Молчаливая Энни покачала головой.
— Они хотели жить в мире с соседями. Но в данном случае их соседями оказались очень агрессивные гуманоиды. Им потребовалось два года, чтобы выработать условия сосуществования, но они их выработали. — Энни помолчала. — А потом Демократия решила, что Гиперион — идеальное место для военной базы. После нескольких инцидентов с местными аборигенами планету закрыли для гражданских лиц. Колонисты, заключившие с аборигенами мирное соглашение, покинуть Гиперион отказались.
— И такое сотворил с ними флот?
— Непредумышленно. Когда флот решил, что проще уничтожить местное население, чем взывать к голосу разума, в атмосфере распылили некий химический реагент, уничтоживший аборигенов. И это, кстати, далеко не первый случай. — Она смотрела на девятерых мужчин и женщин. — К сожалению, реагент вызвал бактериальную мутацию, результатом которой стало вирусное кожное заболевание, поразившее колонистов. Поскольку им предлагали покинуть планету и предупреждали о возможных последствиях, флот отказывается помогать им.
— Сколько колонистов выжило?
— Из начальных пяти тысяч живы чуть меньше половины.
— А сколько их здесь?
— Только те, кого вы видите перед собой. У нас нет ни места, ни денег, чтобы вывезти с Гипериона всех, поэтому мы доставили сюда добровольцев и пытаемся создать нужное лекарство. Если нам это удастся, мы незамедлительно отправим его на Гиперион.
— И скольким планетам вы оказываете подобную помощь?
— Где только можем.
— Обеспечение функционирования такой больницы стоит немалых денег, — отметил Каин.
— Очень больших денег, — поправила его Молчаливая Энни. — В Пограничье у нас еще четыре таких центра.
— И все работают в подполье?
Энни кивнула.
— Если Демократия прознает про них, они смогут выйти на Сантьяго. — Она посмотрела Каину в глаза. — А если они найдут Сантьяго, жителям Гипериона и сотни других планет Внутреннего Пограничья уже никто не поможет.
По коридору они направились к следующей палате, но Каину пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить каталку с огромным, слоноподобным существом, которого везли в операционную.
— Это еще кто? — спросил он.
— Абориген Кастора Пять.
— Так вы лечите и инопланетян?
— Это разумная раса, подавляемая Демократией. Для нас это более чем достаточно.
— Если вы начнете лечить всех инопланетян, которых подавляет Демократия, вам не хватит никаких больниц.
— Я знаю, — кивнула Энни. — Но мы делаем все, что в наших силах. Это жест доброй воли, но его значение огромно. — Она всмотрелась в Каина. — Или вы относитесь к тем, кто полагает, что призвание человека — править галактикой в одиночку?
— Я как-то об этом не думал. Наверное, если исходить из того, что право — на стороне сильного, у человека есть определенное преимущество.
— А сильный всегда прав? — спросила Молчаливая Энни.
Каин пожал плечами:
— Нет. Но довольно сложно сказать ему, что это не так.
— Сложно, но возможно, — указала она. — Именно этим мы и занимаемся. Во всяком случае, подаем пример другим. — Молчаливая Энни вновь всмотрелась в своего спутника. — Надеюсь, то, что вы увидели, произвело на вас впечатление, мистер Каин. Хотелось бы, чтобы вы поняли, за что мы боремся.
— Впечатление вы произвели, — ответил Каин.
— Вот и славно.
Закончив осмотр подземной больницы, они вернулись к лифту.
— Что еще мне покажут до встречи с Сантьяго? — спросил Каин, когда они поднялись на поверхность.
— Это все, — ответила Молчаливая Энни. — Собственно, на Тихой гавани больше ничего нет. Мы не хотим привлекать внимание Демократии к этой планете.
Они вышли из силосной башни, сели в авто и покатили дальше по все так же петляющей среди полей дороге.
— Далеко еще? — спросил Каин несколько минут спустя.
— Примерно пятнадцать миль. Мы уже давно в пути. Вы не проголодались?
— Я потерплю.
— Я могу позвонить, и к нашему приезду приготовят обед.
— В этом нет необходимости.
— Вы все еще хотите убить его? — неожиданно спросила Молчаливая Энни.
— Не знаю.
Она не прокомментировала последнюю фразу, и остаток пути они проехали в молчании. Наконец она свернула на совсем уж узкую, ухабистую дорогу, ведущую к беленькому домику с большой, по всему периметру, верандой.
— Нам туда?
— Туда.
— Охрана недостаточно надежная. После того как мы свернули с дороги, я заметил только три детектора.
— Они же установлены так, чтобы вы не заметили ни одного.
— На то я и охотник за головами, чтобы их замечать.
Молчаливая Энни пожала плечами:
— На дворе ночь. Может, несколько ускользнуло от вашего внимания.
— Я в этом сомневаюсь.
— Вы также должны помнить, что на Тихой гавани врагов у него нет. За исключением разве что вас.
— Тем не менее охрана поставлена из рук вон плохо. Этот парень на крыше торчит как гвоздь в подошве.
— Какой парень?
— С лазерным ружьем. Минуту назад он позволил инфракрасному прицелу блеснуть в лунном свете.
— Я никого не вижу. — Молчаливая Энни всмотрелась в темноту.
— Он на крыше, стоит как на ладони. Лучшей мишени не придумать. Такому с Ангелом не справиться.
— Это мнение профессионала?
— Да.
— Я передам ему ваши слова.
— Я и сам все скажу.
У дома Молчаливая Энни затормозила, они вылезли из кабины. Энни пошла первой. При ее приближении дверь мягко ушла в стену, их обдало волной холодного воздуха.
Через пустую прихожую Молчаливая Энни провела его в просторную гостиную. Он увидел удобные кресла и диваны, псевдоогонь, не дающий тепла, пылал в кирпичном камине. Небольшой, плотно заставленный бутылками бар, погашенный голоэкран, три зеркала в рост человека и книги. Книги и книги. В шкафах, на столах, подоконниках, подлокотниках кресел, даже на каминной доске.
В кресле сидел мужчина в светло-коричневом костюме. Читал книгу в кожаном переплете, потягивая альфарский коньяк.
Каин прикинул, что ему около пятидесяти в ту или другую сторону. Каштановые волосы начали редеть, виски тронула седина. Карие глаза с любопытством смотрели на Каина из-под длинных ресниц. Нос, чувствовалось, ломали мужчине не один раз, а по белизне зубов Каин сразу понял, что они вставные. Не ускользнул от его взгляда и S-образный шрам на тыльной стороне правой ладони.
Несмотря на внушительные габариты, мужчина легко поднялся.
— Давно хотел познакомиться с вами, Себастьян. — Сильный, приятный голос.
— Не столь давно, как я ждал встречи с вами, — ответил Каин.
Сантьяго улыбнулся:
— Раз уж вы здесь, с чего вы предпочитаете начать? Поговорим или вы сразу убьете меня?
— Сначала поговорим. — Каин оглядел гостиную. — У вас большая библиотека. Никогда не видел столько книг.
— Мне нравится держать книгу в руках, — ответил Сантьяго. — В компьютерных библиотеках сплошь электрические импульсы. — Он нежно погладил кожаный переплет, положил книгу на стул. — Я всегда отдавал предпочтение словам.
— У вас также много зеркал.
— Я — тщеславный человек.
— Попросите тех, кто стоит позади них, не нервничать. Я мог бы разобраться с ними в первую же секунду.
Сантьяго рассмеялся.
— Вы слышали? — Он повернулся к зеркалам. — Оставьте нас одних. — Он посмотрел на Молчаливую Энни, стоящую рядом с Каином: — Ты тоже можешь уйти. Я в полной безопасности.
— Вы — оптимист, — усмехнулся Каин, когда Энни вышла из комнаты.
— Реалист, — поправил его Сантьяго. — Если уж вы убьете меня, то постараетесь принять все меры к тому, чтобы иметь возможность потратить причитающееся вам вознаграждение. — Он помолчал. — Позволите предложить вам коньяку?
Каин кивнул. Сантьяго проследовал к бару под пристальным взглядом охотника за головами, взял хрустальный бокал, плеснул коньяк.
— Вот и мы. — Сантьяго вернулся, протянул Каину бокал.
— Вы слишком молоды, — отметил Каин.
— Пластическая операция, — улыбнулся Сантьяго. — Я уже упоминал о своем тщеславии.
— К тому же вас разыскивают.
— Только в Демократии. Позвольте высказать мысль о том, что иной раз вполне возможно судить о человеке по его врагам.
— Для вас другого пути просто нет. — В голосе Каина слышался сарказм. — Я встречался с вашими друзьями.
Сантьяго пожал плечами.
— Работать приходится с подручным материалом. Если б я мог найти лучших союзников, чем Бедный Йорик и Альтаир-с-Альтаира, заверяю вас, я бы не отказался от их услуг. — Он помолчал. — Поэтому, собственно, вы здесь.
— Так мне сказали.
— У нас много общего, Себастьян. Основополагающие ценности, борьба против тирании. Я бы очень хотел, чтобы вы встали рядом со мной.
— С революционной деятельностью я покончил.
— Вы сражались за ложные идеалы.
— К идеалам претензий быть не может. Да вот люди оказались не те.
— Согласен с вами.
— Так чем вы лучше их?
Сантьяго ответил не сразу:
— У меня есть к вам предложение, Себастьян. День выдался долгим. Вы убили человека, вы увидели тo, чего в Демократии еще никто не видел, наконец, вы встретились лицом к лицу с самым знаменитым преступником галактики. Вам наверняка очень жарко, вы устали, голодны. Давайте объявим на этот вечер перемирие. Мы пообедаем, получше узнаем друг друга, а завтра утром, когда вы отдохнете, я обещаю, что мы поговорим о делах, моих и ваших.
Каин долго смотрел на него, потом кивнул:
— Я думаю, обед мы можем пропустить.
— Но за весь день вы съели лишь один сандвич.
— Вы превосходно информированы.
— И напрасно вы волнуетесь. Я мог не один раз убить вас после того, как вы приземлились на Тихой гавани. И уж поверьте, я бы не пригласил вас сюда только для того, чтобы отравить.
— Логично, — признал Каин.
Они прошли в столовую, так же заваленную книгами, как и гостиная.
— Как я понимаю, вы не нанесете моим запасам такой урон, как отец Уильям. — Сантьяго покачал головой. — Сколько же он ест! Просто удивительно, что он до сих пор жив.
— Многие точно так же говорят и о вас.
— Многие думают, что я мертв. — Тут Сантьяго хохотнул. — Какие только истории не рассказывают обо мне, Себастьян! Только в прошлом году меня убивали трижды. Есть в Спиральном рукаве маленькая планета под названием Серебряная Синь. Так вот, якобы я уничтожил на ней все живое. Мне даже приписывают убийство какого-то дипломата на Канфоре Семь.
— Вы также ростом в одиннадцать футов, а волосы у вас оранжевые.
— Правда? — заинтересовался Сантьяго. — Такого я о себе не слышал. — Он пожал плечами. — Такова цена анонимности.
— Какая тут анонимность? Сотни людей всю жизнь пытаются выследить вас и убить.
— А я, однако, перед вами, живой и здоровый. Потому что никто не знает, как я выгляжу и где живу.
— Может, вам все-таки развеять некоторые мифы и легенды, которые пачкают ваше имя?
— Чем больше преступлений приписывает мне Демократия, тем больше усилий тратит она на меня, а не на те народы, которые не могут защитить себя сами. Но что же мы опять о делах? Мы-то собирались отдохнуть.
— Я не возражаю.
— Дела оставим на завтра. Времени у нас хватит. Не желаете поговорить о литературе?
Каин пожал плечами:
— Как вам будет угодно.
— Хорошо. — Из кухни появились двое молодых мужчин, поставили на стол тарелки с супом. — Вы читали Танбликста?
— Даже не слышал о нем.
— Это не человек. Канфорит. Потрясающий поэт.
— Поэзия никогда меня не интересовала.
— Прекрасный суп, — отметил Сантьяго после первой ложки. — Отец Уильям уговорил бы всю кастрюлю.
— Очень хороший, — согласился Каин.
— Я тут перечитывал романы, написанные до того, как наши предки покинули Землю, — продолжил Сантьяго. — И особенно проникся к Диккенсу.
— «Дэвид Копперфильд»? — предположил Каин.
— Ага! — улыбнулся Сантьяго. — Я знал, что вы образованный человек.
— Я лишь сказал, что читал этот роман. И не говорил, что он мне понравился.
— Тогда позвольте порекомендовать вам тот, что я только что закончил. «Повесть о двух городах».
— Может, попробую прочитать его завтра. Если мы еще будем говорить.
— Обязательно будем, — заверил его Сантьяго. — Вы вот спросили, что отличает меня от других революционеров, с которыми вы шли в бой. Завтра мы все подробно обсудим, но намек, если хотите, я могу дать вам прямо сейчас.
— Слушаю.
— Дело, ради которого я кладу все силы, было обречено на неудачу еще до того, как я вступил в борьбу. — И загадочная улыбка осветила лицо Сантьяго.
Каин еще обдумывал эти слова, когда поднялся из-за обеденного стола и прошел в гостиную, чтобы поговорить о литературе с королем преступников.
Глава 23
Гора есть из золота. Там он живет.
Нрав — как огонь, сердце — как лед.
С вершины исходят веленья его.
Почти уж властитель он мира всего.
Никакой золотой горы, разумеется, не было и в помине, но Каин никогда не видел столь прекрасной фермы.
Тысяча восемьсот акров, аккуратные, ухоженные поля пшеницы, кукурузы, сои, пастбища, речушки, озерца.
— Наличие холмов снижает эффективность использования пашни, — говорил Сантьяго. Мужчины сидели на веранде, обозревая окрестности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48