Когда они тронулись в путь из Кахши в неверной предрассветной полумгле, Гарион тотчас же продрог до костей. Но вскоре жгучее солнце вновь превратило пустыню в пекло. Был почти полдень, когда они достигли подножия горного хребта у западной оконечности пустыни и начали подниматься по склону.
— Скоро ли мы доберемся до Рэк-Урги, добрый господин? — спросил Сади у Таджака, который вновь сопровождал их.
— Через неделю или около того.
— До чего же в этой части Хтол-Мургоса далеко от города до города!
— Это огромная страна.
— И такая пустынная.
— Это если не глядеть вокруг.
Сади вопросительно посмотрел на Таджака.
— Например, если не смотреть в сторону гор. — И Таджак указал на каменную гряду, отчетливо вырисовывающуюся на фоне неба, — конный мург в черной одежде бесстрастно наблюдал за путешественниками.
— И долго он так смотрит на нас? — спросил Сади.
— Уже целый час. Ты ни разу не огляделся вокруг?
— В Найсе мы привыкли все время глядеть себе под ноги. Змеи, понимаете ли.
— Это многое объясняет.
— А что он там делает?
— Следит за нами. Король Ургит не оставляет чужеземцев без присмотра.
— А не возникнут ли у нас неприятности?
— Мы дагаши, найсанец. Мурги бессильны против нас.
— Как отрадно, что нас сопровождает такой влиятельный человек, как вы, добрый Таджак.
Земли, через которые путники ехали всю следующую неделю, были каменисты — лишь кое-где пробивалась чахлая растительность. Гариону было нелегко свыкнуться с тем, что в этих южных широтах уже позднее лето. Он так привык к естественной смене времен года, что ему становилось слегка не по себе оттого, что здесь, на противоположном полушарии, все перевернуто с ног на голову.
В какой-то момент их долгого путешествия на юг Гарион почувствовал, что тщательно укрытый Шар на рукояти меча, который он вез за спиной, переместился влево. Гарион подъехал к Белгарату.
— Зандрамас отсюда направилась на восток, — вполголоса сказал он.
Старик кивнул.
— Мне так не хочется сворачивать, — сказал Гарион. — Если Сади ошибся и она едет в другом направлении, мы можем потерять месяцы, вновь отыскивая ее след.
— Мы потеряли много времени на то, чтобы разобраться с Медвежьим культом, Гарион, — ответил старик. — Нам необходимо наверстать упущенное, а ради этого придется рискнуть.
— Видимо, ты прав, дедушка, и все равно мне это не по нраву.
— Мне тоже, однако не приходится выбирать.
С Великого Западного моря через горы, за которыми находился полуостров Урга, задул шквалистый ветер — предвестник наступающей осени. Но дождь лишь слегка покапал, и путешествие продолжалось без особых осложнений. Теперь на пути все чаще попадались конные патрули мургов — фигуры всадников на горном хребте отчетливо вырисовывались на фоне грязно-серого неба. Но мурги, похоже, и впрямь предоставляли дагашам полную свободу перемещений.
И вот, в середине одного из ветреных дней, когда по небу со стороны океана плыли тяжелые темные тучи, путешественники, въехав на вершину холма, внезапно увидели внизу водную гладь, обрамленную острыми скалами.
— Залив Урга, — кратко бросил Таджак, указывая на свинцовое море.
Полуостров выдавался далеко в море, загораживая вход в залив и гавань, заполненную черными судами, а прямо от гавани в гору взбирался довольно большой город.
— Так это и есть?.. — начал было Сади.
— Рэк-Урга, — закончил за него Таджак.
У берега их уже ожидал паром, покачиваясь на ленивых волнах. Им правили два устрашающего вида раба под присмотром перевозчика-мурга, вооруженного длинным кнутом. Таджак и его воины проводили путешественников к самому берегу, а затем, ни слова не говоря, поворотили коней и двинулись в обратный путь.
Пролив, соединяющий Великое Западное море с заливом Урга, был неширок, и Гарион хорошо различал низкие каменные строения Рэк-Урги на той стороне. Сади перекинулся парой слов с мургом, несколько монет перекочевало из рук в руки — и путешественники, спешившись, повели лошадей в поводу на борт парома. Мург отрывисто скомандовал что-то своим рабам, для верности подкрепив свои слова взмахом кнута над их головами, и рабы с усилием начали толкать паром при помощи шестов, боязливо косясь на жестокого хозяина и его страшный кнут. Оттолкнувшись от берега, рабы тотчас же начали грести, направляя паром к городу на той стороне пролива. Мург же расхаживал взад-вперед, не сводя глаз с рабов. Когда они достигли середины пролива, он вновь взмахнул кнутом — просто так, ради забавы.
— Прости меня, благородный паромщик, — сказал Шелк, подходя к мургу, — известно ли вам, что в вашей лодке течь?
— Течь? — отрывисто переспросил мург, опуская кнут. — Где?
— Я точно не знаю, но на дне лодки вода.
Мург подозвал рулевого, и они вдвоем приподняли тяжелый люк, заглядывая в трюм.
— Это трюмная вода, — с презрением сказал мург, мановением руки отсылая рулевого на место. — Ты вообще смыслишь что-нибудь в лодках?
— Не слишком, — признался Шелк. — Просто я заметил воду и решил, что вам надо об этом знать. Простите, что побеспокоил вас напрасно. — И драсниец отошел к своим.
— Для чего все это тебе понадобилось, ну, этот спектакль? — спросил у Шелка Белгарат.
— Я заметил на лице Дарника опасное выражение, — объяснил тот. — Нельзя было допустить, чтобы его обостренное чувство справедливости взяло верх над здравым смыслом.
Белгарат поглядел на кузнеца.
— Я не собираюсь вот так стоять и смотреть, когда этот тип начнет хлестать кнутом своих рабов, — объявил Дарник с каменным лицом. — Как только он замахнется, тотчас же окажется за бортом.
— Теперь понимаешь, зачем я это сделал? — спросил Шелк у Белгарата.
Старик открыл было рот, но тут вперед выступила Полгара.
— Оставь его, отец. Дарник таков, каков он есть, и ничто на свете не заставит его перемениться.
Приблизившись к Рэк-Урге, они обнаружили, что в гавани куда больше кораблей, чем казалось издали. Рулевой осторожно вел паром между судами, стоящими на якоре, направляясь к каменным сваям причала. Десяток или больше мургских кораблей покачивались на мутной воде, привязанные к причалу толстыми канатами, а вереницы рабов разгружали трюмы.
Паром причалил к свободному месту, и лошадей осторожно свели на берег по сходням, скользким от налипших водорослей. Сенедра, взглянув вниз, на мутную воду, на которой покачивались осклизлые сгустки отбросов, с отвращением фыркнула.
— Ну, почему все порты мира выглядят и даже пахнут одинаково?
— Возможно, потому, что люди, живущие в портовых городах, испытывают непреодолимую тягу к воде, — ответила Бархотка.
Сенедра озадаченно поглядела на нее.
— Это сулит слишком обманчивые удобства, — пояснила драснийка. — Только вот об одном они забывают: весь мусор, который они вышвыривают в гавань поутру, приплывет их навестить вместе с вечерним приливом.
Наверху, на причале, важного вида мург уже поджидал их. Его черные одежды колыхались на морском ветру.
— Эй, вы! — окликнул он путешественников. — Сообщите, по какому делу прибыли.
Вперед выступил Сади и отвесил мургу почтительный поклон.
— Я Усса, — ответил он, — работорговец из Стисс-Тора. У меня есть все необходимые бумаги.
— В Рэк-Урге нет невольничьего рынка. — Мург подозрительно прищурился. — Бумаги сюда!
— Разумеется.
Сади пошарил за пазухой и достал пачку аккуратно сложенных бумаг.
— Если ты приехал не по делам работорговли, тогда что ты здесь делаешь? — спросил мург, беря бумаги.
— Просто оказываю услугу своему доброму другу Джахарбу, верховному вождю дагашей.
Рука мурга, разворачивающего бумаги, замерла.
— Джахарб? — с опаской в голосе переспросил он.
Сади кивнул.
— Поскольку мой путь все равно пролегает через этот город, он попросил меня немного задержаться здесь и передать от него послание Агахаку, иерарху Рэк-Урги.
Мург судорожно сглотнул и сунул бумаги в руки Сади так стремительно, словно они жгли ему ладони.
— Тогда отправляйтесь.
— Примите мою благодарность, благородный господин. — Сади снова поклонился. — Простите, но вы не могли бы указать мне дорогу к храму Торака? Я ведь впервые в Рэк-Урге.
— Он расположен в дальнем конце улицы, которая идет вверх прямо от этого причала, — ответил мург.
— Благодарность моя безгранична, добрый господин. Если вы назовете мне ваше имя, я уведомлю Агахака о том, сколь бесценной была ваша помощь.
Краска сбежала с лица мурга.
— В этом нет необходимости, — поспешно сказал он и быстро пошел прочь.
— Похоже, имена Агахака и Джахарба производят здесь действие поистине магическое, — заметил Шелк.
Сади улыбнулся.
— Думаю, если назвать два этих имени, то в этом городе для нас раскроется любая дверь.
Рэк-Урга оказался малопривлекательным городом с узкими улочками и домами, сложенными из грубо обтесанных каменных глыб. Плоские шиферные крыши нависали над улицами, создавая вечный полумрак. Но не эта полумгла делала город столь мрачным — самый воздух здесь был пропитан холодным безразличием к людским судьбам и чувствам, а еще вечным страхом. Мрачные мурги в своих черных одеждах бродили по улицам, не только не разговаривая, но даже, казалось, и не замечая друг друга.
— Почему люди здесь столь недружелюбны? — спросил у Полгары Эрионд.
— Такова традиция, — ответила она. — Мурги были аристократами в Хтол-Мишраке прежде, чем Торак отдал им приказ эмигрировать на этот континент. Все они абсолютно уверены в том, что мурги — венец творения во вселенной, а каждый из них, кроме всего прочего, считает себя куда умнее и лучше всех остальных. Придерживаясь подобных взглядов, трудно отыскать общие темы для разговора.
Над городом висело густое облако дыма и явственно ощущался тошнотворный смрад.
— Что это за ужасный запах? — Бархотка сморщила носик.
— Думаю, не стоит вам знать об этом, — с мрачным выражением лица откликнулся Сади.
— Что же они, все еще… — Гарион запнулся.
— Похоже, что именно так оно и есть, — ответил маленький человечек.
— Но ведь Торак мертв. Какой в этом смысл?
— Гролимов никогда особенно не заботило, чтобы их поступки имели смысл, Гарион, — сказал Белгарат. — Источником их власти всегда был ужас. Если они хотят сохранить власть, ужас должен продолжаться.
За углом их взорам предстало огромное темное здание. Столб черного дыма поднимался в небо из высоченной трубы на его крыше.
— Это и есть храм? — спросил Дарник.
— Да, — ответила Полгара.
Она указала на две массивные двери — единственное, что было на огромной, совершенно безликой стене. Прямо над этими дверями висела огромная стальная маска Торака. При виде лица заклятого врага по жилам Гариона пробежал холодок.
Даже теперь, после всего того, что произошло в Городе Ночи, один вид лица Торака внушал ему ужас, и он не удивился, когда почувствовал, что весь дрожит, приближаясь ко входу в храм безумного бога Ангарака.
Глава 11
Сади соскользнул с седла, подошел к дверям и постучал заржавленным дверным молотком — где-то внутри храма откликнулось гулкое эхо.
— Кто явился в дом Торака? — раздался из-за дверей глухой голос.
— Я принес послание от Джахарба, великого вождя из Кахша, предназначенное для ушей Агахака, иерарха Рэк-Урги.
Внутри помолчали с минуту, и тяжелая дверь, надсадно скрипнув, открылась.
На них подозрительно глядел рябой гролим.
— Но вы же не дагаши! — заявил он Сади тоном обвинителя.
— Увы, это так. Но между Джахарбом и Агахаком существует договоренность, и я — часть ее.
— Ничего не слышал ни о какой договоренности.
Сади пристально поглядел на гладкий, без отделки капюшон балахона гролима — неопровержимое доказательство того, что перед ним жрец низкого ранга.
— Прости меня, слуга Торака, — холодно сказал евнух, — но неужели твой иерарх привык поверять свои тайны привратнику?
Лицо гролима потемнело, он кинул на евнуха недобрый взгляд.
— Прикрой голову, найсанец! — наконец произнес он. — Это святое место.
— Разумеется. — Сади натянул капюшон своего зеленого одеяния на бритый череп. — Не попросите ли кого-нибудь приглядеть за лошадьми?
— О них позаботятся. Это твои слуги?
Гролим взглянул через плечо Сади на его спутников, сидевших на лошадях.
— Да, благородный жрец.
— Скажи им, чтобы следовали за нами. Я отведу вас всех туда, где принимает Хабат.
— Простите, благородный жрец бога-дракона, но мое послание — лично для Агахака.
— Никто не предстает перед Агахаком, прежде не поговорив с Хабат! Возьми слуг и следуй за мной!
Все спешились и вошли через мрачные двери в коридор, освещенный факелами.
Тошнотворный запах паленой плоти, пропитавший весь город, здесь был в десять раз сильнее. Ужас охватил Гариона, когда он шел вслед за гролимом и Сади по дымным залам храма, где все дышало древним злом, а жрецы со впалыми щеками глядели на пришельцев с недоверием и почти нескрываемой угрозой.
И тут где-то в глубине храма раздался отчаянный вопль и следом — громкий лязг железа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60