Передвинься немедленно, слышишь?
Дерево не отвечало. И, конечно, с места не двигалось.
- Не моги меня злить! - Старец принялся колотить дуб посохом. - Сей
же момент передвинься, не то... не то я тебя...
- Эй, кто-нибудь! Живо посадите этого чокнутого в клетку! - прокричал
Младший Командир Тоэд, галопом поспешая назад со своего места во главе
каравана.
- Уберите лапы!.. - заверещал старик, когда его подхватили набежавшие
дракониды. И бессильной рукой бил их посохом, пока его у него не отобрали.
- Арестуйте это дерево! - потребовал он. - Я обвиняю его в том, что оно
заслонило мне солнце!
Дракониды швырнули его в ту же клетку, где сидели друзья. Запутавшись
в одеждах, он растянулся на полу.
- Не ушибся, старец? - усаживая его, спросил Речной Ветер.
- Как ты, дедушка? - Золотая Луна покинула Тероса и подошла к ним. -
Ты скажи, если что. Я жрица...
- ...Мишакаль! - довершил он, вглядываясь в амулет на ее шее. - Как
интересно! Поди ж ты, поди ж ты!.. - Он смотрел на нее с величайшим
изумлением. - Неужели тебе триста лет? Нет, нет, ты выглядишь гораздо
моложе...
Золотая Луна растерялась, не зная, как отвечать.
- Как ты догадался, дедушка? Ты знал?.. Мне и вправду не триста...
- Ну конечно, деточка. Не сердись. - Старик ласково погладил ее руку.
- Верно, ни к чему прилюдно болтать о возрасте дам. Прости, больше не
буду. Сохраним нашу маленькую тайну! - пообещал он таким громким шепотом,
что Тика и Тас, не выдержав, прыснули. Старец огляделся: - Как мило с
вашей стороны было остановиться и подбросить меня до Квалинести. Дорога
туда далека...
- Мы едем не в Квалинести, - резко перебил Гилтанас. - Мы - пленники.
Нас везут в рудники Пакс Таркаса!
- В самом деле? - Старик рассеянно повел глазами вокруг. - Значит,
днем здесь еще кто-то будет проезжать? А я-то готов был поклясться, что вы
и есть те самые...
- Как тебя звать, дедушка? - спросила Тика.
- Кого? Меня? - Старец в глубокой задумчивости свел брови. - Фи...
да, кажется, так: Фисбен.
Повозка дернулась и покатилась дальше.
- Фисбен! - повторил Тассельхоф. - Разве это имя?
- В самом деле? - затосковал тот. - Какая жалость. А мне оно так
нравилось!
- Превосходное имя, - вмешалась Тика, строго глядя на Таса. И кендер
притих в уголке, устремив завороженный взгляд на кошели, перекинутые через
плечо старика.
Неожиданно Рейстлин в очередной раз закашлялся, и они на время забыли
о новом соседе. Приступы кашля, терзавшие мага, делались все невыносимее.
Он лежал совершенно без сил и, судя по всему мучился болью; воспаленная
кожа так и горела. Золотая Луна не могла ничем ему помочь. Хворь,
сжигавшая его изнутри, была неподвластна жрице. Карамон стоял подле брата
на коленях, утирая кровь, выступавшую у него на губах.
- Как же он теперь без этой своей травы?.. - Карамон поднял полные
муки глаза. - Я еще не видел его в таком состоянии... Надо сказать им! И
если они отмахнутся... - великан свирепо ощерился, - ...я им головы
поотрываю! И мне наплевать, сколько их там!..
- Я поговорю с ними во время привала, - пообещал Танис. Можно было,
впрочем, предвидеть, каков будет ответ Младшего Командира.
- Прошу прощения, - вступил в разговор старик. - Разрешите?.. -
Подсев к Рейстлину, Фисбен возложил руку на голову мага и сурово произнес
несколько слов. Внимательно слушавший Карамон разобрал немногое:
"Фистандан..." и еще: "...не время". Это уж точно не было исцеляющей
молитвой из тех, что пробовала творить над Рейстлином Золотая Луна. Но
действие!.. Потрясенный Карамон увидел, как Рейстлин зашевелился и даже
раскрыл глаза. Почему-то он уставился на Фисбена с выражением несусветного
ужаса на лице и истощенной рукой стиснул его запястье... На миг Карамону
показалось, что Рейстлин узнал старика... но вот Фисбен взмахнул перед его
глазами ладонью, и выражение ужаса пропало, сменившись растерянностью.
- Привет! - заулыбался старик. - Меня зовут... э-э... Фисбен! - И
сердито глянул на Тассельхофа - не станет ли тот снова смеяться.
- Ты... маг! - прошептал Рейстлин. Его кашель как рукой сняло.
- Верно, верно, а что?
- Я тоже маг! - Рейстлин силился сесть.
- Во дела! - Фисбен необычайно развеселился. - Мир-то, оказывается,
тесен!.. Придется, мальчик мой, научить тебя кое-каким моим заклинаниям.
Вот одно, очень полезное... огненный шар. Как бишь оно произносилось?.
И, углубившись в воспоминания, старик бормотал себе под нос, пока
караван не остановился на дневку.
4. СПАСЕНЫ! МАГИЯ ФИСБЕНА
Рейстлин страдал телесно, Стурм - духовно, но, пожалуй, всех острее
прочувствовал четырехдневное заключение Тассельхоф.
Страшнейшая пытка, которую можно учинить над кендером, - это запереть
его в четырех стенах. Зато с точки зрения иных рас самое худшее, что может
случиться с кем-либо, - это оказаться взаперти вместе с кендером. К концу
третьих суток его беспрерывной болтовни, шуточек и всевозможных хохм
спутники с радостью променяли бы общество Тассельхофа на тихий и мирный
часок висения на дыбе, - по крайней мере, так всерьез утверждал Флинт.
Когда наконец даже Золотая Луна потеряла терпение и едва не наградила
кендера оплеухой, Танис отослал Таса в заднюю часть повозки. Несчастный
кендер свесил ноги между прутьями, прижался к решетке и подумал, что,
видно, пришел его смертный час. Никогда в жизни ему еще не было так
скучно.
С появлением Фисбена дело, казалось, стало налаживаться, но и тут
Тасу не повезло: Танис заставил его вернуть все, что так или иначе
перекочевало в его кошель из сумок старого мага. Находясь на грани
отчаяния, Тассельхоф неожиданно обнаружил новое развлечение.
Сестан, овражный гном!
Друзья наблюдали за ним, в общем, с жалостливой насмешкой. Тоэд гонял
овражного гнома в три шеи и издевался над ним, как хотел. Всю ночь
бедолага сновал туда и сюда с поручениями - от Тоэда, следовавшего в
голове каравана, к вожаку хобгоблинов, шедших в хвосте, и обратно. Он
носил Младшему Командиру еду из повозки с припасами, поил, кормил и чистил
пони Младшего Командира и выполнял всякую иную тяжелую и грязную работу,
которую изобретал для него Младший Командир. Тоэд сбивал его с ног
зуботычинами самое меньшее по три раза на дню, дракониды унижали его,
хобгоблины отнимали еду. Даже лоси лягали его, когда он пробегал мимо. Он
выносил все это с мрачной решимостью, снискавшей ему невольные симпатии
друзей.
Кончилось тем, что Сестан стал искать их общества - конечно, когда не
был чем-либо занят. Танис, стремившийся разузнать побольше о Пакс Таркасе,
расспрашивал гнома о его родине и о том, каким образом он оказался в
услужении у Тоэда. Историю эту Сестан рассказывал в течение целого дня, и
еще день потребовался спутникам, чтобы толком в ней разобраться, поскольку
Сестан обычно начинал с середины, потом перескакивал к началу.
Выяснилось следующее. Сестан был из племени овражных гномов,
обитавшего в холмах близ Пакс Таркаса. Затем появился со своими
драконидами Повелитель Верминаард и захватил железные рудники - ему
требовалось стальное оружие для войск.
- Большой огонь. Весь день, весь ночь. Плохой запах! - Сестан сморщил
нос. - Наша заставляй дроби камни. Весь день, весь ночь. Моя хороший
работа на кухня... - лицо его на миг просветлело, - моя подавай суп.
Горячий, очень горячий суп. - И Сестан вновь помрачнел: - Моя проливай
суп. Горячий суп очень быстро накаляй латы. Повелитель Верминаард неделя
спи на спина... - Сестан вздохнул. - Моя уходи Младший Командир. Моя
добровольно...
- А не попробовать ли нам прикрыть эту лавочку? Рудник, я имею в
виду? - предложил Карамон.
- Это мысль, - задумался Танис. - Сколько драконидов Повелитель
Верминаард приставил стеречь рудник?
- Два! - сказал Сестан и поднял десять коротких пальцев.
Танис вздохнул: ему доводилось уже слышать подобное. Сестан глядел на
него с надеждой:
- Потом там всего два дракон...
- Два дракона! - Танис не поверил своим ушам.
- Не больше два.
Карамон застонал и оперся спиной о решетку. После Кзак Царота он
немало размышлял о возможном бое с драконами. Вместе со Стурмом они
припомнили все легенды о Хуме - единственном на памяти человечества, кто
дрался с ними и побеждал. Увы, сказания о Хуме прежде не принимались
всерьез почти никем, кроме Соламнийских Рыцарей (за что над ними потешался
весь остальной мир), и потому многое было искажено, а то и вовсе утрачено.
- Рыцарь, исполненный чести и мужества, воззвавший к Богам и
выковавший необоримое Копье... - пробормотал Карамон, поглядывая на
Стурма, спавшего на забросанном соломой полу их тюрьмы.
- Копье? - Фисбен всхрапнул и открыл глаза. - Копье? Кто здесь
говорит о Копье?
- Мой брат, - с невеселой улыбкой прошептал Рейстлин. - Вспоминает
Песнь. Похоже, они с рыцарем не на шутку увлеклись детскими сказками,
начавшими вдруг оживать...
- Хума и Копье! - Старец погладил бороду. - Замечательная сказка!
- Вот именно, сказка. - Карамон зевнул, почесывая могучую грудь. -
Кто теперь знает, было ли все это на самом деле? Было ли Копье - или даже
сам Хума?
- Драконы существуют, в этом мы убедились... - пробормотал Рейстлин.
- Хума действительно жил, - тихо проговорил Фисбен. - И Копье было.
Что то опечалило его.
- Правда? - встрепенулся Карамон. - И ты можешь описать Копье?
- Естественно! - презрительно фыркнул Фисбен.
Все навострили уши, чем до некоторой степени смутили старика.
- Оно было похоже на... нет, не то. Право же, оно было как... нет,
тоже не то... Ближе к... почти... хотя нет, скорее... ага! Пика! Рыцарская
пика! - Он обрадованно кивнул. - Как раз то, что нужно против драконов.
- Вздремнуть, что ли... - проворчал Карамон.
Танис покачал головой и улыбнулся. И устало закрыл глаза,
прислонившись к решетке. Вскоре все, кроме Рейстлина и Тассельхофа,
забылись беспокойным, не приносящим отдыха сном. Отчаянно скучая, кендер с
надеждой поглядывал на мага. Иногда, будучи в добром расположении духа,
Рейстлин рассказывал занятные истории о волшебниках минувших времен... Но
теперь, к великому разочарованию Тассельхофа, маг молча кутался в алые
одеяния, с любопытством разглядывая Фисбена. Старец тихонько похрапывал на
скамейке, кивая во сне головой в такт движениям повозки, качавшейся на
ухабах. Вот золотые глаза Рейстлина превратились в две блестящие щели:
видно, мага посетила некая новая и тревожная мысль... Потом он натянул на
голову капюшон и откинулся на спину, пряча лицо в тени.
Тассельхоф безнадежно вздохнул, но тут же приободрился, заметив
шедшего рядом с клеткой Сестана. Овражный гном был великим охотником до
историй, запас которых у Таса был неисчерпаем.
Подозвав его, Тассельхоф принялся рассказывать овражному гному одну
из своих любимейших. Две луны постепенно исчезли за горизонтом. Пленники
спали. Хобгоблины тащились позади, засыпая на ходу и вслух радуясь скорому
привалу. Младший Командир Тоэд ехал впереди, мечтая про себя о повышении в
звании. За его спиной дракониды бормотали что-то на своем ужасающем
наречии, время от времени награждая Тоэда злобными взглядами.
Тассельхоф болтал высунутыми наружу ногами, беседуя с Сестаном.
Однако от него не укрылось, что Гилтанас не спал, а лишь притворялся. Тас
видел, как он приоткрывал глаза и быстро оглядывался, полагая, что никто
не замечает. Все это заинтриговало кендера необыкновенно. Гилтанас,
казалось, напряженно чего-то ожидал. Тас даже на миг потерял нить
рассказа.
- И тут я... значит... ну да, тут я схватил из сумки булыжник и -
трах! - залепил им прямо по башке чародею, - закончил он торопливо. -
Демон сцапал его за ногу и уволок в Бездну!
- Но сперва демон говори тебе спасибо, - подсказал Сестан, уже дважды
- с разными вариациями - слышавший этот рассказ. - Твоя забывай.
- В самом деле? - Тассельхоф не сводил глаз с Гилтанаса. - Ну да,
точно, демон поблагодарил меня и забрал волшебное кольцо, которое он мне
дал. Будь хоть немного светлее, ты мог бы разглядеть его отпечаток,
оставшийся на моем пальце навечно...
- Скоро утро. Солнце вставай. Тогда моя смотри, - мечтательно
проговорил овражный гном.
Было еще темно, но на востоке уже разгорался слабый свет. Скоро
настанет четвертый день их путешествия с караваном.
И тут Тас услышал птичий крик, раздавшийся в лесу На крик ответило
сразу несколько других. Что за странные птицы, подумалось Тасу. Никогда не
слыхал таких голосов! Впрочем, он никогда и не забирался так далеко на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Дерево не отвечало. И, конечно, с места не двигалось.
- Не моги меня злить! - Старец принялся колотить дуб посохом. - Сей
же момент передвинься, не то... не то я тебя...
- Эй, кто-нибудь! Живо посадите этого чокнутого в клетку! - прокричал
Младший Командир Тоэд, галопом поспешая назад со своего места во главе
каравана.
- Уберите лапы!.. - заверещал старик, когда его подхватили набежавшие
дракониды. И бессильной рукой бил их посохом, пока его у него не отобрали.
- Арестуйте это дерево! - потребовал он. - Я обвиняю его в том, что оно
заслонило мне солнце!
Дракониды швырнули его в ту же клетку, где сидели друзья. Запутавшись
в одеждах, он растянулся на полу.
- Не ушибся, старец? - усаживая его, спросил Речной Ветер.
- Как ты, дедушка? - Золотая Луна покинула Тероса и подошла к ним. -
Ты скажи, если что. Я жрица...
- ...Мишакаль! - довершил он, вглядываясь в амулет на ее шее. - Как
интересно! Поди ж ты, поди ж ты!.. - Он смотрел на нее с величайшим
изумлением. - Неужели тебе триста лет? Нет, нет, ты выглядишь гораздо
моложе...
Золотая Луна растерялась, не зная, как отвечать.
- Как ты догадался, дедушка? Ты знал?.. Мне и вправду не триста...
- Ну конечно, деточка. Не сердись. - Старик ласково погладил ее руку.
- Верно, ни к чему прилюдно болтать о возрасте дам. Прости, больше не
буду. Сохраним нашу маленькую тайну! - пообещал он таким громким шепотом,
что Тика и Тас, не выдержав, прыснули. Старец огляделся: - Как мило с
вашей стороны было остановиться и подбросить меня до Квалинести. Дорога
туда далека...
- Мы едем не в Квалинести, - резко перебил Гилтанас. - Мы - пленники.
Нас везут в рудники Пакс Таркаса!
- В самом деле? - Старик рассеянно повел глазами вокруг. - Значит,
днем здесь еще кто-то будет проезжать? А я-то готов был поклясться, что вы
и есть те самые...
- Как тебя звать, дедушка? - спросила Тика.
- Кого? Меня? - Старец в глубокой задумчивости свел брови. - Фи...
да, кажется, так: Фисбен.
Повозка дернулась и покатилась дальше.
- Фисбен! - повторил Тассельхоф. - Разве это имя?
- В самом деле? - затосковал тот. - Какая жалость. А мне оно так
нравилось!
- Превосходное имя, - вмешалась Тика, строго глядя на Таса. И кендер
притих в уголке, устремив завороженный взгляд на кошели, перекинутые через
плечо старика.
Неожиданно Рейстлин в очередной раз закашлялся, и они на время забыли
о новом соседе. Приступы кашля, терзавшие мага, делались все невыносимее.
Он лежал совершенно без сил и, судя по всему мучился болью; воспаленная
кожа так и горела. Золотая Луна не могла ничем ему помочь. Хворь,
сжигавшая его изнутри, была неподвластна жрице. Карамон стоял подле брата
на коленях, утирая кровь, выступавшую у него на губах.
- Как же он теперь без этой своей травы?.. - Карамон поднял полные
муки глаза. - Я еще не видел его в таком состоянии... Надо сказать им! И
если они отмахнутся... - великан свирепо ощерился, - ...я им головы
поотрываю! И мне наплевать, сколько их там!..
- Я поговорю с ними во время привала, - пообещал Танис. Можно было,
впрочем, предвидеть, каков будет ответ Младшего Командира.
- Прошу прощения, - вступил в разговор старик. - Разрешите?.. -
Подсев к Рейстлину, Фисбен возложил руку на голову мага и сурово произнес
несколько слов. Внимательно слушавший Карамон разобрал немногое:
"Фистандан..." и еще: "...не время". Это уж точно не было исцеляющей
молитвой из тех, что пробовала творить над Рейстлином Золотая Луна. Но
действие!.. Потрясенный Карамон увидел, как Рейстлин зашевелился и даже
раскрыл глаза. Почему-то он уставился на Фисбена с выражением несусветного
ужаса на лице и истощенной рукой стиснул его запястье... На миг Карамону
показалось, что Рейстлин узнал старика... но вот Фисбен взмахнул перед его
глазами ладонью, и выражение ужаса пропало, сменившись растерянностью.
- Привет! - заулыбался старик. - Меня зовут... э-э... Фисбен! - И
сердито глянул на Тассельхофа - не станет ли тот снова смеяться.
- Ты... маг! - прошептал Рейстлин. Его кашель как рукой сняло.
- Верно, верно, а что?
- Я тоже маг! - Рейстлин силился сесть.
- Во дела! - Фисбен необычайно развеселился. - Мир-то, оказывается,
тесен!.. Придется, мальчик мой, научить тебя кое-каким моим заклинаниям.
Вот одно, очень полезное... огненный шар. Как бишь оно произносилось?.
И, углубившись в воспоминания, старик бормотал себе под нос, пока
караван не остановился на дневку.
4. СПАСЕНЫ! МАГИЯ ФИСБЕНА
Рейстлин страдал телесно, Стурм - духовно, но, пожалуй, всех острее
прочувствовал четырехдневное заключение Тассельхоф.
Страшнейшая пытка, которую можно учинить над кендером, - это запереть
его в четырех стенах. Зато с точки зрения иных рас самое худшее, что может
случиться с кем-либо, - это оказаться взаперти вместе с кендером. К концу
третьих суток его беспрерывной болтовни, шуточек и всевозможных хохм
спутники с радостью променяли бы общество Тассельхофа на тихий и мирный
часок висения на дыбе, - по крайней мере, так всерьез утверждал Флинт.
Когда наконец даже Золотая Луна потеряла терпение и едва не наградила
кендера оплеухой, Танис отослал Таса в заднюю часть повозки. Несчастный
кендер свесил ноги между прутьями, прижался к решетке и подумал, что,
видно, пришел его смертный час. Никогда в жизни ему еще не было так
скучно.
С появлением Фисбена дело, казалось, стало налаживаться, но и тут
Тасу не повезло: Танис заставил его вернуть все, что так или иначе
перекочевало в его кошель из сумок старого мага. Находясь на грани
отчаяния, Тассельхоф неожиданно обнаружил новое развлечение.
Сестан, овражный гном!
Друзья наблюдали за ним, в общем, с жалостливой насмешкой. Тоэд гонял
овражного гнома в три шеи и издевался над ним, как хотел. Всю ночь
бедолага сновал туда и сюда с поручениями - от Тоэда, следовавшего в
голове каравана, к вожаку хобгоблинов, шедших в хвосте, и обратно. Он
носил Младшему Командиру еду из повозки с припасами, поил, кормил и чистил
пони Младшего Командира и выполнял всякую иную тяжелую и грязную работу,
которую изобретал для него Младший Командир. Тоэд сбивал его с ног
зуботычинами самое меньшее по три раза на дню, дракониды унижали его,
хобгоблины отнимали еду. Даже лоси лягали его, когда он пробегал мимо. Он
выносил все это с мрачной решимостью, снискавшей ему невольные симпатии
друзей.
Кончилось тем, что Сестан стал искать их общества - конечно, когда не
был чем-либо занят. Танис, стремившийся разузнать побольше о Пакс Таркасе,
расспрашивал гнома о его родине и о том, каким образом он оказался в
услужении у Тоэда. Историю эту Сестан рассказывал в течение целого дня, и
еще день потребовался спутникам, чтобы толком в ней разобраться, поскольку
Сестан обычно начинал с середины, потом перескакивал к началу.
Выяснилось следующее. Сестан был из племени овражных гномов,
обитавшего в холмах близ Пакс Таркаса. Затем появился со своими
драконидами Повелитель Верминаард и захватил железные рудники - ему
требовалось стальное оружие для войск.
- Большой огонь. Весь день, весь ночь. Плохой запах! - Сестан сморщил
нос. - Наша заставляй дроби камни. Весь день, весь ночь. Моя хороший
работа на кухня... - лицо его на миг просветлело, - моя подавай суп.
Горячий, очень горячий суп. - И Сестан вновь помрачнел: - Моя проливай
суп. Горячий суп очень быстро накаляй латы. Повелитель Верминаард неделя
спи на спина... - Сестан вздохнул. - Моя уходи Младший Командир. Моя
добровольно...
- А не попробовать ли нам прикрыть эту лавочку? Рудник, я имею в
виду? - предложил Карамон.
- Это мысль, - задумался Танис. - Сколько драконидов Повелитель
Верминаард приставил стеречь рудник?
- Два! - сказал Сестан и поднял десять коротких пальцев.
Танис вздохнул: ему доводилось уже слышать подобное. Сестан глядел на
него с надеждой:
- Потом там всего два дракон...
- Два дракона! - Танис не поверил своим ушам.
- Не больше два.
Карамон застонал и оперся спиной о решетку. После Кзак Царота он
немало размышлял о возможном бое с драконами. Вместе со Стурмом они
припомнили все легенды о Хуме - единственном на памяти человечества, кто
дрался с ними и побеждал. Увы, сказания о Хуме прежде не принимались
всерьез почти никем, кроме Соламнийских Рыцарей (за что над ними потешался
весь остальной мир), и потому многое было искажено, а то и вовсе утрачено.
- Рыцарь, исполненный чести и мужества, воззвавший к Богам и
выковавший необоримое Копье... - пробормотал Карамон, поглядывая на
Стурма, спавшего на забросанном соломой полу их тюрьмы.
- Копье? - Фисбен всхрапнул и открыл глаза. - Копье? Кто здесь
говорит о Копье?
- Мой брат, - с невеселой улыбкой прошептал Рейстлин. - Вспоминает
Песнь. Похоже, они с рыцарем не на шутку увлеклись детскими сказками,
начавшими вдруг оживать...
- Хума и Копье! - Старец погладил бороду. - Замечательная сказка!
- Вот именно, сказка. - Карамон зевнул, почесывая могучую грудь. -
Кто теперь знает, было ли все это на самом деле? Было ли Копье - или даже
сам Хума?
- Драконы существуют, в этом мы убедились... - пробормотал Рейстлин.
- Хума действительно жил, - тихо проговорил Фисбен. - И Копье было.
Что то опечалило его.
- Правда? - встрепенулся Карамон. - И ты можешь описать Копье?
- Естественно! - презрительно фыркнул Фисбен.
Все навострили уши, чем до некоторой степени смутили старика.
- Оно было похоже на... нет, не то. Право же, оно было как... нет,
тоже не то... Ближе к... почти... хотя нет, скорее... ага! Пика! Рыцарская
пика! - Он обрадованно кивнул. - Как раз то, что нужно против драконов.
- Вздремнуть, что ли... - проворчал Карамон.
Танис покачал головой и улыбнулся. И устало закрыл глаза,
прислонившись к решетке. Вскоре все, кроме Рейстлина и Тассельхофа,
забылись беспокойным, не приносящим отдыха сном. Отчаянно скучая, кендер с
надеждой поглядывал на мага. Иногда, будучи в добром расположении духа,
Рейстлин рассказывал занятные истории о волшебниках минувших времен... Но
теперь, к великому разочарованию Тассельхофа, маг молча кутался в алые
одеяния, с любопытством разглядывая Фисбена. Старец тихонько похрапывал на
скамейке, кивая во сне головой в такт движениям повозки, качавшейся на
ухабах. Вот золотые глаза Рейстлина превратились в две блестящие щели:
видно, мага посетила некая новая и тревожная мысль... Потом он натянул на
голову капюшон и откинулся на спину, пряча лицо в тени.
Тассельхоф безнадежно вздохнул, но тут же приободрился, заметив
шедшего рядом с клеткой Сестана. Овражный гном был великим охотником до
историй, запас которых у Таса был неисчерпаем.
Подозвав его, Тассельхоф принялся рассказывать овражному гному одну
из своих любимейших. Две луны постепенно исчезли за горизонтом. Пленники
спали. Хобгоблины тащились позади, засыпая на ходу и вслух радуясь скорому
привалу. Младший Командир Тоэд ехал впереди, мечтая про себя о повышении в
звании. За его спиной дракониды бормотали что-то на своем ужасающем
наречии, время от времени награждая Тоэда злобными взглядами.
Тассельхоф болтал высунутыми наружу ногами, беседуя с Сестаном.
Однако от него не укрылось, что Гилтанас не спал, а лишь притворялся. Тас
видел, как он приоткрывал глаза и быстро оглядывался, полагая, что никто
не замечает. Все это заинтриговало кендера необыкновенно. Гилтанас,
казалось, напряженно чего-то ожидал. Тас даже на миг потерял нить
рассказа.
- И тут я... значит... ну да, тут я схватил из сумки булыжник и -
трах! - залепил им прямо по башке чародею, - закончил он торопливо. -
Демон сцапал его за ногу и уволок в Бездну!
- Но сперва демон говори тебе спасибо, - подсказал Сестан, уже дважды
- с разными вариациями - слышавший этот рассказ. - Твоя забывай.
- В самом деле? - Тассельхоф не сводил глаз с Гилтанаса. - Ну да,
точно, демон поблагодарил меня и забрал волшебное кольцо, которое он мне
дал. Будь хоть немного светлее, ты мог бы разглядеть его отпечаток,
оставшийся на моем пальце навечно...
- Скоро утро. Солнце вставай. Тогда моя смотри, - мечтательно
проговорил овражный гном.
Было еще темно, но на востоке уже разгорался слабый свет. Скоро
настанет четвертый день их путешествия с караваном.
И тут Тас услышал птичий крик, раздавшийся в лесу На крик ответило
сразу несколько других. Что за странные птицы, подумалось Тасу. Никогда не
слыхал таких голосов! Впрочем, он никогда и не забирался так далеко на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70