Бордюрщик смотрел на него беспомощно. Да ударь ты его по яйцам, идиот, - подумал Иван на бегу. Отшвырнул с дороги адмиральца, тот вцепился ему в рукав. Иван коротким движением локтя впечатал адмиральцу в челюсть. Падает. Извини, друг.
- Какой дизель?! - испуганное лицо бордюрщика.
- Считаю до трех, - Гладышев оскалился. - Раз, два…
- Питерцы - уроды! - крикнул пленный.
Тук. Хруст.
Люди закричали.
- Неправильный ответ, - сказал Гладыш. Раскачал лом и выдернул из мертвого тела. Всплеск крови. Лицо и одежда у него были забрызганы кровью.
- Следующий пациент, - сказал он.
- СТОЯТЬ! - Иван шел на Гладыша яростный и раскалено-белый, как вольфрамовая нить. Диггер изменился в лице. Отшатнулся, отступил к стене.
Иван выдернул лом из рук Гладыша, отшвырнул в сторону. Грохот. Руки тряслись от желания раздавить этого придурка. Иван размахнулся и ударил. Гладыш отлетел, врезался спиной в стену. Начал сползать. Иван шагнул вперед, схватил его за грудки и вздернул вверх.
- Ты что, придурок, творишь?!
Гладыш вдруг улыбнулся. Неровные гнилые зубы в кровавом оскале.
- Все нормально, командир. Допрашиваю пленных ублюдков.
Иван приблизил лицо к роже Гладыша.
- Раз-дав-лю, - произнес Иван раздельно. Встряхнул диггера, ударил затылком об стену. Гладыш продолжал улыбаться.
- Команди-ир. Что ты, команди-ир.
Ах, так!
Иван выдернул у Гладыша «макаров» из-за пояса, взвел курок. Прижал ствол ко лбу диггера. Нажал с силой, так, что вокруг ствола кожа побелела.
- Так понятней? - спросил Иван. - Ты у меня под расстрел пойдешь, понял?!
- Понял, - Гладыш усмехнулся, глядя на Ивана. - Чего ж тут не понять, командир? Пришлым ты был, пришлым и остался. Что тебе наш дизель, верно? Тебе и так хорошо.
Иван отвел руку с макаром, ударил наискось, в висок. Гладыш замолчал и сполз по стене.
- Что встал? - Иван повернулся к последнему часовому. - бери всех пленных и веди за блокпост. Там отпустить. Понял?! И чтобы ни единый волос… Лично проверю. Понял?
- Понял, - кивнул тот. Испуг в его глазах был размером с Исаакиевский собор.
На платформе закричали - женским голосом. И затем - знакомый рев Шакилова.
Да что ж сегодня такое!
- Солоха, за мной, - скомандовал Иван.
* * *
Взорванному воздуху нечем дышать.
Кто- то задыхается.
А кто- то нет.
Воздух, ты уже не тот…
- Остановите своих людей, - предупредил Иван. Он расслабил руки и слегка ссутулился. Справа от него стоял Солоха, слева Шакил. Хорошо хоть, мимоходом подумал Иван, что Кузнецова с собой не взяли. Похоже, будет основательная разборка.
- А ты кто такой? - спросил адмиралтейский. На плече у него была нашивка с серым кулаком в круге. Надо же, и у этих тоже. Это же совсем почти форма. Иван прищурился.
- Диггер.
- А по рогам хочешь, диггер?
- Попробуй.
Адмиралец оскалился. Его подчиненные, переключив все внимание на Ивана, оставили девушку в покое. Та отползла и остановилась, глядя на происходящее.
Заторможенная какая-то.
- Руки держи на виду, - сказал Иван. - Или я тебя прямо здесь уроню, чтоб всем было понятно. Не слышу? Понятно?!
Адмиралтейские загудели. Возмущены, сволочи. Добыча из рук уплывает.
Расклад только не очень хороший. Их всего трое, а адмиральцев пятеро, но терпеть мародеров и насильников - к черту такое терпение! Адмиралец улыбнулся - он тоже оценил расстановку сил.
Трое против пяти. Иван вздохнул. Что ж… Где наша не пропадала.
Адмиральские в мгновение ока подняли оружие. Смелые, ты смотри.
Иван оглядел «адмиральцев» и хмыкнул.
- Что ты на это скажешь, козел? - спросил главный, прежде державший девушку.
- Мои любимые конфеты, - сказал Иван, разглядывая морду адмиральца, одутловатую с толстой бородавкой на щеке. - Слышишь? Бато-ончики.
- Че?
Иван ударил. Бородавчатый вздрогнул, застыл и начал оседать. Глаза закатились. Прикрывшись им, как щитом, Иван выдернул автомат у Бородавчатого из рук и перещелкнул предохранитель на автоматический огонь. Держа автомат обеими руками, поднялся и навел оружие на "адмиральцев".
Автоматная дуэль, подумал Иван. Обожаю.
Пауза.
Семь стволов направлены друг на друга.
"Адмиральцы" заорали. В ответ заорали невские. Атмосфера накалилась до такой степени, что один выстрел и все будет залито кровью…
Иван такое уже видел.
- Спокойно! - закричал он и поднял оружие стволом в потолок. - Все, все, все! Спокойно! Всем убрать оружие!
Еще секунда, и, кажется, случится непоправимое. Девушка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, сидела с безучастным лицом. Словно это не ее тут собирались насиловать. И не ее же спасали.
- Тишина! - приказал Иван.
- Ты вообще кто такой? - спросил один из адмиральских - худой и лысый. Другой придвинулся к нему, зашептал на ухо.
- Че, серьезно, Меркулов? - адмиралец выпрямился. - Все, пацаны, без обид. Разойдемся при своих.
Другой адмиралец наклонился и что-то сказал. Иван не расслышал, что, но лицо худого вдруг снова начало меняться.
- Который тут из вас Сазонов? - спросил он.
А все так хорошо начиналось, с тоской подумал Иван.
- Я за него, - сказал Шакилов. Без передних зубов прозвучало как «я ша за нефо».
- Ты Сазонов? - уточнил худой. - Точно? Мне говорили, он не такой толстый.
- Фше мушики, - сказал Шакил. - Не поверите. Теперь я обиделша по-наштоящему…
Дальше Иван не запомнил ничего. Только мелькание рук и ног, тени, звуки ударов, хрипы. Пульсирующая боль в ребрах. Каждый удар, который Иван наносил, отдавался там. Наконец, все закончилось. Адмиральцы, кто еще мог стоять на ногах, отступили.
Иван с трудом встал, потрогал языком разбитую верхнюю губу. Зубы на месте и ладно. Вообще, можно сказать, легко отделались. Шакилов убойная боевая машина, а адмиральцы все-таки трусы.
Выстрел.
Сашка вдруг замер и без сил опустился на пол. Лицо белое, как простыня.
- Шакил, ты…
Иван поднял руку, ладонь красная. Как же так?
- Ерунда, - сказал Сашка. - Отлежусь. Только спать чего-то охота…
Иван поднял голову, оглядел платформу. Бородавчатого утащили его дружки. Девушка исчезла.
- Солоха, тащи доктора! - закричал Иван. - Быстрее!
* * *
Он нашел генерала в крошечной комнатке в торце Восстания, превращенной во временный командный пункт. В разгромленной во время штурма комнате - сломанный пополам стол (чем его так?) сдвинут в угол, на кривой столешнице свалены бумаги. Единственный деревянный стул. На стене - схема метро с воткнутыми цветными булавками. Иван прищурился. Нижняя часть зеленой ветки, начиная с Площади Александра Невского до Обухово - отмечена зелеными булавками. Это Веган. Рыбацкое - черная булавка. Понятно, эта станция на поверхности, там жизни нет. Вернее, есть, но «другая экосистема», ага.
Маяк и Площадь Восстания отмечены серыми. Как и Василеостровская, кстати.
Развиваемся, да?
- Остановите расстрелы, - сказал Иван.
- Уже, - коротко ответил Мемов. - Виновные будут наказаны… Ты мне вот что скажи: нашли вы свой генератор? - генерал посмотрел на диггера в упор.
- Нет. Ищем. Нам бы не помешала помощь.
Генерал кивнул.
- Хорошо, я выделю людей.
Иван с силой провел ладонью по лицу. Устал. Где они могли спрятать генератор, а? Сволочи. Все сволочи - и бордюрщики и наши не лучше. Иван прошел к столу и, наплевав на субординацию, опустился на единственный стул. Скрип старого дерева. Прикрыл глаза, посидел. Услышав бульканье, Иван поднял взгляд. Увидел, как генерал разливает коньяк.
Мемов протянул ему металлический стаканчик.
- Выпьем и иди отдыхать, - велел генерал. - На тебе лица нет. Найдется твой генератор. Сделаем все возможное. - он поднял свой стаканчик. - Ну, за победу.
Чокнулись.
Пищевод обожгло. Хорошо.
Тепло, греющее изнутри, расслабляло, окрашивало мир в тепло-розовый оттенок. Жить снова становилось… терпимо.
Иван поднял голову, посмотрел на генерала почти весело.
- Сам не верю, что получилось. Но ведь получилось? Верно?
Генерал помолчал.
- Если сказать честно… не совсем.
- Как?
- Ты действительно думал, что твой план был единственным?
Ивана словно окатили ледяной водой.
- Но…
- Твоя газовая атака была отвлекающим маневром, - пояснил Мемов. - Главные силы наступали со стороны Чернышевской и со стороны Владимирской. Удар с тыла. Эту операцию мы начали готовить еще неделю назад. Вопрос был только за отвлекающим маневром. А тут ты со своим планом. Отличная идея, хвалю! В общем, было так:
Одна группа провалилась… их раскрыли на подходе. Другая застряла в вентиляционной шахте при попытке спуска. Сорвался вниз один диггер, остальные попытались его выручить - их уничтожили бордюрщики. Взрыв гранаты. И все.
- Но третья… - Мемов посмотрел на Ивана. - Третья группа вышла на исходные позиции. И тут твоя газовая атака отвлекла бордюрщиков и позволила открыть проход для наших ребят.
Иван помолчал. Обычно любой план идет через задницу, но тут что-то совсем…
- Кто это придумал?
- Ты его знаешь. Капитан-лейтенант Кмициц.
Иван поднял брови. Даже так?
- Один приличный человек у вас и тот зам Орлова, - сказал он с горькой издевкой. - Найду Кмицица, поздравляю с удачной идеей…
- Не поздравишь, - сказал Мемов.
- И где они сейчас… - Иван вдруг понял. Помолчал. - Так они - посмертно?
- Их уничтожили при атаке. Случайно. - Мемов прикрыл глаза. Открыл. - Свои же. Кмициц погиб. Он командовал третьей группой.
Иван вдруг понял.
- Черные бушлаты?
- Да.
- «План Кмицица», - сказал Иван.
- Да. Но все запомнят его как «План Меркулова». Радуйся, Иван. Победителей не судят.
Я, блин, радуюсь, подумал Иван. Я так радуюсь, что меня тошнить начинает от этой радости.
* * *
- Я… я не могу больше здесь! Понимаете, Иван?! - профессор бегал по ТДП-шке, бывшей химической лаборатории, и никак не мог успокоиться. Карбидка на столе горела, ее желтый свет превращал лицо Профа в вырубленную топором маску научной трагедии.
Ученые проснулись однажды утром и обнаружили, что создали атомную бомбу. Угу.
- Понимаете?!
Иван кивнул. Понимаю, конечно.
Профессор повернулся и вышел в темноту. Усталая, обессиленная спина… Черт, сейчас еще свернет не туда.
- Кузнецов! - окликнул Иван молодого.
Тот вскочил, дожевывая на ходу.
- Командир?
- Иди за ним, а то потеряется еще, - приказал Иван. - Только аккуратно. Проверишь, чтобы целехоньким дошел до Гостинки, потом вернешься. По дороге никуда не сворачивать. Ни-ку-да. Понял? Проф это любит. - Иван подумал и добавил на всякий случай: - Что мне вас потом, в Купчино искать, у коммунистов?
Кузнецов улыбнулся. Понимает, салага. Что ж… может быть, и получится из него диггер. Когда подрастет.
- Есть, командир.
Иван оглядел бывшую хим. лабораторию и вышел в тоннель. Ему все еще нужен их дизель-генератор.
* * *
- Иван, - сказали из тени колонны.
Иван прищурился. Опустил руку за спину, взялся за рукоять пистолета. Трофейный «макаров» - но это лучше, чем ничего.
- Кто там? А ну, покажись.
Говоривший послушался. Иван посмотрел на нелепую, пухлую фигурку и хмыкнул. Вылитый морсвин Борис. Вооруженный нейтралитет.
- Здравствуйте, Иван, - сказал Борис, цивильный посланец мира. - У меня… у меня к вам дело.
Что- то в его взгляде было не так.
Иван вздохнул, поставил «макаров» на предохранитель и убрал за спину, сунул за ремень.
- Опять произвол военных? - спросил он устало. Произвола Иван за последние два дня навидался изрядно. В любых видах. Выше крыши. Еще чуть-чуть и горлом пойдет.
- Что? - Борис заморгал. - Нет-нет… то есть, да.
Как с вами сложно, с Борисами, подумал Иван.
- Так нет или да?
- Вы понимаете… - посланец мировой общественности замялся. - Тут все сложно. Вы можете пойти со мной? Это очень важно.
- Очень? - Ивану никуда не хотелось. Сейчас собрать вещи и отправляться тихим сапом домой. Домой. И все забыть. - Я домой еду.
- Это очень-очень важно, - сказал Борис негромко. Иван снова увидел в нем, как тогда, с Кулагиным, стальную твердость внутри мягкой, пухлой оболочки. Ай да Боря. - Вы должны пойти со мной. Вы и… больше никто.
Но и тем, кто был плохим
Тоже надо спать
- Хорошо, - сказал Иван. - Куда идти?
* * *
Тоннели, переходы, коллекторы, сбойки.
Метро.
В темноте блеснул металл, и выступила темная фигура.
- Руки на затылок, - велел голос.
- Это и есть ваше дело? - спросил Иван, не глядя на Бориса. - Спасибо. - он медленно, плавно поднял руки. Борис, Борис, сука ты. Если броситься в ноги… то можно успеть.
- Не надо, - голос у фигуры был низкий и спокойный, как гранитный парапет набережной. - Не успеешь.
Сукин сын мысли читает, что ли? Иван молча смотрел перед собой, скулы закаменели.
- Вы мне обещали! - возмутился Борис. - Вы сказали, что ему ничего не грозит!
Человек с пистолетом шагнул на свет. Лицо его показалось Ивану знакомым - может, видел где? Красивое, слегка приплюснутое, глаза чуть раскосые. Волосы темные, стрижка короткая, на щеке ссадина. Серый армейский бушлат, перетянутый ремнем, нашивка на груди: знак МЧС - белая звезда.
Твою мать, подумал Иван. А я ехал домой.
- Верно, обещал, - сказал бордюрщик. Раскосые глаза моргнули. - Ничего. Руки не опускай, ноги на ширину плеч… быстро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Какой дизель?! - испуганное лицо бордюрщика.
- Считаю до трех, - Гладышев оскалился. - Раз, два…
- Питерцы - уроды! - крикнул пленный.
Тук. Хруст.
Люди закричали.
- Неправильный ответ, - сказал Гладыш. Раскачал лом и выдернул из мертвого тела. Всплеск крови. Лицо и одежда у него были забрызганы кровью.
- Следующий пациент, - сказал он.
- СТОЯТЬ! - Иван шел на Гладыша яростный и раскалено-белый, как вольфрамовая нить. Диггер изменился в лице. Отшатнулся, отступил к стене.
Иван выдернул лом из рук Гладыша, отшвырнул в сторону. Грохот. Руки тряслись от желания раздавить этого придурка. Иван размахнулся и ударил. Гладыш отлетел, врезался спиной в стену. Начал сползать. Иван шагнул вперед, схватил его за грудки и вздернул вверх.
- Ты что, придурок, творишь?!
Гладыш вдруг улыбнулся. Неровные гнилые зубы в кровавом оскале.
- Все нормально, командир. Допрашиваю пленных ублюдков.
Иван приблизил лицо к роже Гладыша.
- Раз-дав-лю, - произнес Иван раздельно. Встряхнул диггера, ударил затылком об стену. Гладыш продолжал улыбаться.
- Команди-ир. Что ты, команди-ир.
Ах, так!
Иван выдернул у Гладыша «макаров» из-за пояса, взвел курок. Прижал ствол ко лбу диггера. Нажал с силой, так, что вокруг ствола кожа побелела.
- Так понятней? - спросил Иван. - Ты у меня под расстрел пойдешь, понял?!
- Понял, - Гладыш усмехнулся, глядя на Ивана. - Чего ж тут не понять, командир? Пришлым ты был, пришлым и остался. Что тебе наш дизель, верно? Тебе и так хорошо.
Иван отвел руку с макаром, ударил наискось, в висок. Гладыш замолчал и сполз по стене.
- Что встал? - Иван повернулся к последнему часовому. - бери всех пленных и веди за блокпост. Там отпустить. Понял?! И чтобы ни единый волос… Лично проверю. Понял?
- Понял, - кивнул тот. Испуг в его глазах был размером с Исаакиевский собор.
На платформе закричали - женским голосом. И затем - знакомый рев Шакилова.
Да что ж сегодня такое!
- Солоха, за мной, - скомандовал Иван.
* * *
Взорванному воздуху нечем дышать.
Кто- то задыхается.
А кто- то нет.
Воздух, ты уже не тот…
- Остановите своих людей, - предупредил Иван. Он расслабил руки и слегка ссутулился. Справа от него стоял Солоха, слева Шакил. Хорошо хоть, мимоходом подумал Иван, что Кузнецова с собой не взяли. Похоже, будет основательная разборка.
- А ты кто такой? - спросил адмиралтейский. На плече у него была нашивка с серым кулаком в круге. Надо же, и у этих тоже. Это же совсем почти форма. Иван прищурился.
- Диггер.
- А по рогам хочешь, диггер?
- Попробуй.
Адмиралец оскалился. Его подчиненные, переключив все внимание на Ивана, оставили девушку в покое. Та отползла и остановилась, глядя на происходящее.
Заторможенная какая-то.
- Руки держи на виду, - сказал Иван. - Или я тебя прямо здесь уроню, чтоб всем было понятно. Не слышу? Понятно?!
Адмиралтейские загудели. Возмущены, сволочи. Добыча из рук уплывает.
Расклад только не очень хороший. Их всего трое, а адмиральцев пятеро, но терпеть мародеров и насильников - к черту такое терпение! Адмиралец улыбнулся - он тоже оценил расстановку сил.
Трое против пяти. Иван вздохнул. Что ж… Где наша не пропадала.
Адмиральские в мгновение ока подняли оружие. Смелые, ты смотри.
Иван оглядел «адмиральцев» и хмыкнул.
- Что ты на это скажешь, козел? - спросил главный, прежде державший девушку.
- Мои любимые конфеты, - сказал Иван, разглядывая морду адмиральца, одутловатую с толстой бородавкой на щеке. - Слышишь? Бато-ончики.
- Че?
Иван ударил. Бородавчатый вздрогнул, застыл и начал оседать. Глаза закатились. Прикрывшись им, как щитом, Иван выдернул автомат у Бородавчатого из рук и перещелкнул предохранитель на автоматический огонь. Держа автомат обеими руками, поднялся и навел оружие на "адмиральцев".
Автоматная дуэль, подумал Иван. Обожаю.
Пауза.
Семь стволов направлены друг на друга.
"Адмиральцы" заорали. В ответ заорали невские. Атмосфера накалилась до такой степени, что один выстрел и все будет залито кровью…
Иван такое уже видел.
- Спокойно! - закричал он и поднял оружие стволом в потолок. - Все, все, все! Спокойно! Всем убрать оружие!
Еще секунда, и, кажется, случится непоправимое. Девушка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, сидела с безучастным лицом. Словно это не ее тут собирались насиловать. И не ее же спасали.
- Тишина! - приказал Иван.
- Ты вообще кто такой? - спросил один из адмиральских - худой и лысый. Другой придвинулся к нему, зашептал на ухо.
- Че, серьезно, Меркулов? - адмиралец выпрямился. - Все, пацаны, без обид. Разойдемся при своих.
Другой адмиралец наклонился и что-то сказал. Иван не расслышал, что, но лицо худого вдруг снова начало меняться.
- Который тут из вас Сазонов? - спросил он.
А все так хорошо начиналось, с тоской подумал Иван.
- Я за него, - сказал Шакилов. Без передних зубов прозвучало как «я ша за нефо».
- Ты Сазонов? - уточнил худой. - Точно? Мне говорили, он не такой толстый.
- Фше мушики, - сказал Шакил. - Не поверите. Теперь я обиделша по-наштоящему…
Дальше Иван не запомнил ничего. Только мелькание рук и ног, тени, звуки ударов, хрипы. Пульсирующая боль в ребрах. Каждый удар, который Иван наносил, отдавался там. Наконец, все закончилось. Адмиральцы, кто еще мог стоять на ногах, отступили.
Иван с трудом встал, потрогал языком разбитую верхнюю губу. Зубы на месте и ладно. Вообще, можно сказать, легко отделались. Шакилов убойная боевая машина, а адмиральцы все-таки трусы.
Выстрел.
Сашка вдруг замер и без сил опустился на пол. Лицо белое, как простыня.
- Шакил, ты…
Иван поднял руку, ладонь красная. Как же так?
- Ерунда, - сказал Сашка. - Отлежусь. Только спать чего-то охота…
Иван поднял голову, оглядел платформу. Бородавчатого утащили его дружки. Девушка исчезла.
- Солоха, тащи доктора! - закричал Иван. - Быстрее!
* * *
Он нашел генерала в крошечной комнатке в торце Восстания, превращенной во временный командный пункт. В разгромленной во время штурма комнате - сломанный пополам стол (чем его так?) сдвинут в угол, на кривой столешнице свалены бумаги. Единственный деревянный стул. На стене - схема метро с воткнутыми цветными булавками. Иван прищурился. Нижняя часть зеленой ветки, начиная с Площади Александра Невского до Обухово - отмечена зелеными булавками. Это Веган. Рыбацкое - черная булавка. Понятно, эта станция на поверхности, там жизни нет. Вернее, есть, но «другая экосистема», ага.
Маяк и Площадь Восстания отмечены серыми. Как и Василеостровская, кстати.
Развиваемся, да?
- Остановите расстрелы, - сказал Иван.
- Уже, - коротко ответил Мемов. - Виновные будут наказаны… Ты мне вот что скажи: нашли вы свой генератор? - генерал посмотрел на диггера в упор.
- Нет. Ищем. Нам бы не помешала помощь.
Генерал кивнул.
- Хорошо, я выделю людей.
Иван с силой провел ладонью по лицу. Устал. Где они могли спрятать генератор, а? Сволочи. Все сволочи - и бордюрщики и наши не лучше. Иван прошел к столу и, наплевав на субординацию, опустился на единственный стул. Скрип старого дерева. Прикрыл глаза, посидел. Услышав бульканье, Иван поднял взгляд. Увидел, как генерал разливает коньяк.
Мемов протянул ему металлический стаканчик.
- Выпьем и иди отдыхать, - велел генерал. - На тебе лица нет. Найдется твой генератор. Сделаем все возможное. - он поднял свой стаканчик. - Ну, за победу.
Чокнулись.
Пищевод обожгло. Хорошо.
Тепло, греющее изнутри, расслабляло, окрашивало мир в тепло-розовый оттенок. Жить снова становилось… терпимо.
Иван поднял голову, посмотрел на генерала почти весело.
- Сам не верю, что получилось. Но ведь получилось? Верно?
Генерал помолчал.
- Если сказать честно… не совсем.
- Как?
- Ты действительно думал, что твой план был единственным?
Ивана словно окатили ледяной водой.
- Но…
- Твоя газовая атака была отвлекающим маневром, - пояснил Мемов. - Главные силы наступали со стороны Чернышевской и со стороны Владимирской. Удар с тыла. Эту операцию мы начали готовить еще неделю назад. Вопрос был только за отвлекающим маневром. А тут ты со своим планом. Отличная идея, хвалю! В общем, было так:
Одна группа провалилась… их раскрыли на подходе. Другая застряла в вентиляционной шахте при попытке спуска. Сорвался вниз один диггер, остальные попытались его выручить - их уничтожили бордюрщики. Взрыв гранаты. И все.
- Но третья… - Мемов посмотрел на Ивана. - Третья группа вышла на исходные позиции. И тут твоя газовая атака отвлекла бордюрщиков и позволила открыть проход для наших ребят.
Иван помолчал. Обычно любой план идет через задницу, но тут что-то совсем…
- Кто это придумал?
- Ты его знаешь. Капитан-лейтенант Кмициц.
Иван поднял брови. Даже так?
- Один приличный человек у вас и тот зам Орлова, - сказал он с горькой издевкой. - Найду Кмицица, поздравляю с удачной идеей…
- Не поздравишь, - сказал Мемов.
- И где они сейчас… - Иван вдруг понял. Помолчал. - Так они - посмертно?
- Их уничтожили при атаке. Случайно. - Мемов прикрыл глаза. Открыл. - Свои же. Кмициц погиб. Он командовал третьей группой.
Иван вдруг понял.
- Черные бушлаты?
- Да.
- «План Кмицица», - сказал Иван.
- Да. Но все запомнят его как «План Меркулова». Радуйся, Иван. Победителей не судят.
Я, блин, радуюсь, подумал Иван. Я так радуюсь, что меня тошнить начинает от этой радости.
* * *
- Я… я не могу больше здесь! Понимаете, Иван?! - профессор бегал по ТДП-шке, бывшей химической лаборатории, и никак не мог успокоиться. Карбидка на столе горела, ее желтый свет превращал лицо Профа в вырубленную топором маску научной трагедии.
Ученые проснулись однажды утром и обнаружили, что создали атомную бомбу. Угу.
- Понимаете?!
Иван кивнул. Понимаю, конечно.
Профессор повернулся и вышел в темноту. Усталая, обессиленная спина… Черт, сейчас еще свернет не туда.
- Кузнецов! - окликнул Иван молодого.
Тот вскочил, дожевывая на ходу.
- Командир?
- Иди за ним, а то потеряется еще, - приказал Иван. - Только аккуратно. Проверишь, чтобы целехоньким дошел до Гостинки, потом вернешься. По дороге никуда не сворачивать. Ни-ку-да. Понял? Проф это любит. - Иван подумал и добавил на всякий случай: - Что мне вас потом, в Купчино искать, у коммунистов?
Кузнецов улыбнулся. Понимает, салага. Что ж… может быть, и получится из него диггер. Когда подрастет.
- Есть, командир.
Иван оглядел бывшую хим. лабораторию и вышел в тоннель. Ему все еще нужен их дизель-генератор.
* * *
- Иван, - сказали из тени колонны.
Иван прищурился. Опустил руку за спину, взялся за рукоять пистолета. Трофейный «макаров» - но это лучше, чем ничего.
- Кто там? А ну, покажись.
Говоривший послушался. Иван посмотрел на нелепую, пухлую фигурку и хмыкнул. Вылитый морсвин Борис. Вооруженный нейтралитет.
- Здравствуйте, Иван, - сказал Борис, цивильный посланец мира. - У меня… у меня к вам дело.
Что- то в его взгляде было не так.
Иван вздохнул, поставил «макаров» на предохранитель и убрал за спину, сунул за ремень.
- Опять произвол военных? - спросил он устало. Произвола Иван за последние два дня навидался изрядно. В любых видах. Выше крыши. Еще чуть-чуть и горлом пойдет.
- Что? - Борис заморгал. - Нет-нет… то есть, да.
Как с вами сложно, с Борисами, подумал Иван.
- Так нет или да?
- Вы понимаете… - посланец мировой общественности замялся. - Тут все сложно. Вы можете пойти со мной? Это очень важно.
- Очень? - Ивану никуда не хотелось. Сейчас собрать вещи и отправляться тихим сапом домой. Домой. И все забыть. - Я домой еду.
- Это очень-очень важно, - сказал Борис негромко. Иван снова увидел в нем, как тогда, с Кулагиным, стальную твердость внутри мягкой, пухлой оболочки. Ай да Боря. - Вы должны пойти со мной. Вы и… больше никто.
Но и тем, кто был плохим
Тоже надо спать
- Хорошо, - сказал Иван. - Куда идти?
* * *
Тоннели, переходы, коллекторы, сбойки.
Метро.
В темноте блеснул металл, и выступила темная фигура.
- Руки на затылок, - велел голос.
- Это и есть ваше дело? - спросил Иван, не глядя на Бориса. - Спасибо. - он медленно, плавно поднял руки. Борис, Борис, сука ты. Если броситься в ноги… то можно успеть.
- Не надо, - голос у фигуры был низкий и спокойный, как гранитный парапет набережной. - Не успеешь.
Сукин сын мысли читает, что ли? Иван молча смотрел перед собой, скулы закаменели.
- Вы мне обещали! - возмутился Борис. - Вы сказали, что ему ничего не грозит!
Человек с пистолетом шагнул на свет. Лицо его показалось Ивану знакомым - может, видел где? Красивое, слегка приплюснутое, глаза чуть раскосые. Волосы темные, стрижка короткая, на щеке ссадина. Серый армейский бушлат, перетянутый ремнем, нашивка на груди: знак МЧС - белая звезда.
Твою мать, подумал Иван. А я ехал домой.
- Верно, обещал, - сказал бордюрщик. Раскосые глаза моргнули. - Ничего. Руки не опускай, ноги на ширину плеч… быстро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61