Ну покажи мне тогда что-нибудь для молодого философа с безупречным вкусом, который одевается специально для приема на государственном уровне, — предложил Рейт хозяину магазина.
Дордолио фыркнул, но ничего больше не сказал. Торговец одеждой дал соответствующие распоряжения.
— А вот для этого джентльмена, — продолжал Рейт, показывая на Анахо, — подойдет дорожный костюм для человека с большим чувством собственного достоинства. А еще мне хотелось бы приобрести костюм в спортивном стиле для этого молодого человека.
Он показал на Треза.
Вновь принесенные вещи значительно отличались от тех, которые были предложены сначала, и после незначительных переделок они были приобретены, после чего друзья сразу же их надели. Дордолио все время дергал себя за усы и чуть не лопался от злости, так как не мог больше вставить ни одного замечания.
— Красивая одежда. Само собой разумеется. Но хорошо ли вы подумали? Ведь ваше поведение не будет соответствовать вашей одежде.
Тут разозлился Анахо.
— Ты наверное хочешь, чтобы мы въехали в Сеттру, одетые дураками? Одежды, которые ты попросил для нас, почти не допускают лестных оценок относительно твоего вкуса.
— Что ты такое говоришь? — закричал Дордолио— Беглый дирдир-человек, молодой кочевник и мифический Никто — не полный ли это абсурд запихивать таких людей в одеяния благородных господ?
Рейт засмеялся, у Анахо затряслись руки, а Трез с ненавистью разглядывал Дордолио. Но Рейт уже успел оплатить покупку.
— А теперь в аэропорт, — сказал Дордолио. — Если вы стремитесь к высшему классу, мы найдем воздушный корабль.
— Только без такой спешки, — охладил его пыл Рейт. — Должны быть и более дешевые и не так бросающиеся в глаза возможности добраться до Сеттры.
— Если кто-то по-господски одевается, то он должен и поступать, как господин.
— Мы очень скромные господа, — ответил Рейт и обратился к торговцу одеждой. — Как ты обычно ездишь с Сеттру?
— Я человек без высокого положения, — ответил тот, — и, как правило, езжу в общественном транспорте.
— Хорошо. Если ты, Дордолио, хочешь лететь на частном самолете, наши пути здесь расходятся.
— Согласен. Но мне нужно пятьсот секвинов.
Рейт покачал головой.
— Нет. Я не думаю, что могу дать так много.
— Тогда мне тоже придется ехать общественным транспортом, — вздохнул Дордолио и с этого момента стал даже как-то сердечнее.
— Вы увидите, что йао огромное внимание уделяют гармонии, гармонии в событиях и поведении Вы сейчас одеты, как люди с высоким положением, и поэтому вы должны себя соответственно вести. Тогда все будет идти само собой.
Вскоре они уже сидели в хорошо оборудованном самоходном вагоне первого класса и созерцали проплывавшие мимо ландшафты. Рейт ломал себе голову по поводу устройства этого вагона. Двигатели были маленькими, мощными и очень хорошо продуманными; но почему же сам вагон был таким громоздким? Он мог достигать скорости семьдесят миль в час на колесах с воздушными подушками, если дорога была гладкой; но если появлялась какая-нибудь небольшая неровность, она тут же жестоко отражалась на всей конструкции. На дорогах с наезженной колеей, где колеса проваливались в борозды, все сооружение угрожающе покачивалось. Создавалось впечатление, что йао были отличными теоретиками, но никуда не годными практиками.
Страна казалась более цивилизованной, чем все предыдущие, которые Рейт видел до этого на Чае. В воздухе висела слабая дымка, образующая темно-желтый шлейф, через который просвечивало солнце. Тени были темно-черными. Они ехали по лесам с сучковатыми черно-синими деревьями, мимо парков и усадеб, мимо полуразвалившихся каменных стен и деревень, в которых жилыми казались лишь половина домов. Они пересекли большое болото, затем повернули на восток и поехали сквозь заросли камыша и каменистые равнины. Людей видно не было, несмотря на то, что иногда встречались полуразрушенные замки.
— Страна привидений, — сказал Дордолио. — Это Ауданские болота. Ты уже слышал о них? Нет? Совершенно безрадостная местность, как ты и сам это видишь. Здесь бродят отверженные. Кроме того, здесь можно встретить фангов. А по ночам тут воют ночные собаки...
Из Ауданских болот они выехали на очень привлекательную местность. Повсюду виднелись ручьи и пруды, вокруг которых росли стройные коричневые, черные и темно-красные деревья. На островках дремали высокие дома с очень высокими фронтонами и резными решетками на балконах и фасадах. Дордолио показал на один из домов.
— Видишь ли ты эту усадьбу в лесу? Это Золотой и Карнеольный — дворец моего рода. За ним находится Хальмеор — пригород Сеттры, который, правда, еще не виден.
За большим лесом расстилались поля и, наконец, путешественники увидели башни Сеттры. Через несколько минут они остановились у вагонной станции, вышли из вагона и встали на террасе. Здесь Дордолио сказал им:
— Тут я должен вас покинуть. За той площадью вы найдете хорошую гостиницу «Овал», и туда я пошлю курьера с деньгами, которые вам задолжал.
Он откашлялся;
— Если по воле судьбы наши с тобой пути еще раз где-нибудь пересекутся, а также если тебе все-таки удастся удовлетворить честолюбие и встретиться с владыкой Голубых Йадов, то для нас обоих будет намного лучше никогда больше не встречаться друг с другом.
— Я не нахожу никакой причины, чтобы с тобой не согласиться, — вежливо ответил Рейт.
Дордолио недружелюбно на него посмотрел и отвесил формальный поклон.
— Тогда я желаю тебе всех благ.
И он решительно зашагал прочь.
— Вы вдвоем, — обратился Рейт к Анахо и Трезу, — позаботьтесь прямо сейчас о местах в гостинице для нас троих. А я, тем временем, схожу во Дворец Голубых Йадов. Если мне повезет, я успею сделать это еще до того, как туда успеет добраться Дордолио. Но уж очень он спешил.
Он сразу же нашел трехколесный мотоцикл-такси, который быстро доставил его ко дворцу. Они поехали на юг, мимо района с маленькими деревянными домами, затем мимо рынка под открытым небом, где бурлила жизнь. Переехав через старый мост и через ворота в высокой каменной стене, они въехали на огромную круглую площадь. По ее краям стояли ларьки, в большинстве своем пустые, а в середине пандус вел к возвышению с сидячими местами.
— Как называется эта площадь? — спросил Рейт у водителя.
— Это площадь Патетического Объединения, — объяснил тот. — Ты сам не из Сеттры? Рейт подтвердил его предположение, и водитель достал карту.
— Ближайшее интересное событие — это День суда. Человек убил двенадцать людей, четверо из них дети. Вся Сеттра соберется на этот праздник. Если ты еще будешь в городе, то получишь великолепную возможность доставить удовольствие твоей душе. А теперь мы уже почти приехали ко Дворцу Голубых Йадов.
— Едь как можно быстрее, я очень тороплюсь.
— Но я не могу подвергаться опасности попасть в аварию. Моя душа будет очень стыдиться.
— Понятно.
Трехколесный мотоцикл протарахтел по широкому бульвару, и водитель, насколько это ему удавалось, уворачивался от часто встречавшихся на пути выбоин и рытвин. Улица пролегала в тени огромных деревьев с коричневыми и пурпурно-зелеными листьями, и по обеим сторонам ее среди громады мрачноватых садов возвышались изящные дворцы непривычной архитектуры.
— Там дальше, на холме, уже виден Дворец Голубых Йадов, — объяснил водитель. — Какой вход, господин, ты предпочитаешь?
— Главный, конечно! Какой же еще?
— Как знаешь. Как правило, люди, пользующиеся главным входом, не приезжают на трехколесных мотоциклах.
Мотоцикл остановился под широким балдахином, и Рейт оплатил проезд. Когда он вышел, у его ног уже лежал шелковый платок, и двое слуг склонились в низком поклоне. Рейт быстро прошел через открытую арочную галерею в зал с зеркальными стенами. На серебряных цепях качались, позванивая, тысячи хрустальных призм, преломляющих свет. Перед ним склонился лакей в темно-зеленой ливрее. Он был уже рангом повыше, что-то вроде дворецкого или гофмейстера.
— Владыки нет дома, — сказал он. — Может, ты хочешь отдохнуть? Когда мой господин Кизанте вернется, он захочет тебя видеть.
— Я хотел бы встретиться с ним сразу. Меня зовут Адам Рейт.
— Из какого господин государства?
— Скажи господину Кизанте, что у меня очень важное послание.
Гофмейстер холодно посмотрел на него, и Рейт понял, что он нарушил правила этикета. Ничего не поделаешь, подумал он, владыка Голубых Йадов все равно вынужден будет кое-что проглотить.
— Не будешь ли ты любезен пройти со мной?
Гофмейстер провел Рейта во двор, в котором журчал изумрудно сверкавший водопад.
Прошло две минуты. Молодой человек в зеленых штанах до колен и изысканной куртке появился перед ним. Его лицо было очень бледным. Из-под четырехугольной шапочки из мягкого бархата выбивались иссиня-черные волосы. Он был очень красив и элегантен и выглядел предельно старательным и обязательным. Он критически осмотрел Рейта.
— Господин, ты утверждаешь, что имеешь для владыки Голубых Йадов послание? — спросил он. — Я его помощник. Ты можешь передать послание мне.
— Моя информация касается судьбы его дочери. Я хотел бы поговорить с господином лично Меня зовут Адам Рейт.
— Тогда, пожалуйста, следуй за мной.
Он привел Рейта в отделанное коричневатой слоновой костью помещение, освещаемое десятком светящихся призм. На другом конце комнаты стоял человек в элегантном костюме из черного и пурпурного шелка. Он был круглолицым, темноволосым и очень стройным. Широко сидящие глаза были тоже темными, и Рейт сразу понял, что этот человек в любой ситуации выказывал недоверие.
— Господин Кизанте, — обратился к нему помощник, — С этим привожу Вам неизвестного доныне Адама Рейта, который случайно оказался поблизости и узнал, что вы находитесь здесь.
Лорд молчал, и Рейту пришлось дать церемониальный ответ.
— Я очень рад, лорд Кизанте, что имею честь посетить ваш дворец. Только час назад прибыл я в Сеттру.
Но сразу же Рейт понял, что повел себя неправильно.
— Ах, да, — ответил лорд, — у тебя имеется известие о Шар Зарин?
— Да, — Рейт говорил точно так же холодно, как и лорд. — Я могу предоставить вам подробный отчет обо всем, что с ней случилось до ее трагической смерти...
Владыка Голубых Йадов смотрел в потолок и сказал, не глядя на Рейта;
— Значит, ты требуешь вознаграждения?
Тут в комнату зашел гофмейстер и прошептал что-то на ухо своему господину.
— Странно, здесь находится еще один из Золотых и Карнеольных, известный нам Дордолио, который тоже хочет получить вознаграждение.
— Вы можете его прогнать, — сказал Рейт, — так как его информация поверхностна.
— Моя дочь мертва?
— Мне очень жаль говорить это вам, но в приступе морской болезни она бросилась в воду.
— Когда и где это случилось?
— Около трех недель назад на борту корабля «Варгаз», плывущего по Драшаде, примерно на половине пути.
Лорд тяжело опустился в кресло, и Рейт ожидал, что тоже будет приглашен присесть, но приглашения не последовало.
— Мне кажется, что она была глубоко унижена, — сухо произнес лорд.
— Я этого не знаю. Я помог ей вырваться из рук священнослужительниц женских Таинств, после чего она находилась в безопасности и была под моей защитой. Она почти не надеялась попасть домой в Кат и упросила меня сопровождать ее. Она обещала мне вашу дружбу и признательность. Но когда мы уже были на корабле и плыли на восток, настроение ее ухудшилось: она стала более хмурой и, в конце концов, как я уже говорил, бросилась за борт.
Пока Рейт говорил, на лице лорда отражалось множество чувств.
— Значит теперь, когда моя дочь мертва, и я не могу проверить, как все это было, ты приходишь ко мне и требуешь вознаграждения? — надменно спросил он.
— Об этом вознаграждении, — холодно отвечал Рейт, — я в то время не знал. Да и сейчас я о нем ничего не знаю. Я прибыл в Кат по ряду причин. Самая незначительная из этих причин та, что я хотел познакомиться с вами. Но я вижу, что с вашей стороны не возникает желания выразить мне естественное вежливое признание, и поэтому я ухожу.
Он коротко кивнул, развернулся и пошел к двери. Там он еще раз обернулся.
— Если вы все-таки пожелаете услышать подробности о вашей дочери, обратитесь лучше к Дордолио, которого мы совершенно обанкротившегося подобрали в Коаде.
С этими словами Рейт вышел.
Он услышал, как лорд произнес:
— Какой грубый парень.
В холле его снова встретил гофмейстер. Он почти незаметно улыбался и показал Рейту на темный коридор.
Но Рейта это совершенно не трогало. Он пересек большой зеркальный зал и покинул дворец тем же путем, которым он сюда пришел.
Глава 7
Рейт пешком вернулся в город, размышляя о Сеттре и странном темпераменте ее жителей. В Пере ему представлялось, что здесь как-нибудь удастся построить небольшой космический корабль. Но теперь он был вынужден сам себе признаться, что план его был совершенно неосуществим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Дордолио фыркнул, но ничего больше не сказал. Торговец одеждой дал соответствующие распоряжения.
— А вот для этого джентльмена, — продолжал Рейт, показывая на Анахо, — подойдет дорожный костюм для человека с большим чувством собственного достоинства. А еще мне хотелось бы приобрести костюм в спортивном стиле для этого молодого человека.
Он показал на Треза.
Вновь принесенные вещи значительно отличались от тех, которые были предложены сначала, и после незначительных переделок они были приобретены, после чего друзья сразу же их надели. Дордолио все время дергал себя за усы и чуть не лопался от злости, так как не мог больше вставить ни одного замечания.
— Красивая одежда. Само собой разумеется. Но хорошо ли вы подумали? Ведь ваше поведение не будет соответствовать вашей одежде.
Тут разозлился Анахо.
— Ты наверное хочешь, чтобы мы въехали в Сеттру, одетые дураками? Одежды, которые ты попросил для нас, почти не допускают лестных оценок относительно твоего вкуса.
— Что ты такое говоришь? — закричал Дордолио— Беглый дирдир-человек, молодой кочевник и мифический Никто — не полный ли это абсурд запихивать таких людей в одеяния благородных господ?
Рейт засмеялся, у Анахо затряслись руки, а Трез с ненавистью разглядывал Дордолио. Но Рейт уже успел оплатить покупку.
— А теперь в аэропорт, — сказал Дордолио. — Если вы стремитесь к высшему классу, мы найдем воздушный корабль.
— Только без такой спешки, — охладил его пыл Рейт. — Должны быть и более дешевые и не так бросающиеся в глаза возможности добраться до Сеттры.
— Если кто-то по-господски одевается, то он должен и поступать, как господин.
— Мы очень скромные господа, — ответил Рейт и обратился к торговцу одеждой. — Как ты обычно ездишь с Сеттру?
— Я человек без высокого положения, — ответил тот, — и, как правило, езжу в общественном транспорте.
— Хорошо. Если ты, Дордолио, хочешь лететь на частном самолете, наши пути здесь расходятся.
— Согласен. Но мне нужно пятьсот секвинов.
Рейт покачал головой.
— Нет. Я не думаю, что могу дать так много.
— Тогда мне тоже придется ехать общественным транспортом, — вздохнул Дордолио и с этого момента стал даже как-то сердечнее.
— Вы увидите, что йао огромное внимание уделяют гармонии, гармонии в событиях и поведении Вы сейчас одеты, как люди с высоким положением, и поэтому вы должны себя соответственно вести. Тогда все будет идти само собой.
Вскоре они уже сидели в хорошо оборудованном самоходном вагоне первого класса и созерцали проплывавшие мимо ландшафты. Рейт ломал себе голову по поводу устройства этого вагона. Двигатели были маленькими, мощными и очень хорошо продуманными; но почему же сам вагон был таким громоздким? Он мог достигать скорости семьдесят миль в час на колесах с воздушными подушками, если дорога была гладкой; но если появлялась какая-нибудь небольшая неровность, она тут же жестоко отражалась на всей конструкции. На дорогах с наезженной колеей, где колеса проваливались в борозды, все сооружение угрожающе покачивалось. Создавалось впечатление, что йао были отличными теоретиками, но никуда не годными практиками.
Страна казалась более цивилизованной, чем все предыдущие, которые Рейт видел до этого на Чае. В воздухе висела слабая дымка, образующая темно-желтый шлейф, через который просвечивало солнце. Тени были темно-черными. Они ехали по лесам с сучковатыми черно-синими деревьями, мимо парков и усадеб, мимо полуразвалившихся каменных стен и деревень, в которых жилыми казались лишь половина домов. Они пересекли большое болото, затем повернули на восток и поехали сквозь заросли камыша и каменистые равнины. Людей видно не было, несмотря на то, что иногда встречались полуразрушенные замки.
— Страна привидений, — сказал Дордолио. — Это Ауданские болота. Ты уже слышал о них? Нет? Совершенно безрадостная местность, как ты и сам это видишь. Здесь бродят отверженные. Кроме того, здесь можно встретить фангов. А по ночам тут воют ночные собаки...
Из Ауданских болот они выехали на очень привлекательную местность. Повсюду виднелись ручьи и пруды, вокруг которых росли стройные коричневые, черные и темно-красные деревья. На островках дремали высокие дома с очень высокими фронтонами и резными решетками на балконах и фасадах. Дордолио показал на один из домов.
— Видишь ли ты эту усадьбу в лесу? Это Золотой и Карнеольный — дворец моего рода. За ним находится Хальмеор — пригород Сеттры, который, правда, еще не виден.
За большим лесом расстилались поля и, наконец, путешественники увидели башни Сеттры. Через несколько минут они остановились у вагонной станции, вышли из вагона и встали на террасе. Здесь Дордолио сказал им:
— Тут я должен вас покинуть. За той площадью вы найдете хорошую гостиницу «Овал», и туда я пошлю курьера с деньгами, которые вам задолжал.
Он откашлялся;
— Если по воле судьбы наши с тобой пути еще раз где-нибудь пересекутся, а также если тебе все-таки удастся удовлетворить честолюбие и встретиться с владыкой Голубых Йадов, то для нас обоих будет намного лучше никогда больше не встречаться друг с другом.
— Я не нахожу никакой причины, чтобы с тобой не согласиться, — вежливо ответил Рейт.
Дордолио недружелюбно на него посмотрел и отвесил формальный поклон.
— Тогда я желаю тебе всех благ.
И он решительно зашагал прочь.
— Вы вдвоем, — обратился Рейт к Анахо и Трезу, — позаботьтесь прямо сейчас о местах в гостинице для нас троих. А я, тем временем, схожу во Дворец Голубых Йадов. Если мне повезет, я успею сделать это еще до того, как туда успеет добраться Дордолио. Но уж очень он спешил.
Он сразу же нашел трехколесный мотоцикл-такси, который быстро доставил его ко дворцу. Они поехали на юг, мимо района с маленькими деревянными домами, затем мимо рынка под открытым небом, где бурлила жизнь. Переехав через старый мост и через ворота в высокой каменной стене, они въехали на огромную круглую площадь. По ее краям стояли ларьки, в большинстве своем пустые, а в середине пандус вел к возвышению с сидячими местами.
— Как называется эта площадь? — спросил Рейт у водителя.
— Это площадь Патетического Объединения, — объяснил тот. — Ты сам не из Сеттры? Рейт подтвердил его предположение, и водитель достал карту.
— Ближайшее интересное событие — это День суда. Человек убил двенадцать людей, четверо из них дети. Вся Сеттра соберется на этот праздник. Если ты еще будешь в городе, то получишь великолепную возможность доставить удовольствие твоей душе. А теперь мы уже почти приехали ко Дворцу Голубых Йадов.
— Едь как можно быстрее, я очень тороплюсь.
— Но я не могу подвергаться опасности попасть в аварию. Моя душа будет очень стыдиться.
— Понятно.
Трехколесный мотоцикл протарахтел по широкому бульвару, и водитель, насколько это ему удавалось, уворачивался от часто встречавшихся на пути выбоин и рытвин. Улица пролегала в тени огромных деревьев с коричневыми и пурпурно-зелеными листьями, и по обеим сторонам ее среди громады мрачноватых садов возвышались изящные дворцы непривычной архитектуры.
— Там дальше, на холме, уже виден Дворец Голубых Йадов, — объяснил водитель. — Какой вход, господин, ты предпочитаешь?
— Главный, конечно! Какой же еще?
— Как знаешь. Как правило, люди, пользующиеся главным входом, не приезжают на трехколесных мотоциклах.
Мотоцикл остановился под широким балдахином, и Рейт оплатил проезд. Когда он вышел, у его ног уже лежал шелковый платок, и двое слуг склонились в низком поклоне. Рейт быстро прошел через открытую арочную галерею в зал с зеркальными стенами. На серебряных цепях качались, позванивая, тысячи хрустальных призм, преломляющих свет. Перед ним склонился лакей в темно-зеленой ливрее. Он был уже рангом повыше, что-то вроде дворецкого или гофмейстера.
— Владыки нет дома, — сказал он. — Может, ты хочешь отдохнуть? Когда мой господин Кизанте вернется, он захочет тебя видеть.
— Я хотел бы встретиться с ним сразу. Меня зовут Адам Рейт.
— Из какого господин государства?
— Скажи господину Кизанте, что у меня очень важное послание.
Гофмейстер холодно посмотрел на него, и Рейт понял, что он нарушил правила этикета. Ничего не поделаешь, подумал он, владыка Голубых Йадов все равно вынужден будет кое-что проглотить.
— Не будешь ли ты любезен пройти со мной?
Гофмейстер провел Рейта во двор, в котором журчал изумрудно сверкавший водопад.
Прошло две минуты. Молодой человек в зеленых штанах до колен и изысканной куртке появился перед ним. Его лицо было очень бледным. Из-под четырехугольной шапочки из мягкого бархата выбивались иссиня-черные волосы. Он был очень красив и элегантен и выглядел предельно старательным и обязательным. Он критически осмотрел Рейта.
— Господин, ты утверждаешь, что имеешь для владыки Голубых Йадов послание? — спросил он. — Я его помощник. Ты можешь передать послание мне.
— Моя информация касается судьбы его дочери. Я хотел бы поговорить с господином лично Меня зовут Адам Рейт.
— Тогда, пожалуйста, следуй за мной.
Он привел Рейта в отделанное коричневатой слоновой костью помещение, освещаемое десятком светящихся призм. На другом конце комнаты стоял человек в элегантном костюме из черного и пурпурного шелка. Он был круглолицым, темноволосым и очень стройным. Широко сидящие глаза были тоже темными, и Рейт сразу понял, что этот человек в любой ситуации выказывал недоверие.
— Господин Кизанте, — обратился к нему помощник, — С этим привожу Вам неизвестного доныне Адама Рейта, который случайно оказался поблизости и узнал, что вы находитесь здесь.
Лорд молчал, и Рейту пришлось дать церемониальный ответ.
— Я очень рад, лорд Кизанте, что имею честь посетить ваш дворец. Только час назад прибыл я в Сеттру.
Но сразу же Рейт понял, что повел себя неправильно.
— Ах, да, — ответил лорд, — у тебя имеется известие о Шар Зарин?
— Да, — Рейт говорил точно так же холодно, как и лорд. — Я могу предоставить вам подробный отчет обо всем, что с ней случилось до ее трагической смерти...
Владыка Голубых Йадов смотрел в потолок и сказал, не глядя на Рейта;
— Значит, ты требуешь вознаграждения?
Тут в комнату зашел гофмейстер и прошептал что-то на ухо своему господину.
— Странно, здесь находится еще один из Золотых и Карнеольных, известный нам Дордолио, который тоже хочет получить вознаграждение.
— Вы можете его прогнать, — сказал Рейт, — так как его информация поверхностна.
— Моя дочь мертва?
— Мне очень жаль говорить это вам, но в приступе морской болезни она бросилась в воду.
— Когда и где это случилось?
— Около трех недель назад на борту корабля «Варгаз», плывущего по Драшаде, примерно на половине пути.
Лорд тяжело опустился в кресло, и Рейт ожидал, что тоже будет приглашен присесть, но приглашения не последовало.
— Мне кажется, что она была глубоко унижена, — сухо произнес лорд.
— Я этого не знаю. Я помог ей вырваться из рук священнослужительниц женских Таинств, после чего она находилась в безопасности и была под моей защитой. Она почти не надеялась попасть домой в Кат и упросила меня сопровождать ее. Она обещала мне вашу дружбу и признательность. Но когда мы уже были на корабле и плыли на восток, настроение ее ухудшилось: она стала более хмурой и, в конце концов, как я уже говорил, бросилась за борт.
Пока Рейт говорил, на лице лорда отражалось множество чувств.
— Значит теперь, когда моя дочь мертва, и я не могу проверить, как все это было, ты приходишь ко мне и требуешь вознаграждения? — надменно спросил он.
— Об этом вознаграждении, — холодно отвечал Рейт, — я в то время не знал. Да и сейчас я о нем ничего не знаю. Я прибыл в Кат по ряду причин. Самая незначительная из этих причин та, что я хотел познакомиться с вами. Но я вижу, что с вашей стороны не возникает желания выразить мне естественное вежливое признание, и поэтому я ухожу.
Он коротко кивнул, развернулся и пошел к двери. Там он еще раз обернулся.
— Если вы все-таки пожелаете услышать подробности о вашей дочери, обратитесь лучше к Дордолио, которого мы совершенно обанкротившегося подобрали в Коаде.
С этими словами Рейт вышел.
Он услышал, как лорд произнес:
— Какой грубый парень.
В холле его снова встретил гофмейстер. Он почти незаметно улыбался и показал Рейту на темный коридор.
Но Рейта это совершенно не трогало. Он пересек большой зеркальный зал и покинул дворец тем же путем, которым он сюда пришел.
Глава 7
Рейт пешком вернулся в город, размышляя о Сеттре и странном темпераменте ее жителей. В Пере ему представлялось, что здесь как-нибудь удастся построить небольшой космический корабль. Но теперь он был вынужден сам себе признаться, что план его был совершенно неосуществим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89