Затем я объясню это вам, а там уж вы решите, подойдут ли вам эти условия и где вы найдете для них средства. Договорились?
– Да.
Гариб повел его в торцовый конец школы, отгороженный от зала дощатой перегородкой. Там было развешано множество точно таких же кожаных доспехов, какие здесь носили все. Мастер смерил Армандаса взглядом, снял с крючка набор доспехов, сунул ему в руки:
– Надевай.
Здесь же были мечи, рядком висевшие на прибитой к одной из стен доске с пазами. Гариб начал вынимать их выборочно, пробуя на вес, пока не остановился на одном. Этот меч он вручил Армандасу, и они пошли на поле.
Упражнялись они долго – Армандасу даже показалось, что очень долго. Было уже за полдень, когда они ушли с поля. “Если это проверка, то какие же здесь занятия?” – с тайным страхом подумал он. Но этот Гариб, который по возрасту годился ему в отцы, выглядел свеженьким – значит, и он привыкнет.
– Значит, так, – сказал Гариб, когда меч и доспехи были возвращены на место, а взмыленный Армандас вышел вместе с ним в главный зал школы. – Вы сильно отстали в технике боя, молодой человек. Я знаю многих в вашем возрасте, которые сражаются гораздо техничнее. Однако у вас хорошие природные способности – сила, подвижность, координация, быстрая реакция, выносливость. Я успел заметить, что вы хорошо обучаетесь. Все это не просто обнадеживает – это прямо говорит, что в недалеком будущем вы станете отличным бойцом. Если, конечно, будете заниматься столько, сколько для этого нужно. Уже через месяц вы сможете сражаться не хуже среднего воина, если будете ежедневно заниматься с одним из моих мастеров, и даже лучше среднего воина, если будете ежедневно заниматься со мной. Занятия с моими мастерами для вас будут стоить две серебряных монеты за урок, со мной – пять серебряных монет. Это самое малое, поскольку вы небогаты, – с других я беру больше.
Пять серебряных монет! С собой у Армандаса были четыре серебряные монеты – половина их общего богатства с Эрвином, поделенного утром после завтрака. Еще один ужин и одна ночевка в гостинице – и они окажутся на улице.
Но предложение мастера Гариба было таким соблазнительным… неужели здесь негде заработать эти несчастные деньги?
– Конечно, мне очень хотелось бы… – пробормотал Армандас. – Может быть, здесь найдется возможность заработать?
Быстрый взгляд мастера остановился на его смущенном лице.
– Даже так? – сказал Гариб. – Нет, здесь только две работы – учить мужчин оружию и мести двор. Вторая работа занята, а для первой вы не подходите. Поблизости есть две лавки – оружейная и доспехов. Спросите там.
В оружейной лавке Армандасу отказали. Он постоял там немного, разглядывая мечи, копья и кинжалы. Одни из них нравились ему больше, другие – меньше, но он не мог сказать почему. Ему еще предстояло научиться разбираться в оружии.
В лавке доспехов хозяин сказал, что постоянной работы у него нет, но есть разовая. На днях ему отдали по дешевке старые латы, неплохие, но сильно заржавленные, а у него руки не доходят отчистить ржавчину. За эту работу он немного заплатил бы.
– Давайте, – обрадовался Армандас. – А сколько это будет стоить?
– Пять медяков.
Армандас преодолел первый порыв повернуться и выйти отсюда, хлопнув на прощанье дверью. До вечера было еще долго, к завтрашнему утру они с Эрвином оставались с пустыми карманами, а пять медяков было больше, чем ничего.
– Давайте сюда.
Ему вручили латы, а к ним тряпку и банку с мелким чистым песком. К вечеру он вычистил их до блеска, получил свои пять медяков и пошел через весь город в гостиницу, неописуемо голодный и усталый.
* * *
Уютный ресторанчик под гостиницей стоял не на бойком месте, поэтому редко бывал многолюдным. Еще реже он бывал набит битком, но этим вечером он находился именно в таком, желанном для любого буфетчика состоянии. За столами не было ни одного свободного места, даже у стойки все места были заняты. Буфетчик, он же владелец этой маленькой гостиницы, подозревал, что большинство его сегодняшних посетителей пришли сюда “на кикимору”. Однако хозяин кикиморы едва живой лежал наверху в постели и вряд ли мог спуститься ужинать. Как честный человек, буфетчик не замедлил сообщить эту печальную новость собравшимся.
На него замахали руками – им и без кикиморы было о чем поговорить. Центром внимания на этот раз был хозяин дома, где не так давно поселилось чудовище. Подстрекаемый слушателями, он в десятый раз рассказывал, как на его глазах… ну или почти на его глазах состоялся процесс изгнания оного чудовища.
– Парень заходит туда, – говорил он, – а я обратно иду, к забору. Сначала ничего-ничего, а потом ка-ак потянет! Хоть верьте, хоть не верьте – все деревья рядом с домом склонились, будто ветер в дом дует, а ветра – нет! Чувствую, и меня тянет, легонько так. Взялся я за забор – и тут все кончилось. Парень выходит на крыльцо, весь зеленый. Все, говорит. Сходил я в дом, посмотрел – все как раньше. Позвал семью, жена уборку начала – теперь и жить можно стало. Вот это колдун, я вам скажу! Ведь те колдуны, которых я раньше звал, – они и до крыльца не доходили!
Все слушали его рассказ как завороженные. В довершение ко всему в разгар всеобщего оживления на лестнице второго этажа появилась Дика. Она взобралась на стойку и среди мгновенно наступившей тишины пропищала буфетчику:
– Эрвину нужно еду туда, – и указала ручонкой на лестницу, а затем добавила: – И два сырых яйца.
Когда он ответил ей, что заказ немедленно будет выполнен, она спрыгнула со стойки и убежала по лестнице наверх. Разговоры возобновились, буфетчик ушел в кухню собирать поднос. В это время в дверях появился голодный Армандас и сразу же кинулся к стойке, но, не найдя нигде свободного места, а за стойкой – буфетчика, решил забежать наверх и взглянуть, не вернулся ли Эрвин.
Дверь была прикрыта неплотно. Значит, вернулся. Армандас потянул за ручку и вошел внутрь. В комнате было темно, и он остановился на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Через несколько мгновений он смог различить окна, стол, стулья и лежащую на кровати фигуру Эрвина. Похоже, тот улегся на кровать прямо в одежде и задремал.
– Эрвин? – шепотом окликнул он.
– Твоя не трогай Эрвина! – раздался со стола сердитый голосок Дики.
Армандас дошел до стола и зажег светильник. Сидевшая на столе кикимора недовольно зашипела на язычок пламени.
– Хорошо тебе, ты видишь в темноте, – проворчал он. Интересно, его друг уже поужинал или заснул, дожидаясь его?
Он подошел к кровати и склонился над спящим. Лицо Эрвина выглядело таким осунувшимся, что это было заметно даже при слабом огоньке светильника.
– Эрвин? Что с тобой?! – Армандас испуганно встряхнул его за плечо. – Ты заболел?
Тот шевельнул головой и приоткрыл глаза:
– Нет, не заболел.
– Но у тебя такой вид, будто ты вот-вот умрешь! – ужаснулся Армандас.
– Не умру. Если бы я от этого умер, то раньше.
– Что же все-таки с тобой?
– Работал.
Армандас в молчаливом изумлении уставился на Эрвина. Только что он шел по улице и был уверен, что устать сильнее, чем за очисткой заржавленных лат, просто невозможно. Что же за работа такая у магой?
Тихо скрипнула дверь, и в комнату вошел буфетчик с подносом. Он опустил поднос на стол, снял с него тарелку, на которой, словно две изящные башенки, в яичных рюмках возвышались два сырых яйца со срезанными сверху скорлупками, и поставил перед кикиморой. Затем он пододвинул оба стула к кровати Эрвина и привычно-заученными движениями начал сервировать их – подтарельник, столовый прибор, вазочка с салфетками, держатель со специями. За ними пошла еда – закуска, легкий салат, горячее блюдо, десерт, напиток…
Армандас, с перепугу временно забывший про голод, ощутил, как у него сводит живот. Буфетчик тем временем опустошил поднос и остановился у кровати Эрвина.
– Как вы себя чувствуете… Эрвин? – Он неуверенно назвал его по имени, вводя таким образом в круг своих знакомых, хотя еще со вчерашнего вечера слышал, как эти двое молодых людей обращались друг к другу.
– Спасибо, жив, – улыбнулся тот. – Спросите лучше об этом, когда я поем.
– Вам тоже принести ужин сюда? – обратился буфетчик к Армандасу. – Внизу нет свободных мест.
– Да-да, – обрадовался Армандас.
Буфетчик ушел с подносом, и они остались вдвоем. Нет, пожалуй, втроем – на столе сидела кикимора Дика и прилежно практиковалась в уроках Эрвина по поеданию яиц.
Эрвин с трудом приподнялся на локте и оглядел расставленную на стульях сервировку. Затем он начал есть – медленно и тщательно, словно выполнял сложную и тонкую работу. Цвет лица возвращался к нему с каждым глотком, глаза заблестели, движения стали не такими скованными, как раньше. Армандас несколько успокоился за своего друга и сел у него в ногах.
– Это вы так всегда работаете? – задал он наконец мучивший его вопрос.
– Нет, конечно, – ответил Эрвин. – Это мое везение – в первый раз наскочить сразу на такое…
– На какое? – подозрительно спросил Армандас.
– Да там… один парень не из наших свалился в мистический провал. А я понятия не имею, как с ними работают – это разъясняют уже магам.
– С парнями?
– С провалами. Сначала все шло нормально, даже хорошо. Этот парень рассказал мне, что нужно делать, чтобы освободить его. Но когда он исчез… я могу только предполагать, почему так вышло, – видимо, равновесие провала нарушилось, и он начал проваливаться дальше.
– Куда?
– Кто его знает… в запредельные миры, наверное. Тут я весь и выложился.
– Зачем?
– Чтобы остаться здесь, конечно! Иначе сидел бы я сейчас в провале, как тот парень. – Эрвин опустил вилку и задумался, откинувшись на подушку. – Видимо, я обошелся с провалом небезопасно – в академии наверняка знают меры предосторожности. А этот Шорр мог бы и предупредить…
Армандас ничего не сказал – он окончательно перестал понимать, о чем говорит Эрвин. Тот по-прежнему лежал с опущенной вилкой, неподвижно глядя перед собой. Вдруг он встрепенулся и обрадованно глянул на своего друга.
– Ну конечно же! – воскликнул он. – Я оказался слишком близко к центру провала! Если бы я отошел от люка хоть на три шага, все обошлось бы гораздо легче. Бедная Дика, чего она натерпелась! В следующий раз оставлю ее в гостинице.
– Эрвин сильный! – внезапно раздался голосок со стола, где кикимора успешно доканчивала второе яйцо. – Дика пойдет с Эрвином!
– В следующий раз?! – не поверил собственным ушам Армандас. – Да ты посмотри на себя!
– Через неделю буду как новенький. – Эрвин устало вздохнул. – Но завтрашний день мне, наверное, придется провести в кровати.
И тут к Армандасу вернулась мысль, не дававшая ему покоя все время, пока он натирал мелким песком ржавые латы: завтра с утра им придется оставить это уютное местечко и оказаться на улице. Что он будет делать там с Эрвином, который даже на ногах не стоит?
– Эрвин! – сказал он несчастным голосом. – Меня не взяли на службу. Этих проклятых денег нам хватит только до завтрашнего утра.
– Мне дали какие-то деньги, – вспомнил Эрвин. – В кармане куртки. – Он пошарил вокруг глазами и обнаружил куртку на себе. Действительно, под правым боком что-то давило. – Достань отсюда.
Он повернулся на бок, высвобождая карман. Армандас извлек оттуда объемистый кошелек:
– Какой тяжеленный!
– Значит, мне не показалось. Я чуть не выронил его тогда.
Армандас распустил завязки и заглянул внутрь. Кошелек был набит золотыми монетами.
Глава 5
На следующее утро Эрвин почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы пойти на завтрак вниз. Дика сразу же перебралась из-за пазухи ему на плечо, но, когда настал черед заказывать яйца, она заявила во всеуслышание:
– Дика не хочет. Дика наелась крыс.
Не за столом, как говорится, будь помянуто. Оказывается, ночью она отправилась гулять по гостинице и забрела в кухню, где обнаружила нескольких крыс. Кикимора была сыта, но из любви к охотничьему искусству она загрызла их всех, а затем выела самую вкусную часть – мозг, оставив трупики валяться по полу. Там их и нашли пришедшие утром слуги.
После завтрака счастливый Армандас понесся в оружейную школу Гариба, а Эрвин остался в гостинице. Он заплатил за жилье на неделю вперед, а заодно разговорился с буфетчиком и узнал, что тот – владелец гостиницы. Это был бездетный вдовец, проживавший здесь же, в этом здании, как и его экономка, тоже одинокая пожилая женщина. Остальные работники – двое поваров, судомойка, она же поломойка, и трое слуг – жили неподалеку и приходили сюда работать на весь день. В молодости хозяин служил в одной из самых богатых гостиниц города, затем женился на девице с хорошим приданым и открыл свое дело. Посетителей было не слишком много, но заведение сводило концы с концами.
Поговорив с ним немного, Эрвин пошел отлеживаться в комнату. Никогда еще ему не приходилось так расходовать себя. В академии у них бывали очень тяжелые задания, но никто из наставников не стал бы рисковать жизнью учеников – если не из добросердечия, то хотя бы из практичности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Да.
Гариб повел его в торцовый конец школы, отгороженный от зала дощатой перегородкой. Там было развешано множество точно таких же кожаных доспехов, какие здесь носили все. Мастер смерил Армандаса взглядом, снял с крючка набор доспехов, сунул ему в руки:
– Надевай.
Здесь же были мечи, рядком висевшие на прибитой к одной из стен доске с пазами. Гариб начал вынимать их выборочно, пробуя на вес, пока не остановился на одном. Этот меч он вручил Армандасу, и они пошли на поле.
Упражнялись они долго – Армандасу даже показалось, что очень долго. Было уже за полдень, когда они ушли с поля. “Если это проверка, то какие же здесь занятия?” – с тайным страхом подумал он. Но этот Гариб, который по возрасту годился ему в отцы, выглядел свеженьким – значит, и он привыкнет.
– Значит, так, – сказал Гариб, когда меч и доспехи были возвращены на место, а взмыленный Армандас вышел вместе с ним в главный зал школы. – Вы сильно отстали в технике боя, молодой человек. Я знаю многих в вашем возрасте, которые сражаются гораздо техничнее. Однако у вас хорошие природные способности – сила, подвижность, координация, быстрая реакция, выносливость. Я успел заметить, что вы хорошо обучаетесь. Все это не просто обнадеживает – это прямо говорит, что в недалеком будущем вы станете отличным бойцом. Если, конечно, будете заниматься столько, сколько для этого нужно. Уже через месяц вы сможете сражаться не хуже среднего воина, если будете ежедневно заниматься с одним из моих мастеров, и даже лучше среднего воина, если будете ежедневно заниматься со мной. Занятия с моими мастерами для вас будут стоить две серебряных монеты за урок, со мной – пять серебряных монет. Это самое малое, поскольку вы небогаты, – с других я беру больше.
Пять серебряных монет! С собой у Армандаса были четыре серебряные монеты – половина их общего богатства с Эрвином, поделенного утром после завтрака. Еще один ужин и одна ночевка в гостинице – и они окажутся на улице.
Но предложение мастера Гариба было таким соблазнительным… неужели здесь негде заработать эти несчастные деньги?
– Конечно, мне очень хотелось бы… – пробормотал Армандас. – Может быть, здесь найдется возможность заработать?
Быстрый взгляд мастера остановился на его смущенном лице.
– Даже так? – сказал Гариб. – Нет, здесь только две работы – учить мужчин оружию и мести двор. Вторая работа занята, а для первой вы не подходите. Поблизости есть две лавки – оружейная и доспехов. Спросите там.
В оружейной лавке Армандасу отказали. Он постоял там немного, разглядывая мечи, копья и кинжалы. Одни из них нравились ему больше, другие – меньше, но он не мог сказать почему. Ему еще предстояло научиться разбираться в оружии.
В лавке доспехов хозяин сказал, что постоянной работы у него нет, но есть разовая. На днях ему отдали по дешевке старые латы, неплохие, но сильно заржавленные, а у него руки не доходят отчистить ржавчину. За эту работу он немного заплатил бы.
– Давайте, – обрадовался Армандас. – А сколько это будет стоить?
– Пять медяков.
Армандас преодолел первый порыв повернуться и выйти отсюда, хлопнув на прощанье дверью. До вечера было еще долго, к завтрашнему утру они с Эрвином оставались с пустыми карманами, а пять медяков было больше, чем ничего.
– Давайте сюда.
Ему вручили латы, а к ним тряпку и банку с мелким чистым песком. К вечеру он вычистил их до блеска, получил свои пять медяков и пошел через весь город в гостиницу, неописуемо голодный и усталый.
* * *
Уютный ресторанчик под гостиницей стоял не на бойком месте, поэтому редко бывал многолюдным. Еще реже он бывал набит битком, но этим вечером он находился именно в таком, желанном для любого буфетчика состоянии. За столами не было ни одного свободного места, даже у стойки все места были заняты. Буфетчик, он же владелец этой маленькой гостиницы, подозревал, что большинство его сегодняшних посетителей пришли сюда “на кикимору”. Однако хозяин кикиморы едва живой лежал наверху в постели и вряд ли мог спуститься ужинать. Как честный человек, буфетчик не замедлил сообщить эту печальную новость собравшимся.
На него замахали руками – им и без кикиморы было о чем поговорить. Центром внимания на этот раз был хозяин дома, где не так давно поселилось чудовище. Подстрекаемый слушателями, он в десятый раз рассказывал, как на его глазах… ну или почти на его глазах состоялся процесс изгнания оного чудовища.
– Парень заходит туда, – говорил он, – а я обратно иду, к забору. Сначала ничего-ничего, а потом ка-ак потянет! Хоть верьте, хоть не верьте – все деревья рядом с домом склонились, будто ветер в дом дует, а ветра – нет! Чувствую, и меня тянет, легонько так. Взялся я за забор – и тут все кончилось. Парень выходит на крыльцо, весь зеленый. Все, говорит. Сходил я в дом, посмотрел – все как раньше. Позвал семью, жена уборку начала – теперь и жить можно стало. Вот это колдун, я вам скажу! Ведь те колдуны, которых я раньше звал, – они и до крыльца не доходили!
Все слушали его рассказ как завороженные. В довершение ко всему в разгар всеобщего оживления на лестнице второго этажа появилась Дика. Она взобралась на стойку и среди мгновенно наступившей тишины пропищала буфетчику:
– Эрвину нужно еду туда, – и указала ручонкой на лестницу, а затем добавила: – И два сырых яйца.
Когда он ответил ей, что заказ немедленно будет выполнен, она спрыгнула со стойки и убежала по лестнице наверх. Разговоры возобновились, буфетчик ушел в кухню собирать поднос. В это время в дверях появился голодный Армандас и сразу же кинулся к стойке, но, не найдя нигде свободного места, а за стойкой – буфетчика, решил забежать наверх и взглянуть, не вернулся ли Эрвин.
Дверь была прикрыта неплотно. Значит, вернулся. Армандас потянул за ручку и вошел внутрь. В комнате было темно, и он остановился на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Через несколько мгновений он смог различить окна, стол, стулья и лежащую на кровати фигуру Эрвина. Похоже, тот улегся на кровать прямо в одежде и задремал.
– Эрвин? – шепотом окликнул он.
– Твоя не трогай Эрвина! – раздался со стола сердитый голосок Дики.
Армандас дошел до стола и зажег светильник. Сидевшая на столе кикимора недовольно зашипела на язычок пламени.
– Хорошо тебе, ты видишь в темноте, – проворчал он. Интересно, его друг уже поужинал или заснул, дожидаясь его?
Он подошел к кровати и склонился над спящим. Лицо Эрвина выглядело таким осунувшимся, что это было заметно даже при слабом огоньке светильника.
– Эрвин? Что с тобой?! – Армандас испуганно встряхнул его за плечо. – Ты заболел?
Тот шевельнул головой и приоткрыл глаза:
– Нет, не заболел.
– Но у тебя такой вид, будто ты вот-вот умрешь! – ужаснулся Армандас.
– Не умру. Если бы я от этого умер, то раньше.
– Что же все-таки с тобой?
– Работал.
Армандас в молчаливом изумлении уставился на Эрвина. Только что он шел по улице и был уверен, что устать сильнее, чем за очисткой заржавленных лат, просто невозможно. Что же за работа такая у магой?
Тихо скрипнула дверь, и в комнату вошел буфетчик с подносом. Он опустил поднос на стол, снял с него тарелку, на которой, словно две изящные башенки, в яичных рюмках возвышались два сырых яйца со срезанными сверху скорлупками, и поставил перед кикиморой. Затем он пододвинул оба стула к кровати Эрвина и привычно-заученными движениями начал сервировать их – подтарельник, столовый прибор, вазочка с салфетками, держатель со специями. За ними пошла еда – закуска, легкий салат, горячее блюдо, десерт, напиток…
Армандас, с перепугу временно забывший про голод, ощутил, как у него сводит живот. Буфетчик тем временем опустошил поднос и остановился у кровати Эрвина.
– Как вы себя чувствуете… Эрвин? – Он неуверенно назвал его по имени, вводя таким образом в круг своих знакомых, хотя еще со вчерашнего вечера слышал, как эти двое молодых людей обращались друг к другу.
– Спасибо, жив, – улыбнулся тот. – Спросите лучше об этом, когда я поем.
– Вам тоже принести ужин сюда? – обратился буфетчик к Армандасу. – Внизу нет свободных мест.
– Да-да, – обрадовался Армандас.
Буфетчик ушел с подносом, и они остались вдвоем. Нет, пожалуй, втроем – на столе сидела кикимора Дика и прилежно практиковалась в уроках Эрвина по поеданию яиц.
Эрвин с трудом приподнялся на локте и оглядел расставленную на стульях сервировку. Затем он начал есть – медленно и тщательно, словно выполнял сложную и тонкую работу. Цвет лица возвращался к нему с каждым глотком, глаза заблестели, движения стали не такими скованными, как раньше. Армандас несколько успокоился за своего друга и сел у него в ногах.
– Это вы так всегда работаете? – задал он наконец мучивший его вопрос.
– Нет, конечно, – ответил Эрвин. – Это мое везение – в первый раз наскочить сразу на такое…
– На какое? – подозрительно спросил Армандас.
– Да там… один парень не из наших свалился в мистический провал. А я понятия не имею, как с ними работают – это разъясняют уже магам.
– С парнями?
– С провалами. Сначала все шло нормально, даже хорошо. Этот парень рассказал мне, что нужно делать, чтобы освободить его. Но когда он исчез… я могу только предполагать, почему так вышло, – видимо, равновесие провала нарушилось, и он начал проваливаться дальше.
– Куда?
– Кто его знает… в запредельные миры, наверное. Тут я весь и выложился.
– Зачем?
– Чтобы остаться здесь, конечно! Иначе сидел бы я сейчас в провале, как тот парень. – Эрвин опустил вилку и задумался, откинувшись на подушку. – Видимо, я обошелся с провалом небезопасно – в академии наверняка знают меры предосторожности. А этот Шорр мог бы и предупредить…
Армандас ничего не сказал – он окончательно перестал понимать, о чем говорит Эрвин. Тот по-прежнему лежал с опущенной вилкой, неподвижно глядя перед собой. Вдруг он встрепенулся и обрадованно глянул на своего друга.
– Ну конечно же! – воскликнул он. – Я оказался слишком близко к центру провала! Если бы я отошел от люка хоть на три шага, все обошлось бы гораздо легче. Бедная Дика, чего она натерпелась! В следующий раз оставлю ее в гостинице.
– Эрвин сильный! – внезапно раздался голосок со стола, где кикимора успешно доканчивала второе яйцо. – Дика пойдет с Эрвином!
– В следующий раз?! – не поверил собственным ушам Армандас. – Да ты посмотри на себя!
– Через неделю буду как новенький. – Эрвин устало вздохнул. – Но завтрашний день мне, наверное, придется провести в кровати.
И тут к Армандасу вернулась мысль, не дававшая ему покоя все время, пока он натирал мелким песком ржавые латы: завтра с утра им придется оставить это уютное местечко и оказаться на улице. Что он будет делать там с Эрвином, который даже на ногах не стоит?
– Эрвин! – сказал он несчастным голосом. – Меня не взяли на службу. Этих проклятых денег нам хватит только до завтрашнего утра.
– Мне дали какие-то деньги, – вспомнил Эрвин. – В кармане куртки. – Он пошарил вокруг глазами и обнаружил куртку на себе. Действительно, под правым боком что-то давило. – Достань отсюда.
Он повернулся на бок, высвобождая карман. Армандас извлек оттуда объемистый кошелек:
– Какой тяжеленный!
– Значит, мне не показалось. Я чуть не выронил его тогда.
Армандас распустил завязки и заглянул внутрь. Кошелек был набит золотыми монетами.
Глава 5
На следующее утро Эрвин почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы пойти на завтрак вниз. Дика сразу же перебралась из-за пазухи ему на плечо, но, когда настал черед заказывать яйца, она заявила во всеуслышание:
– Дика не хочет. Дика наелась крыс.
Не за столом, как говорится, будь помянуто. Оказывается, ночью она отправилась гулять по гостинице и забрела в кухню, где обнаружила нескольких крыс. Кикимора была сыта, но из любви к охотничьему искусству она загрызла их всех, а затем выела самую вкусную часть – мозг, оставив трупики валяться по полу. Там их и нашли пришедшие утром слуги.
После завтрака счастливый Армандас понесся в оружейную школу Гариба, а Эрвин остался в гостинице. Он заплатил за жилье на неделю вперед, а заодно разговорился с буфетчиком и узнал, что тот – владелец гостиницы. Это был бездетный вдовец, проживавший здесь же, в этом здании, как и его экономка, тоже одинокая пожилая женщина. Остальные работники – двое поваров, судомойка, она же поломойка, и трое слуг – жили неподалеку и приходили сюда работать на весь день. В молодости хозяин служил в одной из самых богатых гостиниц города, затем женился на девице с хорошим приданым и открыл свое дело. Посетителей было не слишком много, но заведение сводило концы с концами.
Поговорив с ним немного, Эрвин пошел отлеживаться в комнату. Никогда еще ему не приходилось так расходовать себя. В академии у них бывали очень тяжелые задания, но никто из наставников не стал бы рисковать жизнью учеников – если не из добросердечия, то хотя бы из практичности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53