- Что ж, мы всегда сможем подкорректировать тебя.
В конце концов оба рассмеялись.
- О'кей, - Чарли Джонс махнул рукой. - Договорились.
Чарли подавил зевоту и извинился.
- Когда мы начнем? Сразу с утра?
- Я думал, что мы...
- Послушай, - взмолился Чарли, - у меня был длинный день или уж не
знаю, как назвать, и я полностью вымотался.
- Устал? Ну, я подожду, пока ты отдохнешь еще немного. - Филос уселся
поудобнее в своем кресле.
Ошеломленный Чарли смог отреагировать не сразу:
- Я имею в виду, что я должен поспать.
При этих словах Филос вскочил на ноги.
- Поспать! Он приложил руку к голове: - Конечно! Извини, я совсем
забыл... как вы это делаете?
- Что?
- Мы ведь не спим.
- Не спите?
- Как ты это делаешь? Птицы кладут голову под крыло.
- Я ложусь, закрываю глаза, а потом просто лежу - и все.
- А, хорошо. Я подожду. А сколько ждать?
Чарли вопросительно посмотрел на Филоса: может, тот шутит?
- Обычно около восьми часов. - Восемь часов! О! Произнес Филос, как
будто ему было стыдно за свое невежество или любопытство, направился к
дверям. - Я лучше оставлю тебя одного, чтобы ты сделал это. Так будет
лучше?
- Отлично.
- Если тебе понадобится что-нибудь из еды...
- Спасибо, вы мне объяснили насчет еды, когда показывали, как
обращаться со светом, помнишь?
- Очень хорошо. Одежда вот здесь в шкафу. - Филос слегка дотронулся
до завитушки на стене напротив. Дверной проем возник и вновь исчез. Чарли
бросил взгляд на поразительно яркие ткани. - Выбирай, что нравится. А-а, -
Филос заколебался, - ты найдешь их все достаточно закрытыми, но при этом
мы пытались сделать костюмы максимально удобными. Но дело в том... что
никто из здешних людей никогда не видел мужчину.
- Вы что - женщины?!
- О, нет! - воскликнул Филос, махнул рукой и исчез.

Смит пользуется "Старым пиратом" - заключает Герб Рейл, осматривая
ванную комнату Смита на первом этаже, в частности, настенный аптечный
шкафчик. Он висит над унитазом, а над полочкой для туалетных
принадлежностей, рядом с раковиной, висит еще один шкафчик. В каждом доме
в околотке есть два шкафчика. В рекламке они называются "Он и Она". Жанетт
называет их "Его и Наш", вероятно Тилли Смит пользуется и этим шкафчиком,
так как полторы полки из четырех завалены женскими принадлежностями.
Остальное место занимают "Щетина старого пирата" - жидкость, для протирки
лица перед бритьем, от которой волосы встают торчком - и "Приказ старого
пирата" - жидкость для укладки волос после причесывания. Здесь и шампунь
для ванны с витамином "С" - "Услада Старого пирата" (Однажды Герб вычитал
в словаре определение слова "пират" - морской разбойник - и заявил, что не
удивляется, почему все бутылочки и баночки не полны, однако, Смитти эта
шутка не понравилась). Лично Гербу даже немного жаль Смитти, увлекающегося
всеми атрибутами "Старого пирата", так как в продаже есть и лучшие
средства. Например, "Атласная щека". Мнение Герба основывается, главным
образом, на своем опыте работы в агентстве, где они изобразили "Атласную
щеку" в виде койота (для распространения в Европе нужно рисовать
европейского волка!), разевающего пасть над восторженной дамой с
вываливающейся из декольте грудью, а под всем этим сделали надпись:
"Хочешь погладить атласную щеку?"
- Да! - произносит Герб почти во весь голос.
Тюбик мази от геморроя... Здесь же, конечно, транквилизаторы, аспирин
в листиках и бутылочка огромных наполовину синих, наполовину желтых
капсул. По одной три раза в день. Можно спорить, что это акромицин.
Осторожно, стараясь ничего не трогать, Герб наклоняется и читает ярлычок.
Дата говорит о том, что средство куплено три месяца назад. Герб
припоминает - в то время Смит временно бросал пить.
- Может, простата?
Бесцветная помада от обветривания губ. Бесцветный лак для ногтей.
Карандаш тонировочный. Что, черт побери, может значить карандаш
тонировочный коричневый номер двести три? Герб наклоняется еще ближе и
читает написанное мелким шрифтом: Для временного ретуширования между
применением теней "Туш-Тон". Время наступает, Смитти. Или лучше так, убрав
запятую: Время наступает на Смитти.

Чарли помнит (помнит, помнит!) песенку, которую слышал в детском
саду. Ее пели дети из старшей группы, а девочки крутили в это время
скакалку:
Раз, два, три, четыре, пять,
Мама начала рожать
Не мальчишку, не девчонку,
А красивого ребенка.
Он повторял про себя эту песенку и незаметно уснул. Ему снилась
Лора... они знали друг друга так мало, и вместе с тем, так хорошо; у них
уже был свой любовный язык, коротенькие словечки и фразы, имевшие смысл
только для них и ничего не говорившие посторонним: "это топорики, Чарли",
а он мог сказать: "это фантики, Лора", например, если она притворно
пищала, когда желтый майский жук запутался в ее волосах, а Чарли его
извлекал.
Просыпаясь, Чарли прошел через такую фазу сна, когда он трезво и
четко осознал, что Лора отделена от него непреодолимыми барьерами
пространства и времени, но при этом ему представлялось, что в ногах его
постели сидит мать. По мере того, как он просыпался, он все яснее и яснее
понимал, что он на Лидоме и что ничто этого уже не изменит. Все же
ощущение, что его мать с ним, становилось все сильнее, так что когда он
открыл глаза и ее не оказалось рядом, Чарли все же казалось, что он только
что видел ее - не ее образ, а живую маму, которая исчезла с еле слышным
звуком. Чарли проснулся расстроенный и несчастный, в уголках его глаз
стояли слезы...
Подойдя не слишком близко к окну, Чарли выглянул наружу. Погода не
изменилась, вроде бы он проспал ровно сутки, небо все еще было затянуто
тучами. Чарли проголодался и вспомнил инструкции своих хозяев. Он подошел
к кровати, на которой спал, и потянул за нижнюю из трех золотистого цвета
планок. Небольшая часть стены неопределенной формы (в этом мире не было
ничего квадратного, плоского, вертикального или гладкого) отошла вверх и
назад, как крышка откидного бюро, а из образовавшегося отверстия
выдвинулась подставка, на которой стояли чаша и блюдо. В чаше было что-то
вроде жидкой каши, а на блюде - гора экзотических, ярких и красиво
уложенных фруктов самых разнообразных цветов. Здесь были один или два
привычных банана и апельсина, нечто вроде винограда, зато остальные
округлой формы фрукты были синими, пятнистыми, зелеными и ярко-красными,
причем последние не менее семи оттенков. Больше всего на свете Чарли хотел
сейчас чего-нибудь выпить холодного, но ничего такого не было. Он вздохнул
и выбрал красный шар, понюхал его - он пах неопределенно, нечто вроде
тоста с маслом - и осторожно откусил. Как велико было его удивление, когда
сильная струя холодного сока облила ему шею и грудь. Хотя кожица фрукта
была комнатной температуры, сок был ледяной.
Пришлось использовать свой белый халат, чтобы вытереться, после чего
Чарли принялся за второй плод и был вознагражден. Чистый холодный сок без
мякоти напоминал яблоки с привкусом корицы.
Потом он исследовал кашу. Чарли никогда не любил крупы, но эта пахла
аппетитно, хотя он не мог понять, что это такое. Рядом с чашей лежал некий
предмет, который напоминал по очертаниям ложку, но состоял, фактически, из
одной ручки с прикрепленной к ней блестящей синей проволочной петлей. В
целом, это напоминало миниатюрную теннисную ракетку. Чарли осторожно взял
предмет и погрузил петлю в кашу. К его удивлению каша набралась на петлю,
как если бы это была сплошная ложка. Подняв эту "ложку", Чарли увидел, что
и с нижней стороны ложки тоже набралась каша, причем содержимое не стекало
вниз.
Осторожно он взял кашу в рот, и она оказалась настолько вкусной, что
ему не мешала даже невидимая сетка внутри петли. Чарли испытующе осмотрел
ложку и поставил эксперимент - всунул палец в петлю (при этом он ощутил
лишь слабое сопротивление). Каша была очень вкусной, и у Чарли буквально
слюнки текли. Запах был совершенно незнаком ему, но он выскреб петлей все,
что было в чаше, надеясь, что ест такое блюдо не в последний раз.
Удовлетворенный, по крайней мере физически, Чарли вздохнул и поднялся
с постели, а подставка с остатками бесшумно скользнула в отверстие,
которое немедленно стало вновь частью стены. "Обслуживание на дому", -
пробормотал Чарли, одобрительно кивая головой. Он подошел к указанному
Филосом шкафу и коснулся орнамента на стене. Раскрылась дверца.
Внутренность шкафа была освещена все тем же серебристым светом. Бросив
осторожный взгляд на края овального проема неправильной формы - ведь эта
штука могла закрыться совершенно неожиданно - Чарли заглянул внутрь,
надеясь увидеть свои нормальные коричневые американские брюки. Их там не
было.
Вместо брюк висели лишь несколько конструкций - другим словом их было
трудно определить - из жестких и мягких тканей. Одни были накрахмалены,
другие прозрачны, но все были окрашены в яркие цвета и их комбинации -
красный, синий, зеленый, желтый и их оттенки. Некоторые одежды просто
состояли из кусков ткани разных цветов, простроченных разнообразными
швами. Кроме того, здесь были и куски ткани неопределенного цвета, которые
скрывали цвет любого куска ткани при наложении на него. Эта ткань лежала в
виде прямоугольных лоскутов, драпировок, трубок, швов, фестонов, кусков с
вышивкой на них, подрубленных кусков. Как только глаза и руки Чарли
привыкли к этой пестроте, он уловил некую систему; всю эту одежду можно
было рассортировать по видам. Некоторые платья имели крой простой ночной
рубашки, хотя спящему в ней должно было сниться, что он заключен в
дифракционную решетку. Была здесь и нижняя одежда в виде просторных
панталон, обтягивающих трико, трусов, поясов и набедренных повязок разного
рода, а также килтов и юбок - широких и узких, длинных и коротких,
свободных и с кринолином. А что это - блестящее шириной в два дюйма в виде
ленты длиной восемь футов, отороченное вдоль верхнего края подвешенным
орнаментом в виде многих букв U? Где должно носить шарообразный предмет из
эластичного черного материала - на голове?
Он поставил шар на голову и попытался удержать его там. Это оказалось
легко. Тогда Чарли наклонил голову, чтобы шар скатился вниз, но этого не
произошло. Шар остался на голове. Это было невозможно. Шар прилип к нему.
Никакого давления на волосы Чарли не испытывал - шар стал частью его
головы.
Чарли подошел к трем золотистым планкам, намереваясь положить на них
руку и вызвать Филоса, но остановился. Нет, он раньше оденется, а потом
будет звать помощь. Какими бы эти странные и разные люди не оказались, он
все еще чувствовал нежелание, чтобы женщины помогали ему одеться. Он уже
вышел из этого возраста.
Чарли вернулся к шкафу. Он быстро понял, как платье висит в нем.
Плечиков в нашем понимании не было, но если платье расправить так, как вы
хотели бы, чтобы оно висело, и прикоснуться к стенке шкафа справа, то оно
и оставалось в таком положении. После этого можно было его сдвигать вправо
или влево, и оно двигалось, как вдоль натянутой струны. Если платье
извлекалось из шкафа, то оно теряло свою форму и становилось просто куском
ткани.
Чарли выбрал длинную одежду, имевшую вид песочных часов, к которой
была прикреплена длинная узкая лента. Ткань была синей, а лента -
ярко-красной. Чарли решил сделать с ее помощью нечто вроде трусов. Он
стянул с себя белый халат. Черный шар, качался на голове при каждом его
движении. Поместив часть платья без ленты на животе, протянув остальное
между ногами и сзади, Чарли завершил одеяние, готовясь завязать ленту на
животе. Однако, прежде, чем ему это удалось, концы ленты сами приросли
один к другому без какого-либо следа шва. Он потянул за ленту - она
растянулась, а затем медленно заняла прежнее положение плотно и удобно
охватывая талию. Все еще удивляясь, Чарли натянул материал одежды спереди
так, чтобы она плотно охватывала его сзади и между ногами, а затем
отпустил ткань так, чтобы свободный материал спадал в виде фартука
спереди. Он повернулся и изогнулся, восхищенно глядя на себя. Одежда
совершенно подходила ему по размеру и, хотя ноги оставались с боков голыми
до самой талии, где имелась лишь красная лента, Чарли все же чувствовал
себя достаточно одетым.
Что касается других одеяний, то Чарли счел их излишними, поскольку
климат был здесь, как ему показалось, тропическим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27