Тут же на врага были пущены землеройные машины
с керамической защитой и экипажами в противохимических костюмах.
Однако, костюмы не пригодились. В конце недолгого пути
машины-землеройки встретили грунт, спекшийся в сплошную твердь,
похожую на карборунд - никакие буры не могли ее взять.
"Карборундовая" стена была неясного размера, во всяком
случае, следовавшие одна за другой лихие атаки неизменно
кончались на ней.
Но наверху одной юркой БРДМ удалось проскочить к самому зданию.
Встретили ее достойно. Из окон третьего этажа послышались
неприличные оскорбительные звуки, а следом полетели жидкие
выделения, которые обмазали машину со всех сторон до днища.
Командир обделанной БРДМ из чувства брезгливости дал задний ход,
потом передний, но ни туда, ни сюда. Надрывался двигатель,
выхлопные газы сочились в кабину, но движения не было. Также не
было видимости, слышимости, не фурычила связь. Командир заглушил
мотор и бросил рыдающую голову на руль. Он не мог знать, что
выделения давно затвердели и заточили уже бесполезную машину,
как скорлупа ореха ядрышко.
Впрочем, остальные ребята, крепкие стриженые парни не приуныли.
Кровь бурлила и выделяла нужные для борьбы гормоны, когда с
вертолетов на крышу ДК были спущены три десантно-штурмовые
группы. Первая ушла не дальше кинозала, а другая буфета.
Командиры групп успели сообщить, что выходы из помещений враз
оказались забиты массой, похожей на густую кашу, поэтому сейчас
придется разносить преграду направленными взрывами. По рации еще
донеслись слова "давай" и "даю", а дальше одно
молчание. Зато до наблюдателей докатился толчок воздуха. Потом
уже стало известно, что "каша" имела нитроглицериновую
пропитку, которая, само собой, не забыла сдетонировать.
Зато третья группа под предводительством моего знакомого
Федянина отличилась. Майор впервые опробовал мазеры, которые
обеспечивали расстройство электрических систем монстров, и
поглотители-отражатели разрядов. Вот оно! Дебильная публика из
"почтовых ящиков" вдруг выдавила из себя что-то,
пригодное для огорчения монстров. Вернее, подняла и оживила
разработки, выпавшие из разжавшихся челюстей технопарков. Ладно,
насчет дебилов беру обратно, эта кличка больше мне подходит.
Все-таки ученые они не только, когда бабу на улице клеют.
Корпели, небось, где-нибудь в подпольном бункере (сто метров
ниже киношек и кабаков), сотрясаясь и ходя ходуном от страха.
Итак, группа Федянина двигалась грамотно, удерживая под
контролем все ходы-выходы. Не смогли твари ее подловить, поэтому
добралась она, сметая все живое и дохлое на своем пути, аж до
самого первого этажа. Там порадовались сердца гадобойцев -
встретился бывший фонтан, ныне обжитый младым племенем: чуть
подросшими, до размеров колбасы, но беспечными еще монстрятами.
Водоем, кипящий, как суп с лапшой, мигом заминировали, палец уже
лежал на кнопке взрывателя, но гадская кодла еще раз напомнила,
что держит лапы на наших глубинных пульсах, что в курсе самых
светлых мечтаний. Хоть Федянин, он же Наполеон наших дней, умом
ни в чем не уступал монстрам, они прочно посадили его с героями
под электрический колпак, только поглотители и выручали. Связь
накрылась, начальство было готово и третью группу вычеркнуть из
Книги Жизни, то есть списков личного состава. А потом искать
компромисс, но в душе навсегда прокакать игру. Впрочем,
вычеркивающее перо пришлось отложить в сторону. Уже за
периметром оцепления вспучилась и лопнула земля. Оцепляющие
встрепенулись и приготовились к быстрому бегу. Однако, из-под
земли вылезли два федянинских человека, а вскоре все его бойцы
повалили из щели, как горошины из стручка. Последним вступил на
поверхность планеты сам майор, который не унывал с момента
рождения. Он рассказал с неподдельной улыбочкой между щек, как
внутри оборонительного кольца, составленного из его удальцов,
вдруг провалилось несколько мраморных плиток и образовалась
дыра, сулящая всяческие неприятности. Но из той дыры
демонстративно, задом, выбрался противник количеством один и
удалился по слюнке-ниточке в сторону потолка, как бы показывая,
что путь наружу свободен. Майор Федянин догадался, что с ним
пытаются совершить сделку и ударить по рукам. Суть сговора в
том, что он сваливает с парнями из дворца по открывшемуся лазу,
но в ответном жесте ему подобает выудить взрывчатку из
монструозного детсада. Майор не стал упираться рогом, приказал
первый "батон" забрать из водоема и парочке разведчиков
прогуляться по подаренному тоннелю. Те, обливаясь предсмертным
потом, соскользнули в щель, но через десять минут загалдели по
рации, что уже пьют чай с бубликами, и не в небесах, а у своих.
Сигнал без всяких помех проскочил, хотя до того будто глушилка
надрывалась. Майор послал еще трех человек, потом вынул второй
"батон" и с оставшимися бойцами сколол из дворца.
Газетчик из лагеря калов, конечно, съязвил, что накануне
операции вождь гадов, кажется, вместе с командиром спецназа
любил сладкое и алкоголь. И уж, по крайней мере, изучал
"искусство побеждать" в наших военных заведениях.
Кстати, подвернувшейся сваезабойкой успели расколоть орех с БРДМ
внутри до того, как души бойцов самостоятельно бы полетели на
волю. Кто неудачно съездил на БТР и нанюхался
нервно-паралитического аэрозоля, тоже жить остался, правда, на
первых порах, с белой горячкой. Таким образом, всерьез не
повезло только тем, кого накрыло взрывами.
Из этого прыткие консервные журналисты выводили несомненное:
"природные гады земли нашей" нрав крутой показали,
гордый, но не чужие они нам, не любо им кровь народную
проливать. Мирные люди, конечно, сразу стали смаковать
дружественность и незлобивость тварей, подозревая в них родню
бабочек и кузнечиков, и внутренне уже были не против, чтоб
побыть какое-то сонное время пакетом для яиц.
Лишь один биолог разгуделся, как духовой оркестр, по каловым
газетам пробежался и даже в телек влез. Мол, назови животное
патриотом и гуманистом, а все равно, кроме инстинктов, от него
ничего не дождешься. Тварь она и есть тварь, пусть по-своему и
замечательная, и лишь в качестве подопытного объекта может
вызывать восхищение. И молнии она мечет не как представитель
Перуна-громовика, а будучи живой электрической машиной с
подобием жидкостного МГД-генератора внутри. И чутье у нее на
наши настроения с состояниями не от общих корней, а потому, что
мы сверхдлинные субэлектронные волны, хотим - не хотим,
модулируем - получившийся сигнал монстры, как антенны,
ловят. И вся недолга.
Я прочитал заметку ученого и стал сам не свой ходить, даже
нехорошо от мыслей было. Еще бы, монстры овладели всем тем, что
прорастало в головах Файнберга, Веселкина и субэлектронщика.
Зверье угробило мудрецов и их знания себе загробастало. Кочевые
ребята из команды Чингисхана тоже перехватывали у оседлых
умников достижения, которые могут в драке пригодиться. Я
собирался было письмо такому содержательному биологу накатать,
уже начал словами: "Глубокоуважаемый Никанор Павлович. Я
давно вас ищу. У меня есть что сообщить серьезному человеку с
маслом в голове..." И тут очередное разочарование. Не стало
Никанора Павловича. Пришли к нему, почувствовав сигнал,
подопытные объекты и вызвали вместо восхищения летальный исход.
А случилось так, что автомобиль с ученым врезался в грузовик у
Пяти Углов. Причем, на теле потом нашли следы приличных, хотя и
не убойных укусов. Как хорошо, подумалось мне - в моей
голове ничего такого, что может промодулировать эти самые
субэлектронные волны.
В начале четвертой недели вынужденного, но полюбившегося простоя
дозы стали редкими, как дождь в пустыне, и смехотворно мелкими.
Удивительно, что я их еще как-то ощущал. Однако уже во вторник я
вынужден был узнать, что потрепанное тварями спецподразделение
за свои немеркнущие подвиги перекинуто из внутренних войск в
городскую милицию. Теперь это воинство обнимет и примет любого,
кому не жалко собственного трупа. До конца недели я вычислял,
поступать ли туда, смогу ли я колбасить по-прежнему, как мне
нравится. С одной стороны, объявление заманивало крепких ребят с
хорошей подготовкой - а я уж готовее других, настоящее
путассу в маринаде. И оружие пока там существенное, что руки
развяжет. А с другой стороны, начальство, находящееся в
последней стадии умственного развития, лобные доли мне нагрузит,
ну, в общем, те места, где шарики крутятся. Еще надо учесть
обязательный форменный прикид от "Пьера Болвэна".
Пока на переднем плане я тщательно выбирал одно из двух, по
заднику протекали ручейки сомнительных мыслишек. Они
складывались в мороку, ее первую серию мне крутили еще на нарах
СИЗО. Туман или бульон, я в нем бреду или плыву. Там и сям
перевариваются маленькие человечки вроде моего верного гнома.
Пиявки сосут, чмокая и давясь, из этой питательной среды. Они
унавоживают своим дерьмом почву, на которой весело растут
грибы-поганки. Грибочки вымахивают выше тумана, тянутся
навстречу лучам, бегущим от "колпака", моего старого
знакомого. От преданных растений к нему, в ответ на солнечную
заботу, поднимается дымок. Вот вам круговорот дерьма в природе,
я ж предупреждал! Есть тут и вампиры-колхозники вроде Дуева, те
самые черви-сосуны; и гады, мои гады, которых я углядел в
неблагородных грибах-поганках; и руководящее звено -
верховный колпак. Все при деле, и дело за счет нас, людей,
процветает - ведь гном есть лучшая часть гражданина. С нас
начинаются эти переваривания, прихлебывания, унавоживания,
разрастания, испарения, излучения. А я - немногий, если не
единственный путешественник по адскому мирку, ни во что не
превращающийся и собой довольный.
Насмотришься такого фуфла и почему-то чувствуешь себя
обогащенным. Даже обогащеннее, чем после заслушивания симфонии и
блужданий по Эрмитажу.
Перед тем, как броситься в омут необратимого решения, отправился
к знакомому егерю в лес. Вернее, омут ни при чем, просто харчи с
бухалом оказались у меня на последней стадии истощения. И вот
повстречал я в тех местах, где делил трапезу с кабаном, Дуева
Родиона Михайловича.
- Кажется, я про вас что-то слышал, - сказал он и
впервые пожал руку. Потом обрисовал мое положение. - Хочешь
отличиться перед народом, да видно не знаешь как. Народу такие
твои старания не нужны. Монстры, люблю я это слово, никак не
колышат простых людей: аратов, дехкан, холопов; кручиниться тем
нечего. Яйцекладка не считается, как мелкое недоразумение. Гады
вполне удовлетворяют простых людей, разоряя замки нынешних
дворян и прочих заносчивых граждан. Монстры кого-то скушали?
Допустим. Мы столько лет питались животными, вот и они повели
себя в том же духе, употребили кого-то из нас, причем не
лучшего. Есть повод для беспокойства только в иудео-христианской
системе координат. У многих же самобытных этносов ритуал
скармливания самых умных, красивых соплеменников тотемным
животным органично входит в культуру.
- Из меня вылезает слеза, лишь только я подумаю о культурных
монстрах, у которых болит живот за простых людей, - слегка
оскаливаясь, парировал я.
- Ладно, перейдем к тебе. Понимаешь ли с кем связался?
- Расскажите, Родион Михайлович, - сказал я, напуская
побольше глупости на рельефы лица, что, впрочем, было не слишком
сложно.
- Расскажу, когда твой черед придет,- многообещающе
выразился Дуев. - Давай на одну ступеньку вниз спустимся.
Например, отчего недоступны сведения о монстрах?
- Перепасую к вам, Родион Михайлович. Не надоело
придерживать информацию, прикарманивать всю соответствующую
дохлятину вплоть до дерьма? Наверняка у вас и живой материал
имеется. Вон умник Никанор о кое-чем простым напряжением катушек
догадался, и тут же его не стало.
- Никанор не догадался, он знал. Тут две большие разницы,
как говорят южане. Имел он кое-куда вход. А раскручивать и орать
на разных уголках стал самостоятельно, потому что славы захотел.
Ну и получил, только не прижизненную. Никакие спецслужбы его не
убирали. Они даже не возражали бы против утечки, чтоб
посмотреть, как это уладится. Вот и посмотрели. За что боролся
Никанор, на то и напоролся. Утечка не понравилась нашим
маленьким друзьям, они привыкли работать без лишнего шума,
вернисаж не для них, в рекламе не нуждаются.
- По-моему и вы уважаете беззвучность, даже во время такого
нашествия.
- У нас был свой резон. В биологии нынче беспредел. Если бы
население доперло, с какой прытью мощнеют монстры, стало бы
помаленьку безумничать. В итоге толпы придурков носились бы по
улицам, кусали друг друга за задницу и гадили в неположенных
местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
с керамической защитой и экипажами в противохимических костюмах.
Однако, костюмы не пригодились. В конце недолгого пути
машины-землеройки встретили грунт, спекшийся в сплошную твердь,
похожую на карборунд - никакие буры не могли ее взять.
"Карборундовая" стена была неясного размера, во всяком
случае, следовавшие одна за другой лихие атаки неизменно
кончались на ней.
Но наверху одной юркой БРДМ удалось проскочить к самому зданию.
Встретили ее достойно. Из окон третьего этажа послышались
неприличные оскорбительные звуки, а следом полетели жидкие
выделения, которые обмазали машину со всех сторон до днища.
Командир обделанной БРДМ из чувства брезгливости дал задний ход,
потом передний, но ни туда, ни сюда. Надрывался двигатель,
выхлопные газы сочились в кабину, но движения не было. Также не
было видимости, слышимости, не фурычила связь. Командир заглушил
мотор и бросил рыдающую голову на руль. Он не мог знать, что
выделения давно затвердели и заточили уже бесполезную машину,
как скорлупа ореха ядрышко.
Впрочем, остальные ребята, крепкие стриженые парни не приуныли.
Кровь бурлила и выделяла нужные для борьбы гормоны, когда с
вертолетов на крышу ДК были спущены три десантно-штурмовые
группы. Первая ушла не дальше кинозала, а другая буфета.
Командиры групп успели сообщить, что выходы из помещений враз
оказались забиты массой, похожей на густую кашу, поэтому сейчас
придется разносить преграду направленными взрывами. По рации еще
донеслись слова "давай" и "даю", а дальше одно
молчание. Зато до наблюдателей докатился толчок воздуха. Потом
уже стало известно, что "каша" имела нитроглицериновую
пропитку, которая, само собой, не забыла сдетонировать.
Зато третья группа под предводительством моего знакомого
Федянина отличилась. Майор впервые опробовал мазеры, которые
обеспечивали расстройство электрических систем монстров, и
поглотители-отражатели разрядов. Вот оно! Дебильная публика из
"почтовых ящиков" вдруг выдавила из себя что-то,
пригодное для огорчения монстров. Вернее, подняла и оживила
разработки, выпавшие из разжавшихся челюстей технопарков. Ладно,
насчет дебилов беру обратно, эта кличка больше мне подходит.
Все-таки ученые они не только, когда бабу на улице клеют.
Корпели, небось, где-нибудь в подпольном бункере (сто метров
ниже киношек и кабаков), сотрясаясь и ходя ходуном от страха.
Итак, группа Федянина двигалась грамотно, удерживая под
контролем все ходы-выходы. Не смогли твари ее подловить, поэтому
добралась она, сметая все живое и дохлое на своем пути, аж до
самого первого этажа. Там порадовались сердца гадобойцев -
встретился бывший фонтан, ныне обжитый младым племенем: чуть
подросшими, до размеров колбасы, но беспечными еще монстрятами.
Водоем, кипящий, как суп с лапшой, мигом заминировали, палец уже
лежал на кнопке взрывателя, но гадская кодла еще раз напомнила,
что держит лапы на наших глубинных пульсах, что в курсе самых
светлых мечтаний. Хоть Федянин, он же Наполеон наших дней, умом
ни в чем не уступал монстрам, они прочно посадили его с героями
под электрический колпак, только поглотители и выручали. Связь
накрылась, начальство было готово и третью группу вычеркнуть из
Книги Жизни, то есть списков личного состава. А потом искать
компромисс, но в душе навсегда прокакать игру. Впрочем,
вычеркивающее перо пришлось отложить в сторону. Уже за
периметром оцепления вспучилась и лопнула земля. Оцепляющие
встрепенулись и приготовились к быстрому бегу. Однако, из-под
земли вылезли два федянинских человека, а вскоре все его бойцы
повалили из щели, как горошины из стручка. Последним вступил на
поверхность планеты сам майор, который не унывал с момента
рождения. Он рассказал с неподдельной улыбочкой между щек, как
внутри оборонительного кольца, составленного из его удальцов,
вдруг провалилось несколько мраморных плиток и образовалась
дыра, сулящая всяческие неприятности. Но из той дыры
демонстративно, задом, выбрался противник количеством один и
удалился по слюнке-ниточке в сторону потолка, как бы показывая,
что путь наружу свободен. Майор Федянин догадался, что с ним
пытаются совершить сделку и ударить по рукам. Суть сговора в
том, что он сваливает с парнями из дворца по открывшемуся лазу,
но в ответном жесте ему подобает выудить взрывчатку из
монструозного детсада. Майор не стал упираться рогом, приказал
первый "батон" забрать из водоема и парочке разведчиков
прогуляться по подаренному тоннелю. Те, обливаясь предсмертным
потом, соскользнули в щель, но через десять минут загалдели по
рации, что уже пьют чай с бубликами, и не в небесах, а у своих.
Сигнал без всяких помех проскочил, хотя до того будто глушилка
надрывалась. Майор послал еще трех человек, потом вынул второй
"батон" и с оставшимися бойцами сколол из дворца.
Газетчик из лагеря калов, конечно, съязвил, что накануне
операции вождь гадов, кажется, вместе с командиром спецназа
любил сладкое и алкоголь. И уж, по крайней мере, изучал
"искусство побеждать" в наших военных заведениях.
Кстати, подвернувшейся сваезабойкой успели расколоть орех с БРДМ
внутри до того, как души бойцов самостоятельно бы полетели на
волю. Кто неудачно съездил на БТР и нанюхался
нервно-паралитического аэрозоля, тоже жить остался, правда, на
первых порах, с белой горячкой. Таким образом, всерьез не
повезло только тем, кого накрыло взрывами.
Из этого прыткие консервные журналисты выводили несомненное:
"природные гады земли нашей" нрав крутой показали,
гордый, но не чужие они нам, не любо им кровь народную
проливать. Мирные люди, конечно, сразу стали смаковать
дружественность и незлобивость тварей, подозревая в них родню
бабочек и кузнечиков, и внутренне уже были не против, чтоб
побыть какое-то сонное время пакетом для яиц.
Лишь один биолог разгуделся, как духовой оркестр, по каловым
газетам пробежался и даже в телек влез. Мол, назови животное
патриотом и гуманистом, а все равно, кроме инстинктов, от него
ничего не дождешься. Тварь она и есть тварь, пусть по-своему и
замечательная, и лишь в качестве подопытного объекта может
вызывать восхищение. И молнии она мечет не как представитель
Перуна-громовика, а будучи живой электрической машиной с
подобием жидкостного МГД-генератора внутри. И чутье у нее на
наши настроения с состояниями не от общих корней, а потому, что
мы сверхдлинные субэлектронные волны, хотим - не хотим,
модулируем - получившийся сигнал монстры, как антенны,
ловят. И вся недолга.
Я прочитал заметку ученого и стал сам не свой ходить, даже
нехорошо от мыслей было. Еще бы, монстры овладели всем тем, что
прорастало в головах Файнберга, Веселкина и субэлектронщика.
Зверье угробило мудрецов и их знания себе загробастало. Кочевые
ребята из команды Чингисхана тоже перехватывали у оседлых
умников достижения, которые могут в драке пригодиться. Я
собирался было письмо такому содержательному биологу накатать,
уже начал словами: "Глубокоуважаемый Никанор Павлович. Я
давно вас ищу. У меня есть что сообщить серьезному человеку с
маслом в голове..." И тут очередное разочарование. Не стало
Никанора Павловича. Пришли к нему, почувствовав сигнал,
подопытные объекты и вызвали вместо восхищения летальный исход.
А случилось так, что автомобиль с ученым врезался в грузовик у
Пяти Углов. Причем, на теле потом нашли следы приличных, хотя и
не убойных укусов. Как хорошо, подумалось мне - в моей
голове ничего такого, что может промодулировать эти самые
субэлектронные волны.
В начале четвертой недели вынужденного, но полюбившегося простоя
дозы стали редкими, как дождь в пустыне, и смехотворно мелкими.
Удивительно, что я их еще как-то ощущал. Однако уже во вторник я
вынужден был узнать, что потрепанное тварями спецподразделение
за свои немеркнущие подвиги перекинуто из внутренних войск в
городскую милицию. Теперь это воинство обнимет и примет любого,
кому не жалко собственного трупа. До конца недели я вычислял,
поступать ли туда, смогу ли я колбасить по-прежнему, как мне
нравится. С одной стороны, объявление заманивало крепких ребят с
хорошей подготовкой - а я уж готовее других, настоящее
путассу в маринаде. И оружие пока там существенное, что руки
развяжет. А с другой стороны, начальство, находящееся в
последней стадии умственного развития, лобные доли мне нагрузит,
ну, в общем, те места, где шарики крутятся. Еще надо учесть
обязательный форменный прикид от "Пьера Болвэна".
Пока на переднем плане я тщательно выбирал одно из двух, по
заднику протекали ручейки сомнительных мыслишек. Они
складывались в мороку, ее первую серию мне крутили еще на нарах
СИЗО. Туман или бульон, я в нем бреду или плыву. Там и сям
перевариваются маленькие человечки вроде моего верного гнома.
Пиявки сосут, чмокая и давясь, из этой питательной среды. Они
унавоживают своим дерьмом почву, на которой весело растут
грибы-поганки. Грибочки вымахивают выше тумана, тянутся
навстречу лучам, бегущим от "колпака", моего старого
знакомого. От преданных растений к нему, в ответ на солнечную
заботу, поднимается дымок. Вот вам круговорот дерьма в природе,
я ж предупреждал! Есть тут и вампиры-колхозники вроде Дуева, те
самые черви-сосуны; и гады, мои гады, которых я углядел в
неблагородных грибах-поганках; и руководящее звено -
верховный колпак. Все при деле, и дело за счет нас, людей,
процветает - ведь гном есть лучшая часть гражданина. С нас
начинаются эти переваривания, прихлебывания, унавоживания,
разрастания, испарения, излучения. А я - немногий, если не
единственный путешественник по адскому мирку, ни во что не
превращающийся и собой довольный.
Насмотришься такого фуфла и почему-то чувствуешь себя
обогащенным. Даже обогащеннее, чем после заслушивания симфонии и
блужданий по Эрмитажу.
Перед тем, как броситься в омут необратимого решения, отправился
к знакомому егерю в лес. Вернее, омут ни при чем, просто харчи с
бухалом оказались у меня на последней стадии истощения. И вот
повстречал я в тех местах, где делил трапезу с кабаном, Дуева
Родиона Михайловича.
- Кажется, я про вас что-то слышал, - сказал он и
впервые пожал руку. Потом обрисовал мое положение. - Хочешь
отличиться перед народом, да видно не знаешь как. Народу такие
твои старания не нужны. Монстры, люблю я это слово, никак не
колышат простых людей: аратов, дехкан, холопов; кручиниться тем
нечего. Яйцекладка не считается, как мелкое недоразумение. Гады
вполне удовлетворяют простых людей, разоряя замки нынешних
дворян и прочих заносчивых граждан. Монстры кого-то скушали?
Допустим. Мы столько лет питались животными, вот и они повели
себя в том же духе, употребили кого-то из нас, причем не
лучшего. Есть повод для беспокойства только в иудео-христианской
системе координат. У многих же самобытных этносов ритуал
скармливания самых умных, красивых соплеменников тотемным
животным органично входит в культуру.
- Из меня вылезает слеза, лишь только я подумаю о культурных
монстрах, у которых болит живот за простых людей, - слегка
оскаливаясь, парировал я.
- Ладно, перейдем к тебе. Понимаешь ли с кем связался?
- Расскажите, Родион Михайлович, - сказал я, напуская
побольше глупости на рельефы лица, что, впрочем, было не слишком
сложно.
- Расскажу, когда твой черед придет,- многообещающе
выразился Дуев. - Давай на одну ступеньку вниз спустимся.
Например, отчего недоступны сведения о монстрах?
- Перепасую к вам, Родион Михайлович. Не надоело
придерживать информацию, прикарманивать всю соответствующую
дохлятину вплоть до дерьма? Наверняка у вас и живой материал
имеется. Вон умник Никанор о кое-чем простым напряжением катушек
догадался, и тут же его не стало.
- Никанор не догадался, он знал. Тут две большие разницы,
как говорят южане. Имел он кое-куда вход. А раскручивать и орать
на разных уголках стал самостоятельно, потому что славы захотел.
Ну и получил, только не прижизненную. Никакие спецслужбы его не
убирали. Они даже не возражали бы против утечки, чтоб
посмотреть, как это уладится. Вот и посмотрели. За что боролся
Никанор, на то и напоролся. Утечка не понравилась нашим
маленьким друзьям, они привыкли работать без лишнего шума,
вернисаж не для них, в рекламе не нуждаются.
- По-моему и вы уважаете беззвучность, даже во время такого
нашествия.
- У нас был свой резон. В биологии нынче беспредел. Если бы
население доперло, с какой прытью мощнеют монстры, стало бы
помаленьку безумничать. В итоге толпы придурков носились бы по
улицам, кусали друг друга за задницу и гадили в неположенных
местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16