Нельсон приехал
к нам на автомобиле, шикарном четырехместном "рео", и предложил подвезти
Брайана до почты.
Он приглашал и меня, но я отговорилась, благо было чем - Нэнси в
школе, Кэрол дома, и не с кем оставить малыша. Я еще ни разу не ездила в
автомобиле и, по правде сказать, боялась. Когда-нибудь, конечно, придется
- я предвидела, что вскоре это станет обычным явлением. Но я всегда
осторожничала, когда была беременна, особенно к концу срока, пуще всего
опасаясь выкидыша.
- А почему бы тебе не пригласить Дженкинс на часок? - спросил Брайан.
- Нет, спасибо, в другой раз, Нельсон, - ответила я. - Зачем зря
платить сиделке, Брайан.
- Сквалыга.
- А то нет. В качестве твоего менеджера я намерена так зажимать
каждый пенни, что индеец на нем - и тот взвоет. Отправляйтесь,
джентльмены, а я тем временем помою посуду после завтрака.
Их не было три часа. Я могла бы быстрее пешком сходить на почту и
обратно. Но, следуя своим дополнительным Десяти заповедям, я не стала
говорить им, что беспокоилась - не попали ли они в аварию. Только
улыбнулась и весело сказала:
- Добро пожаловать, джентльмены! Ленч будет через двадцать минут.
- Мо, позволь тебе представить, - сказал Брайан, - это наш новый
компаньон! Нел собирается оправдать нашу вывеску. Он меня научит всему про
фермы и про ранчо, и с какого конца корова молоко дает. А я его научу, как
добывать из дураков золото.
- Превосходно! (Одна пятая нуля равна нулю; одна шестая нуля
опять-таки равна нулю, но пусть будет, как хочет Брайан.) - Я быстро
чмокнула Нельсона. - Добро пожаловать в фирму.
- Смотри, Морин. У нас подбирается неплохая компания: Брайан говорит,
что он слишком ленивый, чтобы махать киркой, а я слишком ленивый, чтобы
убирать навоз - уж лучше мы будем джентльменами и станем давать указания
другим.
- Логично, - согласилась я.
- И потом, своей фермы у меня нет, а управляющим меня не возьмут - не
возьмут даже письма вскрывать управляющему. Мне нужна такая работа, чтобы
я мог содержать жену, - так что предложение Брайана на меня с неба упало.
- Брайан платит тебе столько, что можно содержать жену? - (Ох,
Брайни!)
- Конечно, - ответил Брайан. - Я ему вообще ничего не плачу - так
почему бы нам не принять его на работу.
- Ага, - кивнула я. - Похоже, это честно. Нельсон, через год, если я
буду тобой довольна, я попрошу Брайана увеличить тебе жалованье.
- Ты всегда отличалась истинно спортивным поведением, Морин.
Я не стала уточнять, что он хотел этим сказать. У меня была
припрятана бутылка мускателя, которую Брайни купил на День Благодарения и
которую мы едва почали. Ради такого случая я достала ее.
- Выпьем, джентльмены, за нового компаньона.
- Ура! - Джентльмены выпили, я пригубила, и тут Нельсон произнес
следующий тост:
- Жизнь коротка...
Удивленно посмотрев на него, я ответила:
- Но годы долги...
И Нельсон ответил так, как учил нас судья Сперлинг:
- ...но только пока не настали тяжелые времена.
- О, Нельсон! - Я пролила свое вино, бросилась к нему и поцеловала -
на этот раз как следует.
Никакой тайны тут не было. Нельсон был подходящим кандидатом в Фонд с
отцовской стороны - у нас были общие дедушка и бабушка Джонсоны и прадеды
тоже; правда, из четверых прадедов и прабабок трое уже умерли, перевалив
за сотню лет. Мой отец, как я узнала позже, написал судье Сперлингу о том,
что у его невестки миссис Джеймс Эвинг Джонсон из города Фивы, урожденной
Кароль Ивонн Пеллетье из Нового Орлеана, также живы родители, а посему его
племянник Нельсон Джонсон имеет право стать членом Фонда при условии, что
женится на говардской кандидатке.
Правление Фонда тщательно проверило состояние здоровья Нельсона и
обстоятельства смерти его отца - в самом ли деле он утонул или умер по
другой причине.
Нельсон приехал в Канзас-Сити потому, что в Фивах и их окрестностях
не нашлось молодых говардских кандидаток. Ему вручили список невест на оба
Канзас-Сити - миссурийский и канзасский [река Миссури, протекающая через
Канзас-Сити, служит границей этих двух штатов].
Так мы познакомились с Бетти Лу - с мисс Элизабет Луизой Барстоу.
Нельсон завершил свое ухаживание, то бишь сделал ей ребенка под нашим
кровом, при попустительстве Морин - эту роль мне предстояло играть каждый
раз, как будут подрастать мои девочки.
Таким образом я убереглась от собственной дури и дулась по этому
поводу. Нельсон был моей собственностью задолго до того, как узнал Бетти
Лу. Но она была такая славная, что я не могла долго дуться. Да мне,
впрочем, и не пришлось.
Бетти Лу была родом из Массачусетса, но училась в Канзасском
университете. Бог знает почему - как будто в Массачусетсе негде учиться.
Дело кончилось тем, что мы с Брайни стали посажеными родителями -
настоящие не смогли приехать на свадьбу, у них на руках были старики, их
собственные родители. Собственно говоря, Нельсону и Бетти Лу следовало
съездить в Бостон и обвенчаться там, но им не хотелось зря тратить деньги.
Приближалась золотая лихорадка 1907 года, и хотя это обещало расцвет
брайанского бизнеса в будущем, пока что с деньгами было туго.
Свадьба состоялась в нашем доме четырнадцатого февраля, холодным
ветреным днем. Наш новый пастор, доктор Дрейпер, связал молодых узами
брака, а я устроила прием с мудрой помощью Случайного Числа, уверенного,
что прием устроен в его честь.
Когда пастор и миссис Дрейпер ушли, я тяжело поднялась наверх с
помощью Брайана и доктора Рамси... чуть ли не единственный раз в своей
жизни дождалась я доктора.
Джордж Эдвард весил семь фунтов три унции.
10. СЛУЧАЙНЫЕ ЧИСЛА
Пиксель ушел - неизвестно куда - унося с собой мой первый призыв о
помощи. Остается только скрестить пальцы.
Мой милый друг, наш общий муж Джубал Харшо дал однажды такое
определение счастью: "Счастье есть привилегия целый день заниматься тем,
что тебе представляется важным. Один находит счастье в том, чтобы кормить
свою семью. Другой - в ограблении банков. Третий может потратить годы на
научную работу, результат которой неясен. Обратите внимание на
индивидуальность и субъективность выбора. Не найдется и двух одинаковых
случаев - да их и не должно быть. Каждый мужчина и каждая женщина должны
подобрать себе такое занятие, за которым будут счастливы целый день, не
поднимая головы. Если же вы норовите сократить свой рабочий день, продлить
отпуск и пораньше уйти на пенсию, то вы занимаетесь не тем, чем следует.
Может быть, вам стоит попробовать грабить банки. Или стать конферансье.
Или даже заняться политикой".
С 1907-го по 1917 год я наслаждалась полным счастьем по формуле
Джубала. К 1916 году у меня было уже восемь детей. Все это время мне
приходилось работать больше и дольше, чем когда-либо в жизни, а я просто
пенилась от счастья - вот только мой муж отсутствовал чаще, чем мне
хотелось бы. Но и в этом были свои преимущества, поскольку у нас
непрерывно продолжался медовый месяц. Мы процветали, и наилучшим
следствием частых отлучек Брайни было то, что мы никогда не знали "усталых
брачных простыней", как метко выразился Бард.
Брайни по возможности всегда звонил мне, чтобы предупредить, когда
вернется, и говорил: "С.р.н.и.ж.к.я.т.р.". Я всегда старалась точно
выполнить его указания, будь то днем или ночью - спала, раздвинув ноги, и
ждала, когда он меня разбудит. Перед этим я обязательно мылась, а
заслышав, как он открывает ключом входную дверь, "засыпала": закрывала
глаза и лежала тихо. Забираясь в постель, Брайни называл меня каким-нибудь
мудреным именем: "Миссис Краузмейер", или "Крейсер Кэт", или "Леди
Шикзад", а я делала вид, что проснулась, и называла его все равно как,
только не Брайаном: Хьюбертом, Джованни или Фрицем - а иногда, не
раскрывая глаз, интересовалась, положил ли он пять долларов на комод. Он
ругал меня за то, что я взвинчиваю цены на любовь в Миссури, и я старалась
изо всех сил, доказывая, что стою пяти долларов.
Потом, удовлетворенные, но не разомкнувшие объятий, мы спорили о том,
заработала я их или нет. Спор кончался щекоткой, укусами, возней, шлепками
и смехом в сопровождении неприличных шуточек. Мне очень хотелось
соответствовать определению идеальной жены, то есть быть герцогиней в
гостиной, кухаркой на кухне и шлюхой в постели. Может, я и не достигала
совершенства, но была счастлива, упорно трудясь во всех ипостасях этой
триады.
А еще Брайни любил петь во время акта непристойные песенки, очень
ритмичные - он пел их в такт своим движениям, то ускоряя, то замедляя
темп:
Прыг-скок, моя Лулу!
Шевелись живей!
С кем я буду так скакать
Без Лулу моей?
Потом шли куплеты, один похабнее другого:
В саду гуляла уточка
И говорила "кряк".
Лулу взяла ее в постель
И научила, как...
Прыг-скок, моя Лулу!
И так мог тянуть, пока не кончал.
Когда Брайни отдыхал и восстанавливал силы, он требовал у меня отчета
о том, как я творчески изменяла ему в его отсутствие, не теряя золотого
времени.
То, что я проделывала с Нельсоном и Бетти Лу, его не интересовало -
это было дело семейное и не бралось в расчет.
- Что ж ты, Мо, колодой становишься на старости лет? Это ты-то, позор
города Фив? Скажи, что это неправда!
Но поверьте мне, друзья мои: посуда и пеленки, стряпня и уборка,
шитье и штопка, вытирание носов и разбор ребячьих трагедий оставляли мне
так мало времени на прелюбодеяния, что мои грехи не заинтересовали бы даже
начинающего священника. После смешного и досадного происшествия с
преподобным Зеком я не припомню ни единой постельной эскапады Морин между
1906-м и 1918 годами, на которую не толкнул бы ее собственный муж, заранее
отпустив ей прегрешения - да и те случались редко, поскольку Брайни был
еще более занят, чем я.
Я горько разочаровывала миссис Гранди (несколько их жило в нашем
квартале и много ходило в нашу церковь) - ведь эти десять лет перед
войной, названной позднее Первой мировой или Первой фазой Крушения, я не
только изображала из себя консервативную домохозяйку Библейского пояса - я
в самом деле была этим бесполым, скромным, набожным созданием.
Преображалась я только в постели, закрывшись на ключ, одна или с мужем,
или, при редкой и абсолютно надежной оказии, с кем-нибудь еще - с ведома и
разрешения мужа и, как правило, под его опекой.
Только роботу под силу выполнять годовую норму по сексу. Даже
Галахад, уж на что неутомимый, и тот почти все свое время отдает хирургии,
возглавляя лучшую команду Иштар. Галахад... Он напоминает мне Нельсона. Не
внешне - но они, как близнецы, схожи по темпераменту и по взглядам; сейчас
мне кажется, что даже запах у них одинаковый. Когда я вернусь, надо будет
спросить Иштар и Джастина, сколько в Галахаде от Нельсона. Поскольку
генофонд говардовцев ограничен, вероятность и конвергенция [сходство,
основанное не на родстве, а на приспособлении к одинаковым условиям
существования] часто приводят к тому, что отдаленный предок буквально
воплощается в своем потомке на Терциусе или Секундусе.
Тут уместно вспомнить, на что уходила часть моего времени и как
Случайное Число получил свое имя.
Не знаю, был ли такой период в первой половине двадцатого века, когда
бы мы с Брайни чего-нибудь не изучали - очередной иностранный язык не в
счет, нельзя же было отставать от детей. Наши интересы не всегда совпадали
- Брайни не занимался стенографией или балетом, а я - добычей нефти или
расчетами испарений в ирригации. Но мы все время учились. Я - потому, что
невозможность посещать колледж и получить хотя бы бакалавра оставила во
мне ужасное чувство прерванного интеллектуального акта, а Брайан - Брайан
потому, что был человеком эпохи Возрождения и хотел знать все на свете. По
данным архива, мой первый муж проявил сто девятнадцать лет - и бьюсь об
заклад, что перед смертью он изучал какой-нибудь новый для себя предмет.
Иногда мы с ним занимались одним и тем же. В 1906 году Брайан взялся
изучать заочно статистику и теорию вероятности. В доме появились книги и
контрольные работы, которые Морин делала тоже, только не отсылала. Мы оба
были поглощены этой захватывающей отраслью математики, когда в нашу жизнь
вошел котенок - благодаря мистеру Ренвику, водителю фургона "Атлантической
и Тихоокеанской чайной компании".
Это был восхитительный комочек серебристо-серого меха, которого мы
сначала назвали Пушинкой, неверно определив его пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
к нам на автомобиле, шикарном четырехместном "рео", и предложил подвезти
Брайана до почты.
Он приглашал и меня, но я отговорилась, благо было чем - Нэнси в
школе, Кэрол дома, и не с кем оставить малыша. Я еще ни разу не ездила в
автомобиле и, по правде сказать, боялась. Когда-нибудь, конечно, придется
- я предвидела, что вскоре это станет обычным явлением. Но я всегда
осторожничала, когда была беременна, особенно к концу срока, пуще всего
опасаясь выкидыша.
- А почему бы тебе не пригласить Дженкинс на часок? - спросил Брайан.
- Нет, спасибо, в другой раз, Нельсон, - ответила я. - Зачем зря
платить сиделке, Брайан.
- Сквалыга.
- А то нет. В качестве твоего менеджера я намерена так зажимать
каждый пенни, что индеец на нем - и тот взвоет. Отправляйтесь,
джентльмены, а я тем временем помою посуду после завтрака.
Их не было три часа. Я могла бы быстрее пешком сходить на почту и
обратно. Но, следуя своим дополнительным Десяти заповедям, я не стала
говорить им, что беспокоилась - не попали ли они в аварию. Только
улыбнулась и весело сказала:
- Добро пожаловать, джентльмены! Ленч будет через двадцать минут.
- Мо, позволь тебе представить, - сказал Брайан, - это наш новый
компаньон! Нел собирается оправдать нашу вывеску. Он меня научит всему про
фермы и про ранчо, и с какого конца корова молоко дает. А я его научу, как
добывать из дураков золото.
- Превосходно! (Одна пятая нуля равна нулю; одна шестая нуля
опять-таки равна нулю, но пусть будет, как хочет Брайан.) - Я быстро
чмокнула Нельсона. - Добро пожаловать в фирму.
- Смотри, Морин. У нас подбирается неплохая компания: Брайан говорит,
что он слишком ленивый, чтобы махать киркой, а я слишком ленивый, чтобы
убирать навоз - уж лучше мы будем джентльменами и станем давать указания
другим.
- Логично, - согласилась я.
- И потом, своей фермы у меня нет, а управляющим меня не возьмут - не
возьмут даже письма вскрывать управляющему. Мне нужна такая работа, чтобы
я мог содержать жену, - так что предложение Брайана на меня с неба упало.
- Брайан платит тебе столько, что можно содержать жену? - (Ох,
Брайни!)
- Конечно, - ответил Брайан. - Я ему вообще ничего не плачу - так
почему бы нам не принять его на работу.
- Ага, - кивнула я. - Похоже, это честно. Нельсон, через год, если я
буду тобой довольна, я попрошу Брайана увеличить тебе жалованье.
- Ты всегда отличалась истинно спортивным поведением, Морин.
Я не стала уточнять, что он хотел этим сказать. У меня была
припрятана бутылка мускателя, которую Брайни купил на День Благодарения и
которую мы едва почали. Ради такого случая я достала ее.
- Выпьем, джентльмены, за нового компаньона.
- Ура! - Джентльмены выпили, я пригубила, и тут Нельсон произнес
следующий тост:
- Жизнь коротка...
Удивленно посмотрев на него, я ответила:
- Но годы долги...
И Нельсон ответил так, как учил нас судья Сперлинг:
- ...но только пока не настали тяжелые времена.
- О, Нельсон! - Я пролила свое вино, бросилась к нему и поцеловала -
на этот раз как следует.
Никакой тайны тут не было. Нельсон был подходящим кандидатом в Фонд с
отцовской стороны - у нас были общие дедушка и бабушка Джонсоны и прадеды
тоже; правда, из четверых прадедов и прабабок трое уже умерли, перевалив
за сотню лет. Мой отец, как я узнала позже, написал судье Сперлингу о том,
что у его невестки миссис Джеймс Эвинг Джонсон из города Фивы, урожденной
Кароль Ивонн Пеллетье из Нового Орлеана, также живы родители, а посему его
племянник Нельсон Джонсон имеет право стать членом Фонда при условии, что
женится на говардской кандидатке.
Правление Фонда тщательно проверило состояние здоровья Нельсона и
обстоятельства смерти его отца - в самом ли деле он утонул или умер по
другой причине.
Нельсон приехал в Канзас-Сити потому, что в Фивах и их окрестностях
не нашлось молодых говардских кандидаток. Ему вручили список невест на оба
Канзас-Сити - миссурийский и канзасский [река Миссури, протекающая через
Канзас-Сити, служит границей этих двух штатов].
Так мы познакомились с Бетти Лу - с мисс Элизабет Луизой Барстоу.
Нельсон завершил свое ухаживание, то бишь сделал ей ребенка под нашим
кровом, при попустительстве Морин - эту роль мне предстояло играть каждый
раз, как будут подрастать мои девочки.
Таким образом я убереглась от собственной дури и дулась по этому
поводу. Нельсон был моей собственностью задолго до того, как узнал Бетти
Лу. Но она была такая славная, что я не могла долго дуться. Да мне,
впрочем, и не пришлось.
Бетти Лу была родом из Массачусетса, но училась в Канзасском
университете. Бог знает почему - как будто в Массачусетсе негде учиться.
Дело кончилось тем, что мы с Брайни стали посажеными родителями -
настоящие не смогли приехать на свадьбу, у них на руках были старики, их
собственные родители. Собственно говоря, Нельсону и Бетти Лу следовало
съездить в Бостон и обвенчаться там, но им не хотелось зря тратить деньги.
Приближалась золотая лихорадка 1907 года, и хотя это обещало расцвет
брайанского бизнеса в будущем, пока что с деньгами было туго.
Свадьба состоялась в нашем доме четырнадцатого февраля, холодным
ветреным днем. Наш новый пастор, доктор Дрейпер, связал молодых узами
брака, а я устроила прием с мудрой помощью Случайного Числа, уверенного,
что прием устроен в его честь.
Когда пастор и миссис Дрейпер ушли, я тяжело поднялась наверх с
помощью Брайана и доктора Рамси... чуть ли не единственный раз в своей
жизни дождалась я доктора.
Джордж Эдвард весил семь фунтов три унции.
10. СЛУЧАЙНЫЕ ЧИСЛА
Пиксель ушел - неизвестно куда - унося с собой мой первый призыв о
помощи. Остается только скрестить пальцы.
Мой милый друг, наш общий муж Джубал Харшо дал однажды такое
определение счастью: "Счастье есть привилегия целый день заниматься тем,
что тебе представляется важным. Один находит счастье в том, чтобы кормить
свою семью. Другой - в ограблении банков. Третий может потратить годы на
научную работу, результат которой неясен. Обратите внимание на
индивидуальность и субъективность выбора. Не найдется и двух одинаковых
случаев - да их и не должно быть. Каждый мужчина и каждая женщина должны
подобрать себе такое занятие, за которым будут счастливы целый день, не
поднимая головы. Если же вы норовите сократить свой рабочий день, продлить
отпуск и пораньше уйти на пенсию, то вы занимаетесь не тем, чем следует.
Может быть, вам стоит попробовать грабить банки. Или стать конферансье.
Или даже заняться политикой".
С 1907-го по 1917 год я наслаждалась полным счастьем по формуле
Джубала. К 1916 году у меня было уже восемь детей. Все это время мне
приходилось работать больше и дольше, чем когда-либо в жизни, а я просто
пенилась от счастья - вот только мой муж отсутствовал чаще, чем мне
хотелось бы. Но и в этом были свои преимущества, поскольку у нас
непрерывно продолжался медовый месяц. Мы процветали, и наилучшим
следствием частых отлучек Брайни было то, что мы никогда не знали "усталых
брачных простыней", как метко выразился Бард.
Брайни по возможности всегда звонил мне, чтобы предупредить, когда
вернется, и говорил: "С.р.н.и.ж.к.я.т.р.". Я всегда старалась точно
выполнить его указания, будь то днем или ночью - спала, раздвинув ноги, и
ждала, когда он меня разбудит. Перед этим я обязательно мылась, а
заслышав, как он открывает ключом входную дверь, "засыпала": закрывала
глаза и лежала тихо. Забираясь в постель, Брайни называл меня каким-нибудь
мудреным именем: "Миссис Краузмейер", или "Крейсер Кэт", или "Леди
Шикзад", а я делала вид, что проснулась, и называла его все равно как,
только не Брайаном: Хьюбертом, Джованни или Фрицем - а иногда, не
раскрывая глаз, интересовалась, положил ли он пять долларов на комод. Он
ругал меня за то, что я взвинчиваю цены на любовь в Миссури, и я старалась
изо всех сил, доказывая, что стою пяти долларов.
Потом, удовлетворенные, но не разомкнувшие объятий, мы спорили о том,
заработала я их или нет. Спор кончался щекоткой, укусами, возней, шлепками
и смехом в сопровождении неприличных шуточек. Мне очень хотелось
соответствовать определению идеальной жены, то есть быть герцогиней в
гостиной, кухаркой на кухне и шлюхой в постели. Может, я и не достигала
совершенства, но была счастлива, упорно трудясь во всех ипостасях этой
триады.
А еще Брайни любил петь во время акта непристойные песенки, очень
ритмичные - он пел их в такт своим движениям, то ускоряя, то замедляя
темп:
Прыг-скок, моя Лулу!
Шевелись живей!
С кем я буду так скакать
Без Лулу моей?
Потом шли куплеты, один похабнее другого:
В саду гуляла уточка
И говорила "кряк".
Лулу взяла ее в постель
И научила, как...
Прыг-скок, моя Лулу!
И так мог тянуть, пока не кончал.
Когда Брайни отдыхал и восстанавливал силы, он требовал у меня отчета
о том, как я творчески изменяла ему в его отсутствие, не теряя золотого
времени.
То, что я проделывала с Нельсоном и Бетти Лу, его не интересовало -
это было дело семейное и не бралось в расчет.
- Что ж ты, Мо, колодой становишься на старости лет? Это ты-то, позор
города Фив? Скажи, что это неправда!
Но поверьте мне, друзья мои: посуда и пеленки, стряпня и уборка,
шитье и штопка, вытирание носов и разбор ребячьих трагедий оставляли мне
так мало времени на прелюбодеяния, что мои грехи не заинтересовали бы даже
начинающего священника. После смешного и досадного происшествия с
преподобным Зеком я не припомню ни единой постельной эскапады Морин между
1906-м и 1918 годами, на которую не толкнул бы ее собственный муж, заранее
отпустив ей прегрешения - да и те случались редко, поскольку Брайни был
еще более занят, чем я.
Я горько разочаровывала миссис Гранди (несколько их жило в нашем
квартале и много ходило в нашу церковь) - ведь эти десять лет перед
войной, названной позднее Первой мировой или Первой фазой Крушения, я не
только изображала из себя консервативную домохозяйку Библейского пояса - я
в самом деле была этим бесполым, скромным, набожным созданием.
Преображалась я только в постели, закрывшись на ключ, одна или с мужем,
или, при редкой и абсолютно надежной оказии, с кем-нибудь еще - с ведома и
разрешения мужа и, как правило, под его опекой.
Только роботу под силу выполнять годовую норму по сексу. Даже
Галахад, уж на что неутомимый, и тот почти все свое время отдает хирургии,
возглавляя лучшую команду Иштар. Галахад... Он напоминает мне Нельсона. Не
внешне - но они, как близнецы, схожи по темпераменту и по взглядам; сейчас
мне кажется, что даже запах у них одинаковый. Когда я вернусь, надо будет
спросить Иштар и Джастина, сколько в Галахаде от Нельсона. Поскольку
генофонд говардовцев ограничен, вероятность и конвергенция [сходство,
основанное не на родстве, а на приспособлении к одинаковым условиям
существования] часто приводят к тому, что отдаленный предок буквально
воплощается в своем потомке на Терциусе или Секундусе.
Тут уместно вспомнить, на что уходила часть моего времени и как
Случайное Число получил свое имя.
Не знаю, был ли такой период в первой половине двадцатого века, когда
бы мы с Брайни чего-нибудь не изучали - очередной иностранный язык не в
счет, нельзя же было отставать от детей. Наши интересы не всегда совпадали
- Брайни не занимался стенографией или балетом, а я - добычей нефти или
расчетами испарений в ирригации. Но мы все время учились. Я - потому, что
невозможность посещать колледж и получить хотя бы бакалавра оставила во
мне ужасное чувство прерванного интеллектуального акта, а Брайан - Брайан
потому, что был человеком эпохи Возрождения и хотел знать все на свете. По
данным архива, мой первый муж проявил сто девятнадцать лет - и бьюсь об
заклад, что перед смертью он изучал какой-нибудь новый для себя предмет.
Иногда мы с ним занимались одним и тем же. В 1906 году Брайан взялся
изучать заочно статистику и теорию вероятности. В доме появились книги и
контрольные работы, которые Морин делала тоже, только не отсылала. Мы оба
были поглощены этой захватывающей отраслью математики, когда в нашу жизнь
вошел котенок - благодаря мистеру Ренвику, водителю фургона "Атлантической
и Тихоокеанской чайной компании".
Это был восхитительный комочек серебристо-серого меха, которого мы
сначала назвали Пушинкой, неверно определив его пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69