вступил в конфликт с олигархами. Рассматривать это как борьбу против финансовой олигархии ошибочно.
– Ошибочно?
– Ошибочно. Дело все в том, что власть может выражать интересы таких слоев и защищать их интересы, но при этом она может вступать в конфликт именно с этими слоями.
– И здесь мы имеем тот самый случай?
– Тот самый случай. Чтобы защитить интересы самой системы, представители этой системы должны чем-то пожертвовать.
– Может быть, кем-то пожертвовать?
– Кем-то пожертвовать и чем-то пожертвовать. Я вам приведу сравнение. Наполеон выражал интересы буржуазии во Франции. Что он делал? Он обирал ее. И буржуазия это понимала и как-то с этим мирилась.
Путин строит вертикаль власти. Строя вертикаль власти, он поступает в силу социальных законов. И это не стремление к реставрации советизма. Нет. Это общий закон структуры власти. Но при этом обязательно будут страдать и представители власти. По-другому нельзя.
То же самое в конфликте Путина со СМИ. Он имел место и будет иметь место. Но это не значит, что он будет бороться против СМИ. Именно защищая интересы той идеологической сферы, которая складывается, он будет вступать с ней же в конфликт. Это общая закономерность. Поэтому ошибочно интерпретировать поведение Путина так, как будто он против финансовой олигархии, региональных властей, СМИ и посягает на их статус в обществе. Ничего подобного. Защищая их интересы, он вынужден вступать в те или иные формы конфликта. Но понимает ли он это или нет – я не знаю.
– А они-то понимают?
– И они не понимают. Научного серьезного понимания реальности нет там ни у кого. И вообще оно отсутствует. Отсутствует научное понимание советского периода, полностью отсутствует научное понимание западной системы. Те, кто старается организовать Россию по-западному, сами на уровне науки не имеют ни малейшего представления, как функционирует сама западная система.
– Между тем в последние 15 лет тема демократии неизменно оставалась популярнейшей. Правда, комментарии СМИ на сей счет зачастую пропитаны духом холуйской апологетики. В этой связи весьма интересен ваш взгляд на демократию, которую вы характеризуете как всего лишь одну из сторон политической системы западных стран. Так о чем же выразительно молчат СМИ?
– Пример с демократией здесь очень характерен. Что такое демократия? Я в свое время насчитал более ста определений демократии в работах самих западных аналитиков. И одно другого хуже. То есть сами западные теоретики имеют о своем западном обществе такие же искаженные представления, как в свое время советские теоретики о коммунистическом советском обществе. А в России представления о том, что такое реальная западная демократия, еще того хуже.
Обычно в демократию включают выборность органов власти, многопартийную систему и свободу выражений мнения. Давайте выделим эти пункты, хотя они вовсе не являются достаточными для понимания сути дела. Но политическая демократия совсем не исчерпывает западную систему власти. Это – частичка, очень поверхностная. Она на виду, и поэтому о ней очень много говорят. В западных государствах существует недемократическая часть власти – более фундаментальная, устойчивая, неподвижная. Демократия в системе власти занимает не более десяти процентов. А основу составляет недемократическая, тоталитарная, диктаторская власть, гораздо более строгая, чем была в Советском Союзе. Приведу один пример. В СССР в системе власти и управления было занято от 10 до 12 процентов работающих. А в Америке в это же время было занято аналогичным трудом от 19 до 20 процентов.
– И чего ждать в обозримом будущем?
– Недемократическая часть все равно будет доминировать. Впервые научное описание западной системы власти я попытался дать в моей книге «Запад». Но она остается за пределами внимания аналитиков, потому что их это не устраивает. Они предпочитают заниматься апологетикой западной демократии. А в России создается лишь имитация западной системы, создается ублюдочный гибрид из остатков советской системы и идеологических представлений о западной системе.
В другой моей книге «На пути к сверхобществу» я показал, что на Западе происходит переход к структуре такого типа, какая была в Советском Союзе. Это переход к сверхобществу. И там существуют подразделения власти – абсолютно диктаторские. Возьмите денежный механизм. Он командует. Он есть высшая сверхвласть в западном мире. Президент Клинтон является его марионеткой. Как и другие президенты, канцлеры и пр. В России же демократический аспект специально раздувается манипуляторами с Запада, чтобы не допустить создания в России нормально функционирующей власти. А нормально функционирующая власть должна иметь недемократический костяк.
– В упомянутой книге «На пути к сверхобществу» вы заметили, что система идеологического «оболванивания» в западных странах является неизмеримо более мощной, чем та, какая была в Советском Союзе». Одновременно вами отмечалось, что и механизм «оболванивания» во многих отношениях иной, а «пилюли идеологии подслащиваются более приятными «веществами» и растворяются в них, чтобы люди могли поглощать их, даже не замечая того». Каковы цели и механизм «оболванивания»?
– Механизм идеологического «оболванивания» является нормальным явлением во всяком человеческом обществе. В чем задача этого механизма? Она состоит в том, чтобы формировать сознание людей и управлять людьми путем воздействия на их сознание. Если этот механизм не будет действовать, то человеческое объединение развалится. Сознание людей должно быть обработано так, чтобы объединение людей сохраняло единство. Для того чтобы самим людям было удобно жить в этом объединении. Не думайте, что люди от природы являются какими-то архангелами. От природы человек – на все способная тварь. И она должна быть обработана применительно к условиям объединения. Идеологически «необолваненных» людей почти не существует.
– А как относятся к вашим работам на Западе?
– К моим книгам на Западе относятся примерно так же, как в свое время относились в Советском Союзе к моим работам о коммунизме. Тогда мои работы считались клеветой на советское общество. Теперь мои работы о Западе считаются клеветой на западное общество. В этом отношении все системы одинаковы.
Сейчас в России идеологический хаос. Навязывается западная идеология, но отнюдь не в лучших образцах, а в самых отбросовых. Россию толкают на путь деградации, на путь гибели. Перед нами проблема – как выжить, как выстоять. И в этих условиях Россия, естественно, нуждается в какой-то идеологии, которая могла бы противостоять давлению со стороны Запада. Ведь западная идеология включает в себя проповедь насилия, сексуальной распущенности, эгоизма и так далее, короче – всего того, к чему мы, россияне, не привыкли.
Сегодня, с идеологической точки зрения, страна находится в состоянии ужасном – идеологический хаос, деморализация, растерянность. Речь идет о том, чтобы выработать идеологию, которая помогла бы нам как-то выжить, выстоять в этой борьбе…
– На самом деле это ключевой вопрос…
– Да, это ключевой вопрос. Я думаю, что никакие экономические и политические меры не будут иметь успеха без идеологии. Политическую систему можно выправить за два-три года. С экономикой можно справиться за пять-десять лет. По крайней мере, после этого стране не будет угрожать голодная смерть. А чтобы выработать идеологию спасения, для этого требуются годы и серьезное научное исследование.
Наука – это профессиональная деятельность. Она требует большой профессиональной подготовки. Наука сама по себе не может стать идеологией. Попытка использования науки в качестве идеологии сопоставима с попыткой обучить все человечество высшей математике. Массы людей способны осилить лишь арифметику. И в этом смысле людям нужна идеологическая «арифметика». Но чтобы выработать такую идеологию, нужна наука. А сейчас интеллектуальное поле России загажено словоблудием. С таким состоянием интеллекта, который наблюдается в России, ничего хорошего страну не ожидает. Поэтому главная задача – срочно привести в порядок мозги.
«Мои книги – это живопись в прозе»
С А.А. Зиновьевым беседует О. Назаров, «Парламентская газета», 4 ноября 2000 г.
Подлинный талант, как правило, многогранен. Вернисаж в Центральном Доме журналиста «Александр Зиновьев. Полина и Ксения» еще раз убеждает в этом. Всемирно известный философ, социолог и писатель Александр Александрович Зиновьев в представлении, казалось бы, не нуждается. Но в качестве художника, выставляющего свои творения на суд взыскательной московской публики, он дебютирует наравне со своими дочерьми. Наш корреспондент обратился на вернисаже к Зиновьеву…
– Александр Александрович, как зародилась идея выставки?
– Идея была не моя, а моей жены Ольги Мироновны. В своей жизни я очень много рисовал, писал картины. Но никогда их не коллекционировал и не придавал этому значения. Собирать же их начала моя жена. Но успела она собрать совсем немного, так как основная масса работ пропала – я как-то не имел привычки их сохранять. А сегодня даже из той коллекции, что собрала жена, осталось мало.
– Почему?
– Оказавшись на Западе, мы начали устраивать свои выставки. Опять-таки по инициативе Ольги Мироновны, а также моих издателей и поклонников. Было много вполне успешных выставок в самых разных городах Европы. Первое предложение мы получили из Лозанны. И целый ряд картин и рисунков были проданы. А в России, куда я вернулся чуть больше года назад, я не собирался устраивать выставок. Однако теперь уже московские друзья настояли на том, чтобы сделать нечто подобное. Правда, выставлена только часть работ.
– Только оригиналы?
– Нет, есть и копии. Ведь, как я уже сказал, некоторые оригиналы либо пропали, либо проданы. Кроме того, некоторые работы будут представлены в копиях потому, что, к примеру, нужны особые рамки, а это сложно устраивать.
– Помимо ваших работ на вернисаже представлены творения и ваших дочерей. Пожалуйста, скажите и об этом.
– У меня три дочери. Две старшие – художницы. Старшая дочь Тамара – профессиональный художник. Но в этой выставке по ряду причин она участия не принимает. Средняя дочь Полина также выставляет только часть своих работ. Она уже принимала участие в некоторых моих выставках. А в Париже на ее персональной выставке в 1996 году были распроданы все ее картины. Полина создавала и обложки к некоторым моим книгам. Что же касается младшей дочери Ксении, то она рисовала, пока была маленькой. И у нее просматривались явные способности. Но потом у нее обнаружились и музыкальные способности, и увлечение музыкой поглотило все, отстранив на задний план рисование и живопись.
– Если не ошибаюсь, Ксении всего-то десять лет?
– Да, десять. И последние пять лет она успешно занималась музыкой. Принимала участие во многих музыкальных конкурсах. В одной только Германии взяла по два первых и вторых приза. А недавно в Италии она получила международный приз, заняв первое место. Так как музыкой заниматься приходится очень много, то на живопись времени почти не остается. Поэтому здесь представлено всего несколько ее рисунков, сделанных в возрасте 5-7 лет.
– Александр Александрович, когда и кому вы подарили свое первое произведение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28