Издав свой басовитый, раскатистый боевой клич, он побежал вперед. Следом за ним устремился его личный отряд. Горин знаком показал Раджишу и Финоле, чтобы следовали за Латромом.
Вскоре люди Латрома уже начали бой с захватчиками, которым теперь пришлось защищаться. Гиннелу с его людьми удалось отбиться от немногочисленных противников и выйти на расположенную выше дорогу. Боевые коты, войдя в раж, оглашали морозный воздух воинственным рыком. Время от времени в шум боя вплетались крики вражеских воинов, почти мгновенно обрывавшиеся.
Несмотря на холод, Горину пришлось утереть пот со лба. Он обдумывал слова Латрома насчет странных действий Харуза — а вернее, его бездействия. Широкими шагами он приближался к лорду-маршалу, но сначала столкнулся с его заместителем, Чевином, который шел к нему навстречу. Горин приостановился, чтобы отдать Чевину краткие распоряжения. Молодой командир немедленно начал действовать. Собрав группу людей, он отправил их обратно по дороге, чтобы те присоединились к людям Латрома, которые уже вели бой. А потом Горин добрался до Харуза и обнаружил, что вместо того, чтобы сосредоточить все внимание на командовании нелегким сражением, лорд-маршал спорит с Тассером.
— Дракон летит, — повторил Тассер явно не в первый раз. — Ранен легко. Летит к Трясине. Я тоже иду.
— Ты останешься здесь, чтобы обеспечить резерв, как я приказал.
— Резерв и поддержку теперь должна давать армия Рендела, которая пока почти не вступала в бой, — прервал его Горин. Ему с трудом удалось чуть смягчить свой резкий тон. — Как вы могли бы заметить, больше половины нордорнцев сейчас обороняют перевал от захватчиков. Вторую половину армии я послал на помощь Рохану.
Харуз моргнул.
— Тогда мы должны направить людей им в подкрепление. Где Чевин?
— Я встретил Чевина по дороге сюда, и он уже этим занимается.
Горин не стал произносить вслух очевидное: «И вас мне благодарить за это не приходится». Лорд-маршал пожал плечами:
— Значит, ситуация у нас в руках.
Горин прикусил язык, чтобы не сказать нечто такое, что может спровоцировать конфликт между ними. Эта ситуация отнюдь не была у них в руках, и Харуз, похоже, не собирался предпринимать ничего, чтобы изменить это положение дел. Два ледяных дракона уничтожены и один легко ранен, но три остались и готовы напасть в любую минуту. Раненых ренделцев и нордорнцев — и тела убитых — уже сейчас уносили с поля боя. Дракон, который нанес им этот урон, уже превращался в точку высоко в небе, направляясь на юг. Горин знал, что когда зверь приземлится, на него можно напасть сбоку и, если повезет, даже уничтожить.
Латром сказал правду: Харуз выглядел плохо. Два красных пятна высоко на скулах придавали ему вид больного лихорадкой.
— Почему, — спросил Горин, осторожно подбирая слова, — вы решили, что дракон не направляется в Трясину?
— Он летит в том направлении только для того, чтобы сбить нас со следа, — ответил Харуз довольно презрительно. — Он должен возвратиться в какой-нибудь лагерь, о котором мы не знаем, чтобы там залечили его царапины.
— И в то же время он не менял направления полета, — возразил Горин. — Его путь лежал прямо на юг. Поэтому я считаю, что генерал Тассер прав. Возможно, раны дракона не слишком опасны, но всадник понимает, что не выдержит еще одного такого боя, и поэтому выбрал, по его мнению, самую слабо защищенную местность в краю, который они стремятся захватить. А это Трясина.
— Я иду защищать Трясину, — сказал Тассер.
— Нет, — отрезал Харуз. — Вы останетесь здесь. К этому времени несколько младших офицеров, некоторые — с кровоточащими ранами, остановились поблизости и, конечно, услышали, как их командиры спорят в разгар яростной схватки с сильным противником. Такую несуразную сцену трудно было бы не заметить.
— У Тассера столько же прав защищать свою родину от захватчиков, как и у любого из воинов, — напомнил Харузу Горин. — Если бы я решил, что дракон угрожает Ренделшаму, и мог бы этому помешать, я бы позаботился о том, чтобы перевал и прибрежная дорога были достаточно надежно защищены, а потом отправился бы на помощь в столицу, невзирая ни на какие приказы.
Некоторые из молодых офицеров кивали в знак согласия — и Горин понял, что Харуз это заметил. Он ожидал, что лорд-маршал отреагирует ответной вспышкой, но тот отвел взгляд, выказывая странное и нехарактерное для него равнодушие.
— Тассер уходит сейчас же, — заявил командир трясинных воинов. — Убьет дракона. А потом Тассер вернется — с армией.
Горин напрасно ждал реакции от Харуза и в конце концов ответил Тассеру сам:
— Я принимаю это как слово чести.
И тут Тассер сделал нечто такое, что, как прекрасно знал Горин, не имело никаких прецедентов. Он протянул свою ороговевшую руку Горину для пожатия. Горин ее принял.
— Да, — сурово проговорил трясинный воин. — Слово чести.
А потом он повернулся и, встав во главе своего боевого отряда, быстрой рысью повел его обратно к дороге, по которой они пришли всего несколько дней тому назад.
Харуз проводил их взглядом.
— Туда им и дорога, — сказал он, почти выплевывая эти слова сквозь стиснутые зубы. — Я никогда ничего и не ждал от него и его нелепой «армии». Не знаю, какому дурню пришла в голову мысль тащить за собой трясинных жителей. Этим обитателям грязи совершенно нельзя доверять.
— Дурень, который «тащил их за собой», как вы изволили выразиться, — это мой родич Рохан, — ответил Горин, уже не пытаясь сдержать гнев и раздражение. — И я не намерен оставить его сегодня умирать от руки фридийцев!
Не обращая больше внимания на лорда-маршала, Горин собрал около сотни ренделских солдат. Издав клич, в котором излил часть накопившейся с утра досады, он повел людей в гущу схватки на снежной лавине. Там кипела битва, которая занимала все большее пространство вокруг собственно дороги. Хотя место для сражения было не самое подходящее, оно все же давало Четырем Армиям (на самом деле уже двум, поскольку люди Рохана все еще, по-видимому, сражались по другую сторону перевала, а трясинная армия ушла) больше места для маневра.
А потом Горин повернулся к тем солдатам, которые еще не вступили в бой.
— Мы чуть было не попали в западню. Враг каким-то образом узнал наши планы. Морские Бродяги сейчас в ужасном положении: ведь они ждут нашей атаки на фланг противника, а эта атака уже не состоится. Нам нужно спешить им на помощь. Кто пойдет со мной?
10
В ЛАГЕРЕ ФРИДИЙЦЕВ северяне уже ждали Морских Бродяг. Все их планы оказались бесполезными: моряки оказались в отчаянном положении, фридийцы напали на них с трех сторон. Морские Бродяги издали свой боевой клич, который был усилен ревом боевых котов. А потом они приготовились к бою и стали ждать первую волну нападавших.
У Рохана не было времени для того, чтобы привести в порядок свои мысли: он почти мгновенно вынужден был вступить в бой сразу с двумя коренастыми, плосколицыми захватчиками. Он отбросил копье противника плоской стороной меча и, почти не меняя его движения, вонзил клинок в тело второго врага. Когда он развернулся, чтобы добить первого противника, то обнаружил, что перед ним снова стоят двое. Он не представлял себе, где находятся Келтин и Битта, хотя слышал в отдалении их рычание и визг. Он решил, что они проскользнули в тыл и теперь расправляются с отстающими.
Когда он втянулся в ритм боя, его мысли почему-то начали проясняться. «Что-то тут не так, — сказал он себе. — Мы двигались скрытно, высылали разведчиков. Как могли фридийцы узнать о нашем приближении и приготовиться к сражению? Морские Бродяги должны были бы захватить их врасплох». А еще, когда первое тяжелое потрясение прошло и его люди стали сражаться как положено опытным воинам, он понял, что во вражеском лагере оказалось не так много противников.
Следовательно, северяне-захватчики не только ожидали появления Морских Бродяг, но и готовы были выставить основные силы против армии, которая сейчас пробиралась через горный перевал.
Чувствуя, как больно сжимается сердце и отчаянно покалывает в затылке, Рохан понял, что там, на перевале, армия попала в засаду, как случилось и с Морскими Бродягами.
— Отходим! — крикнул он и услышал, как приказ повторяют те, кому удалось расслышать его в шуме боя. — Ищем место для обороны!
Они будут держаться изо всех сил, как это у них заведено, и враг дорого заплатит за каждого убитого моряка.
Его люди немедленно выполнили приказ своего предводителя. Им стало понятно, что именно происходит, ведь они были опытнее Рохана. Хотя они предпочитали нападать, но и науку обороны каждый хорошо усвоил. Кто-то установил на место боевой флаг Рохана, и Морские Бродяги стали собираться вокруг него. Битва кипела, оружие звенело, неся опасность и смерть.
Совершенно не к месту, словно вырвавшись из пут времени, Рохан вдруг ясно вспомнил давний день в Великом Соборе Света в Ренделшаме, разговор с добрым священником Эсандером и книгу. Наиболее отчетливо он вспомнил те слова, которые, как он поклялся, станут для него руководством ко всей последующей жизни. Сейчас они звучали у него в голове в такт ударам его меча.
«Хотя осторожность и здравый смысл весьма важны, иногда нужно идти на риск.
Если ты смеешься — рискуешь показаться дураком.
Если ты плачешь — рискуешь показаться слабодушным.
Если тянешься к другому — рискуешь влюбиться.
Проявляя чувство — рискуешь раскрыться.
Открывая толпе свои идеи и мечты — рискуешь быть отвергнутым.
Любя — рискуешь не обрести ответной любви.
Сама жизнь грозит риском смерти.
Надеясь — рискуешь разочароваться.
Делая попытку — рискуешь потерпеть поражение.
Тем не менее надо идти на риск, потому что величайшая опасность и заблуждение в жизни есть отсутствие риска. Если человек не рискует ничем, ничего не делает, ничего не имеет — они становится ничем. Он может избежать потерь и скорбей, но не научится познавать, чувствовать, изменяться, расти, любить и жить. Скованный страхом, он — раб, который бежит от своей свободы.
Только тот, кто осмеливается идти на риск, — свободен».
Сегодня Рохан пошел на высочайший риск. Он с холодной уверенностью понял, что он и его сородичи могут умереть — и, возможно, умрут — там, где стоят. Он надеялся, что оставшиеся на кораблях, а в особенности его дед, узнают, что они умерли славно.
А еще ему хотелось надеяться, что Анамара не будет горевать слишком долго.
Горин быстрым маршем вел отряд ренделских солдат через горный перевал к прибрежной дороге. Боевые коты не любили такого быстрого движения, поэтому он попросил их остаться. С Роханом пошла его пара. Это было хорошо, хотя в битве, которая ждала их впереди, им пригодились бы несколько таких пар. Надо отдать должное тем людям, кто пошел с ним: они не хотели отдыхать подолгу, стремясь поскорее прийти на помощь храбрым морякам, на долю которых сегодня выпала самая тяжелая схватка.
Позволяя своим воинам тратить максимально допустимое количество сил, Горин вел их вперед. Он представлял себе, с чем именно пришлось столкнуться Морским Бродягам. Фридийцы — неутомимые бойцы, особенно тогда, когда чувствуют за собой преимущество.
Ренделцы уже тяжело дышали к тому моменту, когда до них долетели первые звуки боя. Однако это прибавило им сил, и они почти бегом обогнули последний скалистый уступ, отмечавший границу лагеря. Быстро рассыпавшись, они вступили в бой. Горин вскоре оказался рядом с закаленным Морским Бродягой, который яростно сражался, несмотря на то что по его мускулистой руке струилась кровь. Если бы они задержались на горной дороге еще несколько минут, этого человека, скорее всего, уже не было бы в живых.
— Как раз вовремя! — прохрипел Бродяга. — Мы уже подумали, что пропали!
Горин расправился со своим противником и обхватил Бродягу за плечи: тот явно едва держался на ногах.
— У нас были дела по ту сторону, — сказал он. — Мы пришли, как только смогли.
— Мы знаем, — отозвался Морской Бродяга. Устроив раненого в безопасном месте, Горин немедленно снова бросился в гущу схватки.
С неожиданным и крайне своевременным приходом подкрепления преимущество в этом бою стало склоняться на сторону воинов Четырех Армий. По одному, потом по двое, а потом и целыми группами фридийцы начали обращаться в бегство. Горин услышал усилившийся справа шум и понял, что уцелевшие фридийцы, которые пошли по скрытой горной дороге в долину, теперь отступают и отнюдь не рады тому, что увидели в собственном стане. Вскоре в лагере очутились их преследователи — нордорнцы, ренделцы и их боевые коты, хлынувшие через перевал следом за ними. Латром и Горин встретились в центре поля боя. Они устало оперлись на свои мечи и обменялись рукопожатием.
— Хорошо закончилось, — сказал Горин.
— Хорошо, что закончилось, — отозвался Латром.
К ним подошел Рохан, хотя и с рассеченным лбом, но, похоже, в целом не пострадавший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48