- Ты мне вот что скажи, - выпалил Том Престон, - что за чепуху
Джералд рассказывает про цветы, которые разводил твой отец?
- Да-да, - поддержал мэр Хигги Моррис, - при чем тут цветы?
Хайрам ничего не сказал, только злобно усмехнулся, в упор глядя на
меня.
- Джентльмены, - воззвал адвокат Николс, - так не годится.
Справедливость прежде всего. Сначала пусть Брэд расскажет нам все, что
знает, а потом будете задавать вопросы.
- Что бы он ни сказал, все важно: мы ведь совсем ничего не знаем, -
поддержал Джо Эванс.
- Ладно, - сказал Хигги. - Послушаем.
- Сперва пускай объяснит, что это у него за штука на столе, - заявил
Хайрам. - Может, она опасная. Может, это бомба.
- Я не знаю, что это такое, - сказал я. - Но оно связано со временем.
Оно как-то управляет временем. В общем, это фотоаппарат времени, машина
времени - называйте как хотите.
Том Престон пренебрежительно фыркнул, а Хайрам опять злобно ощерился.
Все это время в дверях стояли рядом отец Фленеген, единственный в
нашем городе католический священник, и пастор Сайлас Мидлтон из церкви
через дорогу. Теперь старик Фленеген заговорил - так тихо, что едва можно
было расслышать; голос его был слаб, как поблекший свет лампы и первые
лучи рассвета.
- Я меньше всего склонен думать, будто кто-либо может управлять
временем, а цветы как-то причастны к тому, что случилось у нас в Милвилле.
И то и другое в корне противоречит всем моим понятиям и убеждениям. Но, в
отличие от некоторых из вас, я готов сначала выслушать, а уже потом
судить.
- Постараюсь вам все выложить, - сказал к. - Постараюсь рассказать
подряд все, как было.
- Тебя разыскивал по телефону Элф Питерсон, - перебила Нэнси. - Он
звонил раз десять.
- А свой номер он оставил?
- Да, вот я записала.
- Элф обождет, - сказал Хигги. - Сперва послушаем, что ты там припас.
- Пожалуй, и правда не стоит откладывать в долгий ящик, - сказал
Джералд Шервуд. - Пройдемте в гостиную, там будет удобнее.
Мы все перешли в гостиную и уселись.
- Ну, приятель, - любезнейшим тоном сказал Хигги, - валяй начистоту.
Я готов был его придушить. И, думаю, встретясь со мной взглядом, он
отлично это понял.
- Мы будем тише воды, ниже травы, - пообещал он. - Валяй выкладывай,
мы слушаем.
Я подождал, пока все утихли, и сказал:
- Начну вот с чего. Вчера утром, когда моя машина разбилась, я пришел
домой и застал Таппера Тайлера, он качался у меня на качелях.
Хигги так и подскочил.
- Да ты спятил! - заорал он. - Таппер уже десять лет как пропал без
вести!
Хайрам тоже вскочил.
- Я ж тебе говорил, что Том разговаривал с Таппером, а ты меня поднял
на смех! - взревел он.
- Тогда я тебе соврал, - сказал я. - Поневоле пришлось соврать. Я не
понимал, что происходит, а ты пристал с ножом к горлу.
- Значит, ты признаешь, что солгал, Брэд? - переспросил преподобный
Сайлас Мидлтон.
- Ну, ясно. Эта горилла приперла меня к стене и...
- Если раз соврал, так и еще соврешь! - визгливо крикнул Том Престон.
- Как же тебе верить? Мало ли чего ты нарасскажешь.
- Не хочешь - не верь, - сказал я. - Мне плевать.
Все опять уселись и молча смотрели на меня. Конечно, это было
ребячество, но уж очень они меня допекли.
- Я предложил бы начать сначала, - заговорил отец Фленеген. - Давайте
все сделаем героическое усилие и постараемся вести себя пристойно.
- Да, я тоже попрошу, - угрюмо сказал Хигги. - Сидите и помалкивайте.
Я обвел взглядом комнату - никто не произнес ни слова. Джералд Шервуд
серьезно кивнул мне. Я перевел дух.
- Пожалуй, мне надо начать еще раньше, - сказал я. - С того дня,
когда Том Престон прислал Эда Адлера снять у меня телефон.
- Ты задолжал за три месяца! - взвизгнул Престон. - Ты даже не
позаботился...
- Том! - одернул адвокат Николс.
Том надулся и замолчал.
И я стал рассказывать все подряд - про Шкалика Гранта, про телефон
без диска, оказавшийся у меня в конторе, про работу, о которой говорил мне
Элф Питерсон, про то, как я ездил к Шкалику домой. Умолчал только о
Джералде Шервуде и о том, что он-то и выпускает эти телефоны. Почему-то я
чувствовал, что говорить об этом я не вправе.
- Есть вопросы? - сказал я затем.
- Вопросов очень много, - отозвался адвокат Николс. - Но вы уж
расскажите все до самого конца, а потом будут вопросы. Никто не возражает?
- Я не против, - проворчал Хигги Моррис.
- А я против! - вскинулся Престон. - Джералд поминал, что Нэнси
разговаривала с Брэдом. А как это ей удалось, спрашивается? Тоже, конечно,
по такому телефончику?
- Да, - сказал Шервуд. - У меня много лет стоит такой телефон.
- Вы мне про это не говорили, Джералд, - сказал Хигги.
- К слову не пришлось, - коротко ответил Шервуд.
- Видно, тут еще много всякого творилось, а мы и не подозревали, черт
подери, - сказал Престон.
- Безусловно, вы правы, - промолвил отец Фленеген. - Но, мне кажется,
этот молодой человек только еще начал свою повесть.
И я продолжал. Старался рассказать всю правду, припомнить все
подробности.
Наконец я договорил. Минуту-другую никто не двигался, быть может, все
они были поражены, ошеломлены, быть может, поверили не каждому слову, но
чему-то все-таки поверили.
Отец Фленеген неловко пошевелился на стуле.
- Молодой человек, - промолвил он, - а вы вполне уверены, что это
была не галлюцинация?
- Я принес оттуда машину времени, вот она. Сами видите.
- Да, нельзя не признать, что происходит много странного, -
раздумчиво сказал Николс. - В конце концов, то, что рассказал нам Брэд, не
более удивительно, чем барьер вокруг Милвилла.
- Временем никто управлять не может! - закричал Престон. - Время -
ведь это же... ведь оно...
- Вот то-то! - сказал Шервуд. - Никто не знает, что это за штука -
время. И еще много есть в мире всякого, о чем мы ничего не знаем. Взять,
например, тяготение. Ни один человек на свете не может объяснить, что это
такое.
- Не верю ни одному слову, - отрезал Хайрам. - Просто Брэд где-то
прятался...
- Мы прочесали весь город, - возразил Джо Эванс. - Негде ему было
спрятаться.
- В сущности, какое это имеет значение - верим мы Брэду или не верим,
- заметил отец Фленеген. - Поверят ли ему те, кто едет к нам из
Вашингтона, - вот что важно.
Хигги выпрямился на стуле.
- Вы говорили, к нам едет Гиббс? - переспросил он Шервуда. - И еще
кого-то везет?
- Да, с ним кто-то из госдепартамента.
- А что он сказал, Гиббс?
- Что выезжает немедленно. Что разговор с Брэдом будет только
предварительный. А потом он вернется в Вашингтон и обо всем доложит. Он
сказал, может быть, тут вопрос не только государственного значения. Может
быть, это придется решать в международном масштабе. Пожалуй, Вашингтон
должен будет посовещаться с правительствами других стран. Он стал
спрашивать у меня подробности. А я только и мог сказать, что у нас в
Милвилле один человек хочет сообщить чрезвычайно важные сведения.
- Эти приезжие, наверно, будут ждать нас по ту сторону барьера.
Скорей всего, на шоссе, с восточной стороны.
- Да, наверно, - согласился Шервуд. - Мы точно не условились. Сразу
по приезде он мне позвонит откуда-нибудь из-за барьера.
- По правде сказать, - Хигги доверительно понизил голос, - если
только не стрясется никакой беды, можно считать, что нам крупно повезло.
Шутка ли, прославились всем на зависть, ни у одного города сроду не было
такой рекламы! Да теперь лет десять от туристов отбою не будет, всякому
захочется на нас поглядеть, похвастать, что побывал в Милвилле!
- Если все, что говорит Брэд, верно, то можно ожидать последствий
куда более серьезных, чем наплыв туристов, - заметил отец Фленеген.
- Да, конечно, - подхватил Сайлас Мидлтон. - Ведь это значит, что мы
встретились с иным разумом. Как мы справимся, будем ли на высоте, - может
быть, это вопрос жизни и смерти. Я хочу сказать, не только для нас,
милвиллцев. От этого может зависеть жизнь или смерть всего человечества.
- Да вы что? - заверещал Престон. - Неужели, по-вашему, какая-то
трава, какие-то несчастные цветы...
- Болван, - оборвал Шервуд. - Пора бы понять, что это не просто
цветы.
- Вот именно, - поддержал Джо Эванс. - Не просто цветы, а совсем иная
форма жизни. Не животной, а растительной жизни: мыслящие растения.
- И вдобавок они накопили кучу знаний, переняли их в разных других
мирах, - прибавил я. - Они знают много такого, о чем мы никогда и не
задумывались.
- Не понимаю, чего нам бояться, - упрямо гнул свое Хигги. - Неужто мы
не справимся с какой-то сорной травой? Опрыскать их чем-нибудь поядовитее,
только и всего...
- Если мы вздумаем их уничтожить, это будет не так легко, как ты
воображаешь, - сказал я. - Но еще вопрос, надо ли их уничтожать?
- А что ж, по-твоему, пускай приходят и забирают нашу Землю?
- Не забирают. Пускай приходят и живут с нами в дружбе, будем друг
другу помогать.
- А барьер? - заорал Хайрам. - Про барьер забыли?
- Никто ничего не забыл, - сказал Николс. - Барьер - только часть
нашей задачи. Нужно решить задачу в целом, а заодно и с барьером уладится.
- Тьфу, пропасть, послушать всех вас, так подумаешь, вы и впрямь
поверили этой ерунде, - простонал Том Престон.
- Может быть, мы и не всему поверили, - возразил Сайлас Мидлтон, - но
то, что рассказал Брэд, придется принять за рабочую гипотезу. Я не говорю,
что каждое его слово непогрешимая истина. Возможно, он чего-то не понял,
ошибся, что-то перепутал. Но пока это единственные сведения, на которые мы
можем опереться.
- Не верю ни единому слову, - отрезал Хайрам. - Тут какой-то гнусный
заговор, и я...
Громко, на всю комнату зазвонил телефон. Шервуд снял трубку.
- Тебя, - сказал он мне. - Это опять Элф.
Я подошел и взял трубку.
- Здорово, Элф.
- Я думал, ты мне позвонишь, - сказал Элф. - Ты обещал позвонить
через часок.
- Я тут влип в одну историю.
- Меня выставили из мотеля, - сказал Элф. - Всех переселяют. Я теперь
в гостинице возле Кун Вэли. Гостиница препаршивая, я уж хотел перебраться
в Элмор, только сперва надо бы потолковать с тобой.
- Вот хорошо, что ты меня дождался. Мне нужно тебя кое о чем
порасспросить. Насчет той лаборатории в Гринбрайере.
- Валяй, спрашивай.
- Какие вы там задачки решаете?
- Да самые разные.
- А они имеют касательство к растениям?
- К растениям?
- Ну да. Что-нибудь про цветы, сорняки, про овощи.
- А, понятно. Дай-ка сообразить. Да, бывало и такое.
- Например?
- Да вот хотя бы может ли растение мыслить?
- И к какому выводу ты пришел?
- Ну, знаешь, Брэд!
- Послушай, Элф, это очень важно.
- Ладно, изволь. Сколько я ни думал, вывод один: это невозможно. Нет
такой движущей силы, которая побуждала бы растение мыслить. У него нет
причины стать разумным. А если бы оно и стало мыслить, оно бы от этого не
выиграло. Растение не может воспользоваться разумом и знаниями. У него нет
никакой возможности их применить. Оно для этого не приспособлено, само
строение не то. Пришлось бы ему заиметь чувства, которых у него нет, чтобы
полнее воспринимать окружающее. Пришлось бы заиметь мозг-хранилище знаний
и мыслительный механизм. Задача очень простая, Брэд, стоит вдуматься - и
ответ напрашивается сам собой. Растение никогда и не попытается мыслить.
Причины я определил не сразу, но, когда разобрался, все получилось очень
ясно и убедительно.
- И это все?
- Нет, была и еще задачка. Разработать верный, безошибочный способ
истребления вредных сорняков, причем таких, которые легко прививаются в
любых условиях и быстро приобретают иммунитет ко всему, что для них
губительно.
- Тут, наверно, ничего не придумаешь, - сказал я.
- Да нет, одна возможность все-таки есть. Только малоприятная.
- Какая же?
- Радиация. Но если сорняк и правда очень выносливый и легко
приспосабливается, так и это, пожалуй, не вполне надежное средство.
- Значит, растение с таким решительным нравом никак не истребишь?
- По-моему, никакого средства нет... это свыше сил человеческих.
Слушай, Брэд, а к чему ты клонишь?
- Пожалуй, мы сейчас как раз в таком положении.
И я наскоро рассказал ему кое-что о Цветах. Элф присвистнул.
- А ты все как следует понял? - спросил он.
- Право, не знаю, Элф. Вроде понял все, но наверняка сказать не могу.
То есть Цветы там живут, это точно, но...
- В Гринбрайере нам задавали еще один вопрос. Очень подходящий к
тому, что ты рассказываешь. Дескать, как бы вы встретили пришельцев из
другого мира и как бы установили с ними отношения. Значит, по-твоему, наша
лаборатория работает на них?
- А на кого же? И заправляют ею те же люди, которые делают эти самые
телефоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37