- нетерпеливо спросил главный
лесничий.
- Это мы посмотрим. Если Ламбрило сейчас здесь нет, значит он вскоре
появится, - пообещал Тау уверенным тоном. - Эти инопланетники пока не
вмешиваются в происходящее. Но поскольку это гуляющее привидение послано,
видимо, для того, чтобы нас запугать, то они наверняка ждут нашего появления.
- Если у них есть часовые, я заставлю их замолчать, - пообещал Нумани.
- У вас есть план? - спросил Азаки, голова и плечи которого на мгновение
показались на фоне костра.
- Вам нужен Ламбрило? - сказал Тау. - Очень хорошо, сэр. Думаю, что смогу
отдать его в ваши руки и одновременно разоблачить на деле его чудеса перед
нашими хаткианами. Но только не при свободных в действиях инопланетниках.
Дэйн про себя решил, что избавиться от них будет не так-то просто. Каждый
браконьер был вооружен бластером новейшего типа, предназначенным для Патруля.
Какой-то частью сознания он размышлял, как отреагируют официальные инстанции,
получив такую информацию. Вольные торговцы и сотрудники Патруля сталкивались,
когда нарушались законы на окраинах Галактики, но каждая сторона при этом
понимала, что другая играет важную роль и если доходило до открытого
столкновения между законом и его нарушителями, вольные торговцы становились на
сторону Патруля. В недалеком прошлом команда "Королевы" пережила одно такое
столкновение.
- Почему бы нам не сделать то, чего они ждут, и даже больше? - спросил
Джелико. - Они считают, что мы в панике побежим к их лагерю, спасаясь от этого
привидения. Предположим, мы действительно побежим - после того, как Нумани
удалит часовых - и так славно побежим, что прорвемся мимо них? Я хочу завладеть
этим устройством связи.
- Вы же знаете, что они просто сожгут нас огнем из бластеров, стоит нам
приблизиться к их лагерю.
- Вы задели гордость Ламбрило и он, если только я верно сужу о его
характере, не удовлетворится простым уничтожением, - ответил капитан Тау. - Кроме
того, он, вероятно, захочет захватить заложников, особенно главного
лесничего. Нет, если бы нас хотели застрелить, то сделали бы это на островках,
по которым мы сюда пробирались. И тогда не потребовалось бы это привидение.
- В ваших словах есть резон, - прокомментировал сказанное Азаки. - Это
правда, нашим нарушителям закона очень хотелось бы меня захватить. Я из
Хагавайев, а мы всегда настаиваем на применении самых строгих мер к таким, как
они. Но я не вижу, каким способом мы можем захватить лагерь?
- Мы не пойдем на лагерь с фронта, как они того ждут, а нападем с севера
и займемся сначала инопланетниками... Думаю, на это хватит трех человек... Они
сумеют причинить достаточно беспокойства, чтобы прикрыть действия двух
других...
- У этого инопланетника в форме космонавта оружия не видно, хотя остальные
держат его наготове. Считаю, что вы правы, предположив, что они ждут сигнала от
своих часовых, тех, которых нам не видно. Предположим, капитан, вы и я
разыграем роль напуганных до безумия людей, удирающих от демонов. Нумани
прикроет нас с тыла, а два ваших человека...
- Предоставьте мне Ламбрило, - заговорил Тау. - Я хочу выманить его из
укрытия. Думаю, что тогда смогу с ним справиться. А вы, Дэйн, возьмите на себя
барабан.
- Барабан? - удивился Дэйн. Сама мысль о необходимости им, владеющим
бластерами, захватить этот примитивный инструмент, была поразительной.
- А когда вы это сделаете, то я хочу, чтобы вы начали выбивать на нем
"Границу Земли". Вы, наверное, сможете это сделать?
- Я не понимаю... - начал Дэйн, но тут же проглотил окончание протеста.
Он понял, что Тау не собирается объяснять, зачем ему понадобилось, чтобы
популярная песня звездных дорог зазвучала в лагере браконъеров. В последние
несколько лет, проведенные им среди вольных торговцев, Дэйн получал немало
странных заданий, но стать музакантом ему приказывалось впервые.
Меленно тянулись минуты в ожидании возвращения Нумани, который отправился
нейтрализовать часовых. Эти люди в лагере, вне всяких сомнений, ожидали их
появления именно сейчас. Держа в руке лучевой пистолет, Дэйн прикидывал
расстояние, отделяющее его от барабанщика.
- Сделано, - раздался в темноте позади них голос Нумани.
Джелико и главный лесничий двинулись налево, а Тау направо. Дэйн, держась
рядом с врачом, последовал за ними.
- Когда они начнут, - губы Тау приблизились к уху Дэйна, - бросайтесь к
этому барабану. Я не желаю думать, каким образом вы им завладеете, но захватив,
удерживайте во что бы то ни стало.
- Есть, сэр!
С севера раздался воющий крик, крик безумного страха. Певшие остановились
посреди песни, барабанщик сделал паузу и опустил руки. Дэйн стремительно
бросился к этому человеку. Огненный луч из пистолета Дэйна угодил ему в голову
и хаткианин, так и не успев подняться с колен, рухнул замертво. Схватив
барабан, космонавт прижал его к груди, продолжая целиться из пистолета поверх
барабана в изумленных туземцев.
На другой стороне лагеря творилось что-то ужасное - оттуда доносились
крики, резкое подвывание иглоружей, шипение бластерного огня. Продолжая
угрожать пистолетом ошалевшим туземцам, Дэйн немного отступил и, опустившись на
одно колено, поставил барабан на землю. Держа оружие наизготовку, он принялся
стучать левой рукой по барабану, но не тихо, как барабанщик-хаткианин, а
твердыми, энергичными ударами, перекрывая шум сражения. Он не забыл "Границу
Земли" и выбивал ее ритм с такой силой, что знакомое "та-та-та" разносилось
далеко вокруг лагеря. Казалось, появление Дэйна парализовало хаткианских
преступников. Они уставились на него побелевшими глазами, вдвойне заметными на
их черных лицах. Рты у них были немного приоткрыты, как обычно бывает, когда
случается нечто неожиданное. Дэйн не отваживался оглянуться и посмотреть, как
идет сражение на другой стороне лагеря, но зато он увидел появление Тау.
Врач вышел на свет костра не обычным размашистым шагом вразвалку, как
ходили все космонавты, а семеня, танцующей походкой. Он пел под стук барабана.
Дэйн не мог разобрать слов, но чувствовал, что они укладываются в ритм "Границы
Земли", устанавливая связь между поющим и слушателями, такую же связь, как
между Ламбрило и хаткианами на горной террасе. Тау подчинял туземцев себе.
Дэйн, убедившись, что все они подвлиянием врача, положил оружие на колено,
забарабанив пальцами правой руки тоном ниже.
"Та-та-та-та"... Безобидный повторяющийся ритм начала песни, который Дэйн
повторял про себя, постепенно стерся и Дэйн уловил новые, грозные слова,
произносимые Тау. Врач дважды обошел избранный им для себя круг. Затем он
остановился, снял с пояса ближайшего хаткианина охотничий нож и указал им на
восток, в темноту. Раньше Дэйн не поверил бы, что Тау может изображать то, что
он делал сейчас. В свете костра врач как бы сражался с невидимым противником.
Он уворачивался, наносил удары, поворачивался, атаковал и все это в такт
барабанному бою, который Дэйн не знал уже, как и выбивать. Тау проделывал все
так, что было очень легко представить себе противника, сражавшегося против
него. И когда нож врача опустился после энергичного удара, увенчавшего эту
атаку, Дэйн по-дурацки уставился на землю, ожидая увидеть там упавшее тело.
Тау повернулся на восток и церемонно отсалютовал ножом своему невидимому
противнику. Затем положил нож на землю и застыл, глядя в слабо светящуюся
темноту.
- Ламбрило! - егго уверенный голос возвысился над барабанным гулом. - Ламбрило,
я иду!
Глава 7
Смутно сознавая, что шум на другом конце лагеря утихает, Дэйн приглушил
звук своего барабана. Поверх него он видел, как раскачиваются и кланяются
хаткианские нарушители закона, следуя ритму его ударов. Так же, как и они, он
чувствовал власть голоса Тау. Но что может появиться в ответ - этот призрачный
фантом, созданный, чтобы запугать их и привести сюда? Или все же человек, его
создатель?
Дэйну казалось, что красноватый свет костра начинает тускнеть, хотя в
действительности пламя, взлетавшее над дровами, даже не начинало угасать. Не
ослабевал и густой едкий запах горения. Что из последовавшего затем было
реальным, а что - лишь продуктом его расстроенного воображения, Дэйн
впоследствии не был в состоянии сказать. Собственно, едва ли у всех,
присутствовавших при этом, можно было узнать, видел ли каждый - хаткианин или
инопланетянин - только то, что показал ему набор эмоций и воспоминаний. Или же
все видели одно и то же?
Что-то скользнуло с востока, что-то не столь ощутимое, как призрачное
существо, порожденное туманами болота. Скорее то была незримая угроза
находившимся у костра, как бы олицетворявшего сейчас людское товарищество,
безопасность и как бы служившего оружием против темных сил этой опасной ночи.
Была ли эта угроза лишь в мыслях? Или Ламбрило имел все ж таки какие-то
средства осуществить свою месть? Его невидимое оружие было холодным, оно
угнетало их мозг, отнимало силы и вселяло слабость. Оно как бы стремилось
превратить их в глину, из которой потом можно будет сформировать что угодно.
Одиночество, темнота, все противостоящее жизни, теплу и действительности - все
это собралось воедино и надвигалось на них из ночи.
Но голова Тау осталась высоко поднятой. Он успешно противостоял этой
невидимой угрозе. Внизу, между его крепко упертыми в землю ногами, ярко
светился холодным светом охотничий нож.
- Ламбрило! - голос Тау повысился, словно отбрасывая эту невидимую угрозу.
Потом он снова запел и ритм его непонятных слов отчасти определил ритм
барабана.
Дэйн заставил себя снова бить в барабан, как бы наперекор надвигающемуся
из темноты, угрожавшему отнять у них силы и разум. Руки его непрестанно
подымались и опускались.
- Ламбрило! Я - Тау с иной звезды, из иного мира под иным небом,
приказываю тебе выйти и явить свою мощь против моей! - в тоне, которым были
произнесены слова этого требования, звучала резкость приказа.
В ответ возникла новая мощная волна незримой угрозы. Казалось, она
способна уничтожить их всех. Волны угрозы накатывались, как волны сильного
прибоя, бьющие о берег разбушевавшегося океана. На сей раз Дэйну показалось,
что он различает какую-то темную массу. Прежде, чем он успел разглядеть
что-нибудь определенное, Дэйн отвел глаза и сосредоточился на движении своих
барабанящих рук. Он отказывался верить, что столь мощные силы приведены в
действие лишь затем, чтобы уничтожить их. Он не раз слышал, как Тау рассказывал
про такие вещи, но выслушанные в привычной обстановке на борту "Королевы",
подобные приключения так и оставались только рассказами.
Здесь же, несомненно, была настоящая опасность. Однако Тау, когда волна
угрозы окатывала его всей своей мощью, продолжал стоять не склоняясь, как ни в
чем не бывало.
И, укрывшись под гребнем этой невидимой разрушительной волны, появился
тот, кто был всему этому причиной. То было не привидение, сотканное из
болотного тумана, а живой человек. Он шел спокойно, с пустыми руками, как и
Тау, и никто не заметил у него оружия. Люди возле костра застонали и повалились
наземь, слабо стуча руками о почву. Но когда Ламбрило вышел из темноты, один из
туземцев поднялся на четвереньки и задвигался мелкими мучительными толчками. Он
пополз по направлению к Тау, его голова раскачивалась на плечах, как голова
мертвой скальной обезьяны. Дэйн перехватил барабан одной рукой, а другой
нащупал свой лучевой пистолет. Он попытался выкрикнуть предупреждение, но
понял, что не может издать ни звука.
Одна из рук Тау поднялась в направлении приближавшегося туземца и
совершила круговое движение. Ползущий, глаза которого закатились так, что
остались видны лишь белки, обошел врача, следуя этому жесту. Он направился к
Ламбрило, хныча, словно собака, которой не дали выполнить приказ хозяина.
- Вот так, Ламбрило! - промолвил Тау. - Это выяснится только между тобой и
мной. Или ты не хочешь показать свою мощь? Неужто Ламбрило так слаб, что должен
посылать других выполнять свою волю?
Снова подняв обе руки, врач резко опустил их и коснулся земли. Когда он
вновь выпрямился, в его руке был зажат нож, который он швырнул перед собой.
Вдруг дым от костра вытянулся в направлении Ламбрило, закрутился вокруг него и
исчез. Но там, где раньше был человек, теперь стоял черно-белый зверь. Его
рычащая морда олицетворяла кровожадную ненависть, хвост яростно охаживал бока
белой кисточкой. Но Тау встретил это преображение смехом, прозвучавшим словно
удар кнута.
- Мы оба - мужчины, Ламбрило, я и ты. Так встречай же меня, как мужчина и
оставь эти уловки тем, кто лишен ясного зрения. Ребенок играет в детские
игры... - голос Тау продолжал греметь, но сам он исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
лесничий.
- Это мы посмотрим. Если Ламбрило сейчас здесь нет, значит он вскоре
появится, - пообещал Тау уверенным тоном. - Эти инопланетники пока не
вмешиваются в происходящее. Но поскольку это гуляющее привидение послано,
видимо, для того, чтобы нас запугать, то они наверняка ждут нашего появления.
- Если у них есть часовые, я заставлю их замолчать, - пообещал Нумани.
- У вас есть план? - спросил Азаки, голова и плечи которого на мгновение
показались на фоне костра.
- Вам нужен Ламбрило? - сказал Тау. - Очень хорошо, сэр. Думаю, что смогу
отдать его в ваши руки и одновременно разоблачить на деле его чудеса перед
нашими хаткианами. Но только не при свободных в действиях инопланетниках.
Дэйн про себя решил, что избавиться от них будет не так-то просто. Каждый
браконьер был вооружен бластером новейшего типа, предназначенным для Патруля.
Какой-то частью сознания он размышлял, как отреагируют официальные инстанции,
получив такую информацию. Вольные торговцы и сотрудники Патруля сталкивались,
когда нарушались законы на окраинах Галактики, но каждая сторона при этом
понимала, что другая играет важную роль и если доходило до открытого
столкновения между законом и его нарушителями, вольные торговцы становились на
сторону Патруля. В недалеком прошлом команда "Королевы" пережила одно такое
столкновение.
- Почему бы нам не сделать то, чего они ждут, и даже больше? - спросил
Джелико. - Они считают, что мы в панике побежим к их лагерю, спасаясь от этого
привидения. Предположим, мы действительно побежим - после того, как Нумани
удалит часовых - и так славно побежим, что прорвемся мимо них? Я хочу завладеть
этим устройством связи.
- Вы же знаете, что они просто сожгут нас огнем из бластеров, стоит нам
приблизиться к их лагерю.
- Вы задели гордость Ламбрило и он, если только я верно сужу о его
характере, не удовлетворится простым уничтожением, - ответил капитан Тау. - Кроме
того, он, вероятно, захочет захватить заложников, особенно главного
лесничего. Нет, если бы нас хотели застрелить, то сделали бы это на островках,
по которым мы сюда пробирались. И тогда не потребовалось бы это привидение.
- В ваших словах есть резон, - прокомментировал сказанное Азаки. - Это
правда, нашим нарушителям закона очень хотелось бы меня захватить. Я из
Хагавайев, а мы всегда настаиваем на применении самых строгих мер к таким, как
они. Но я не вижу, каким способом мы можем захватить лагерь?
- Мы не пойдем на лагерь с фронта, как они того ждут, а нападем с севера
и займемся сначала инопланетниками... Думаю, на это хватит трех человек... Они
сумеют причинить достаточно беспокойства, чтобы прикрыть действия двух
других...
- У этого инопланетника в форме космонавта оружия не видно, хотя остальные
держат его наготове. Считаю, что вы правы, предположив, что они ждут сигнала от
своих часовых, тех, которых нам не видно. Предположим, капитан, вы и я
разыграем роль напуганных до безумия людей, удирающих от демонов. Нумани
прикроет нас с тыла, а два ваших человека...
- Предоставьте мне Ламбрило, - заговорил Тау. - Я хочу выманить его из
укрытия. Думаю, что тогда смогу с ним справиться. А вы, Дэйн, возьмите на себя
барабан.
- Барабан? - удивился Дэйн. Сама мысль о необходимости им, владеющим
бластерами, захватить этот примитивный инструмент, была поразительной.
- А когда вы это сделаете, то я хочу, чтобы вы начали выбивать на нем
"Границу Земли". Вы, наверное, сможете это сделать?
- Я не понимаю... - начал Дэйн, но тут же проглотил окончание протеста.
Он понял, что Тау не собирается объяснять, зачем ему понадобилось, чтобы
популярная песня звездных дорог зазвучала в лагере браконъеров. В последние
несколько лет, проведенные им среди вольных торговцев, Дэйн получал немало
странных заданий, но стать музакантом ему приказывалось впервые.
Меленно тянулись минуты в ожидании возвращения Нумани, который отправился
нейтрализовать часовых. Эти люди в лагере, вне всяких сомнений, ожидали их
появления именно сейчас. Держа в руке лучевой пистолет, Дэйн прикидывал
расстояние, отделяющее его от барабанщика.
- Сделано, - раздался в темноте позади них голос Нумани.
Джелико и главный лесничий двинулись налево, а Тау направо. Дэйн, держась
рядом с врачом, последовал за ними.
- Когда они начнут, - губы Тау приблизились к уху Дэйна, - бросайтесь к
этому барабану. Я не желаю думать, каким образом вы им завладеете, но захватив,
удерживайте во что бы то ни стало.
- Есть, сэр!
С севера раздался воющий крик, крик безумного страха. Певшие остановились
посреди песни, барабанщик сделал паузу и опустил руки. Дэйн стремительно
бросился к этому человеку. Огненный луч из пистолета Дэйна угодил ему в голову
и хаткианин, так и не успев подняться с колен, рухнул замертво. Схватив
барабан, космонавт прижал его к груди, продолжая целиться из пистолета поверх
барабана в изумленных туземцев.
На другой стороне лагеря творилось что-то ужасное - оттуда доносились
крики, резкое подвывание иглоружей, шипение бластерного огня. Продолжая
угрожать пистолетом ошалевшим туземцам, Дэйн немного отступил и, опустившись на
одно колено, поставил барабан на землю. Держа оружие наизготовку, он принялся
стучать левой рукой по барабану, но не тихо, как барабанщик-хаткианин, а
твердыми, энергичными ударами, перекрывая шум сражения. Он не забыл "Границу
Земли" и выбивал ее ритм с такой силой, что знакомое "та-та-та" разносилось
далеко вокруг лагеря. Казалось, появление Дэйна парализовало хаткианских
преступников. Они уставились на него побелевшими глазами, вдвойне заметными на
их черных лицах. Рты у них были немного приоткрыты, как обычно бывает, когда
случается нечто неожиданное. Дэйн не отваживался оглянуться и посмотреть, как
идет сражение на другой стороне лагеря, но зато он увидел появление Тау.
Врач вышел на свет костра не обычным размашистым шагом вразвалку, как
ходили все космонавты, а семеня, танцующей походкой. Он пел под стук барабана.
Дэйн не мог разобрать слов, но чувствовал, что они укладываются в ритм "Границы
Земли", устанавливая связь между поющим и слушателями, такую же связь, как
между Ламбрило и хаткианами на горной террасе. Тау подчинял туземцев себе.
Дэйн, убедившись, что все они подвлиянием врача, положил оружие на колено,
забарабанив пальцами правой руки тоном ниже.
"Та-та-та-та"... Безобидный повторяющийся ритм начала песни, который Дэйн
повторял про себя, постепенно стерся и Дэйн уловил новые, грозные слова,
произносимые Тау. Врач дважды обошел избранный им для себя круг. Затем он
остановился, снял с пояса ближайшего хаткианина охотничий нож и указал им на
восток, в темноту. Раньше Дэйн не поверил бы, что Тау может изображать то, что
он делал сейчас. В свете костра врач как бы сражался с невидимым противником.
Он уворачивался, наносил удары, поворачивался, атаковал и все это в такт
барабанному бою, который Дэйн не знал уже, как и выбивать. Тау проделывал все
так, что было очень легко представить себе противника, сражавшегося против
него. И когда нож врача опустился после энергичного удара, увенчавшего эту
атаку, Дэйн по-дурацки уставился на землю, ожидая увидеть там упавшее тело.
Тау повернулся на восток и церемонно отсалютовал ножом своему невидимому
противнику. Затем положил нож на землю и застыл, глядя в слабо светящуюся
темноту.
- Ламбрило! - егго уверенный голос возвысился над барабанным гулом. - Ламбрило,
я иду!
Глава 7
Смутно сознавая, что шум на другом конце лагеря утихает, Дэйн приглушил
звук своего барабана. Поверх него он видел, как раскачиваются и кланяются
хаткианские нарушители закона, следуя ритму его ударов. Так же, как и они, он
чувствовал власть голоса Тау. Но что может появиться в ответ - этот призрачный
фантом, созданный, чтобы запугать их и привести сюда? Или все же человек, его
создатель?
Дэйну казалось, что красноватый свет костра начинает тускнеть, хотя в
действительности пламя, взлетавшее над дровами, даже не начинало угасать. Не
ослабевал и густой едкий запах горения. Что из последовавшего затем было
реальным, а что - лишь продуктом его расстроенного воображения, Дэйн
впоследствии не был в состоянии сказать. Собственно, едва ли у всех,
присутствовавших при этом, можно было узнать, видел ли каждый - хаткианин или
инопланетянин - только то, что показал ему набор эмоций и воспоминаний. Или же
все видели одно и то же?
Что-то скользнуло с востока, что-то не столь ощутимое, как призрачное
существо, порожденное туманами болота. Скорее то была незримая угроза
находившимся у костра, как бы олицетворявшего сейчас людское товарищество,
безопасность и как бы служившего оружием против темных сил этой опасной ночи.
Была ли эта угроза лишь в мыслях? Или Ламбрило имел все ж таки какие-то
средства осуществить свою месть? Его невидимое оружие было холодным, оно
угнетало их мозг, отнимало силы и вселяло слабость. Оно как бы стремилось
превратить их в глину, из которой потом можно будет сформировать что угодно.
Одиночество, темнота, все противостоящее жизни, теплу и действительности - все
это собралось воедино и надвигалось на них из ночи.
Но голова Тау осталась высоко поднятой. Он успешно противостоял этой
невидимой угрозе. Внизу, между его крепко упертыми в землю ногами, ярко
светился холодным светом охотничий нож.
- Ламбрило! - голос Тау повысился, словно отбрасывая эту невидимую угрозу.
Потом он снова запел и ритм его непонятных слов отчасти определил ритм
барабана.
Дэйн заставил себя снова бить в барабан, как бы наперекор надвигающемуся
из темноты, угрожавшему отнять у них силы и разум. Руки его непрестанно
подымались и опускались.
- Ламбрило! Я - Тау с иной звезды, из иного мира под иным небом,
приказываю тебе выйти и явить свою мощь против моей! - в тоне, которым были
произнесены слова этого требования, звучала резкость приказа.
В ответ возникла новая мощная волна незримой угрозы. Казалось, она
способна уничтожить их всех. Волны угрозы накатывались, как волны сильного
прибоя, бьющие о берег разбушевавшегося океана. На сей раз Дэйну показалось,
что он различает какую-то темную массу. Прежде, чем он успел разглядеть
что-нибудь определенное, Дэйн отвел глаза и сосредоточился на движении своих
барабанящих рук. Он отказывался верить, что столь мощные силы приведены в
действие лишь затем, чтобы уничтожить их. Он не раз слышал, как Тау рассказывал
про такие вещи, но выслушанные в привычной обстановке на борту "Королевы",
подобные приключения так и оставались только рассказами.
Здесь же, несомненно, была настоящая опасность. Однако Тау, когда волна
угрозы окатывала его всей своей мощью, продолжал стоять не склоняясь, как ни в
чем не бывало.
И, укрывшись под гребнем этой невидимой разрушительной волны, появился
тот, кто был всему этому причиной. То было не привидение, сотканное из
болотного тумана, а живой человек. Он шел спокойно, с пустыми руками, как и
Тау, и никто не заметил у него оружия. Люди возле костра застонали и повалились
наземь, слабо стуча руками о почву. Но когда Ламбрило вышел из темноты, один из
туземцев поднялся на четвереньки и задвигался мелкими мучительными толчками. Он
пополз по направлению к Тау, его голова раскачивалась на плечах, как голова
мертвой скальной обезьяны. Дэйн перехватил барабан одной рукой, а другой
нащупал свой лучевой пистолет. Он попытался выкрикнуть предупреждение, но
понял, что не может издать ни звука.
Одна из рук Тау поднялась в направлении приближавшегося туземца и
совершила круговое движение. Ползущий, глаза которого закатились так, что
остались видны лишь белки, обошел врача, следуя этому жесту. Он направился к
Ламбрило, хныча, словно собака, которой не дали выполнить приказ хозяина.
- Вот так, Ламбрило! - промолвил Тау. - Это выяснится только между тобой и
мной. Или ты не хочешь показать свою мощь? Неужто Ламбрило так слаб, что должен
посылать других выполнять свою волю?
Снова подняв обе руки, врач резко опустил их и коснулся земли. Когда он
вновь выпрямился, в его руке был зажат нож, который он швырнул перед собой.
Вдруг дым от костра вытянулся в направлении Ламбрило, закрутился вокруг него и
исчез. Но там, где раньше был человек, теперь стоял черно-белый зверь. Его
рычащая морда олицетворяла кровожадную ненависть, хвост яростно охаживал бока
белой кисточкой. Но Тау встретил это преображение смехом, прозвучавшим словно
удар кнута.
- Мы оба - мужчины, Ламбрило, я и ты. Так встречай же меня, как мужчина и
оставь эти уловки тем, кто лишен ясного зрения. Ребенок играет в детские
игры... - голос Тау продолжал греметь, но сам он исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115