— Уже как с год он решил, что вы ему нужны. — Отец Уильям хохотнул. — Готов признаться, я высказал сомнения в правильности его решения после того, как вы связались с Бродягой и этой молодой женщиной.
— Верой?
— Вот-вот.
— Интересная дама. Иногда у меня возникает ощущение, что в итоге в выигрыше окажется именно она.
— Она знает, как заполучить желаемое. Этого у нее не отнимешь, — согласился проповедник.
— И теперь она зацепилась за Ангела.
— У меня такое чувство, что с Ангелом у нее выйдет осечка. — В голосе отца Уильяма слышались нотки удовлетворенности. — Скорее он получит от нее то, что ему нужно.
— Ответьте мне на один вопрос.
— Если смогу.
— Кто похоронен в тех двух могилах?
— Два человека, которые отдали жизни за дело Сантьяго.
— Бродяга сказал, что там лежат два охотника за головами.
— Возможно, в свое время они таковыми и были. Ручаться не могу.
— Он сказал, что они охотились за Сантьяго и сумели добраться до фермы, где их и убили.
— Бродяга ошибается, — твердо заявил отец Уильям.
— Как их звали?
Отец Уильям пожал плечами:
— Кто знает? Нынче никто не пользуется своим именем, особенно те, кто работает на Сантьяго. А чего вы ими заинтересовались?
— Меня тревожат несоответствия.
— Тогда прекратите общаться с Бродягой. Он фермы и в глаза не видел. У Сантьяго нет причин лгать вам. Так же как и у Бродяги нет причин говорить вам правду. — Проповедник наклонился над столом. — Что он вам предложил?
— Половину художественной коллекции Сантьяго.
— Какой он щедрый. Интересно, как он рассчитывал вас объегорить?
— Он все обдумал, в этом можно не сомневаться.
Из кухни вышла Лунная Дорожка, направилась к отцу Уильяму.
— Когда подавать десерт, сэр? — спросила она.
— Прямо сейчас. Хотите составить мне компанию, Себастьян?
— Почему нет? — ответил Каин.
— Вы уверены? — удивленно переспросил отец Уильям.
— Не откажусь от маленького кусочка.
У отца Уильяма аж перехватило дыхание. Казалось, еще немного, и у него разорвется сердце. Наконец он повернулся к Лунной Дорожке:
— Дитя мое, сколько времени потребуется тебе, чтобы испечь еще один шоколадный торт?
— Я уже испекла три.
— Отлично. Принеси, пожалуйста, два. — Он посмотрел на Каина. — Тогда ни один из нас не останется голодным.
— Между прочим, Лунная Дорожка права, — разлепил губы Каин.
— Вы о чем?
— Вы умрете от обжорства.
— Мне необходима энергия, — возразил отец Уильям. — Впереди большая работа.
Каин пожал плечами:
— Это ваша жизнь.
— Нет, Себастьян. Она принадлежит Богу, как ваша теперь — Сантьяго.
— Почему вы так думаете?
— Я не думаю, — ответил проповедник. — Знаю.
— А вот я еще нет.
— И вы знаете, Себастьян. Он выбирает очень тщательно, и еще ни один, к кому он обратился, не отверг его предложения. Вы могли бы убить его этим утром или прошлой ночью и получить самое большое вознаграждение, которое когда-либо назначалось за голову человека. Вы этого не сделали. Вы могли бы заключить сделку с Бродягой, но отказали ему. — Громовой голос стал чуть ли не мягким. — Ваш разум, возможно, еще не определился. Но сердце решение уже приняло.
На мгновение на лице Каина отразилось изумление.
— Пожалуй, вы совершенно правы, — задумчиво ответил он.
Глава 25
Загадка в нем на загадке,
И в каждом поступке — еще.
Один лишь Король Изгоев
На свой это примет счет.
— Как прошла ваша встреча с Бродягой? — спросил Сантьяго, оторвавшись от книги, когда Каин поднялся на веранду.
— Как и ожидалось.
Во взгляде Сантьяго сверкнула искорка любопытства.
— Он не скрывал своих намерений?
— Абсолютно.
— Между прочим, я послал одного из своих людей в дом Молчаливой Энни за вашими вещами. Надеюсь, вы не возражаете?
— Отнюдь. — Каин сел, оглядел ухоженные поля. — Я остаюсь.
— Рад это слышать.
— Вы это и так знали.
— Знал, — кивнул Сантьяго. — Но я рад, что теперь это известно и вам. Вы очень нам поможете, Себастьян.
— И быстрее, чем вы думаете. Бродяга утверждает, что Ангел появится здесь через два-три дня. — Он помолчал. — Возможно, самое время определиться с целью и напасть на нее.
— Где-нибудь в глубинах Пограничья? — улыбнулся Сантьяго.
— Чем дальше от Тихой гавани, тем лучше.
— Благодарю вас за предложение, Себастьян, но Тихая гавань — мой дом. И я не намерен покидать его при первых признаках опасности.
— Первых ли? Бродяга говорил мне, что не меньше полудюжины охотников за головами добирались до Тихой гавани.
— Он ошибся. Добралось всего четверо, и я не убегал от них. Так что не побегу и от Ангела. Кроме того, захотите ли вы служить лидеру, который бежит от врагов?
— Нет у меня желания и служить лидеру, обуреваемому жаждой смерти, — на полном серьезе ответил Каин.
— Поверьте мне, Себастьян, даже Ангелу не под силу убить Сантьяго. — Он оглядел горизонт, удовлетворенно вздохнул. — Посмотрите на закат. Красиво, не правда ли?
— Если вы так говорите.
— Говорю. — Сантьяго повернулся к Каину. — Как я понимаю, Бродяга остается на Тихой гавани?
Каин кивнул.
— Его закат не вдохновит. — Сантьяго улыбнулся. — И в остальном он совершенно предсказуем. Что он предложил вам за мое убийство? Треть моей коллекции в дополнение к вознаграждению?
— Половину.
Вновь смешок.
— Почему нет? Все равно он не собирался с вами делиться.
— Я знаю. — Каин помолчал. — Как вы вообще с ним связались?
— Подозреваю, точно так же, как и вы. Возникла потребность в том, что у него было.
— Что именно?
— Некие деловые контакты.
— И он попросился в вашу организацию? А эти контакты стали его вступительным взносом?
Сантьяго покачал головой:
— Я сам предложил ему присоединиться к нам.
— Почему? — недоуменно спросил Каин.
— Есть люди, которым вечно чего-то не хватает. Если уж приходится иметь с ними дело, надо принять все меры, чтобы они постоянно были на виду.
Каин иронически улыбнулся:
— Если при приеме на работу вы руководствуетесь этим критерием, почему я не вижу очереди в десять миллионов?
— Если бы было десять миллионов Бродяг, которые могли помочь мне в достижении моих целей, будьте уверены, я бы нанял их всех, — ответил Сантьяго. — Однако по собственному опыту знаю, что действительно компетентные преступники встречаются столь же редко, что и истинные герои. — Неожиданно он встал. — Что же я совсем забыл о приличиях? Уже вечер, а вы не обедали. Пройдемте в дом.
Поднялся и Каин, последовал за ним.
— Я не голоден. Достаточно понаблюдать, как отец Уильям расправляется с десятифунтовым гусем, чтобы надолго потерять аппетит. — Он скорчил гримасу. — Просто удивительно, что он оставил кости.
Сантьяго рассмеялся:
— Это чувство мне знакомо. Тогда позвольте предложить вам что-нибудь выпить. Отметим ваше вступление в наши ряды.
Каин согласно кивнул. Они прошли в гостиную, где застали Хасинто, который сидел на диване, читая одну из книг Сантьяго.
— Ты слышал новость? — спросил его Сантьяго. — Себастьян решил присоединиться к нам.
— Я знаю, — кивнул Хасинто. — Отец Уильям сказал мне об этом, когда привез его несколько минут тому назад.
Сантьяго направился к бару, оглядел ряды бутылок.
— Надо бы что-то особенное, — пробормотал он, обращаясь к самому себе. И тут же лицо его просияло. — Ага! То, что нужно. — Он наклонился, взял одну из бутылок. — Корбеллианское виски, — объявил он, показывая Каину этикетку. — Изготовлено из ячменя, который выращивается на склонах гор. Лучше не найти. — Он разлил виски в три стакана, два отдал Каину и Хасинто. — Что скажете? — спросил он после того, как Каин осторожно пригубил напиток.
— Необычный вкус. — Еще глоток. — Думаю, мне нравится.
— Думаете, что нравится? — рассмеялся Сантьяго. — Себастьян, вы слишком долго прожили в Пограничье.
Каин осушил стакан, протянул Сантьяго, чтобы тот вновь наполнил его.
— Надо повторить, чтобы окончательно определиться.
— С удовольствием. — Сантьяго налил виски. — Но будьте осторожны. Бьет в голову.
Каин уговорил и второй стакан, а потом неожиданно для себя почувствовал, что слегка захмелел.
— Вы правы. Пожалуй, пора остановиться, пока виски не взяло верх.
— Вот это правильно, — кивнул Сантьяго. — Мне нравятся люди, которые знают свою норму.
— Может, в следующий раз вы предложите виски отцу Уильяму? — ехидно ввернул Хасинто.
— Учитывая, сколько он ест, отец Уильям наверняка не знает меры и в питье. — Сантьяго помолчал, потом пожал плечами. — Полагаю, охотники, как и революционеры, бывают разные. И по уму, и по росту, и по габаритам.
— Подозреваю, его габариты обеспечивают ему дополнительные преимущества, — предположил Хасинто.
— В чем же? — спросил Каин.
— Он выглядит слишком толстым и неуклюжим, чтобы быстро вытаскивать бластеры. Вот его противники и становятся слишком самоуверенными.
— Я в этом сомневаюсь, — возразил Каин. — Вам следует помнить о том, что в здешних краях любой человек, носящий оружие, ни разу не испытывал горечи поражения. А потому в нашем деле самоуверенность — непозволительная роскошь.
— Вероятно, поэтому вы все еще живы, тогда как многие из тех, кто придерживался противоположной точки зрения, мертвы, — заметил Сантьяго.
— Возможно, вы и правы.
— А у вас есть другое объяснение? — спросил Хасинто.
— В молодости я абсолютно не боялся смерти, тем самым получая преимущество над людьми, с которыми мне приходилось сражаться. Но по прошествии многих лет я осознал, что в смерти нет ничего хорошего, и стал предельно осторожен. То есть вновь получил преимущество, хотя и другого свойства.
— Которым вы и воспользовались, и не без успеха, — вставил Сантьяго. — Наверное, это отличает всех хороших охотников за головами.
— Плохих охотников просто нет, — ответил Каин. — Есть хорошие и есть мертвые.
— Как вы вообще стали охотником за головами? — спросил Хасинто.
— Когда я понял, что мне не под силу одним махом изменить к лучшему жизнь в галактике, я решил делать это постепенно, маленькими шажками.
— Вы жалели о принятом решении?
— Откровенно говоря, нет. Мы все оказываемся перед выбором и вынуждены принимать решение. Большинство получает то, что заслуживает. — Каин задумался, потом продолжил: — Когда-то давно я думал, что со временем где-нибудь обоснуюсь. И собирался найти женщину, с которой мог бы создать семью, когда у меня появится хоть немного свободного времени. — Он печально улыбнулся. — Я даже не начал искать. — Пожатие плеч. — Наверное, начал бы, если бы действительно этого хотел.
Сантьяго понимающе кивнул.
— А я также мечтал о детях. Я был единственным ребенком и провел детство в одиночестве. Так что мне всегда хотелось, чтобы в моем доме было много детей. — Он пожал плечами. — Зато теперь в нем полным-полно киллеров и контрабандистов. И я часто задаюсь вопросом, как такое могло произойти.
— Люди не приходят в Пограничье, чтобы завести семью, — напомнил Каин.
— Если только они не колонисты, — согласился Сантьяго. — И не торговцы. Не купцы. Не фермеры. — Вновь ироническая улыбка. — Короче, кто угодно, только не такие, как мы.
— Оно и к лучшему, — добавил Хасинто. — Никто из нас не надеется дожить до старости.
Сантьяго повернулся к Каину:
— В чем Хасинто не силен, так это в прогнозах. Я вот, например, собираюсь жить вечно. Впереди еще столько дел, что некогда думать о смерти.
— Тогда не подвергайте себя ненужному риску.
— Вы опять про Ангела?
Каин кивнул.
Сантьяго ответил тяжелым вздохом.
— Как я могу просить моих последователей рисковать жизнью, если сам буду стремиться к обратному? — серьезно спросил он.
— Главное — не делать глупостей, — отрезал Каин.
— Он не может убежать от Ангела, — заступился за босса Хасинто.
Каин тут же повернулся к нему:
— Я думал, это вы хотели усилить его охрану.
— Я и сейчас этого хочу. Однако нельзя допустить, чтобы стало известно, что Сантьяго можно напугать. Иначе те, с кем мы имеем дело, окружат себя телохранителями, займут киллеров и откажутся выполнять заключенные с нами соглашения. Среди наших партнеров честных людей практически нет, мистер Каин. Их удерживает только страх перед Сантьяго, ничего больше.
— Тогда, может, и хорошо, что у вас нет детей. — По лицу Каина пробежала ироническая улыбка. — Титул самого страшного человека галактики — не самое лучшее наследство.
— Разумеется, гораздо приятнее самому вести в бой свои войска, — согласился Сантьяго. — К сожалению, мы ведем другую войну, и мои войска — те же преступники, которые понятия не имеют, что участвуют в финансировании революции.
— Как часто вы выходите на них напрямую? — спросил Каин.
— Очень редко. Все идет гораздо быстрее, когда они думают, что я — никому не доступный — полубог. Даже в наше просвещенное время в человеческой душе немалое место занимает первобытный мистицизм. Так что глупо не использовать его. — Сантьяго помолчал. — Сказанное не означает, что я не принимаю персонального участия в наших операциях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48