- Кошмарнавты,
вперед!
- Я не останусь.- сделала твердое заявление возмущенная
Шошана.- Розыскники из Васино первым делом найдут эту драную
металлическую птицу. И катись ты в попу со своими
распоряжениями. Понял, мент?
- Сама ты мурка-наводчица... Да, дисциплина - именно то, чего
нам порой не хватает. Хорошо, давайте решим полюбовно. Идут
все, за исключением сломанного механика. Ему мы пропишем укол
глубокого сна.
Само собой, я предполагал через пару часов отправить вечно
бодрого Кравца и измотанных капитана со стюардесской назад -
лишь бы донесли некоторые припасы до точки, где можно обустроить
тайничок. Затем я намеревался вместе с Шошаной порыскать более
основательно. Итак, механика, не испрашивая согласия, погрузили
в глубокий целительный сон, а группа, состоящая из пяти человек
(трое "своих", двое "сомнительных") выступила в поход.
Кислорода и питания захватили столько, чтобы пятерым на сутки
хватило, а двоим - на три дня. Естественно, по ходу дела девицу
де Флориньяк от ноши пришлось освободить по причине хрупкости,
да и жирняга капитан жидким оказался, поэтому основная тяжесть
навьючилась на "своих".
Космолет лежал в довольно глубокой впадине, метров по пятьсот в
длину и ширину, поэтому мы карабкались вначале в гору. Когда
поднялись, перед нами открылась долина куда большая, и малышка
Люси вдруг заявила, тыкая пальчиком в низину, едва подсвеченную
мутным глазом меркурианской луны:
- Je vois les maisons. Un grande ville, en realite. (Гляди-ка,
дома, большой город, в натуре.)
- Ерунда, киса, здесь не может быть ничего такого. На
худосочном Меркурии полностью отсутствуют секретные города и
даже деревушки. Это вам не Марс,- выразился Кравец голосом
солидного мужчины, покрывающего залипухи своей маленькой
глупынди.
Однако я сразу засомневался. Это как раз на Меркурии не
исключены любого сорта сюрпризы. Наши "Дубки" с "Вязами" или
какая-нибудь богатая марсианская контора вполне могли отличиться
и воздвигнуть тут что-нибудь для тайного величия, хотя бы
общественную уборную или рюмочную-закусочную.
Спустились мы еще пониже, метров на сто. Теперь всякий видел
скалистую гряду. А взбудораженная личность могла объявить эти
скалы чем-то похожим на дома. Или на кучи великанского дерьма.
Когда мы углубились в проход меж двух утесов, скалы были
все-таки каменными глыбами. Однако, метров пятьдесят спустя, я
не мог ручаться, что здесь не стоят оплавленные и потекшие от
большой температуры постройки. А чуть погодя нельзя было с
чистой совестью отпихнуть утверждение, что все вокруг - не
вполне естественного происхождения. Хотя и в таком случае
большим искусством тут не пахло.
Да, окрестности смахивали на исторический город. Вроде тех, что
кое-как уцелели на Земле со времен царя Гороха. Демонометр,
между прочим, не кивал на присутствие нитеплазмы. Конечно, на
фабрике в Васино мы встретили много всякого кала из видимой
нитеплазмы, на которую демонометр тоже не реагировал. Однако
там все-таки изделия из нее лепили с помощью специального
оборудования и куда в меньших масштабах.
А если "городище" это не плазмонтово, то чье тогда? По зубам ли
такой секретный проект "Дубкам", "Вязам", кому бы то ни было? И
зачем он?
Вот мы уже вступили на улочки подозрительного города. Стены
"домов" были щербатые, какие-то невнятные, без всякой лепоты,
будто очень древние, вместо окон - темные проемы а-ля глазищи
черепа. Но пыль уже не стояла столбом, а, словно из почтения,
висела пеленой чуть выше крыш. И хоть она казалась более
плотной, чем раньше, мрак не сгустился, напротив, пространство
меж "домов" было подмазано легким светом.
- Cette ville est construite par les anciens mercuriens. (Город
воздвигли древние меркурианцы, больше некому.)- выдвинула
"гипотезу" глупындя Люся.
- Это очень похоже на правду, учитывая, что через
несколько месяцев он попадет на солнышко и пропечется до
приятной температурки в тысячу градусов. А особо благоприятное
воздействие на архитектурный стиль окажет солнечный прилив...-
возразил я милым голосом, хотя собирался заорать "хрена с
два".- В любом случае, рано или поздно мы найдем какую-то
ловушку или хитрость на свою задницу, поэтому бродить нам здесь
бесперспективно. Давайте перенесем знакомство с
достопримечательностями на другое время и другую планету.
- Все-то он знает,- хмыкнул в мой адрес седовласый капитан
Лукич.- Может, городок этот из такого материала, что его ни
жара, ни холод, ни прилив с отливом не берут.
- А кто тогда в нем жил-то, седовласка? Товарищи со стройным
телом из керамики и огнеупорных сплавов?- отрубил я, но вспомнил
Петю Мутного с его железными деталями.
- Чем дальше мы пробираемся, тем приличнее сохранились дома.
Может, тут какое-то защитное поле до сих пор действует?- отразил
выпад капитан.- А раньше, допустим, оно не в пример мощнее было.
Я отколупнул несколько кусочков от стены и сунул их в походный
анализатор - который убедительно показал, что строительный
материал состоит из веществ, изобильно имеющихся на Меркурии:
кремния, алюминия, и тугоплавких металлов, вроде титана.
- Как бы то ни было, нам лучше отсюда уматывать,- будучи
ответственным лицом предложил я, впрочем, не слишком настойчиво.
Однако только Шошана меня поддержала. И то довольно слабо -
она не чувствовала опасности.
Как известно, Меркурий - место для для множества параллельно
действующих чудес. Вдруг здесь действительно постарались древние
меркурианцы? Например, когда-то мы все давали зуб на вырывание в
защиту тезиса о безжизненности Юпитера. А потом обнаружили там в
атмосфере стада здоровенных живых пузырей из металлорганики с
четко просматриваемыми вожаками, мечущими молнии. Еще немного
погодя зонды засекли на ледяных глыбах-материках что-то
смахивающее на постройки. В них проживали - в отличие от своих
диких, влекомых ветрами собратьев - тяжелые сплюснутые пузыри,
которые общались друг с другом посредством разрядов. Часть
"разрядных" слов удалось декодировать. И первой расшифрованной
фразой была такая: "Чтоб завтра представил объяснительную
(дословно: исполнил танец раскаяния), иначе шеф (испражняющий
молнии) публично унизит тебя (наденет тебя на себя)".
- Voila, voila, смотрите туда,- киска Люська потыкала пальчиком
в промежность меж двух грубых стен, закрашенную более
интенсивным светом.
Через эту щель виднелась улица, полная нормальных красок -
которые впрочем несколько "плыли" в глазах наблюдателя - с
красивыми домами, черепичными крышами и разноцветными стенами. Мы
с минуту будто подсматривали в замочную скважину. Как-то
бездумно стояли, с туманом в голове от ошеломления. Люся не
выдержала первой, заторопилась к этой красоте, следом потрусил,
потряхивая жирком, упитанный капитан, затем потянулся Кравец со
своими баллонами.
Пришлось и нам с Шошаной перебежками, от стены к стене, почесать
за ними. Вот граница между ночью и днем, шажок вперед, и я,
последний из группы, оказался на настоящей земной улице. Старого,
но хорошо законсервированного города. Меркурий остался позади в
виде несуразного темного пятна меж двух домов.
Над головой царило голубое небо, мостовая была выложена
брусчаткой, а дома-то трех-четырех этажные, изящного
позднеготического стиля. Все это сейчас сверялось с образами,
некогда перебравшимися в мою голову из видеокнижек и
исторических мультиков, которыми нас усердно в воспитательных
целях потчевали в "Мамальфее". Именно из таких уютных городков
торопились в неизведанные моря и джунгли рисковые парни,
флибустьеры и конкистадоры, с которых нам, уроженцам
питомника, предлагалось брать положительный пример.
Сделав еще шаг, я почувствовал тяжесть. Гравитация была
побольше, чем та, которой мог похвастать Меркурий, и
пробуждала дополнительные мысли о Земле.
- Анализатор шепчет, что вокруг нас настоящий воздух.
Кислорода двадцать процентов, азота побольше, чем в Васино
(земная норма), остальное - инертные газы. Давление обычное для
куполов, температура двадцать Цельсия.- дрожащим от возбуждения
голосом сообщил Кравец. На его шлеме поднялся светофильтр и
было видно озадаченную глуповатую и одновременно радостную
физиономию. Мои подчиненные, может, за исключением Шошаны,
поголовно воспринимали происходящее как подарок.
- Ну и что с того, обалдуи? Может, поскидаем скафандры и айда
босиком?- попробовал я пристыдить недисциплинированных
последователей.
- Скидать не скидать, а неплохо бы подышать через воздушный
фильтр,- делово предложил Кравец,- вот я засосал воздух
анализатором и вижу, что микроорганизмов нет. Яда с токсинами
тоже. Даже пыль отсутствует. В общем, никакого говна.
- Ты бы ума где-нибудь засосал.
И все-таки этому анализу можно доверять. Стандартный атмосферный
анализатор по очереди отфильтровывает частицы, которые превышают
в размерах один микрон, одну десятую микрона и так далее.
Командуй не командуй, а Кравец переключил свое дыхание на
атмосферу и с песней двинулся вдоль улицы, заглядывая в узкие
окна, за которыми пока ничего не проглядывалось. "Только пуля
казака во степи догонит..."
- А дурости и догонять не надо. Она всегда при тебе.
Мне уже нехорошо от нашей простоватости, тут еще эта коза
Люська заявляет:
- La temperature de l'air est normale. Я устала и хочу
скинуть этот дурацкий скафандр.
Пока я до нее добирался, щелкнули, отстегиваясь, крепления шлема
- контрольные блокировщики при таких параметрах атмосферы не
стали мешать - и метелка рыжих волос с радужной подкраской на
кончиках окунулась в сомнительный воздух подозрительного города.
Я хоть и добежал, но застыл от замешательства. Тут она,
пользуясь моим остолбенением, берется за застежки - раз, два -
и скафандр сползает к ее ногам. Она - разоблачилась! Зачем я
только взял эту мамзельку? В итоге, на поверхности Меркурия
появляется тело, в отличие от других тел изящное, легкое и
голое. (Ведь не скажешь же про скалу, что она голая. Хотя как
знать.) От обводов нового тела становится жарко где-то пониже
пупка. Чертовщина. Правда, Люся быстренько из гермо-ранца
вытаскивает и напяливает на себя черный обтягивающий костюмчик
- мы все прихватили запасные шмотки на случай ночевки под
куполом. Ну, что с ней делать, не казнить же, подобрал я еще
девушкин скафандр и стал поразительно похож на одногорбого
верблюда.
Улицы делаются уже, дома выше, я же плетусь в конце странной
неуправляемой процессии. Впереди вытанцовывает дамочка в
обтягивающем стройности и выпуклости ткани, под которой ничего.
Следом капитан Лукич, он тоже скинул скафандр и переодел свое
толстомясое тело в трико, но хотя бы тащит личные манатки сам.
За ним Кравец без шлема, зато в скафандре и с двумя кислородными
баллонами. Потом Шошана, в шлеме, скафандре, с баллонами, но с
открытым воздухозаборником. А вот и я, полностью экипированный,
навьюченный, дышащий только из своих баллонов, выдыхающий
только в регенератор.
От этого есть повод слегка сшибиться с катушек. А то и просто
придти в буйное помешательство. Кто-то вбухал миллионы имперок и
сделал город - воплощение картинок, которым радуется
подрастающее поколение. Чтобы снимать здесь сочные исторические
фильмы? или отдыхать в свое пресыщенное удовольствие? или?..
Люся отвлекла меня, притормозив у какого-то дома.
- Quelle jolie maison!
Красивый домишка, ничего не скажешь, удачно косит "под старину".
Верхние этажи нависают над нижними, витражные стекла хватают
белый свет и бросают пятнистую радугу на разноцветье пола,
составленного из мраморных плиточек. Рисунки витражей все время
меняются - то пузатые кораблики, бегущие по волнам, то сельские
лошадки, бредущие по пажити, а то и колбаски с окороками висящие
на крючочках.
Пока я заглядывал внутрь, Люся-мерзавка-недисциплинированная
заскочила в дверь, не спрашивая моего соизволения.
- Стой, кому говорю! Revien, Lucie!
Как же, ноль внимания. Ну, не стрелять же ей в изящную спинку из
плазмобоя. Приходится тащиться следом. Вот кухня, утварь на
полках и печь в изразцах, за железной дверкой бьется настоящий
огонь. В печурке, конечно, не подлинные полешки, а ныне модные
на Марсе стилизованные брикеты из какой-то высококалорийной
химии, которая даже дыма не дает. Сияет большой чайник, в
кастрюльках булькает кое-какая снедь, источая завлекательные
запахи (Люся поводит носиком с упоением). Ничто не пригорело,
плита, конечно, программная, хотя всякая автоматика совершенно
незаметна. Таков уж современный дизайн, стиль "колдовская
избушка", который доселе на Меркурии можно было углядеть лишь в
журнале "Бурда-муда".
Вот "готическая" гостиная, дубовые стены, гобелены на них
повисли и картины под старину, однако, в отличие от музейных
экспонатов - со слегка "живым" изображением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
вперед!
- Я не останусь.- сделала твердое заявление возмущенная
Шошана.- Розыскники из Васино первым делом найдут эту драную
металлическую птицу. И катись ты в попу со своими
распоряжениями. Понял, мент?
- Сама ты мурка-наводчица... Да, дисциплина - именно то, чего
нам порой не хватает. Хорошо, давайте решим полюбовно. Идут
все, за исключением сломанного механика. Ему мы пропишем укол
глубокого сна.
Само собой, я предполагал через пару часов отправить вечно
бодрого Кравца и измотанных капитана со стюардесской назад -
лишь бы донесли некоторые припасы до точки, где можно обустроить
тайничок. Затем я намеревался вместе с Шошаной порыскать более
основательно. Итак, механика, не испрашивая согласия, погрузили
в глубокий целительный сон, а группа, состоящая из пяти человек
(трое "своих", двое "сомнительных") выступила в поход.
Кислорода и питания захватили столько, чтобы пятерым на сутки
хватило, а двоим - на три дня. Естественно, по ходу дела девицу
де Флориньяк от ноши пришлось освободить по причине хрупкости,
да и жирняга капитан жидким оказался, поэтому основная тяжесть
навьючилась на "своих".
Космолет лежал в довольно глубокой впадине, метров по пятьсот в
длину и ширину, поэтому мы карабкались вначале в гору. Когда
поднялись, перед нами открылась долина куда большая, и малышка
Люси вдруг заявила, тыкая пальчиком в низину, едва подсвеченную
мутным глазом меркурианской луны:
- Je vois les maisons. Un grande ville, en realite. (Гляди-ка,
дома, большой город, в натуре.)
- Ерунда, киса, здесь не может быть ничего такого. На
худосочном Меркурии полностью отсутствуют секретные города и
даже деревушки. Это вам не Марс,- выразился Кравец голосом
солидного мужчины, покрывающего залипухи своей маленькой
глупынди.
Однако я сразу засомневался. Это как раз на Меркурии не
исключены любого сорта сюрпризы. Наши "Дубки" с "Вязами" или
какая-нибудь богатая марсианская контора вполне могли отличиться
и воздвигнуть тут что-нибудь для тайного величия, хотя бы
общественную уборную или рюмочную-закусочную.
Спустились мы еще пониже, метров на сто. Теперь всякий видел
скалистую гряду. А взбудораженная личность могла объявить эти
скалы чем-то похожим на дома. Или на кучи великанского дерьма.
Когда мы углубились в проход меж двух утесов, скалы были
все-таки каменными глыбами. Однако, метров пятьдесят спустя, я
не мог ручаться, что здесь не стоят оплавленные и потекшие от
большой температуры постройки. А чуть погодя нельзя было с
чистой совестью отпихнуть утверждение, что все вокруг - не
вполне естественного происхождения. Хотя и в таком случае
большим искусством тут не пахло.
Да, окрестности смахивали на исторический город. Вроде тех, что
кое-как уцелели на Земле со времен царя Гороха. Демонометр,
между прочим, не кивал на присутствие нитеплазмы. Конечно, на
фабрике в Васино мы встретили много всякого кала из видимой
нитеплазмы, на которую демонометр тоже не реагировал. Однако
там все-таки изделия из нее лепили с помощью специального
оборудования и куда в меньших масштабах.
А если "городище" это не плазмонтово, то чье тогда? По зубам ли
такой секретный проект "Дубкам", "Вязам", кому бы то ни было? И
зачем он?
Вот мы уже вступили на улочки подозрительного города. Стены
"домов" были щербатые, какие-то невнятные, без всякой лепоты,
будто очень древние, вместо окон - темные проемы а-ля глазищи
черепа. Но пыль уже не стояла столбом, а, словно из почтения,
висела пеленой чуть выше крыш. И хоть она казалась более
плотной, чем раньше, мрак не сгустился, напротив, пространство
меж "домов" было подмазано легким светом.
- Cette ville est construite par les anciens mercuriens. (Город
воздвигли древние меркурианцы, больше некому.)- выдвинула
"гипотезу" глупындя Люся.
- Это очень похоже на правду, учитывая, что через
несколько месяцев он попадет на солнышко и пропечется до
приятной температурки в тысячу градусов. А особо благоприятное
воздействие на архитектурный стиль окажет солнечный прилив...-
возразил я милым голосом, хотя собирался заорать "хрена с
два".- В любом случае, рано или поздно мы найдем какую-то
ловушку или хитрость на свою задницу, поэтому бродить нам здесь
бесперспективно. Давайте перенесем знакомство с
достопримечательностями на другое время и другую планету.
- Все-то он знает,- хмыкнул в мой адрес седовласый капитан
Лукич.- Может, городок этот из такого материала, что его ни
жара, ни холод, ни прилив с отливом не берут.
- А кто тогда в нем жил-то, седовласка? Товарищи со стройным
телом из керамики и огнеупорных сплавов?- отрубил я, но вспомнил
Петю Мутного с его железными деталями.
- Чем дальше мы пробираемся, тем приличнее сохранились дома.
Может, тут какое-то защитное поле до сих пор действует?- отразил
выпад капитан.- А раньше, допустим, оно не в пример мощнее было.
Я отколупнул несколько кусочков от стены и сунул их в походный
анализатор - который убедительно показал, что строительный
материал состоит из веществ, изобильно имеющихся на Меркурии:
кремния, алюминия, и тугоплавких металлов, вроде титана.
- Как бы то ни было, нам лучше отсюда уматывать,- будучи
ответственным лицом предложил я, впрочем, не слишком настойчиво.
Однако только Шошана меня поддержала. И то довольно слабо -
она не чувствовала опасности.
Как известно, Меркурий - место для для множества параллельно
действующих чудес. Вдруг здесь действительно постарались древние
меркурианцы? Например, когда-то мы все давали зуб на вырывание в
защиту тезиса о безжизненности Юпитера. А потом обнаружили там в
атмосфере стада здоровенных живых пузырей из металлорганики с
четко просматриваемыми вожаками, мечущими молнии. Еще немного
погодя зонды засекли на ледяных глыбах-материках что-то
смахивающее на постройки. В них проживали - в отличие от своих
диких, влекомых ветрами собратьев - тяжелые сплюснутые пузыри,
которые общались друг с другом посредством разрядов. Часть
"разрядных" слов удалось декодировать. И первой расшифрованной
фразой была такая: "Чтоб завтра представил объяснительную
(дословно: исполнил танец раскаяния), иначе шеф (испражняющий
молнии) публично унизит тебя (наденет тебя на себя)".
- Voila, voila, смотрите туда,- киска Люська потыкала пальчиком
в промежность меж двух грубых стен, закрашенную более
интенсивным светом.
Через эту щель виднелась улица, полная нормальных красок -
которые впрочем несколько "плыли" в глазах наблюдателя - с
красивыми домами, черепичными крышами и разноцветными стенами. Мы
с минуту будто подсматривали в замочную скважину. Как-то
бездумно стояли, с туманом в голове от ошеломления. Люся не
выдержала первой, заторопилась к этой красоте, следом потрусил,
потряхивая жирком, упитанный капитан, затем потянулся Кравец со
своими баллонами.
Пришлось и нам с Шошаной перебежками, от стены к стене, почесать
за ними. Вот граница между ночью и днем, шажок вперед, и я,
последний из группы, оказался на настоящей земной улице. Старого,
но хорошо законсервированного города. Меркурий остался позади в
виде несуразного темного пятна меж двух домов.
Над головой царило голубое небо, мостовая была выложена
брусчаткой, а дома-то трех-четырех этажные, изящного
позднеготического стиля. Все это сейчас сверялось с образами,
некогда перебравшимися в мою голову из видеокнижек и
исторических мультиков, которыми нас усердно в воспитательных
целях потчевали в "Мамальфее". Именно из таких уютных городков
торопились в неизведанные моря и джунгли рисковые парни,
флибустьеры и конкистадоры, с которых нам, уроженцам
питомника, предлагалось брать положительный пример.
Сделав еще шаг, я почувствовал тяжесть. Гравитация была
побольше, чем та, которой мог похвастать Меркурий, и
пробуждала дополнительные мысли о Земле.
- Анализатор шепчет, что вокруг нас настоящий воздух.
Кислорода двадцать процентов, азота побольше, чем в Васино
(земная норма), остальное - инертные газы. Давление обычное для
куполов, температура двадцать Цельсия.- дрожащим от возбуждения
голосом сообщил Кравец. На его шлеме поднялся светофильтр и
было видно озадаченную глуповатую и одновременно радостную
физиономию. Мои подчиненные, может, за исключением Шошаны,
поголовно воспринимали происходящее как подарок.
- Ну и что с того, обалдуи? Может, поскидаем скафандры и айда
босиком?- попробовал я пристыдить недисциплинированных
последователей.
- Скидать не скидать, а неплохо бы подышать через воздушный
фильтр,- делово предложил Кравец,- вот я засосал воздух
анализатором и вижу, что микроорганизмов нет. Яда с токсинами
тоже. Даже пыль отсутствует. В общем, никакого говна.
- Ты бы ума где-нибудь засосал.
И все-таки этому анализу можно доверять. Стандартный атмосферный
анализатор по очереди отфильтровывает частицы, которые превышают
в размерах один микрон, одну десятую микрона и так далее.
Командуй не командуй, а Кравец переключил свое дыхание на
атмосферу и с песней двинулся вдоль улицы, заглядывая в узкие
окна, за которыми пока ничего не проглядывалось. "Только пуля
казака во степи догонит..."
- А дурости и догонять не надо. Она всегда при тебе.
Мне уже нехорошо от нашей простоватости, тут еще эта коза
Люська заявляет:
- La temperature de l'air est normale. Я устала и хочу
скинуть этот дурацкий скафандр.
Пока я до нее добирался, щелкнули, отстегиваясь, крепления шлема
- контрольные блокировщики при таких параметрах атмосферы не
стали мешать - и метелка рыжих волос с радужной подкраской на
кончиках окунулась в сомнительный воздух подозрительного города.
Я хоть и добежал, но застыл от замешательства. Тут она,
пользуясь моим остолбенением, берется за застежки - раз, два -
и скафандр сползает к ее ногам. Она - разоблачилась! Зачем я
только взял эту мамзельку? В итоге, на поверхности Меркурия
появляется тело, в отличие от других тел изящное, легкое и
голое. (Ведь не скажешь же про скалу, что она голая. Хотя как
знать.) От обводов нового тела становится жарко где-то пониже
пупка. Чертовщина. Правда, Люся быстренько из гермо-ранца
вытаскивает и напяливает на себя черный обтягивающий костюмчик
- мы все прихватили запасные шмотки на случай ночевки под
куполом. Ну, что с ней делать, не казнить же, подобрал я еще
девушкин скафандр и стал поразительно похож на одногорбого
верблюда.
Улицы делаются уже, дома выше, я же плетусь в конце странной
неуправляемой процессии. Впереди вытанцовывает дамочка в
обтягивающем стройности и выпуклости ткани, под которой ничего.
Следом капитан Лукич, он тоже скинул скафандр и переодел свое
толстомясое тело в трико, но хотя бы тащит личные манатки сам.
За ним Кравец без шлема, зато в скафандре и с двумя кислородными
баллонами. Потом Шошана, в шлеме, скафандре, с баллонами, но с
открытым воздухозаборником. А вот и я, полностью экипированный,
навьюченный, дышащий только из своих баллонов, выдыхающий
только в регенератор.
От этого есть повод слегка сшибиться с катушек. А то и просто
придти в буйное помешательство. Кто-то вбухал миллионы имперок и
сделал город - воплощение картинок, которым радуется
подрастающее поколение. Чтобы снимать здесь сочные исторические
фильмы? или отдыхать в свое пресыщенное удовольствие? или?..
Люся отвлекла меня, притормозив у какого-то дома.
- Quelle jolie maison!
Красивый домишка, ничего не скажешь, удачно косит "под старину".
Верхние этажи нависают над нижними, витражные стекла хватают
белый свет и бросают пятнистую радугу на разноцветье пола,
составленного из мраморных плиточек. Рисунки витражей все время
меняются - то пузатые кораблики, бегущие по волнам, то сельские
лошадки, бредущие по пажити, а то и колбаски с окороками висящие
на крючочках.
Пока я заглядывал внутрь, Люся-мерзавка-недисциплинированная
заскочила в дверь, не спрашивая моего соизволения.
- Стой, кому говорю! Revien, Lucie!
Как же, ноль внимания. Ну, не стрелять же ей в изящную спинку из
плазмобоя. Приходится тащиться следом. Вот кухня, утварь на
полках и печь в изразцах, за железной дверкой бьется настоящий
огонь. В печурке, конечно, не подлинные полешки, а ныне модные
на Марсе стилизованные брикеты из какой-то высококалорийной
химии, которая даже дыма не дает. Сияет большой чайник, в
кастрюльках булькает кое-какая снедь, источая завлекательные
запахи (Люся поводит носиком с упоением). Ничто не пригорело,
плита, конечно, программная, хотя всякая автоматика совершенно
незаметна. Таков уж современный дизайн, стиль "колдовская
избушка", который доселе на Меркурии можно было углядеть лишь в
журнале "Бурда-муда".
Вот "готическая" гостиная, дубовые стены, гобелены на них
повисли и картины под старину, однако, в отличие от музейных
экспонатов - со слегка "живым" изображением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45