..
И все-таки они подпустили их слишком близко - чтобы удерживать противника в секторе огня, пулеметчикам Юрия Сергеевича приходилось все больше высовываться из импровизированных бойниц. Результат не заставил себя ждать - сразу две вражеские стрелы нашли свои цели. Первая пробила плечо крайнему в ряду немцу - его место тут же занял один из спецназовцев, вторая аккуратно вошла под самый срез защитного шлема лежащего рядом с генералом бойца - негромко охнув, он свесился на полкорпуса со..... стены. Ранение было смертельным - Юрий Сергеевич видел торчащее из глазницы древко, по светлой поверхности коего уже бежали, обгоняя друг друга, две быстрые темно-красные струйки.
Надо было действовать. Музыкальный отложил в сторону бинокль и подполз поближе, с трудом сдвинув в сторону словно налившееся свинцом тело (в шею и плечи несчастного тут же впились еще несколько стрел - персидские лучники отслеживали любое движение). Подтянул пулемет, проверяя, остались ли в ленте патроны, - остались, правда, немного. Обхватил левой рукой суженную часть приклада и, поймав на прицел фигурку бегущего противника, плавно, как учили когда-то, выжал спуск. Пулемет ожил, забился в руках, передавая Юрию Сергеевичу часть своей неистовой энергии - и он неожиданно почувствовал, как с каждым новым выстрелом, с каждым упругим ударом отдачи он будто бы становится чуть моложе. Прожитые годы, тяжким грузом висящие на плечах, исчезали, стреляными гильзами уносились куда-то вдаль - и вот за пулеметом лежит уже не умудренный жизнью седовласый генерал, Герой Советского Союза Юрий Сергеевич Музыкальный, а тот, давно забытый молодой и отчаянный старлей Юра Музыкант. И наступают на них отнюдь не непостижимым образом восставшие из тлена древние персы, а самые что ни на есть живые штатовские морпехи образца 1968 года - была, к чему скрывать, и такая страничка в летописи той непонятной войны - не только ведь летчиками да военными советниками помогал Союз Советских Социалистических Республик (неофициально, конечно) братскому народу свободного Вьетнама...
Нахлынувшие воспоминания боевой молодости оборвались одновременно с замолчавшим пулеметом - закончились патроны. Юрий Сергеевич сморгнул, отгоняя последние остатки воспоминаний и возвращаясь в реальный мир (или как раз нереальный - Спящий Город так и остался для него одной большой загадкой), и подтянул к себе новую (и последнюю!) патронную коробку...
* * *
Ошибки быть не могло - чудовищный по силе импульс боли исходил от биокомпьютера - их бестелесный противник испытывал истинное, присущее лишь живым существам страдание. И было бы глупо не связать это с полыхающим впереди огнем...
Первым одновременно зародившуюся в их головах мысль озвучил Окунь:
- Кажется, куда-то мы все-таки попали... Или во что-то...
Ему никто не ответил - еще не до конца вышедшие из боевого транса люди настороженно вслушивались в самих себя. Ничего. Обычные, ничего не значащие мысли переживших еще один бой солдат. Радость оттого, что живы, и накатывающаяся безудержными волнами усталость...
Наконец Московенко махнул рукой:
- Отдыхайте пока. Что-то мне подсказывает - сейчас они не полезут... Как с боекомплектом?
С боекомплектом было хреновато - в среднем по полтора полных магазина у спецназовцев и примерно столько же - у зельцевских вояк. Плюс двенадцать выстрелов для подствольников и почти нерастраченный запас (минус четыре - у Зельца) ручных гранат. В целом не так уж и плохо - спецам приходилось воевать и при худшем раскладе.
Расселись тут же, на крохотном, отвоеванном у инопланетных тварей пятачке, прямо на многочисленных поваленных древесных стволах и тех самых «змееподобных» лианах, что совсем недавно поминали недобрым словом возвращавшиеся после неудачных поисков Московенко с Окуневым. Если не считать двух первых жертв, отряд майора вышел из боя на удивление невредимым: единственным более-менее серьезно пострадавшим был не участвовавший в схватке Мудель. Выяснилось это только сейчас - озабоченный его отсутствием Зельц после кратковременных поисков нашел бравого фельдфебеля слегка придавленным тушей одной из поверженных тварей. Пребывающий в глубокой прострации Мудель под с трудом сдерживаемый смех был извлечен из-под поправшего его даже после собственной смерти врага и с горем пополам приведен в чувство. О том, как он там оказался, фельдфебель ничего сказать не мог - да это никого особенно и не интересовало. Гораздо более неприятным моментом, нежели случившаяся с ним ретроградная амнезия, была довольно глубокая царапина на животе и бедре, нанесенная, видимо, когтями мертвой ныне твари - на повязку ушло целых два перевязочных пакета. Дабы оградить свой отряд от необходимости еще и присматривать за уже начинающим потихоньку жаловаться на боль в ужасной ране фельдфебелем, майор выдал ему шприц-тюбик с омнопоном из своей аптечки, надеясь, что спящий он доставит им куда меньше хлопот. После чего Мудель был «эвакуирован в тыл» и торжественно уложен в уютную ложбинку между двумя толстыми лианами. Зельц во всей этой эпопее не участвовал принципиально, старательно перебирая в который раз свой пистолет - впрочем, это было вызвано, может быть, иными побуждениями, нежели желанием содержать в чистоте механизм личного оружия...
* * *
Разгадка пришла, как водится, неожиданно и абсолютно случайно. Отдыхающий старший прапорщик Санжев, задумчиво жонглировавший энэрэсом (холодным оружием он - как, собственно, и все в отряде майора - владел ничуть не хуже, чем огнестрельным), отвлекся на вопрос Окуня, и его ладонь оказалась в точке встречи с ребристой рукоятью боевого ножа на долю секунды раньше положенного. Не успевшее завершить последнюю сложную «восьмерку», острое как бритва лезвие скользнуло по коже, оставив на ладони прапорщика крохотный разрез.
Беззвучно выругавшись, Анаболик поднял НРС и с досадой вогнал его в оказавшийся неожиданно податливым ствол стелющейся по грунту лианы. В тот же момент в головах полыхнул новый импульс чужой боли. Не ожидавшие ничего подобного люди вскочили, готовясь отразить новую атаку, однако все было тихо - твари не показывались, лишь вдалеке негромко потрескивало догорающее пламя рукотворного лесного пожара...
Оказавшийся ближе всех Окунь, прищурившись, посмотрел на торчащий из ствола нож, перевел взгляд на прапорщика - и вновь взглянул на ребристую рукоять. Задумчиво поиграл губами и, приняв, видимо, какое-то решение, сделал шаг вперед. Отстранив непонимающего Анаболика в сторону, присел на корточки и неожиданно вогнал НРС до самого ограничителя, почти без усилия провернув лезвие вокруг своей оси. Новый беззвучный крик боли заставил людей вздрогнуть, Окунь же со злорадной ухмылкой обернулся к майору:
- Как тебе такой расклад? А мы-то, два дурня, по кустикам скакали, искали чего-то... Он же так хотел нашим страданием насладиться - вот и привел нас сюда - здесь у него, видно, восприятие обострено... Чистое здоровье... Ну, сейчас я его еще немного обострю... - Рука лейтенанта легко выдернула нож из сочащейся чем-то белесым раны и ударила вновь, чуть в стороне. И, прежде чем разум людей снова заволокло дымкой боли, Окунь налег на НРС, разворачивая его горизонтально и почти перерубая исполинский нерв. Московенко, нехорошо усмехнувшись, шагнул вперед. Бросив Окуню короткое «Отойди!», направил ствол АКС на соседнюю «лиану»: - Кажется, ЭТО не входило в твои гениальные планы, а, ублюдок? Ты неплохо развлекся с нами, теперь наша очередь... - Не-э-э-э-эт!!! - завизжал голос (и куда только делась былая надменность и презрительность по отношению к «примитивным прямоходящим!»). - Не делайте это-го-о-о-о... - Отчаянный крик захлебнулся болью в тот момент, когда первые пули рванули податливо-хрупкую плоть нервного волокна... И тут же, словно в ответ на испытываемое хозяином страдание («А ведь уверял, что не контролирует своих собачек!» - мелькнуло в голове майора), твари пошли в атаку. Рванули напролом, со всех сторон разом, позабыв про любую тактику и стратегию, с отчаянием и безумством истинных камикадзе...
14
Все-таки правы были те не слишком талантливые полководцы, утверждавшие, что любое профессиональное умение можно задавить числом... Уж кого-кого, а спецназовцев ГРУ в недостаточной выучке обвинить было нельзя, да и немецкая пехтура, как вынужден был признать Юрий Сергеевич, тоже была отнюдь не новичком в военном деле - однако же купающаяся в крови атака персов медленно, но неуклонно приближалась к своему победному концу. Точнее - к воротам, что для защитников Города было одним и тем же...
Еще несколько минут назад замолчал последний из бивших со стены пулеметов, изрядно поредели запасы ручных гранат, сдавленно охнув, распластался на камнях спецназовец Крюк - расползающаяся из-под пробитой стрелой груди темная лужа не оставляла ему ни одного шанса, еще одна излишне меткая стрела нашла свою цель - на сей раз ею стал приподнявшийся для броска гранаты немецкий пехотинец, сухой пустынный ветер разметал дымный след предпоследнего выстрела РПО - А, оставившего после себя обугленные клочья тел да спекшийся от немыслимого жара песок, полетели вниз со стены пустые трубы израсходованных «Агленей» - но бой и не думал стихать. Оказавшиеся более предусмотрительными, чем хотелось бы генералу, вражеские командиры бросили в атаку свой последний, хотелось бы надеяться, резерв - две половинные когорты*[Когорта (300-600 человек) - составная часть древнеримского легиона 10 когорт] свежих, не измотанных еще бойцов. Скрипнув зубами, Музыкальный рявкнул Монголу: «Присмотри тут!» - и с похвальной для его лет резвостью скрылся в люке. Спустившись - да что там «спустившись» - слетев вниз («Ну ты даешь, генерал, а как же врачи со всеми их запретами? Повоюем еще!»), Юрий Сергеевич рванул к арке. Впрочем, мог бы и не спешить - из темного, курящегося пороховым дымом провала («Молодцы, растянули-таки боекомплект!») уже показался отступающий отряд Лего- четверо немцев (включая танкистов), один из двоих ушедших с ним спецов и сам Легкопалов - черный от копоти, в разодранном и окровавленном камуфляже - но живой. Увидев генерала, Лего махнул рукой и проорал (после того как почти над головой столько раз шарахнула танковая пушка, он, естественно, практически ничего не слышал):
- Все, Сергеич, звездец. Что могли сделали, патронов - ноль, гранат - тоже, для ближнего боя один мат остался - и тот не помогает. Держите дистанционку, - он сунул в руку генералу липкий от крови пульт, - если не вернусь через тридцать секунд - рвите арку к едрене фене!..
- Стой! Назад! - рявкнул Музыкальный, не уважающий бессмысленного геройства, однако Лего лишь отмахнулся (мол, сам знаю) и, подхватив прислоненный к стене тубус последнего «Шмеля», затрусил обратно. Прячась от ударной волны, уцелевшие защитники вместе с генералом рассредоточились вдоль стены. Юрий Сергеевич мельком взглянул на секундную стрелку - вернется Лего или нет, - но на кнопку он нажмет вовремя. Под сводом арки оглушительно ширхнуло, и почти одновременно с глухим ударом нормально сработавшего боеприпаса (огненно-черное облако термобарического*[Термобарический (объемно-детонирующий) боеприпас - разновидность боеприпаса объемного взрыва, иногда еще называемого «вакуумным» - вначале происходит распыление гипербарической смеси, затем - подрыв образовавшегося облака. Ввиду большой мощности детонирующего заряда в эпицентре взрыва создается область избыточного давления и чрезвычайно высокой температуры и происходит выжигание кислорода] взрыва поднялось даже выше окружающих стен), на площадь выскочил пошатывающийся, с застрявшей в плече стрелой Легкопалов:
- Давай... - заорал он, укрываясь за кормой зельцевского танка, застывшего в двадцати метрах от ворот, - добежать до остальных он уже не успевал. Юрий Сергеевич привычно приоткрыл*[Простейший способ избежать травмы барабанных перепонок взрывной волной, позволяет уравнять давление в полости внутреннего уха и снаружи] рот («Иди знай, как оно долбанет - тут и без меня контуженных хватает. Во всех смыслах!») и нажал кнопку. Секунда, полторы... ВЗРЫВ! Волна спрессованного воздуха, идущая по пути наименьшего сопротивления, вырвалась из обоих проемов арки, сметая все и вся на своем пути: добежавших до желанной цели персов, остатки возведенных защитниками баррикад, перемешанный с дымом и каменным крошевом песок... Лего не подвел - подрубленная заложенными зарядами арка обрушилась, наглухо запечатав вход в Спящий Город десятками тонн перемолотого взрывом камня. Высунувшийся из-за танка Легкопалов с кривой усмешкой посмотрел на опадающее над бывшим северным входом облако пыли и, пошатываясь, двинулся к генералу:
- Ну что, Юр Сергеич, вроде нормально все прошло? Прикиньте, - болезненно поморщившись, он ткнул себя в окровавленное плечо, - стрела исчезла- раз - и нету, одна пыль осталась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
И все-таки они подпустили их слишком близко - чтобы удерживать противника в секторе огня, пулеметчикам Юрия Сергеевича приходилось все больше высовываться из импровизированных бойниц. Результат не заставил себя ждать - сразу две вражеские стрелы нашли свои цели. Первая пробила плечо крайнему в ряду немцу - его место тут же занял один из спецназовцев, вторая аккуратно вошла под самый срез защитного шлема лежащего рядом с генералом бойца - негромко охнув, он свесился на полкорпуса со..... стены. Ранение было смертельным - Юрий Сергеевич видел торчащее из глазницы древко, по светлой поверхности коего уже бежали, обгоняя друг друга, две быстрые темно-красные струйки.
Надо было действовать. Музыкальный отложил в сторону бинокль и подполз поближе, с трудом сдвинув в сторону словно налившееся свинцом тело (в шею и плечи несчастного тут же впились еще несколько стрел - персидские лучники отслеживали любое движение). Подтянул пулемет, проверяя, остались ли в ленте патроны, - остались, правда, немного. Обхватил левой рукой суженную часть приклада и, поймав на прицел фигурку бегущего противника, плавно, как учили когда-то, выжал спуск. Пулемет ожил, забился в руках, передавая Юрию Сергеевичу часть своей неистовой энергии - и он неожиданно почувствовал, как с каждым новым выстрелом, с каждым упругим ударом отдачи он будто бы становится чуть моложе. Прожитые годы, тяжким грузом висящие на плечах, исчезали, стреляными гильзами уносились куда-то вдаль - и вот за пулеметом лежит уже не умудренный жизнью седовласый генерал, Герой Советского Союза Юрий Сергеевич Музыкальный, а тот, давно забытый молодой и отчаянный старлей Юра Музыкант. И наступают на них отнюдь не непостижимым образом восставшие из тлена древние персы, а самые что ни на есть живые штатовские морпехи образца 1968 года - была, к чему скрывать, и такая страничка в летописи той непонятной войны - не только ведь летчиками да военными советниками помогал Союз Советских Социалистических Республик (неофициально, конечно) братскому народу свободного Вьетнама...
Нахлынувшие воспоминания боевой молодости оборвались одновременно с замолчавшим пулеметом - закончились патроны. Юрий Сергеевич сморгнул, отгоняя последние остатки воспоминаний и возвращаясь в реальный мир (или как раз нереальный - Спящий Город так и остался для него одной большой загадкой), и подтянул к себе новую (и последнюю!) патронную коробку...
* * *
Ошибки быть не могло - чудовищный по силе импульс боли исходил от биокомпьютера - их бестелесный противник испытывал истинное, присущее лишь живым существам страдание. И было бы глупо не связать это с полыхающим впереди огнем...
Первым одновременно зародившуюся в их головах мысль озвучил Окунь:
- Кажется, куда-то мы все-таки попали... Или во что-то...
Ему никто не ответил - еще не до конца вышедшие из боевого транса люди настороженно вслушивались в самих себя. Ничего. Обычные, ничего не значащие мысли переживших еще один бой солдат. Радость оттого, что живы, и накатывающаяся безудержными волнами усталость...
Наконец Московенко махнул рукой:
- Отдыхайте пока. Что-то мне подсказывает - сейчас они не полезут... Как с боекомплектом?
С боекомплектом было хреновато - в среднем по полтора полных магазина у спецназовцев и примерно столько же - у зельцевских вояк. Плюс двенадцать выстрелов для подствольников и почти нерастраченный запас (минус четыре - у Зельца) ручных гранат. В целом не так уж и плохо - спецам приходилось воевать и при худшем раскладе.
Расселись тут же, на крохотном, отвоеванном у инопланетных тварей пятачке, прямо на многочисленных поваленных древесных стволах и тех самых «змееподобных» лианах, что совсем недавно поминали недобрым словом возвращавшиеся после неудачных поисков Московенко с Окуневым. Если не считать двух первых жертв, отряд майора вышел из боя на удивление невредимым: единственным более-менее серьезно пострадавшим был не участвовавший в схватке Мудель. Выяснилось это только сейчас - озабоченный его отсутствием Зельц после кратковременных поисков нашел бравого фельдфебеля слегка придавленным тушей одной из поверженных тварей. Пребывающий в глубокой прострации Мудель под с трудом сдерживаемый смех был извлечен из-под поправшего его даже после собственной смерти врага и с горем пополам приведен в чувство. О том, как он там оказался, фельдфебель ничего сказать не мог - да это никого особенно и не интересовало. Гораздо более неприятным моментом, нежели случившаяся с ним ретроградная амнезия, была довольно глубокая царапина на животе и бедре, нанесенная, видимо, когтями мертвой ныне твари - на повязку ушло целых два перевязочных пакета. Дабы оградить свой отряд от необходимости еще и присматривать за уже начинающим потихоньку жаловаться на боль в ужасной ране фельдфебелем, майор выдал ему шприц-тюбик с омнопоном из своей аптечки, надеясь, что спящий он доставит им куда меньше хлопот. После чего Мудель был «эвакуирован в тыл» и торжественно уложен в уютную ложбинку между двумя толстыми лианами. Зельц во всей этой эпопее не участвовал принципиально, старательно перебирая в который раз свой пистолет - впрочем, это было вызвано, может быть, иными побуждениями, нежели желанием содержать в чистоте механизм личного оружия...
* * *
Разгадка пришла, как водится, неожиданно и абсолютно случайно. Отдыхающий старший прапорщик Санжев, задумчиво жонглировавший энэрэсом (холодным оружием он - как, собственно, и все в отряде майора - владел ничуть не хуже, чем огнестрельным), отвлекся на вопрос Окуня, и его ладонь оказалась в точке встречи с ребристой рукоятью боевого ножа на долю секунды раньше положенного. Не успевшее завершить последнюю сложную «восьмерку», острое как бритва лезвие скользнуло по коже, оставив на ладони прапорщика крохотный разрез.
Беззвучно выругавшись, Анаболик поднял НРС и с досадой вогнал его в оказавшийся неожиданно податливым ствол стелющейся по грунту лианы. В тот же момент в головах полыхнул новый импульс чужой боли. Не ожидавшие ничего подобного люди вскочили, готовясь отразить новую атаку, однако все было тихо - твари не показывались, лишь вдалеке негромко потрескивало догорающее пламя рукотворного лесного пожара...
Оказавшийся ближе всех Окунь, прищурившись, посмотрел на торчащий из ствола нож, перевел взгляд на прапорщика - и вновь взглянул на ребристую рукоять. Задумчиво поиграл губами и, приняв, видимо, какое-то решение, сделал шаг вперед. Отстранив непонимающего Анаболика в сторону, присел на корточки и неожиданно вогнал НРС до самого ограничителя, почти без усилия провернув лезвие вокруг своей оси. Новый беззвучный крик боли заставил людей вздрогнуть, Окунь же со злорадной ухмылкой обернулся к майору:
- Как тебе такой расклад? А мы-то, два дурня, по кустикам скакали, искали чего-то... Он же так хотел нашим страданием насладиться - вот и привел нас сюда - здесь у него, видно, восприятие обострено... Чистое здоровье... Ну, сейчас я его еще немного обострю... - Рука лейтенанта легко выдернула нож из сочащейся чем-то белесым раны и ударила вновь, чуть в стороне. И, прежде чем разум людей снова заволокло дымкой боли, Окунь налег на НРС, разворачивая его горизонтально и почти перерубая исполинский нерв. Московенко, нехорошо усмехнувшись, шагнул вперед. Бросив Окуню короткое «Отойди!», направил ствол АКС на соседнюю «лиану»: - Кажется, ЭТО не входило в твои гениальные планы, а, ублюдок? Ты неплохо развлекся с нами, теперь наша очередь... - Не-э-э-э-эт!!! - завизжал голос (и куда только делась былая надменность и презрительность по отношению к «примитивным прямоходящим!»). - Не делайте это-го-о-о-о... - Отчаянный крик захлебнулся болью в тот момент, когда первые пули рванули податливо-хрупкую плоть нервного волокна... И тут же, словно в ответ на испытываемое хозяином страдание («А ведь уверял, что не контролирует своих собачек!» - мелькнуло в голове майора), твари пошли в атаку. Рванули напролом, со всех сторон разом, позабыв про любую тактику и стратегию, с отчаянием и безумством истинных камикадзе...
14
Все-таки правы были те не слишком талантливые полководцы, утверждавшие, что любое профессиональное умение можно задавить числом... Уж кого-кого, а спецназовцев ГРУ в недостаточной выучке обвинить было нельзя, да и немецкая пехтура, как вынужден был признать Юрий Сергеевич, тоже была отнюдь не новичком в военном деле - однако же купающаяся в крови атака персов медленно, но неуклонно приближалась к своему победному концу. Точнее - к воротам, что для защитников Города было одним и тем же...
Еще несколько минут назад замолчал последний из бивших со стены пулеметов, изрядно поредели запасы ручных гранат, сдавленно охнув, распластался на камнях спецназовец Крюк - расползающаяся из-под пробитой стрелой груди темная лужа не оставляла ему ни одного шанса, еще одна излишне меткая стрела нашла свою цель - на сей раз ею стал приподнявшийся для броска гранаты немецкий пехотинец, сухой пустынный ветер разметал дымный след предпоследнего выстрела РПО - А, оставившего после себя обугленные клочья тел да спекшийся от немыслимого жара песок, полетели вниз со стены пустые трубы израсходованных «Агленей» - но бой и не думал стихать. Оказавшиеся более предусмотрительными, чем хотелось бы генералу, вражеские командиры бросили в атаку свой последний, хотелось бы надеяться, резерв - две половинные когорты*[Когорта (300-600 человек) - составная часть древнеримского легиона 10 когорт] свежих, не измотанных еще бойцов. Скрипнув зубами, Музыкальный рявкнул Монголу: «Присмотри тут!» - и с похвальной для его лет резвостью скрылся в люке. Спустившись - да что там «спустившись» - слетев вниз («Ну ты даешь, генерал, а как же врачи со всеми их запретами? Повоюем еще!»), Юрий Сергеевич рванул к арке. Впрочем, мог бы и не спешить - из темного, курящегося пороховым дымом провала («Молодцы, растянули-таки боекомплект!») уже показался отступающий отряд Лего- четверо немцев (включая танкистов), один из двоих ушедших с ним спецов и сам Легкопалов - черный от копоти, в разодранном и окровавленном камуфляже - но живой. Увидев генерала, Лего махнул рукой и проорал (после того как почти над головой столько раз шарахнула танковая пушка, он, естественно, практически ничего не слышал):
- Все, Сергеич, звездец. Что могли сделали, патронов - ноль, гранат - тоже, для ближнего боя один мат остался - и тот не помогает. Держите дистанционку, - он сунул в руку генералу липкий от крови пульт, - если не вернусь через тридцать секунд - рвите арку к едрене фене!..
- Стой! Назад! - рявкнул Музыкальный, не уважающий бессмысленного геройства, однако Лего лишь отмахнулся (мол, сам знаю) и, подхватив прислоненный к стене тубус последнего «Шмеля», затрусил обратно. Прячась от ударной волны, уцелевшие защитники вместе с генералом рассредоточились вдоль стены. Юрий Сергеевич мельком взглянул на секундную стрелку - вернется Лего или нет, - но на кнопку он нажмет вовремя. Под сводом арки оглушительно ширхнуло, и почти одновременно с глухим ударом нормально сработавшего боеприпаса (огненно-черное облако термобарического*[Термобарический (объемно-детонирующий) боеприпас - разновидность боеприпаса объемного взрыва, иногда еще называемого «вакуумным» - вначале происходит распыление гипербарической смеси, затем - подрыв образовавшегося облака. Ввиду большой мощности детонирующего заряда в эпицентре взрыва создается область избыточного давления и чрезвычайно высокой температуры и происходит выжигание кислорода] взрыва поднялось даже выше окружающих стен), на площадь выскочил пошатывающийся, с застрявшей в плече стрелой Легкопалов:
- Давай... - заорал он, укрываясь за кормой зельцевского танка, застывшего в двадцати метрах от ворот, - добежать до остальных он уже не успевал. Юрий Сергеевич привычно приоткрыл*[Простейший способ избежать травмы барабанных перепонок взрывной волной, позволяет уравнять давление в полости внутреннего уха и снаружи] рот («Иди знай, как оно долбанет - тут и без меня контуженных хватает. Во всех смыслах!») и нажал кнопку. Секунда, полторы... ВЗРЫВ! Волна спрессованного воздуха, идущая по пути наименьшего сопротивления, вырвалась из обоих проемов арки, сметая все и вся на своем пути: добежавших до желанной цели персов, остатки возведенных защитниками баррикад, перемешанный с дымом и каменным крошевом песок... Лего не подвел - подрубленная заложенными зарядами арка обрушилась, наглухо запечатав вход в Спящий Город десятками тонн перемолотого взрывом камня. Высунувшийся из-за танка Легкопалов с кривой усмешкой посмотрел на опадающее над бывшим северным входом облако пыли и, пошатываясь, двинулся к генералу:
- Ну что, Юр Сергеич, вроде нормально все прошло? Прикиньте, - болезненно поморщившись, он ткнул себя в окровавленное плечо, - стрела исчезла- раз - и нету, одна пыль осталась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38