Мефисто отступил в арку двери биржи, пожаловавшись:
— Вот чертова накидка! Отлично спасает от дождя и снега, но с ветром ни черта не может поделать. — Он состроил недовольную гримасу. — Пожалуй, к лучшему, что на фабричном клейме нет моего имени.
— Что вам удалось выяснить? — осведомился Мэллори.
— Я по-прежнему не знаю, где Лютик, но зато знаю, что у Гранди его нет.
— А где сейчас Гранди?
— Не имею ни малейшего представления, — развел руками Мефисто.
— Минуточку, — наморщил лоб Мэллори. — Вы же говорили, что только что с ним виделись.
— Ничего подобного я не говорил. Я сказал, что Лютика у него нет.
— Откуда вы это знаете, если не знаете, где он сам?
— Есть множество способов спустить с кошки шкуру, да простит меня наша усатая подруга, — усмехнулся Мефисто. — Гранди слишком хорошо защищен, чтобы хоть кто-нибудь, пусть даже величайший маг и волшебник в мире, — он поклонился, — мог запросто заглянуть к нему в гости ради выяснения, что там творится. — Маг помолчал. — Я всерьез подумывал о том, не пустить ли в ход свой хрустальный шар, но он больше похож на видеотелефон: если бы я посмотрел на него, он смог бы увидеть меня. Эта мысль не очень мне понравилась; правду говоря, она меня определенно отпугнула.
— Так что же вы сделали?
— Многие его прислужники — по большей части гоблины и тролли — склонны собираться в маленьком пабе не слишком далеко отсюда, чтобы выпить и сыграть в карты. Вот я и отправился туда, купил разок выпивку на всех, сел расписать партеечку и держал ушки на макушке. — Он победно ухмыльнулся. — Я даже выиграл двенадцать долларов.
— Что же они сказали? — Мэллори раздавил сигарету и попытался закурить следующую. Ветер все время задувал огонек зажигалки, так что в конце концов детектив сдался и спрятал сигарету в карман.
— Ну, большинства там не было, — сообщил Мефисто, — но те двое, что все-таки пришли, сказали мне, что он прямо вне себя из-за чего-то.
— Еще бы! — вдруг захихикал Мэллори.
— О чем это вы толкуете?
— Последний фрагмент только что встал на свое место! — провозгласил Мэллори.
— Какой фрагмент?
— Последний фрагмент головоломки. Покидая «Кринглово воинство», я знал большую часть этого, а вы лишь заполнили пробелы.
— Какое еще воинство?
— Там живет Гиллеспи.
— Вы в самом деле его нашли?! — воскликнул Мефисто.
— Нет.
— Но все-таки что-то выяснили? — не унимался маг.
— Почти все. Но одна вещь меня тревожит: если Гранди так могуществен, почему же мы с Мюргенштюрмом до сих пор живы? Может, о вас с Виннифред он пока не знает, однако очевидно, что…
— Пока?! — взвился Мефисто, так огорчившись, что позволил накидке распахнуться. — В каком это смысле пока?!
— Рано или поздно он непременно узнает о вас, — рассудительно растолковал Мэллори.
— Лучше бы не узнавал, черт побери! Такого уговора не было!
— Это несущественно, — заметил детектив. — Ни один из нас в данный момент не подвергается ни малейшей опасности.
— А не поделиться ли вам со мной имеющимися основаниями для Подобного вывода, а уж я бы тогда решил, правы ли вы, — угрюмо молвил Мефисто. Вдруг заметив, что выбивает зубами дробь, он снова запахнул накидку, но цокот зубов не прекратился.
— Ладно, — проговорил Мэллори. — Вы знаете, где находятся подручные Гранди?
— Полагаю, совершают преступления. — Чуть помешкав, маг мрачно добавил:
— А может, охотятся на его врагов. Мэллори отрицательно покачал головой:
— Они охотятся на Лютика. — Он выдержал эффектную паузу. — И знаете, что я вам еще скажу?
— Что?
— Они его не найдут.
— С чего вы это взяли? — поинтересовался Мефисто.
— С того, что он мертв.
— Откуда вы знаете? — ужаснулся маг. — Вы видели его труп?
— Нет.
— Тогда с чего вы взяли, что он мертв? Мэллори вынул из кармана кожаный ремешок.
— Портье нашел это в комнате Гиллеспи. Он думал, что это собачий поводок. — Мэллори помолчал. — Но Фелина говорит, что никаких собак в комнате не было, а если бы эта штука была привязана к собаке, то пропахла бы псиной. — Он швырнул ремешок Мефисто. — Этот поводок привязывают к недоуздку, чтобы водить животное за собой.
— Это всего лишь означает, что Гиллеспи похитил Лютика, — запротестовал Мефисто. — Нам и без того это известно.
— Это означает куда больше, — возразил Мэллори. — Он ни за что бы не припрятал эту штуку в своей комнате, если бы считал, что она еще может ему понадобиться.
— Если только он не передал Лютика Гранди, — указал маг.
— Тогда с чего это Гранди вне себя? И где все его подручные?
— У него всегда дурное настроение. Что же до подручных, Новый год для них — идеальное время, чтобы набедокурить. Знаете, сколько они успеют до рассвета ограбить торговых точек и сколько пьяниц обобрать?
— Он в ярости, потому что Гиллеспи обвел его вокруг пальца, а его прихвостни охотятся за единорогом, — убежденно повторил Мэллори.
— Откуда такая уверенность? — засомневался Мефисто.
— Из того простого факта, что мы до сих пор живы. Он знает, что мы ищем Лютика. Ему самому удача не очень-то улыбается, так зачем же убивать людей, которые могут привести его к вожделенной цели?
— Перестаньте говорить «мы»! — нервно пробубнил Мефисто. — Обо мне он не знает!
— Это не играет ни малейшей роли. Пока он не найдет рубин, вы как за каменной стеной. Проблемы возникают лишь у одного меня.
— У вас?
Мэллори утвердительно склонил голову.
— Сколько эта мембрана останется открытой после смерти Лютика?
Мефисто задумчиво потер подбородок.
— Трудно сказать. Зависит от того, во сколько его убили. Полагаю, в вашем распоряжении от трех до пяти часов. — Он вдруг вскинул голову. — Боже мой, какая трагедия!
— Спасибо за вашу заботу, — поразился Мэллори искренней пылкости чувств мага.
— Я не о вас, — возразил Мефисто.
— Спасибо вам пребольшущее.
— Это о городе! — с жаром проговорил Мефисто. — Знаете, что с ним будет?!
— Ничего.
— Ошибаетесь! Преступность будет разрастаться без удержу. Начнутся грабежи и убийства! По улицам станет опасно ходить!
— Что это вы такое повествуете?
— А кто, по-вашему, совершает большинство преступлений в вашем Манхэттене? Местные обитатели! Вы никогда не ломали голову, почему попадается так мало правонарушителей, совершивших самые возмутительные деяния? Да потому, что для их свершения они отправляются в ваш мир, а после возвращаются, чтобы скрыться от преследования! А теперь они все застрянут здесь! Жизнь станет невыносимой… В точности как в вашем Манхэттене!
— Ничего, приспособитесь, — сказал Мэллори. — Мы же приспособились.
— Да как можно приспособиться к атакам бессмысленного насилия?!
Мэллори открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг осознал, что ответить-то как раз нечего. Раздавшийся позади шум спас его от необходимости признавать этот факт перед Мефисто.
Обернувшись, Мэллори и Мефисто увидели ночного охранника, отпирающего дверь фондовой биржи изнутри.
— Вы! — указал охранник на Мэллори.
— Я? — изумился детектив.
— Это ведь вы пришли с кошачьей особой, не так ли?
— Да.
— Так я и думал. Я видел вас в окно.
— И что же?
— Лучше пойдемте со мной. Она как-то пробралась сюда, и я не могу вывести ее.
— Быть может, я смогу вам помочь, — встрял Мефисто. — Я маг.
— Мне дела нет, кто выставит ее отсюда, пусть хоть черт с рогами, лишь бы выставили, — раздраженно ответил охранник. — Я звонил легавым, но сегодня ведь Новый год и они чертовски заняты. — Он на секунду примолк. — Эти ублюдки даже посоветовали мне выгнать ее своими силами! — Он развернулся на пятке. — Следуйте за мной.
Мэллори и Мефисто зашагали вслед за охранником по мраморным полам вестибюля к громадным двустворчатым дверям, ведущим в биржевой зал.
— Она там, — сообщил охранник, попятившись.
— А вы разве не с нами? — поинтересовался Мэллори.
— Меня вы туда даже миллионом не заманите! — энергично затряс головой охранник.
— Почему это? — с подозрением спросил Мефисто. — Это ведь всего лишь биржевой зал, не так ли?
— Так.
— Тогда почему же вы боитесь зайти туда? — наседал маг. — Тысячи человек работают там каждый день.
— Будь это при свете дня, я бы ничуть не сомневался, — сказал охранник. — Ночью — дело другое.
— Другое в чем? — осведомился Мэллори.
— Призраки! — прошептал охранник.
— Призраки? Охранник кивнул:
— Каждый раз в полночь они начинают выть и стенать и унимаются только за час до рассвета. Весь этот чертов домина населен привидениями.
— Если вы не входили туда, то откуда знаете, что девушка-кошка там? — уточнил Мефисто.
— Я ее видел. Должно быть, она взобралась по наружной стене и влезла через открытое окно. В общем, я видел на мониторе внутреннего наблюдения, как она спускается по главной лестнице и прокрадывается внутрь.
— И она все еще там? — справился Мэллори.
— Она не выходила. Конечно, я не могу ручаться, что она еще жива.
Мэллори подошел к двери и открыл ее, а охранник бочком-бочком двинулся прочь, по пути сказав магу:
— Входите же!
— Я обдумываю возможные способы действий, — нерешительно ответил тот.
— Тут ничего нет, — оглядев зал, сообщил Мэллори.
— Ха! — откликнулся охранник.
— Вы уверены? — поинтересовался Мефисто. Не ответив, Мэллори вошел в циклопическое помещение, над которым главенствовало подвешенное на высоте информационное табло. Вдоль стерильных стен выстроились буквально сотни компьютерных терминалов, дисплеев и телефонов, а еще более мощные информационные и коммуникационные пульты были расставлены на сверкающем полированном полу. Детектив зашагал по проходу между чудесами техники; мгновение поколебавшись, Мефисто последовал за ним.
Внезапно дверь за ними с грохотом захлопнулась.
— Фелина! — позвал Мэллори.
— Здесь я, — несчастным голосом отозвалась она. Задрав голову, Мэллори увидел, что девушка-кошка сидит на самой маковке чудовищного компьютерного комплекса.
— Что ты здесь делаешь?
— Я ж тебе говорила — кто-то умирал.
— И ты его съела, — заключил Мэллори.
— Он меня обжулил! — возмутилась она до глубины души.
— Обжулил? Как?
— Исчез, — развела она руками.
— Он рассеялся, — произнес утробный, горестный глас.
— Кто это?! — стремительно обернулся Мэллори.
— Вам нечего бояться, — отозвался голос. — Я не причиню вам вреда.
— Где вы?
В воздухе над центральным процессором футах в пятидесяти от Мэллори начал сгущаться бледно-лиловый силуэт. Исчезнув, он возник вновь уже посреди пустого прохода, приняв вид продолговатой фигуры с двумя темными пустыми глазницами и ртом неопределенной формы. Размытый абрис фигуры у пола понемногу сходил на нет.
— Приношу свои извинения, если мой облик изумляет или пугает вас, — возгласило привидение. — В прежние дни я мог являться куда лучше.
— Кто вы? — спросил Мэллори.
— Я биржевой джинн. — Призрак помолчал. — Фактически говоря, я самый последний биржевой джинн.
— Так это вы зазывали и стонали?
Силуэт джинна заколебался и будто выцвел.
— То был мой последний товарищ, перед смертью изливший в стенании свое горе и муки, — скорбно промолвил он.
— Он исчез! — сердито буркнула Фелина.
— Не знаю, как именно должен выглядеть джинн. — заметил Мэллори, — но вы и сами выглядите не очень-то здоровым.
— Я умираю, — вздохнул джинн, став пепельно-серым.
— Почему?
— Нехватка пропитания. Я умираю от голода посреди изобилия.
— Чем же питаются биржевые джинны? — полюбопытствовал детектив.
— Волнением. Тревогой. Страхом. Ликованием. — Джинн начал таять, но с очевидным усилием воли собрался вновь. — Ах, вам неведомо, каково здесь было в прежние дни! Надо было видеть, как миллионы делались и терялись в течение одного часа, пережить Черный вторник, наблюдать, как акулы бизнеса совершают свои набеги, а после пожинают свое заслуженное и ужасающее возмездие!
— Но миллионы по-прежнему делаются и теряются каждый день, — возразил Мефисто.
— Это не одно и то же, — проронил джинн. — Поглядите вокруг. — Он сформировал руку, указывающую на бесконечные ряды терминалов и мониторов. — Где же люди, где лихорадочная деятельность? Некогда бумага завозилась сюда целыми грузовиками; ныне же попробуйте отыскать хоть одну корзинку для бумаг! Все делается компьютерами. Принимаются заказы, совершаются сделки, финансовые империи возносятся и рушатся, но это не сопровождается никакими эмоциями, ни малейшим возбуждением. Где тяга нажить личное состояние, стремление уничтожить противника и втоптать его в грязь Уолл-стрит, где трепет триумфа и отчаяние поражения? Все ушло, развеялось по ветру, точь-в-точь как мои товарищи.
— Но ведь какие-то эмоции наверняка остались, — не согласился Мэллори. — За компьютерами работают сотни человек. Они-то непременно должны переживать восторг и разочарование.
— Это не одно и то же, — отозвался джинн со вздохом, эхом раскатившимся по холодному, пустому залу. — Они не ставят личное состояние на карту; изрядная часть денег принадлежит пенсионным фондам и прочим организациям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Вот чертова накидка! Отлично спасает от дождя и снега, но с ветром ни черта не может поделать. — Он состроил недовольную гримасу. — Пожалуй, к лучшему, что на фабричном клейме нет моего имени.
— Что вам удалось выяснить? — осведомился Мэллори.
— Я по-прежнему не знаю, где Лютик, но зато знаю, что у Гранди его нет.
— А где сейчас Гранди?
— Не имею ни малейшего представления, — развел руками Мефисто.
— Минуточку, — наморщил лоб Мэллори. — Вы же говорили, что только что с ним виделись.
— Ничего подобного я не говорил. Я сказал, что Лютика у него нет.
— Откуда вы это знаете, если не знаете, где он сам?
— Есть множество способов спустить с кошки шкуру, да простит меня наша усатая подруга, — усмехнулся Мефисто. — Гранди слишком хорошо защищен, чтобы хоть кто-нибудь, пусть даже величайший маг и волшебник в мире, — он поклонился, — мог запросто заглянуть к нему в гости ради выяснения, что там творится. — Маг помолчал. — Я всерьез подумывал о том, не пустить ли в ход свой хрустальный шар, но он больше похож на видеотелефон: если бы я посмотрел на него, он смог бы увидеть меня. Эта мысль не очень мне понравилась; правду говоря, она меня определенно отпугнула.
— Так что же вы сделали?
— Многие его прислужники — по большей части гоблины и тролли — склонны собираться в маленьком пабе не слишком далеко отсюда, чтобы выпить и сыграть в карты. Вот я и отправился туда, купил разок выпивку на всех, сел расписать партеечку и держал ушки на макушке. — Он победно ухмыльнулся. — Я даже выиграл двенадцать долларов.
— Что же они сказали? — Мэллори раздавил сигарету и попытался закурить следующую. Ветер все время задувал огонек зажигалки, так что в конце концов детектив сдался и спрятал сигарету в карман.
— Ну, большинства там не было, — сообщил Мефисто, — но те двое, что все-таки пришли, сказали мне, что он прямо вне себя из-за чего-то.
— Еще бы! — вдруг захихикал Мэллори.
— О чем это вы толкуете?
— Последний фрагмент только что встал на свое место! — провозгласил Мэллори.
— Какой фрагмент?
— Последний фрагмент головоломки. Покидая «Кринглово воинство», я знал большую часть этого, а вы лишь заполнили пробелы.
— Какое еще воинство?
— Там живет Гиллеспи.
— Вы в самом деле его нашли?! — воскликнул Мефисто.
— Нет.
— Но все-таки что-то выяснили? — не унимался маг.
— Почти все. Но одна вещь меня тревожит: если Гранди так могуществен, почему же мы с Мюргенштюрмом до сих пор живы? Может, о вас с Виннифред он пока не знает, однако очевидно, что…
— Пока?! — взвился Мефисто, так огорчившись, что позволил накидке распахнуться. — В каком это смысле пока?!
— Рано или поздно он непременно узнает о вас, — рассудительно растолковал Мэллори.
— Лучше бы не узнавал, черт побери! Такого уговора не было!
— Это несущественно, — заметил детектив. — Ни один из нас в данный момент не подвергается ни малейшей опасности.
— А не поделиться ли вам со мной имеющимися основаниями для Подобного вывода, а уж я бы тогда решил, правы ли вы, — угрюмо молвил Мефисто. Вдруг заметив, что выбивает зубами дробь, он снова запахнул накидку, но цокот зубов не прекратился.
— Ладно, — проговорил Мэллори. — Вы знаете, где находятся подручные Гранди?
— Полагаю, совершают преступления. — Чуть помешкав, маг мрачно добавил:
— А может, охотятся на его врагов. Мэллори отрицательно покачал головой:
— Они охотятся на Лютика. — Он выдержал эффектную паузу. — И знаете, что я вам еще скажу?
— Что?
— Они его не найдут.
— С чего вы это взяли? — поинтересовался Мефисто.
— С того, что он мертв.
— Откуда вы знаете? — ужаснулся маг. — Вы видели его труп?
— Нет.
— Тогда с чего вы взяли, что он мертв? Мэллори вынул из кармана кожаный ремешок.
— Портье нашел это в комнате Гиллеспи. Он думал, что это собачий поводок. — Мэллори помолчал. — Но Фелина говорит, что никаких собак в комнате не было, а если бы эта штука была привязана к собаке, то пропахла бы псиной. — Он швырнул ремешок Мефисто. — Этот поводок привязывают к недоуздку, чтобы водить животное за собой.
— Это всего лишь означает, что Гиллеспи похитил Лютика, — запротестовал Мефисто. — Нам и без того это известно.
— Это означает куда больше, — возразил Мэллори. — Он ни за что бы не припрятал эту штуку в своей комнате, если бы считал, что она еще может ему понадобиться.
— Если только он не передал Лютика Гранди, — указал маг.
— Тогда с чего это Гранди вне себя? И где все его подручные?
— У него всегда дурное настроение. Что же до подручных, Новый год для них — идеальное время, чтобы набедокурить. Знаете, сколько они успеют до рассвета ограбить торговых точек и сколько пьяниц обобрать?
— Он в ярости, потому что Гиллеспи обвел его вокруг пальца, а его прихвостни охотятся за единорогом, — убежденно повторил Мэллори.
— Откуда такая уверенность? — засомневался Мефисто.
— Из того простого факта, что мы до сих пор живы. Он знает, что мы ищем Лютика. Ему самому удача не очень-то улыбается, так зачем же убивать людей, которые могут привести его к вожделенной цели?
— Перестаньте говорить «мы»! — нервно пробубнил Мефисто. — Обо мне он не знает!
— Это не играет ни малейшей роли. Пока он не найдет рубин, вы как за каменной стеной. Проблемы возникают лишь у одного меня.
— У вас?
Мэллори утвердительно склонил голову.
— Сколько эта мембрана останется открытой после смерти Лютика?
Мефисто задумчиво потер подбородок.
— Трудно сказать. Зависит от того, во сколько его убили. Полагаю, в вашем распоряжении от трех до пяти часов. — Он вдруг вскинул голову. — Боже мой, какая трагедия!
— Спасибо за вашу заботу, — поразился Мэллори искренней пылкости чувств мага.
— Я не о вас, — возразил Мефисто.
— Спасибо вам пребольшущее.
— Это о городе! — с жаром проговорил Мефисто. — Знаете, что с ним будет?!
— Ничего.
— Ошибаетесь! Преступность будет разрастаться без удержу. Начнутся грабежи и убийства! По улицам станет опасно ходить!
— Что это вы такое повествуете?
— А кто, по-вашему, совершает большинство преступлений в вашем Манхэттене? Местные обитатели! Вы никогда не ломали голову, почему попадается так мало правонарушителей, совершивших самые возмутительные деяния? Да потому, что для их свершения они отправляются в ваш мир, а после возвращаются, чтобы скрыться от преследования! А теперь они все застрянут здесь! Жизнь станет невыносимой… В точности как в вашем Манхэттене!
— Ничего, приспособитесь, — сказал Мэллори. — Мы же приспособились.
— Да как можно приспособиться к атакам бессмысленного насилия?!
Мэллори открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг осознал, что ответить-то как раз нечего. Раздавшийся позади шум спас его от необходимости признавать этот факт перед Мефисто.
Обернувшись, Мэллори и Мефисто увидели ночного охранника, отпирающего дверь фондовой биржи изнутри.
— Вы! — указал охранник на Мэллори.
— Я? — изумился детектив.
— Это ведь вы пришли с кошачьей особой, не так ли?
— Да.
— Так я и думал. Я видел вас в окно.
— И что же?
— Лучше пойдемте со мной. Она как-то пробралась сюда, и я не могу вывести ее.
— Быть может, я смогу вам помочь, — встрял Мефисто. — Я маг.
— Мне дела нет, кто выставит ее отсюда, пусть хоть черт с рогами, лишь бы выставили, — раздраженно ответил охранник. — Я звонил легавым, но сегодня ведь Новый год и они чертовски заняты. — Он на секунду примолк. — Эти ублюдки даже посоветовали мне выгнать ее своими силами! — Он развернулся на пятке. — Следуйте за мной.
Мэллори и Мефисто зашагали вслед за охранником по мраморным полам вестибюля к громадным двустворчатым дверям, ведущим в биржевой зал.
— Она там, — сообщил охранник, попятившись.
— А вы разве не с нами? — поинтересовался Мэллори.
— Меня вы туда даже миллионом не заманите! — энергично затряс головой охранник.
— Почему это? — с подозрением спросил Мефисто. — Это ведь всего лишь биржевой зал, не так ли?
— Так.
— Тогда почему же вы боитесь зайти туда? — наседал маг. — Тысячи человек работают там каждый день.
— Будь это при свете дня, я бы ничуть не сомневался, — сказал охранник. — Ночью — дело другое.
— Другое в чем? — осведомился Мэллори.
— Призраки! — прошептал охранник.
— Призраки? Охранник кивнул:
— Каждый раз в полночь они начинают выть и стенать и унимаются только за час до рассвета. Весь этот чертов домина населен привидениями.
— Если вы не входили туда, то откуда знаете, что девушка-кошка там? — уточнил Мефисто.
— Я ее видел. Должно быть, она взобралась по наружной стене и влезла через открытое окно. В общем, я видел на мониторе внутреннего наблюдения, как она спускается по главной лестнице и прокрадывается внутрь.
— И она все еще там? — справился Мэллори.
— Она не выходила. Конечно, я не могу ручаться, что она еще жива.
Мэллори подошел к двери и открыл ее, а охранник бочком-бочком двинулся прочь, по пути сказав магу:
— Входите же!
— Я обдумываю возможные способы действий, — нерешительно ответил тот.
— Тут ничего нет, — оглядев зал, сообщил Мэллори.
— Ха! — откликнулся охранник.
— Вы уверены? — поинтересовался Мефисто. Не ответив, Мэллори вошел в циклопическое помещение, над которым главенствовало подвешенное на высоте информационное табло. Вдоль стерильных стен выстроились буквально сотни компьютерных терминалов, дисплеев и телефонов, а еще более мощные информационные и коммуникационные пульты были расставлены на сверкающем полированном полу. Детектив зашагал по проходу между чудесами техники; мгновение поколебавшись, Мефисто последовал за ним.
Внезапно дверь за ними с грохотом захлопнулась.
— Фелина! — позвал Мэллори.
— Здесь я, — несчастным голосом отозвалась она. Задрав голову, Мэллори увидел, что девушка-кошка сидит на самой маковке чудовищного компьютерного комплекса.
— Что ты здесь делаешь?
— Я ж тебе говорила — кто-то умирал.
— И ты его съела, — заключил Мэллори.
— Он меня обжулил! — возмутилась она до глубины души.
— Обжулил? Как?
— Исчез, — развела она руками.
— Он рассеялся, — произнес утробный, горестный глас.
— Кто это?! — стремительно обернулся Мэллори.
— Вам нечего бояться, — отозвался голос. — Я не причиню вам вреда.
— Где вы?
В воздухе над центральным процессором футах в пятидесяти от Мэллори начал сгущаться бледно-лиловый силуэт. Исчезнув, он возник вновь уже посреди пустого прохода, приняв вид продолговатой фигуры с двумя темными пустыми глазницами и ртом неопределенной формы. Размытый абрис фигуры у пола понемногу сходил на нет.
— Приношу свои извинения, если мой облик изумляет или пугает вас, — возгласило привидение. — В прежние дни я мог являться куда лучше.
— Кто вы? — спросил Мэллори.
— Я биржевой джинн. — Призрак помолчал. — Фактически говоря, я самый последний биржевой джинн.
— Так это вы зазывали и стонали?
Силуэт джинна заколебался и будто выцвел.
— То был мой последний товарищ, перед смертью изливший в стенании свое горе и муки, — скорбно промолвил он.
— Он исчез! — сердито буркнула Фелина.
— Не знаю, как именно должен выглядеть джинн. — заметил Мэллори, — но вы и сами выглядите не очень-то здоровым.
— Я умираю, — вздохнул джинн, став пепельно-серым.
— Почему?
— Нехватка пропитания. Я умираю от голода посреди изобилия.
— Чем же питаются биржевые джинны? — полюбопытствовал детектив.
— Волнением. Тревогой. Страхом. Ликованием. — Джинн начал таять, но с очевидным усилием воли собрался вновь. — Ах, вам неведомо, каково здесь было в прежние дни! Надо было видеть, как миллионы делались и терялись в течение одного часа, пережить Черный вторник, наблюдать, как акулы бизнеса совершают свои набеги, а после пожинают свое заслуженное и ужасающее возмездие!
— Но миллионы по-прежнему делаются и теряются каждый день, — возразил Мефисто.
— Это не одно и то же, — проронил джинн. — Поглядите вокруг. — Он сформировал руку, указывающую на бесконечные ряды терминалов и мониторов. — Где же люди, где лихорадочная деятельность? Некогда бумага завозилась сюда целыми грузовиками; ныне же попробуйте отыскать хоть одну корзинку для бумаг! Все делается компьютерами. Принимаются заказы, совершаются сделки, финансовые империи возносятся и рушатся, но это не сопровождается никакими эмоциями, ни малейшим возбуждением. Где тяга нажить личное состояние, стремление уничтожить противника и втоптать его в грязь Уолл-стрит, где трепет триумфа и отчаяние поражения? Все ушло, развеялось по ветру, точь-в-точь как мои товарищи.
— Но ведь какие-то эмоции наверняка остались, — не согласился Мэллори. — За компьютерами работают сотни человек. Они-то непременно должны переживать восторг и разочарование.
— Это не одно и то же, — отозвался джинн со вздохом, эхом раскатившимся по холодному, пустому залу. — Они не ставят личное состояние на карту; изрядная часть денег принадлежит пенсионным фондам и прочим организациям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37