Там ментов стояло человек двадцать и еще с десяток прочих
лиц. Среди прочих я увидел изобретателя нитеплазменного датчика
Викентия с сынишкой, которым подмигнул. Да есть у него-таки чутье
на верные ходы.
Не знаю, все ли Мухину поверили, но когда кое-кто в толпе
подвинулся, освобождая дорогу, остальные не стали злостно
упорствовать и расступились. Хотя, повторяю, к этому моменту
нервы, аксоны и ганглии были у всех на взводе. Мы уже по дороге
являлись свидетелями повального и безуспешного отвала из города,
и, само собой, многие горожане не прочь были поиметь коптер.
Так что полицейские успели разогреть свои плазмобои и кое-где
валялись останки неудачливых беглецов. Однако почему копы
сами не смылись до сих пор, имея в заначке столь подходящую
технику? Я, конечно, с этим вопросом полез к первому же
попавшемуся бойцу.
- Смывались... Одному коптеру каюк, взорвался в воздухе,
другой по-быстрому вертанулся назад. Там наверху вроде сила
тяжести увеличивается.
- А куда они летели?
- Куда - кошке под муда. Вверх по склону, хотели из воронки
выбраться.
- Но известно только то, что тяжесть нарастает, когда
пробиваешься именно в этом направлении?- продолжал выпытывать я.
- Не знаю, какой ты бандит, но ты чудак.- устало, хоть кол на
голове чеши, отозвался боец.- Кому нужно другое направление?
Прямо в преисподнюю, чертям на котлеты предлагаться, что ли?
- Черти тоже разные бывают...
И я, встав на ящик, провел импровизированный митинг.
- Братки, господа и товарищи. Посмотрите на меня, я не
самоубийца и отнюдь не законченный придурок (надеюсь, не очень
погрешил против истины). Однако я рискую, когда нет других
вариантов. Мы все готовы рискнуть, если нам угрожает верная
хана. Кстати, неверной ханы в Космике нет. Так вот, начинается
Новая Жизнь, в которой все иначе. То, что сулило стопроцентный
капец раньше, теперь может принести спасение. И наоборот. Вы
все слыхали о том, что творилось в аномальных зонах. Так вот,
это были лишь цветочки. Теперь аномальная зона - вся планета.
Я и моя подружка - она красивая, правда?- мы единственные
среди собравшихся, кто хоть немного пожевал собаку в этом деле.
Все доверившиеся нам сейчас дружно лезут в эти два коптера и
пробуют удрать отсюда по новому маршруту.
- Я за лейтенантом,- высказалось "доверенное лицо", то есть
Мухин, следом, в краткосрочном референдуме, посыпались новые
"я". В итоге, все почли за лучшее забраться в оставшиеся две
машины.
Вот створки внешнего шлюза разошлись, и коптеры, похожие в этой
воронке на парочку мух, стали взмывать вверх. Я сидел рядом с
пилотом в первой машине. Шошана - во второй. И действительно,
когда поднялись метров на триста, вертикальная скорость начала
по-быстрому падать, хотя из моторов выжималась все большая
мощность.
- Что ты думаешь по этому поводу, Шошана?- решил посоветоваться
я с товарищем по несчастью и проблемам,- по-моему, жать на газ
не стоит - двигатели надорвем, а то и похуже что-нибудь
случится.
- Правильно, жать на газ не стоит. Это уже серьезно повредило
здоровью наших предшественников. Определенная пульсация зовет
меня лететь вдоль склона вниз.
Я этого еще не понимал, единственное, в чем был уверен -
действовать надо от противного. Конечно, некую скважину ощущал и
я. Но куда она ведет и зачем? Неужто можно безболезненно
проскочить в эту глотку, затем беспроблемно преодолеть некий
кишечник и выскочить из некой задницы? И в каком отхожем месте
мы окажемся, даже благополучно завершив маршрут?
Нерассуждающий полубезумный пилот направил машину по новому
курсу, как раз в ту сторону, куда и двигался город Васино.
Несколько человек недовольно зароптало, но лично Мухин успокоил
смутьянов.
- У вас есть предпочтительные варианты? Может, вы желаете
обратно в Васино? Желающим выйти за борт могу предложить
реактивные ранцы или простой пинок в гузку.
- Ладно, пусть этот бешеный лейтенант ведет.- заявил один коп,
сам с безумными глазами проповедника.- Уж, по крайней мере,
долго мучиться не придется. Так или иначе смерть всех трахнет.
И тех, кто любил удовольствия, она трахнет особенно сильно.
Поэтому спешно обращайтесь к покаянию, братки мои заблудшие.
Пока такие проповеди расслабляли, а вернее перенастраивали
народ, линия горизонта стала напоминать горлышко опрокинутого
кувшина. Коптеры уходили вдаль от него по какому-то тоннелю.
Поверхность замкнулась со всех сторон, и с боков, и сверху.
Причем это была не поверхность Меркурия, даже не стенки шахты,
пробуренной к его центру. Спектральный анализатор пробубнил,
что эта странная самозваная твердь ничего не излучает и не
отражает, зато лихо поглощает волны во всех диапазонах.
- Оба борта, выключите двигатели.- скомандовала Шошана.
Правильно распорядилась. Скорость движения, вернее падения
вдоль склона, резко превращалась в медленность и поэтому жечь
топливо было бессмысленным, а может даже пагубным делом.
Вскоре сделалась скорость никакой - вначале вертикальная, потом
горизонтальная. То есть, мы зависли. Пейзаж вокруг был
по-прежнему совершенно абстрактным, типа "черный мешок". Только
небольшое излучение в виде слабоэнергетических сверхдлинных волн
слегка украшало его. За бортом имелся лишь почти стерильный
вакуум. Нам было не до измерений гравитации, однако сила тяжести
поубавилась весьма заметно. Мы висели в центре ничего и не
видели никаких перспектив.
- Кажется, конечная остановка. Будем жить здесь, как тараканы в
киселе,- отшутился Мухин, но вскоре сник. На лице Шошаны,
которое я наблюдал по монитору, проступили бисеринки пота, как у
рожающей женщины.
Наконец, она включилась.
- Терешка, запас энергии у нас накопился огромный. Ну, не у
нас, а рядышком.
Я сразу заметил, что у нее открылось второе дыхание. В смысле,
она нашла что-то вместо потерянного центра симметрий. И я
вспомнил - именно сейчас, должно быть, материнское вещество
приказывает долго жить и передает по наследству свое могущество.
Шошана правильно меня настрополила. На сей раз Меркурий трудно
шел на контакт, потому что... был болен. И только когда
пространственный полюс дошел до высшей точки напряжения, планета
опустилась мне на руки раненым колобком.
На этот раз все было весьма человекообразно или, по-простому
выражаясь, очень антропоморфно. Мои пульсации стали как пальцы,
они бережно ощупывали раны колобка - колотые, резаные,
выворачивающие - откуда хлестали потоки сил. Они устремлялись в
воронку, где их встречали мириады сосущих ртов. Надо полагать,
съедаемые энергии превращались в нитеплазму, из которой
демон-паук усиленно ткал и прял Новый Мир, Новую Жизнь.
Наш с Шошанкой лозунг был ясен - держи, перехватывай, все равно
пропадет. Мои пальцы-пульсации разошлись веером. Из всего потока
требовалась лишь энергия, похожая на горячие жужжащие зерна. Я
принялся выгребать их. Больно, красиво. Огненная рассыпчатая
сила раздувала мой силовой кокон, срываясь с него вихрями,
отшвыривала стенки тоннеля. Нитеплазма шипела от неудовольствия.
- Сдвинулись,- послышался далекий грохочущий голос Мухина.-
Набираем ускорение.
И в самом деле, лихо тронулись - лишь десять минут потратилось
на разгон до первой космической скорости. Частота, на которой
излучали стенки тоннеля, скакала вверх, как лошадь по лестнице,
а значит, жара все плотнее обкладывала нас. Однако, по-прежнему
никаким спектрографом не удавалось засечь, из чего поганые
стенки слеплены.
- Сами в печку летим,- продавил кто-то сквозь скрежет зубов.
- Никогда на вас не угодишь.- ворчливым голосом отозвался я.
- Да передайте же, стервецы, побольше мощности на охлаждение
кабины.- кто-то, пискнув, откинулся в долгосрочный обморок.
- И на реактивную струю,- Шошанин голос в аудиорежиме стал
хриплым и блатным от помех.
- Ты что, Шоша, детка?- воскликнул опупевший Мухин,- мы и так
словно черти на работу несемся.
Тут снова вклинился я.
- Еще раз повторяю для особо одаренных, здесь нечего лезть с
законами Ньютона. Особенно не морочьте мне голову третьим
законом этого человека. Пора избавляться от стереотипов.
- Ага, понятно. Очень понятно.- отозвался немного
оскорбленный Мухин.
Но действительность Шошанины слова подтвердила. Едва ракетные
двигатели зафурычили сильнее, как ускорение из-за этого
принялось падать. Только в кабине не стало посвежее. Забортная
жара не унималась, а все злее набрасывалась на наш утлый
кораблик.
- Эй, командир, не уткнемся ли мы сейчас в расплавленное ядро
планеты?- натужно подал голос один из копов, обливающийся,
как и все прочие летуны, обильным потом от жары и ужаса. Хорошо,
что за командира меня признает, но куда нас несет - это даже
теоретические прикидки не слишком показывают.
Когда не знаешь, чего сказать, ори, что попало - таково первое
правило хорошего оратора.
- Только чур воздух со страха не портить, уже будто в
солдатской бане сидим. Соратники, если бы мы летели не в ТУ
сторону, то давно бы уткнулись носом в ядро. Значит,
все-таки в ТУ.
Подтверждая или опровергая мои слова, забортная жаркая мгла почти
моментально налилась бешеным светом - фильтры обзорных
мониторов едва успели сработать - и стенки туннеля перестали
быть абстрактными и размытыми. Сработали спектральные
анализаторы.
- Мы в бутылке из расплавленного свинца,- заражая всех
стрессом, заорал тот, кто первым глянул на спектрограф.
- Тому, кто слишком волнуется, советую заснуть. Мы не в
бутылке, а в воронке из расплавленного свинца. Все-таки какая-то
определенность. К тому же впереди есть дырка,- "успокоил" я
публику.
Мы пробивали сияющую плотную, адскую жару, и второй коптер был
заметен лишь смутным пятном. Естественно, что слова радиообмена
немедленно растерзывались забортными бесами - в наушниках гулял
только рев плазмы. Надо придумывать все самому.
- Друзья,- обратился я к личному составу.- Кто-то может
подумать, что мы оказались на Солнце. И он будет неправ. Мы -
на солнечной стороне Меркурия, где имеется воронка, близняшка
той, в которую влетели коптеры на ночной половинке планеты.
- Температура обшивки - уже сейчас пятьсот градусов. Это вас,
лейтенант, не беспокоит?- заныл какой-то недоносок (а ведь если
чудом уцелеем, он первый заорет, что был бесстрашен и весел.)
- Хоть умираем, но не сдаемся...- воскликнул какой-то бодрячок.
Проповедник же утешительно добавил.- Адовым огнем очищены будем
от греха. Тоже польза.
- А почему никто не говорит "спасибо" за то, что мы вылетаем на
второй космической скорости из этой печурки?- стал вносить
дежурный оптимизм я.
Впрочем, мне не надо было втолковывать, что долго на солнечной
стороне нам не протянуть. Хоть на обшивке слой керамики с
титановой нитью. Может, обшивка и выдержит, в отличие от нас, с
чем ее и поздравляю. Ну, а мы-то уподобимся сосискам в
скороварке.
И сварились бы, не сумев никому поведать о чудесах природы,
кабы непредвиденное никем обстоятельство не заслонило нас,
спасая от загара на таком вредном неполезном Солнце.
Между нами и неуемным светилом пристроилась туша военного
крейсера. От одной его тени стало прохладно и весело на душе.
Распахнулись приемные шлюзы ангаров, и два коптера были втянуты
на борт корабля как мухи пылесосом. Еще с полчаса нас аккуратно
и умело охлаждали пенными струями. Но когда нам разрешили
распахнуть люки и выпрыгнуть на палубу, где пены было по
колено, потрескавшуюся обшивку коптеров не стоило трогать даже
пальцем.
- Да здравствует Шошана, королевка Меркурия и ее верный пес
Терентий... Салют, Терентий, идущие в буфет приветствуют тебя,-
приятно было послушать здравицы, несмотря на неопределенность
личной судьбы.
Тут дверь в ангар была отдраена, и появился некто в чине
полковника космической пехоты, а с ним несколько дюжих парней в
беретах, украшенных мерцающими трехглавыми орлами.
- Есть тут лейтенант Терентий К123?
- Ну, я. Ладно, пусть меня по-человечески приговорит трибунал и
после принятия внутрь стопки "язвенной" распылит корабельный
гразер.
- Вас ждет адмирал Никодимов-Соларз.
Значит, тюремная камера пока обойдется без меня. Выходит, есть о
чем мне потолковать с космическим волком Никодимовым-Соларзом,
который когда-то одолел плутонов, а еще раньше прикончил
гордость землян - линкор "Забияку".
Адмирал смахивал на внимательного доктора и в течение получаса я
много узнал. О поменявшем кости Сэмпсоне Брауни. О расторопных
ребятах из Адмиралтейства, которые выкопали из архивов безумные,
как считалось, докладные записки завзятого психа Викентия,
спроваженного на самую окраину империи. О Меркурии, который
сохранился, но в весьма потрепанном виде - на месте его столицы
и прилегающих поселений остался лишь кратер странного вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45