Точно так же в свое время Наполеон действовал не потому, что он, видите ли, большой честолюбец был, – он выполнял историческую функцию. Сейчас обстоятельства в России сложились так, что кто-то тоже должен ее выполнить. То, что она выпала именно на долю Путина, – историческая случайность. Но иногда случайности оказывают серьезнейшее влияние на ход истории. Я убежден на 100 процентов, что путинское руководство будет действовать не в силу тех условий, которые, возможно, навязал ельцинский Кремль или кто-то там другой. Оно будет достаточно сильным, чтобы идти своим путем.
– Но все-таки без Бориса Ельцина Путин, может быть, и не состоялся бы.
– Конечно, нет худа без добра, сейчас все равно историю не переиграешь, надо исходить из того, что есть. Я оцениваю поведение и Путина, и других видных политических деятелей, принимаю как факт данную обстановку, но приписывать какие-то заслуги Горбачеву и Ельцину я категорически отказываюсь. Россия никогда не переживала такого позора, как с этими людьми. Вред, который они причинили стране, превосходит в сотни и тысячи раз все то добро, которое они принесли. Добро сомнительно, зло несомненно. Но это уже выходит за рамки нашего разговора. Умные учатся на ошибках других, а на своих ошибках учатся только дураки. И, как правило, они ничему не учатся.
– Назовите хоть одного умного, который научился на чужих ошибках.
– Хозяева глобального сверхобщества, сидящие в Вашингтоне, изучили досконально опыт гитлеровской Германии, и они ошибки Гитлера пока не повторяют.
– Что вы имеете в виду?
– Например, технологию развязывания войн, гитлеровский антисемитизм, который настроил против него определенные круги на планете, уничтожение евреев, концлагеря. Незадолго перед возвращением в Россию я разговаривал с одним моим старым западным знакомым, профессором, который активно работал над разрушением нашей страны. Он сказал мне так: мы вас уничтожим, но гуманными методами и таким способом, что вы даже не заметите, что мы вас уничтожаем. Гитлеровцы орали на всю планету и на всю историю о том, что они делают. Это была грубая ошибка. И Запад ее учел. Когда началась холодная война, Черчилль, Даллес и другие западные лидеры говорили, что русских в открытом бою победить невозможно – они, наоборот, сплачиваются, и чем хуже им в «горячей войне», тем более остервенело они сражаются. Зато их можно победить, развращая, соблазняя, ведя идеологическую пропаганду.
– На пороге третье тысячелетие. В отношении России существует очень много прогнозов. Хочется думать, что мы все-таки выйдем из кризиса. А каково ваше мнение?
– В прогнозах обычно отражаются не столько реалии, сколько надежды. Строятся прогнозы по тем же принципам, по которым гадают на кофейной гуще. На Западе прогнозами занимаются очень много, используя глобальные модели, колоссальные современные компьютерные системы. Но выводы такие же вздорные, как пророчества гадалок и шаманов.
В общей форме можно сказать только одно: все тенденции будущего уже сложились. Основные социальные переломы, перевороты, достижения или потери уже произошли. Эмбрион будущего зародился во второй половине нашего века, и век следующий будет веком развития этого эмбриона. В России реставрация советской коммунистической системы, которая сложилась в уникальных, неповторимых условиях, невозможна. Степень вероятности ее повторения близка к нулю. Та система, которая существует в России сейчас, будет существовать и усиливаться, модифицироваться и, в общем, нормализовываться. В какую сторону пойдет эволюция – можно заметить сейчас. Она сложилась из остатков советского строя и того, что силой навязал нам Запад. Получилась смесь – советско-западническая. Сейчас видна сильная тенденция к советизации. При Путине она, может быть, начнет усиливаться. Но фактически мы будем иметь развитие русского варианта западнизма.
То, что происходит в России, – это движение к реальному западному образу жизни, не к мифическому, не к идеологическому, а именно к реальному. Ведь на Западе происходит эволюция к сверхобществу, какая имела место в СССР. Когда меня выбросили на Запад, прежде всего меня поразило: то, за что ругали Советский Союз, имело место на Западе порой даже в большей степени, чем в СССР. Вот это и будет в России. Но трудность в том, что страну разгромили, и она сброшена в пропасть. Из этой ямы придется вылезать. Есть некоторая надежда на то, что по крайней мере политический перелом уже произошел в конце прошлого года, и теперь, я думаю, помешать России в ее борьбе за исторический суверенитет, остановить Россию Западу будет очень трудно.
«Главная задача – привести в порядок мозги»
С А.А. Зиновьевым беседует О. Назаров, газета «Солидарность», август 2000 г.
Любой парадокс вызывает любопытство. И в то же время с некоторыми из парадоксов человечество срослось настолько основательно, что, как правило, их уже и не замечает. Феноменом такого рода является тот странный факт, что, проживя целую жизнь в обществе, человек зачастую приходит к мысли, что так и не постиг его устройства. Причем от столь впечатляющих открытий не застрахованы не только выходцы из низов общества, но и те, кто с разной степенью оправданности именуют себя элитой. То есть практически все.
Но нет правил без исключений. В данном случае исключением является творчество автора всемирно известных книг: «Коммунизм как реальность», «Зияющие высоты», «Нашей юности полет», «Кризис коммунизма», «Запад», «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу». Читая их, не устаешь изумляться свежести мысли, неординарности подхода, ясности и цельности изложения. И самое поразительное, что о казалось бы хорошо знакомых вещах узнаешь массу нового. И тем самым очень медленно, но верно продвигаешься в понимании общественного устройства. Убедиться же в справедливости сказанного можно, ознакомившись с интервью, которое специально для «Солидарности» дал автор перечисленных выше работ, участник Великой Отечественной войны, профессор Александр Александрович Зиновьев.
– Александр Александрович, результат президентских выборов 1996 года вы прокомментировали следующим образом: «Ну что ж, русский народ сам, добровольно выбрал не лучший, а наихудший вариант дальнейшей эволюции России. Он больше не имеет морального права сетовать на то, что кто-то обрек его на жалкую участь». А как вы оцениваете выбор, сделанный народом в марте 2000 года?
– Один небольшой корректив к тому, что говорил ранее. Мнение мое в общем и целом остается тем же. В 1996 году народ выбрал наихудший вариант, когда проголосовал за Ельцина. Корректив же, который я сейчас бы хотел сделать, касается самого понятия «добровольность». В какой-то степени это понятие потеряло смысл, потому что народом манипулировали. И каковы были реальные результаты голосования, мы не знаем. Ельцин прошел отнюдь не в условиях идеальных выборов. Правильно будет сказать, что определенные силы, которые стремились к тому, чтобы удержать контроль над Россией, провели своего человека.
Конечно, ситуация 2000 года тоже не была идеальной. Идеальных ситуаций вообще не бывает. Но эти выборы существенно отличаются от выборов 1996 года. Отличаются они, во-первых, тем, что Путин пришел к высшей власти еще задолго до официальных выборов. Путин пришел к власти в конце 1999 года в результате политического верхушечного переворота. Я считаю, что так называемый добровольный отказ Ельцина от власти и назначение Путина исполняющим обязанности президента на самом деле является политическим переворотом. Я в понятие «политический переворот» не вкладываю никакого негативного и никакого позитивного смысла. Ситуация в стране и в мире вообще настолько изменилась, что требуются совершенно новые понятия для описания этой ситуации. Одним из проявлений этих изменений является то, что политический переворот становится нормальной формой смены власти.
– И у нас, и в мире?
– И у нас, и в мире. Хотя я не хочу сейчас касаться проблем Запада, так как это – специальная тема. В России же к концу 1999 года назрели массовые антиельцинские настроения. Ельцинский режим изжил себя. Изжил себя настолько, что дальнейшее его сохранение стало опасно для самого этого режима. В правящей клике нашлись люди, которые, очевидно, это поняли. Они поняли, что если выборы президента будут проводиться в официально назначенный срок, то у ставленника «семьи» – а тогда Путин был явно ставленником «семьи» – шансы стать избранным на пост президента резко упадут. К концу 1999 года рейтинг Путина достиг апогея. Дальше он начал бы снижаться при любых обстоятельствах. Тем более что были силы – и в России, и на Западе, – которые действовали против Путина. Силы достаточно серьезные. И они бы в оставшиеся до выборов месяцы резко снизили шансы Путина.
В окружении Ельцина поняли, что надо использовать тот благоприятный момент, который был. С точки зрения самосохранения, шаг они совершили совершенно правильный и умный. И этим самым результат предстоящих выборов был предопределен. Путин, который уже находился у власти и уже завоевал популярность в российском населении, конкурентов себе не имел. Ситуация сложилась такая, что, независимо от того, что Путин был ставленником «семьи», он приобрел имидж будущего спасителя России. И в этом отношении конкурировать с ним никто не мог. А официальные выборы подтвердили результат политического переворота.
Хотя я должен отдать должное и Путину, поведение которого весь предвыборный период было очень выигрышным. Массы населения в России почувствовали в нем наличие некоторой субстанции власти. Он поступал по правилам власти, а его конкуренты только разговаривали о власти. На их фоне Путин вел себя скромно и совершал деловые поступки.
– В одном из своих интервью вы говорили, что Путин проскочил по недосмотру…
– В «семье» Путина недооценили. И он проскочил не как креатура Вашингтона. Я наблюдал ситуацию на Западе, где явно была некоторая растерянность в связи с успехами Путина. Ведь когда Ельцин проходил, то ситуация контролировалась Вашингтоном. Он проходил как креатура Вашингтона. Вашингтон вложил в Ельцина десятки миллиардов долларов. А в прохождение Путина Вашингтон не вложил ни копейки. Причем я и раньше это утверждал и теперь придерживаюсь такого же мнения, из всех претендентов на пост главы российской власти Путин был наилучшим вариантом.
– А какова ваша оценка его деятельности на посту президента России?
– Одно дело движение, приход к власти, и другое дело – поведение с приходом к власти. Первый путь Путин проделал очень успешно. Причем и с интеллектуальной точки зрения Путин явно превосходил то, что делали его противники.
Но поведение на пути к власти и поведение на высотах власти определяются различными комплексами факторов. С приходом к власти в силу вступают те факторы, которые прежде были на втором плане.
– Какие именно?
– Это факторы долговременные. Во-первых, фактическое состояние страны, которое досталось ему в наследство. И за которое, кстати, он личной ответственности не несет. Думаю, что нет надобности объяснять то, что состояние страны очень тяжелое. Второй фактор – международное положение России, взаимоотношения с Западом, который обладает огромной мощью. Фактически Запад сыграл решающую роль в разрушении социальной системы России и вообще во всем том разгроме, который пережила страна в горбачевско-ельцинский период.
Я считал и считаю, что Советский Союз и советский социальный строй были разрушены искусственно в результате целой серии диверсионных операций холодной войны со стороны Запада. С окончанием холодной войны борьба Запада против России не прекратилась. Она перешла в стадию «теплой» войны (по моей терминологии), которая включает и средства «горячей» войны. Теперь объектом «теплой» войны стали русские вооруженные силы. Разрушить их и превратить Россию в придаток НАТО – вот цель Запада. Я рассматриваю ситуацию с подводной атомной лодкой «Курск» как эпизод этой «теплой» войны.
– Александр Александрович, ну а теперь-то что ждать России от Запада?
– Запад заинтересован в том, чтобы Россия не поднялась и осталась в жалком состоянии, в каком она удобна для него. Запад все делает и будет делать, чтобы помешать России подняться на уровень по крайней мере значительной мировой державы. В том, что это так, можно было убедиться даже за тот короткий срок, который прошел за время узаконивания Путина на посту президента.
Третий фактор – геополитические условия России. Они очень не благоприятствуют возрождению страны. Да и сам человеческий материал России находится в жалком состоянии.
И, наконец, я могу назвать такой фактор, как сама социальная система, которая сложилась в результате антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинский период.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Но все-таки без Бориса Ельцина Путин, может быть, и не состоялся бы.
– Конечно, нет худа без добра, сейчас все равно историю не переиграешь, надо исходить из того, что есть. Я оцениваю поведение и Путина, и других видных политических деятелей, принимаю как факт данную обстановку, но приписывать какие-то заслуги Горбачеву и Ельцину я категорически отказываюсь. Россия никогда не переживала такого позора, как с этими людьми. Вред, который они причинили стране, превосходит в сотни и тысячи раз все то добро, которое они принесли. Добро сомнительно, зло несомненно. Но это уже выходит за рамки нашего разговора. Умные учатся на ошибках других, а на своих ошибках учатся только дураки. И, как правило, они ничему не учатся.
– Назовите хоть одного умного, который научился на чужих ошибках.
– Хозяева глобального сверхобщества, сидящие в Вашингтоне, изучили досконально опыт гитлеровской Германии, и они ошибки Гитлера пока не повторяют.
– Что вы имеете в виду?
– Например, технологию развязывания войн, гитлеровский антисемитизм, который настроил против него определенные круги на планете, уничтожение евреев, концлагеря. Незадолго перед возвращением в Россию я разговаривал с одним моим старым западным знакомым, профессором, который активно работал над разрушением нашей страны. Он сказал мне так: мы вас уничтожим, но гуманными методами и таким способом, что вы даже не заметите, что мы вас уничтожаем. Гитлеровцы орали на всю планету и на всю историю о том, что они делают. Это была грубая ошибка. И Запад ее учел. Когда началась холодная война, Черчилль, Даллес и другие западные лидеры говорили, что русских в открытом бою победить невозможно – они, наоборот, сплачиваются, и чем хуже им в «горячей войне», тем более остервенело они сражаются. Зато их можно победить, развращая, соблазняя, ведя идеологическую пропаганду.
– На пороге третье тысячелетие. В отношении России существует очень много прогнозов. Хочется думать, что мы все-таки выйдем из кризиса. А каково ваше мнение?
– В прогнозах обычно отражаются не столько реалии, сколько надежды. Строятся прогнозы по тем же принципам, по которым гадают на кофейной гуще. На Западе прогнозами занимаются очень много, используя глобальные модели, колоссальные современные компьютерные системы. Но выводы такие же вздорные, как пророчества гадалок и шаманов.
В общей форме можно сказать только одно: все тенденции будущего уже сложились. Основные социальные переломы, перевороты, достижения или потери уже произошли. Эмбрион будущего зародился во второй половине нашего века, и век следующий будет веком развития этого эмбриона. В России реставрация советской коммунистической системы, которая сложилась в уникальных, неповторимых условиях, невозможна. Степень вероятности ее повторения близка к нулю. Та система, которая существует в России сейчас, будет существовать и усиливаться, модифицироваться и, в общем, нормализовываться. В какую сторону пойдет эволюция – можно заметить сейчас. Она сложилась из остатков советского строя и того, что силой навязал нам Запад. Получилась смесь – советско-западническая. Сейчас видна сильная тенденция к советизации. При Путине она, может быть, начнет усиливаться. Но фактически мы будем иметь развитие русского варианта западнизма.
То, что происходит в России, – это движение к реальному западному образу жизни, не к мифическому, не к идеологическому, а именно к реальному. Ведь на Западе происходит эволюция к сверхобществу, какая имела место в СССР. Когда меня выбросили на Запад, прежде всего меня поразило: то, за что ругали Советский Союз, имело место на Западе порой даже в большей степени, чем в СССР. Вот это и будет в России. Но трудность в том, что страну разгромили, и она сброшена в пропасть. Из этой ямы придется вылезать. Есть некоторая надежда на то, что по крайней мере политический перелом уже произошел в конце прошлого года, и теперь, я думаю, помешать России в ее борьбе за исторический суверенитет, остановить Россию Западу будет очень трудно.
«Главная задача – привести в порядок мозги»
С А.А. Зиновьевым беседует О. Назаров, газета «Солидарность», август 2000 г.
Любой парадокс вызывает любопытство. И в то же время с некоторыми из парадоксов человечество срослось настолько основательно, что, как правило, их уже и не замечает. Феноменом такого рода является тот странный факт, что, проживя целую жизнь в обществе, человек зачастую приходит к мысли, что так и не постиг его устройства. Причем от столь впечатляющих открытий не застрахованы не только выходцы из низов общества, но и те, кто с разной степенью оправданности именуют себя элитой. То есть практически все.
Но нет правил без исключений. В данном случае исключением является творчество автора всемирно известных книг: «Коммунизм как реальность», «Зияющие высоты», «Нашей юности полет», «Кризис коммунизма», «Запад», «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу». Читая их, не устаешь изумляться свежести мысли, неординарности подхода, ясности и цельности изложения. И самое поразительное, что о казалось бы хорошо знакомых вещах узнаешь массу нового. И тем самым очень медленно, но верно продвигаешься в понимании общественного устройства. Убедиться же в справедливости сказанного можно, ознакомившись с интервью, которое специально для «Солидарности» дал автор перечисленных выше работ, участник Великой Отечественной войны, профессор Александр Александрович Зиновьев.
– Александр Александрович, результат президентских выборов 1996 года вы прокомментировали следующим образом: «Ну что ж, русский народ сам, добровольно выбрал не лучший, а наихудший вариант дальнейшей эволюции России. Он больше не имеет морального права сетовать на то, что кто-то обрек его на жалкую участь». А как вы оцениваете выбор, сделанный народом в марте 2000 года?
– Один небольшой корректив к тому, что говорил ранее. Мнение мое в общем и целом остается тем же. В 1996 году народ выбрал наихудший вариант, когда проголосовал за Ельцина. Корректив же, который я сейчас бы хотел сделать, касается самого понятия «добровольность». В какой-то степени это понятие потеряло смысл, потому что народом манипулировали. И каковы были реальные результаты голосования, мы не знаем. Ельцин прошел отнюдь не в условиях идеальных выборов. Правильно будет сказать, что определенные силы, которые стремились к тому, чтобы удержать контроль над Россией, провели своего человека.
Конечно, ситуация 2000 года тоже не была идеальной. Идеальных ситуаций вообще не бывает. Но эти выборы существенно отличаются от выборов 1996 года. Отличаются они, во-первых, тем, что Путин пришел к высшей власти еще задолго до официальных выборов. Путин пришел к власти в конце 1999 года в результате политического верхушечного переворота. Я считаю, что так называемый добровольный отказ Ельцина от власти и назначение Путина исполняющим обязанности президента на самом деле является политическим переворотом. Я в понятие «политический переворот» не вкладываю никакого негативного и никакого позитивного смысла. Ситуация в стране и в мире вообще настолько изменилась, что требуются совершенно новые понятия для описания этой ситуации. Одним из проявлений этих изменений является то, что политический переворот становится нормальной формой смены власти.
– И у нас, и в мире?
– И у нас, и в мире. Хотя я не хочу сейчас касаться проблем Запада, так как это – специальная тема. В России же к концу 1999 года назрели массовые антиельцинские настроения. Ельцинский режим изжил себя. Изжил себя настолько, что дальнейшее его сохранение стало опасно для самого этого режима. В правящей клике нашлись люди, которые, очевидно, это поняли. Они поняли, что если выборы президента будут проводиться в официально назначенный срок, то у ставленника «семьи» – а тогда Путин был явно ставленником «семьи» – шансы стать избранным на пост президента резко упадут. К концу 1999 года рейтинг Путина достиг апогея. Дальше он начал бы снижаться при любых обстоятельствах. Тем более что были силы – и в России, и на Западе, – которые действовали против Путина. Силы достаточно серьезные. И они бы в оставшиеся до выборов месяцы резко снизили шансы Путина.
В окружении Ельцина поняли, что надо использовать тот благоприятный момент, который был. С точки зрения самосохранения, шаг они совершили совершенно правильный и умный. И этим самым результат предстоящих выборов был предопределен. Путин, который уже находился у власти и уже завоевал популярность в российском населении, конкурентов себе не имел. Ситуация сложилась такая, что, независимо от того, что Путин был ставленником «семьи», он приобрел имидж будущего спасителя России. И в этом отношении конкурировать с ним никто не мог. А официальные выборы подтвердили результат политического переворота.
Хотя я должен отдать должное и Путину, поведение которого весь предвыборный период было очень выигрышным. Массы населения в России почувствовали в нем наличие некоторой субстанции власти. Он поступал по правилам власти, а его конкуренты только разговаривали о власти. На их фоне Путин вел себя скромно и совершал деловые поступки.
– В одном из своих интервью вы говорили, что Путин проскочил по недосмотру…
– В «семье» Путина недооценили. И он проскочил не как креатура Вашингтона. Я наблюдал ситуацию на Западе, где явно была некоторая растерянность в связи с успехами Путина. Ведь когда Ельцин проходил, то ситуация контролировалась Вашингтоном. Он проходил как креатура Вашингтона. Вашингтон вложил в Ельцина десятки миллиардов долларов. А в прохождение Путина Вашингтон не вложил ни копейки. Причем я и раньше это утверждал и теперь придерживаюсь такого же мнения, из всех претендентов на пост главы российской власти Путин был наилучшим вариантом.
– А какова ваша оценка его деятельности на посту президента России?
– Одно дело движение, приход к власти, и другое дело – поведение с приходом к власти. Первый путь Путин проделал очень успешно. Причем и с интеллектуальной точки зрения Путин явно превосходил то, что делали его противники.
Но поведение на пути к власти и поведение на высотах власти определяются различными комплексами факторов. С приходом к власти в силу вступают те факторы, которые прежде были на втором плане.
– Какие именно?
– Это факторы долговременные. Во-первых, фактическое состояние страны, которое досталось ему в наследство. И за которое, кстати, он личной ответственности не несет. Думаю, что нет надобности объяснять то, что состояние страны очень тяжелое. Второй фактор – международное положение России, взаимоотношения с Западом, который обладает огромной мощью. Фактически Запад сыграл решающую роль в разрушении социальной системы России и вообще во всем том разгроме, который пережила страна в горбачевско-ельцинский период.
Я считал и считаю, что Советский Союз и советский социальный строй были разрушены искусственно в результате целой серии диверсионных операций холодной войны со стороны Запада. С окончанием холодной войны борьба Запада против России не прекратилась. Она перешла в стадию «теплой» войны (по моей терминологии), которая включает и средства «горячей» войны. Теперь объектом «теплой» войны стали русские вооруженные силы. Разрушить их и превратить Россию в придаток НАТО – вот цель Запада. Я рассматриваю ситуацию с подводной атомной лодкой «Курск» как эпизод этой «теплой» войны.
– Александр Александрович, ну а теперь-то что ждать России от Запада?
– Запад заинтересован в том, чтобы Россия не поднялась и осталась в жалком состоянии, в каком она удобна для него. Запад все делает и будет делать, чтобы помешать России подняться на уровень по крайней мере значительной мировой державы. В том, что это так, можно было убедиться даже за тот короткий срок, который прошел за время узаконивания Путина на посту президента.
Третий фактор – геополитические условия России. Они очень не благоприятствуют возрождению страны. Да и сам человеческий материал России находится в жалком состоянии.
И, наконец, я могу назвать такой фактор, как сама социальная система, которая сложилась в результате антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинский период.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28