Иногда информация начинала бить из Водяника, как из прохудившегося шланга. Какая еще «Советская литература»? Какой еще шестьдесят девятый год?
- Проф, - сказал он. - Покороче.
- Конечно, конечно. Начну с экскурса в историю…
Блин, Иван даже говорить ничего не стал. Профессор неисправим.
- Советский Союз серьезно готовился к ядерной войне, - начал Водяник. - Да и вообще к войне. Одно из последствий войны - перебои с электричеством. Выгорание приборов от электромагнитного импульса, что дает ядерная вспышка… Кстати, существовали специальные атомные бомбы, так называемые графитовые, для уничтожения электросистем противника…
- Проф!
- Да, да, я понимаю. На такой случай при каждом железнодорожном депо было приказано держать один паровоз. Настоящий, работающий на угле. Вот представьте. Ядерная война, паралич системы электроснабжения, мазута для тепловозов - и того нет. Мы берем дрова или уголь, набираем воды и едем на локомотиве времен Великой Отечественной. Это Европа встанет, если у них чего не будет.
А мы обойдемся своими силами.
Кстати, танки Т-34, стояоще чуть ли не в каждом городе страны - из той же оперы. Они все на ходу. Просто законсервированы. Они своим ходом заезжали на постамент, и там их глушили. Сливали солярку, заливали маслом двигатель и все механизмы. Потом, через много лет, я неоднократно читал, как танки самостоятельно съезжали с постамента, чтобы отправиться на реставрацию. Представляете? И еще я слышал случай про угон тэ-тридцать четыре. Мол, залили солярку и проехали метров двести, дальше танк заглох. Двести метров! Без расконсервации по правилам. Но он завелся и поехал - через пятьдесят лет после установки в качестве памятника.
- Ничего себе, - сказал Иван. Может, доехать на танке? - подумал он. Вот это был бы номер. - Так что с Балтийским вокзалом?
- Думаю, там есть паровоз, - сказал профессор. - И вполне возможно, в хорошем состоянии. В советские времена консервировали технику на совесть. Там слой масла, наверное, сантиметров десять толщиной.
- А! - сказал Иван. - Понимаю.
Вернулся Звездочет. Постоял, покачиваясь, оглядел каморку, забитую хламом. На крошечном столике Уберфюрер с Седым отлаживали оружие. Убер, матерясь, спиливал у Ижевской двустволки автоматический предохранитель - не нужен. Когда счет на секунды, после перезарядки тратить еще пару секунд на его отключение - непозволительная роскошь.
Проф собирал из нештатных дозиметров один штатный.
В воздухе висел запах горячего припоя, оружейного масла и металлической стружки.
- Вижу, все заняты, - сказал Звездочет своим характерно высоко-низким голосом. - А у меня для вас хорошая новость.
Иван улыбнулся.
- Нам дают добро?
- Нам не только дают добро, нам еще дают снаряжение. С Балтийской тоже договорено, свободный выход - и возвращение, что немаловажно - вам обеспечат. Это хорошая новость.
Уберфюрер выпрямился, вытер руки тряпкой. Иван его опередил:
- А есть плохая? - спросил он.
- Есть, - Звездочет вздохнул. - Меня с вами не отпускают. Но я все равно пойду.
- Ты когда-нибудь был наверху? - Иван легко и просто перешел на «ты».
- В том-то и дело, что не был. Но я готовился! У меня разряд по айкидо и боевому самбо. Вы не пожалеете, что взяли меня с собой.
Интересно было бы посмотреть, как сойдутся в рукопашном бою Блокадник и этот научный тип.
Н- да. Такой диковинной дигг-команды я на своем веку не припомню.
- Исключено, - Иван покачал головой. - За твою жизнь нас потом на Техноложке вывернут наизнанку. Лучше бы ты…
Звездочет улыбнулся. Так, что Иван остановился на полуслове… - Что?
- У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться. Уберфюрер привстал.
- В воздухе витает явственный аромат «Крестного отца», - сообщил он. - И дона Вито Корлеоне.
Иван посмотрел на одного, затем на другого.
- О чем вы вообще говорите, а?
Звездочет с таинственным видом запустил руку в сумку, сделал торжественное лицо.
- Але, оп!
Иван помолчал. Ну, блин. Шантажисты чертовы.
- Ладно, уговорил. Но одно условие: делать все, что я скажу. И как я скажу. Беспрекословно. Согласен?
- Идет, - сказал Звездочет.
В руке у него был тепловизор - починенный и работающий.
Они снова сидели в том учебном классе, где начинали планировать экспедицию. Только теперь у доски стоял не Звездочет, а Иван.
- Теперь коротко о том, с кем нам, возможно, предстоит столкнуться на поверхности, - сказал Иван. - Первое: собаки Павлова. Впрочем, вы про них все слышали. Встречаются часто. Опасны, когда их много… так, еще у них бывает гон. Дальше.
- Кондуктор. Встречается редко, лучше обойти стороной. Он не особо обращает внимание на людей… но все равно, лучше с ним не пересекаться.
- Дальше. Голодный Солдат - этот обычно встречается в бывших воинских частях, складах и прочем армейском. Не всегда именно там, но в театре или церкви пока замечен не был. Не знаю, почему. Если встретиться с ним лоб в лоб, очень опасен. Но вообще, его можно отвлечь, принести жертву… Когда знаешь объект, можно заранее «сделать филина» - то есть проследить за объектом с какой-нибудь высокой точки. Потом сделать вроде отвлекающей заначки: тушенка, старые консервы - можно просроченные, похоже, ботулизм его не пугает - и, лучше всего, сигареты. И вот на эту нычку он ведется, как последний салага. И тогда полчаса минимум у нас есть. Вне объектов Солдат встречается редко, практически никогда.
- А Блокадник? - подал голос Звездочет. Все зашевелились. Поднялся шум.
Иван помолчал. Когда-то он так же жадно выспрашивал Косолапого об этих тварях.
«Привет, Иван». Голос, от которого мороз по коже.
- Блокадник - это диггерский фольклор, - сказал Иван. Шум стих. - Никто их не видел. А кто видел - ничего не рассказывает. Потому что не вернулись. Как-то так. Еще вопросы?
Звездочет изогнул бровь.
- Но они существуют?
- Может быть. - Иван пожал плечами. - Говорят, им тысячи лет и они лежали глубоко под землей до Катастрофы. В каких-то очень глубоких слоях земли. И Катастрофа могла их разбудить. И теперь они вышли. Говорят, что Блокадника видели и в метро. Но это сведения из разряда: я слышал, как кто-то слышал, что его знакомый знает того человека, которому рассказывали… и так далее. Короче, - подвел итог Иван. - Думать нам надо отнюдь не о Блокадниках. Вряд ли они будут нашей проблемой… Ну, я надеюсь.
«Привет, Иван». Скрипучий голос, звучащий внутри головы.
Иван взял тряпку и тщательно затер надписи на доске. Блока… стерто.
«Я тебя давно жду».
«Иди на фиг, сволочь, - подумал Иван. - Ты - фольклор. Понял?!»
На Балтийскую они прибыли на следующий день. Станция встретила их деловым неустанным гулом. До Катастрофы здесь было Управление МВД метрополитена, станция была полна людей в старой серой форме.
Целая станция аристократии, - подумал Иван с удивлением. - Бывает же.
Для прохода в служебную зону станции Звездочет предъявил документ подписанный Ректором Техноложки. Местные стражи порядка уважительно кивали, читая фразы вроде «прошу оказать содействие». Хорошо быть посланцами могущественной и уважаемой станции. И только внутри возникли осложнения.
- Этот еще куда? - охранник брезгливо ткнул Манделу в грудь. - Не положено!
Негр от удивления отшатнулся.
Иван хотел вмешаться, но не успел. Звездочет среагировал раньше:
- Руки!
Движением плеча Звездочет сбросил сумку на пол. Грохот. Ученый даже ухом не повел, продолжая смотреть в глаза охраннику. И тот вдруг замялся, отступил.
- Проходите, - охранник старательно смотрел в сторону.
Иван с уважением оглядел молодого ученого. Вот это молодец. А говорили, настоящие ученые повымирали. Вой тот же Платон был чемпионом по кулачным боям - как говорил Водяник. Мол, в свободное от философии время бил морды ближним…
Разместились с удобствами. Отдельная комната для сна, отдельная для снаряжения и подготовки. Кормили в общей столовой - для местного начальства.
- Когда идем наверх? - спросил Звездочет. Иван прищурился.
- Завтра.
Они сидели перед шлюзовой камерой на скамейках.
- Надеть противогазы! - скомандовал Иван. Вроде как начинаем. Звездочет удивленно огляделся, снял очки. Подержал в руках, явно не зная, куда их девать.
- Ты еще надень их поверх маски, - предложил Уберфюрер, скалясь в ухмылке. - А то ничего там не увидишь.
- Очень смешно, - Звездочет заглянул в свою сумку, пошарил по карманам. - Куда же я его положил? Aral Вот, - лицо его осветилось. - Нашел!
Он достал из кармана сумки желтый пластиковый футляр для очков, аккуратно сложил их, положил внутрь, на тряпицу, и закрыл.
- Быстрее, - сказал Иван. - Время!
- Айн момент, ван минит. Уна минута, пер фаворе. Звездочет уже лихорадочно натягивал лямку противогаза на затылок.
Иван посмотрел и мысленно сплюнул. Все надо проверять заранее! Эх. Противогаз у Звездочета был модный, с цельным пластиковым стеклом… и яркими зелеными вставками. Демаскирующими его с расстояния примерно двести метров.
Мда, подумал Иван. Встал. Подошел к Звездочету и некоторое время внимательно его рассматривал.
- Маркер дай, - сказал Иван наконец. - Пожалуйста.
- Зачем? - Звездочет вздернул брови,
- Дай, говорю, не съем.
Звездочет вытащил из кармана на колене свой знаменитый маркер. Иван забрал маркер, открыл. Черный. То, что надо. Отлично. Говорите, по металлу рисует? И на пластике?
Левой рукой Иван ухватил Звездочета за маску противогаза. Тот было дернулся…
- Спокойно, - велел Иван.
Удержал. И начал закрашивать яркие зеленые окантовки штуцеров черным цветом. Старательно.
- Пикассо. Брюллов в расцвете, - комментировал его действия Уберфюрер.
Закончив, Иван полюбовался сделанным. Больше никакого ярко-салатового. Радикальный черный цвет.
- Вот так лучше.
Иван вручил обалдевшему Звездочету маркер, вернулся на свое место и стал натягивать противогаз ИП-2М, изолирующий, с клапаном для питья. Резиновая маска плотно стянула лицо. Иван сделал пробный вдох, выдох. Дыхательный мешок сдувается-надувается, регенеративный патрон работает. Все в норме.
- Готовы? - Иван натянул резиновые перчатки с отдельным указательным пальцем - чтобы можно было нажимать на спуск автомата. Армейское снаряжение. На Техноложке такого добра завались и больше…
- Почти, - сказал Уберфюрер, с треском распечатывая моток скотча.
- Помогаем друг другу! - велел Иван. Голос из-за маски звучал глухо и словно издалека.
Теперь зафиксировать швы и стыки в одежде скотчем. Незаменимая все-таки штука - клейкая лента.
- Ну, все. С богом, - сказал он, когда процедура «упаковки» завершилась.
Иван огляделся. Каждый готовился к заброске по-своему. Бледный Кузнецов, настоявший, что он тоже пойдет, сидит и пытается скрыть волнение. Пальцы подрагивают. Нога отбивает лихорадочный неровный ритм. Это ничего. Это нормально для первого раза. Даже для десятого - ничего.
Звездочет почти спокоен. Уберфюрер ржет и скалится - по он всегда скалится. Седой равнодушен и словно слегка вял. Водяник пытается что-то рассказать, но его никто не слушает. Мандела то встает, то снова садится, словно на пружинках весь.
Иван выдохнул. Прикрыл глаза. Сосчитал до пяти. Открыл.
- Пошли!
Балтийцы запустили их в шлюзовую камеру - темная, маленькая, пустая. Закрыли за ними дверь. Иван услышал, как щелкнул металлом замок, как пришли в движение механизмы гермодвери. Фонари освещали лица напротив, отсвечивали от стекол противогазов. Иван присел на корточки, положил автомат на колени. Теперь подождать минут пять-десять до полной герметизации внутренней двери. Потом еще минут десять - пока в тамбур подкачают воздух, чтобы создать избыточное давление. Затем открыть внешнюю дверь…
Стоп. А это еще что?
Звездочет уже взялся за внешнюю дверь, начал крутить рукоять.
- Стоп! - приказал Иван. Встал, сделал два шага и положил руку ученому на плечо. - Без команды не дергаться. Я предупреждал.
Звездочет повернулся. Похлопал глазами от света Иванова фонаря. Лицо за прозрачным стеклом маски недоуменное.
Да уж. Придется нелегко. Команда ни фига не сработанная, кто еще знает, какие фокусы они мне выкинут…
- Та герма, - показал Иван на внутреннюю дверь, - еще не схватилась.
- А! - Звездочет наконец сообразил. - Виноват.
- Действовать, когда я скажу. По моей команде, - напомнил Иван то, о чем уже сто раз переговорили, когда готовились к заброске. - Пока ждем.
Десять минут тянулись дольше, чем предыдущие два дня. Зачем мне это? - вдруг подумал Иван. - Этот геморрой?
Посмотрел на часы. Зеленоватые мерцающие обозначения. Пора.
- Открывай, - велел он Седому. Тот кивнул. Иван почувствовал, как набирает обороты сердце и руки начинают подрагивать от выброса адреналина. Все вокруг стало ярче, более объемное, выпуклое, рельефное.
Ну, с богом. Поехали.
С угрожающим скрежетом дверь начала открываться…
Серая громадина вокзала застыла, как чудовищный зверь, изготовившийся к прыжку. Обычно Иван старался избегать таких зданий. Громоздкие, внутри огромное пустое пространство. С одной стороны это хорошо - есть место для маневра группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Проф, - сказал он. - Покороче.
- Конечно, конечно. Начну с экскурса в историю…
Блин, Иван даже говорить ничего не стал. Профессор неисправим.
- Советский Союз серьезно готовился к ядерной войне, - начал Водяник. - Да и вообще к войне. Одно из последствий войны - перебои с электричеством. Выгорание приборов от электромагнитного импульса, что дает ядерная вспышка… Кстати, существовали специальные атомные бомбы, так называемые графитовые, для уничтожения электросистем противника…
- Проф!
- Да, да, я понимаю. На такой случай при каждом железнодорожном депо было приказано держать один паровоз. Настоящий, работающий на угле. Вот представьте. Ядерная война, паралич системы электроснабжения, мазута для тепловозов - и того нет. Мы берем дрова или уголь, набираем воды и едем на локомотиве времен Великой Отечественной. Это Европа встанет, если у них чего не будет.
А мы обойдемся своими силами.
Кстати, танки Т-34, стояоще чуть ли не в каждом городе страны - из той же оперы. Они все на ходу. Просто законсервированы. Они своим ходом заезжали на постамент, и там их глушили. Сливали солярку, заливали маслом двигатель и все механизмы. Потом, через много лет, я неоднократно читал, как танки самостоятельно съезжали с постамента, чтобы отправиться на реставрацию. Представляете? И еще я слышал случай про угон тэ-тридцать четыре. Мол, залили солярку и проехали метров двести, дальше танк заглох. Двести метров! Без расконсервации по правилам. Но он завелся и поехал - через пятьдесят лет после установки в качестве памятника.
- Ничего себе, - сказал Иван. Может, доехать на танке? - подумал он. Вот это был бы номер. - Так что с Балтийским вокзалом?
- Думаю, там есть паровоз, - сказал профессор. - И вполне возможно, в хорошем состоянии. В советские времена консервировали технику на совесть. Там слой масла, наверное, сантиметров десять толщиной.
- А! - сказал Иван. - Понимаю.
Вернулся Звездочет. Постоял, покачиваясь, оглядел каморку, забитую хламом. На крошечном столике Уберфюрер с Седым отлаживали оружие. Убер, матерясь, спиливал у Ижевской двустволки автоматический предохранитель - не нужен. Когда счет на секунды, после перезарядки тратить еще пару секунд на его отключение - непозволительная роскошь.
Проф собирал из нештатных дозиметров один штатный.
В воздухе висел запах горячего припоя, оружейного масла и металлической стружки.
- Вижу, все заняты, - сказал Звездочет своим характерно высоко-низким голосом. - А у меня для вас хорошая новость.
Иван улыбнулся.
- Нам дают добро?
- Нам не только дают добро, нам еще дают снаряжение. С Балтийской тоже договорено, свободный выход - и возвращение, что немаловажно - вам обеспечат. Это хорошая новость.
Уберфюрер выпрямился, вытер руки тряпкой. Иван его опередил:
- А есть плохая? - спросил он.
- Есть, - Звездочет вздохнул. - Меня с вами не отпускают. Но я все равно пойду.
- Ты когда-нибудь был наверху? - Иван легко и просто перешел на «ты».
- В том-то и дело, что не был. Но я готовился! У меня разряд по айкидо и боевому самбо. Вы не пожалеете, что взяли меня с собой.
Интересно было бы посмотреть, как сойдутся в рукопашном бою Блокадник и этот научный тип.
Н- да. Такой диковинной дигг-команды я на своем веку не припомню.
- Исключено, - Иван покачал головой. - За твою жизнь нас потом на Техноложке вывернут наизнанку. Лучше бы ты…
Звездочет улыбнулся. Так, что Иван остановился на полуслове… - Что?
- У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться. Уберфюрер привстал.
- В воздухе витает явственный аромат «Крестного отца», - сообщил он. - И дона Вито Корлеоне.
Иван посмотрел на одного, затем на другого.
- О чем вы вообще говорите, а?
Звездочет с таинственным видом запустил руку в сумку, сделал торжественное лицо.
- Але, оп!
Иван помолчал. Ну, блин. Шантажисты чертовы.
- Ладно, уговорил. Но одно условие: делать все, что я скажу. И как я скажу. Беспрекословно. Согласен?
- Идет, - сказал Звездочет.
В руке у него был тепловизор - починенный и работающий.
Они снова сидели в том учебном классе, где начинали планировать экспедицию. Только теперь у доски стоял не Звездочет, а Иван.
- Теперь коротко о том, с кем нам, возможно, предстоит столкнуться на поверхности, - сказал Иван. - Первое: собаки Павлова. Впрочем, вы про них все слышали. Встречаются часто. Опасны, когда их много… так, еще у них бывает гон. Дальше.
- Кондуктор. Встречается редко, лучше обойти стороной. Он не особо обращает внимание на людей… но все равно, лучше с ним не пересекаться.
- Дальше. Голодный Солдат - этот обычно встречается в бывших воинских частях, складах и прочем армейском. Не всегда именно там, но в театре или церкви пока замечен не был. Не знаю, почему. Если встретиться с ним лоб в лоб, очень опасен. Но вообще, его можно отвлечь, принести жертву… Когда знаешь объект, можно заранее «сделать филина» - то есть проследить за объектом с какой-нибудь высокой точки. Потом сделать вроде отвлекающей заначки: тушенка, старые консервы - можно просроченные, похоже, ботулизм его не пугает - и, лучше всего, сигареты. И вот на эту нычку он ведется, как последний салага. И тогда полчаса минимум у нас есть. Вне объектов Солдат встречается редко, практически никогда.
- А Блокадник? - подал голос Звездочет. Все зашевелились. Поднялся шум.
Иван помолчал. Когда-то он так же жадно выспрашивал Косолапого об этих тварях.
«Привет, Иван». Голос, от которого мороз по коже.
- Блокадник - это диггерский фольклор, - сказал Иван. Шум стих. - Никто их не видел. А кто видел - ничего не рассказывает. Потому что не вернулись. Как-то так. Еще вопросы?
Звездочет изогнул бровь.
- Но они существуют?
- Может быть. - Иван пожал плечами. - Говорят, им тысячи лет и они лежали глубоко под землей до Катастрофы. В каких-то очень глубоких слоях земли. И Катастрофа могла их разбудить. И теперь они вышли. Говорят, что Блокадника видели и в метро. Но это сведения из разряда: я слышал, как кто-то слышал, что его знакомый знает того человека, которому рассказывали… и так далее. Короче, - подвел итог Иван. - Думать нам надо отнюдь не о Блокадниках. Вряд ли они будут нашей проблемой… Ну, я надеюсь.
«Привет, Иван». Скрипучий голос, звучащий внутри головы.
Иван взял тряпку и тщательно затер надписи на доске. Блока… стерто.
«Я тебя давно жду».
«Иди на фиг, сволочь, - подумал Иван. - Ты - фольклор. Понял?!»
На Балтийскую они прибыли на следующий день. Станция встретила их деловым неустанным гулом. До Катастрофы здесь было Управление МВД метрополитена, станция была полна людей в старой серой форме.
Целая станция аристократии, - подумал Иван с удивлением. - Бывает же.
Для прохода в служебную зону станции Звездочет предъявил документ подписанный Ректором Техноложки. Местные стражи порядка уважительно кивали, читая фразы вроде «прошу оказать содействие». Хорошо быть посланцами могущественной и уважаемой станции. И только внутри возникли осложнения.
- Этот еще куда? - охранник брезгливо ткнул Манделу в грудь. - Не положено!
Негр от удивления отшатнулся.
Иван хотел вмешаться, но не успел. Звездочет среагировал раньше:
- Руки!
Движением плеча Звездочет сбросил сумку на пол. Грохот. Ученый даже ухом не повел, продолжая смотреть в глаза охраннику. И тот вдруг замялся, отступил.
- Проходите, - охранник старательно смотрел в сторону.
Иван с уважением оглядел молодого ученого. Вот это молодец. А говорили, настоящие ученые повымирали. Вой тот же Платон был чемпионом по кулачным боям - как говорил Водяник. Мол, в свободное от философии время бил морды ближним…
Разместились с удобствами. Отдельная комната для сна, отдельная для снаряжения и подготовки. Кормили в общей столовой - для местного начальства.
- Когда идем наверх? - спросил Звездочет. Иван прищурился.
- Завтра.
Они сидели перед шлюзовой камерой на скамейках.
- Надеть противогазы! - скомандовал Иван. Вроде как начинаем. Звездочет удивленно огляделся, снял очки. Подержал в руках, явно не зная, куда их девать.
- Ты еще надень их поверх маски, - предложил Уберфюрер, скалясь в ухмылке. - А то ничего там не увидишь.
- Очень смешно, - Звездочет заглянул в свою сумку, пошарил по карманам. - Куда же я его положил? Aral Вот, - лицо его осветилось. - Нашел!
Он достал из кармана сумки желтый пластиковый футляр для очков, аккуратно сложил их, положил внутрь, на тряпицу, и закрыл.
- Быстрее, - сказал Иван. - Время!
- Айн момент, ван минит. Уна минута, пер фаворе. Звездочет уже лихорадочно натягивал лямку противогаза на затылок.
Иван посмотрел и мысленно сплюнул. Все надо проверять заранее! Эх. Противогаз у Звездочета был модный, с цельным пластиковым стеклом… и яркими зелеными вставками. Демаскирующими его с расстояния примерно двести метров.
Мда, подумал Иван. Встал. Подошел к Звездочету и некоторое время внимательно его рассматривал.
- Маркер дай, - сказал Иван наконец. - Пожалуйста.
- Зачем? - Звездочет вздернул брови,
- Дай, говорю, не съем.
Звездочет вытащил из кармана на колене свой знаменитый маркер. Иван забрал маркер, открыл. Черный. То, что надо. Отлично. Говорите, по металлу рисует? И на пластике?
Левой рукой Иван ухватил Звездочета за маску противогаза. Тот было дернулся…
- Спокойно, - велел Иван.
Удержал. И начал закрашивать яркие зеленые окантовки штуцеров черным цветом. Старательно.
- Пикассо. Брюллов в расцвете, - комментировал его действия Уберфюрер.
Закончив, Иван полюбовался сделанным. Больше никакого ярко-салатового. Радикальный черный цвет.
- Вот так лучше.
Иван вручил обалдевшему Звездочету маркер, вернулся на свое место и стал натягивать противогаз ИП-2М, изолирующий, с клапаном для питья. Резиновая маска плотно стянула лицо. Иван сделал пробный вдох, выдох. Дыхательный мешок сдувается-надувается, регенеративный патрон работает. Все в норме.
- Готовы? - Иван натянул резиновые перчатки с отдельным указательным пальцем - чтобы можно было нажимать на спуск автомата. Армейское снаряжение. На Техноложке такого добра завались и больше…
- Почти, - сказал Уберфюрер, с треском распечатывая моток скотча.
- Помогаем друг другу! - велел Иван. Голос из-за маски звучал глухо и словно издалека.
Теперь зафиксировать швы и стыки в одежде скотчем. Незаменимая все-таки штука - клейкая лента.
- Ну, все. С богом, - сказал он, когда процедура «упаковки» завершилась.
Иван огляделся. Каждый готовился к заброске по-своему. Бледный Кузнецов, настоявший, что он тоже пойдет, сидит и пытается скрыть волнение. Пальцы подрагивают. Нога отбивает лихорадочный неровный ритм. Это ничего. Это нормально для первого раза. Даже для десятого - ничего.
Звездочет почти спокоен. Уберфюрер ржет и скалится - по он всегда скалится. Седой равнодушен и словно слегка вял. Водяник пытается что-то рассказать, но его никто не слушает. Мандела то встает, то снова садится, словно на пружинках весь.
Иван выдохнул. Прикрыл глаза. Сосчитал до пяти. Открыл.
- Пошли!
Балтийцы запустили их в шлюзовую камеру - темная, маленькая, пустая. Закрыли за ними дверь. Иван услышал, как щелкнул металлом замок, как пришли в движение механизмы гермодвери. Фонари освещали лица напротив, отсвечивали от стекол противогазов. Иван присел на корточки, положил автомат на колени. Теперь подождать минут пять-десять до полной герметизации внутренней двери. Потом еще минут десять - пока в тамбур подкачают воздух, чтобы создать избыточное давление. Затем открыть внешнюю дверь…
Стоп. А это еще что?
Звездочет уже взялся за внешнюю дверь, начал крутить рукоять.
- Стоп! - приказал Иван. Встал, сделал два шага и положил руку ученому на плечо. - Без команды не дергаться. Я предупреждал.
Звездочет повернулся. Похлопал глазами от света Иванова фонаря. Лицо за прозрачным стеклом маски недоуменное.
Да уж. Придется нелегко. Команда ни фига не сработанная, кто еще знает, какие фокусы они мне выкинут…
- Та герма, - показал Иван на внутреннюю дверь, - еще не схватилась.
- А! - Звездочет наконец сообразил. - Виноват.
- Действовать, когда я скажу. По моей команде, - напомнил Иван то, о чем уже сто раз переговорили, когда готовились к заброске. - Пока ждем.
Десять минут тянулись дольше, чем предыдущие два дня. Зачем мне это? - вдруг подумал Иван. - Этот геморрой?
Посмотрел на часы. Зеленоватые мерцающие обозначения. Пора.
- Открывай, - велел он Седому. Тот кивнул. Иван почувствовал, как набирает обороты сердце и руки начинают подрагивать от выброса адреналина. Все вокруг стало ярче, более объемное, выпуклое, рельефное.
Ну, с богом. Поехали.
С угрожающим скрежетом дверь начала открываться…
Серая громадина вокзала застыла, как чудовищный зверь, изготовившийся к прыжку. Обычно Иван старался избегать таких зданий. Громоздкие, внутри огромное пустое пространство. С одной стороны это хорошо - есть место для маневра группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61