Лучи тусклого вечернего солнца размытыми полосами ложились на овальную столешницу из темного дерева. Женщина говорила медленно и размеренно, склонив голову и не поднимая глаз, и в голосе Робин Мак-Альпин чувствовалась такая тоска, что даже Малдер с его в целом легким отношением к жизни (за исключением некоторых аспектов), невольно ёжился, вслушиваясь в ее слова. Тон миссис Мак-Альпин теплел лишь тогда, когда ее взгляд падал на светловолосого мальчика, хлопочущего у коробки с игрушками.
- Он когда-нибудь обсуждал с вами то, что происходит в лагере, советовался по поводу каких-то событий на службе? - спросила Скалли.
- Нет, никогда. Правда, в последнее время он частенько приходил домой чем-то раздраженный. В основном, насколько я понимаю, он был недоволен самим собой. Правда, иногда он набрасывался и на нас с Люком…
- Ваш муж никогда не лечился от депрессии, от стресса или чего-то в этом роде?
- Нет. Я пыталась уговорить его пойти к врачу, но ничего не получилось. Его даже наш священник уговаривал, но Джек считал, что со своими проблемами каждый должен разбираться сам.
- Джек верил в вуду? - поинтересовался Фокс.
Женщина покачала головой.
- Морская пехота - это его семья. Джек верил только в нее да в бейсбол. И все.
«Неудивительно, что ни жена, ни священник не могли ни в чем его убедить», - подумал Малдер.
- Вы не связываете смерть вашего мужа с какими-либо другими странными событиями? - спросил он вслух.
- Один из парней в его отряде… Он сказал мне, что знак, найденный на месте… происшествия… - Это слово далось миссис Мак-Альпин с большим трудом. - Что этот знак означает какое-то проклятие вуду. Тот же знак был нарисован на табуретке, с которой прыгнул повесившийся мальчик - знаете, он погиб во время бунта.
- Как зовут парня, с которым вы об этом беседовали?
- Гарри Данхэм. Он из Нового Орлеана, поэтому достаточно легко верит в подобные вещи. Южанин…
- Ну, а вы как же?
- Мой муж только что умер, и мне было не до гаитянских суеверий, как вы можете понять. До того момента, пока Люк не выкопал в песочнице вот это. - Женщина достала из лежащего на подоконнике бумажного пакета большую тропическую раковину, закрученную причудливой спиралью, и положила на стол.
Федеральные агенты переглянулись. На внутренней поверхности раковины, покрытой розовым лаком, темнел незамысловатый знакомый рисунок: аккуратная окружность, перечеркнутая крест-накрест двумя уверенными штрихами.
- Я прекрасно понимаю, - проговорила миссис Мак-Альпин, - это звучит глупо, и беспокоиться тут вроде бы не о чем, но я боюсь. Мне страшно за своего ребенка. Я уже не знаю, что делать…
Временный лагерь для незаконных эмигрантов
Фолкстоун, штат Каролина
День первый
…Здоровенный морской пехотинец в «листопаде» и с автоматом на груди несколько минут мрачно возился с замком, прежде чем распахнуть калитку в высокой сетчатой стене. Наконец чудесная дверца отворилась, и агенты ФБР оказались на территории лагеря для незаконных эмигрантов.
Казалось, все в лагере покрыто слоем неопределенной буровато-серой краски или, по меньшей мере, припорошено толстым слоем пыли: длинные корявые здания, которые язык как-то не поворачивался назвать «домами», приземистые деревья, машины на стоянке, сторожевые вышки, люди - и даже обязательное, как вечерняя молитва для ирландца, звездно-полосатое полотнище, уныло облепившее флагшток. Только безоблачное голубое небо над головой да новенькая поблескивающая «колючка», протянутая поверх высокого забора, выпадали из общей цветовой гаммы.
Двое солдат с автоматами в руках расчищали для федеральных агентов дорогу в толпе незаконных эмигрантов, другая пара прикрывала их с тыла - просто так, на всякий случай. Похоже, опыт недавнего бунта приучил охрану лагеря быть начеку. Увы, бдительность - отнюдь не всегда синоним безопасности. Малдер вглядывался в людей, мимо которых приходилось протискиваться их маленькой группе. Мрачные, озлобленные или, в лучшем случае, безразличные лица, поникшие плечи, уныние и обреченность в глазах… Да, здесь нужно было постоянно держать ухо востро.
Когда они проходили через временную столовую, где за длинными столами принимали пищу сразу, несколько десятков человек, Скалли завертела головой, разглядывая помещение, и слегка замешкалась. И тут в нее буквально врезался здоровенный негр в мятой цветной рубашке. Схватив женщину за плечи, негр тряхнул ее с такой силой, что та клацнула зубами, и разразился длинной фразой на непонятном гортанном языке. Все произошло так неожиданно, что сопровождающие пехотинцы просто не успели отреагировать на это ЧП. Малдер только разворачивался, чтобы прийти своей напарнице на выручку, когда из темного угла зала пулей вылетел парнишка лет двенадцати и с силой толкнул человека, заступившего дорогу Скалли.
- Ну-ка, убирайся отсюда! Прочь! Уходи вон!
Явно не ожидавший подобного отпора, высокий таитянин отпрянул, едва не упав, но тут же выправился и поспешно нырнул в толпу.
- Он ненормальный, - пояснил мальчик, поворачиваясь к федеральным агентам и с откровенным удовольствием наблюдая растерянное выражение на лицах взрослых. Казалось, происшедшее забавляет паренька. - Слишком много рома пьет. Говорил я ему, это даром не проходит…
Он окинул оценивающим взглядом скромный деловой костюм Скалли за три сотни долларов и улыбнулся.
- Для такой красавицы, как вы, мэм, находиться тут небезопасно. Вам нужно купить кое-что для защиты. - Он вынул из нагрудного кармана небольшой мешочек; расшитый бисере - вроде тех, которые можно купить у уличных торговцев в любом из городов Америки, где живы еще традиций хиппи. - Вот этот амулет прекрасно защитит вас…
- Пошли, Малдер, - Скалли повернулась к напарнику.
- Подожди, - Фокс с интересом разглядывал талисман. - Сколько это стоит?
- Пять… то есть, десять, - поправился паренек.
- Ладно, пять я тебе дам, - Малдер улыбнулся и достал из кармана пальто бумажник. Если не за предприимчивость, то за смелость парень заслужил награду. - Всегда нужно чувствовать себя максимально защищенным, верно?
* * *
Полковник Уортон, начальник охраны лагеря, был лыс, как колено. Он успел обзавестись этаким бюргерским брюшком, но, несмотря на это, полевая форма цвета хаки сидела на нем как влитая, словно на каком-нибудь латиноамериканском диктаторе. «Похоже, куртку и брюки шили на спецзаказ», - предположил Малдер.
Действительно, Уортон вполне мог позволить себе персонального портного. Судя по досье, его офицерская карьера началась еще во Вьетнаме и с тех пор шла исключительно по восходящей, - по крайней мере, до самого последнего времени. Повышенная смертность среди личного состава уже испортила не один послужной список. А потому относительное хладнокровие, с которым полковник воспринял факт визита федеральных агентов, внушало всяческое уважение.
- Я все-таки не понимаю толком, что именно вы расследуете. - Полковник расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и присел на край стола. - Разве у нас тут происходит нечто, представляющее интерес для ФБР? В таком случае, мне явно что-то забыли доложить.
- За последние две недели двое ваших людей погибли, - тихо сказал Малдер. - Судя по всему, они покончили с собой. Довольно веская причина для расследования, не находите?
- Я принял все меры, чтобы больше ничего подобного не происходило. Даже вызвал пятьсот двадцать восьмой медицинский отряд с соседней базы.
- Затребовали подкрепления? Но ведь ваши солдаты сейчас не в бою, - вступила Скалли.
Полковник иронически вздернул бровь:
- Дело в том, что происходящее здесь в каком-то смысле хуже, чем бой.
- Вы так считаете?
- Мы ведь солдаты, мисс, а не тюремная охрана. Мы морская пехота, а нас принуждают выполнять роль полиции по отношению к враждебно настроенным иностранным гражданам. - Уортон покачал головой. - У нас нет элементарных средств, мы даже не можем поместить всех наших подопечных под крышу или нормально их накормить. Не удивительно, что атмосфера накалена до предела.
- Ваши люди вызывают у иностранцев раздражение? - поинтересовался Малдер.
- Ненависть, сэр. Все очень просто: те, кого мы должны охранять, ненавидят нас, а мы в свою очередь остерегаемся их, - и все вместе испытываем глубокую признательность к господам конгрессменам, чтоб им пусто было. Единственное, что я могу сделать, - организовать дело так, чтобы с иностранцами обращались наиболее корректным образом. Но вывести ситуацию из состояния затяжного кризиса мне не по силам.
- Полковник Уортон, - Фокс задумчиво потер лоб, - как вам известно, на месте обеих смертей был обнаружен один и тот же ритуальный знак. Вы ничего не можете рассказать нам по этому поводу?
- Кое-какие слухи ходили, хотя мне известно немногое. Судя по всему, это какой-то символ вуду…
- Вы не рассматривали возможность того, что причиной смерти стало колдовство?
Уортон подозрительно покосился на Малдера - не разыгрывает ли.
- Чего-чего возможность, сэр?.. Я знаю только, что это чертово вуду - причина беспорядков в моем лагере. Однажды ночью эти ребята устроили какую-то тайную церемонию, и на следующий день здесь творилось черт знает что. Один беженец был убит. - Полковник помрачнел. - Мальчик, маленький мальчик. Никто не переживал из-за этого больше, чем я. К счастью, мне почти сразу удалось вычислить и изолировать человека, который вызвал беспорядки.
- Кто же это?
- Некто Бове, Пьер Бове. Он считает себя чем-то вроде революционера - ну, и заодно занимается колдовством. Красная магия, так сказать…
Малдер откинулся на спинку стула:
- Мы могли бы с ним побеседовать?
- Ну, если вас не пугает перспектива выслушивать его долгие и нудные жалобы - пожалуйста.
- Кроме того, - вставила Дана, - мне хотелось бы… в смысле, мне нужно осмотреть тело Мак-Альпина. Вдова дала письменное разрешение.
- Да, конечно же. Рядовой Данхэм поможет вам разобраться со всем, что вам нужно. - Полковник; кивнул в сторону двери, у которой переминался с ноги на ногу коротко остриженный солдатик в мешковатой форме.
Скалли кивнула.
- Хорошо. Пока агент Малдер с рядовым будут навещать заключенного, я, пожалуй, как раз успею осмотреть тело. Где у вас тут морг, полковник?..
* * *
Когда Дана вошла в сумрачное, плохо освещенное помещение прозекторской при морге, военный врач, лейтенант Фойл, временно оттесненный со своих позиций медиками пресловутого пятьсот двадцать восьмого медицинского батальона, завтракал. Впрочем, мысль о возможной конкуренции, похоже, не волновали этого меланхоличного светлобородого здоровяка ни в малейшей степени. «Царство осознанной необходимости, прах его побери, - без особой приязни подумала Скалли об армии. - Естественно, какая тут может быть конкуренция…» Врач долго с неудовольствием разглядывал ее удостоверение и жетон, потом неохотно отложил в сторону бутерброд, вытер жирные пальцы о халат и зашагал к дверям морга.
- Так, значит, вы хотите осмотреть тело Мак-Альпина? - переспросил он, отпирая замок. - Странно. Уж в чем в чем, а в этом случае дело, по-моему, предельно ясное. Все-таки сто сорок километров в час - не игрушки…
- Как вы определили, отчего он умер?
- Ну, шея у него болталась, как сломанный пион, не выло признаков дыхания, сердцебиения - и так далее, и тому подобное. Типичная картина смерти при автомобильной катастрофе. Хотя тут более уместно говорить об аварии… Ну, вы сами посмотрите. Убедитесь, так сказать, что труп совершенно мёртв… - Фойл ухмыльнулся и, распахнув дверцу одного из холодильников, уверенным движением потянул на себя носилки.
* * *
…Как великолепно известно в ФБР (особенно в проекте «Секретные материалы») и как легко может понять любой здравомыслящий человек, на военных базах персоналу отнюдь не всегда удается сохранять аппаратуру и технику в абсолютно исправном и соответствующем всем государственным стандартам состоянии. Как правило, чем-то - наименее ценным - приходится жертвовать. Разбирать на запчасти, например - это куда проще, чем послать запрос по инстанциям. Именно с подобным узаконенным разгильдяйством была связана глубоко засекреченная история взрыва бункера по хранению химического оружия, случавшаяся полтора десятилетия назад. Отсутствие в наборе химзащиты соответствующих фильтров привело тогда к гибели всего персонала базы.
В частности, принято экономить на смазке наименее ценных трущихся частей. Но здешний врач то ли заранее успел подготовиться к возможным визитам проверяющих, то ли чистосердечно считал непорядок в морге последним делом и боролся с ним всеми доступными методами. Носилки легко, как сани по льду, скользнули на роликах… и Скалли, внимательно наблюдавшая за действиями доктора, едва удержалась от приглушенного возгласа.
Перед ней, на жестком оцинкованном поддоне - мертвым комфорт ни к чему, - обнажив в вечном оскале дюймовые клыки, вытянулась во всю свою немалую длину мертвая гиена.
1 2 3 4 5 6 7 8