Не колеблясь, вновь пришедший сделал несколько шагов вдоль берега, а потом уверенно, хотя и не спеша, вошел в воду. Либо река была очень мелкой, либо в этом месте был брод. Шагая в воде по колено, окутанная туманом фигура легко пересекла реку.
Из кустов позади идущего вылетело копье. Оберн почувствовал, что у него встают дыбом волосы: оружие не смогло пробить туман! Словно ударившись о стену, копье упало в воду… Один из ожидавших поднял необычный лук; такой лук Оберну пришлось видеть лишь однажды, во время набега на южные земли. Он был сделан из очень толстого куска дерева. Такое оружие било не слишком метко, зато с огромной силой. За выпущенной из него стрелой невозможно было уследить взглядом. Стрела исчезла в кустах, из которых вышел окутанный туманом человек. Он уже выходил на берег под скалой, на которой затаились Морские Бродяги.
Туман вдруг растаял, открыв высокого мужчину. Его сверкающая кольчуга спускалась почти до колен, а поверх нее был наброшен изорванный плащ такого же ржавого цвета, как и нашивки всадников. Вместо шлема на его голове был металлический обруч, а в обруче, надо лбом, горел овал света. Солдат, державший повод четвертого коня, выехал вперед. Прямо из воды воин поставил ногу в стремя. И как только он сел в седло, странный свет в обруче замигал — и погас.
Повернув лошадей, маленький отряд помчался на восток. Вскоре четверка исчезла среди скал. Мрачный барабанный бой не смолкал — и вот из зарослей, скрывавших Трясину, появились другие фигуры.
Эти люди явно принадлежали к совершенно другой породе: низкорослые, темнокожие мужчины. Казалось, они вымазаны глиной. Никаких доспехов на них не было. Оружием им служили копья и небольшие округлые щиты. На некоторых были причудливые головные уборы, заменявшие шлемы. Было видно, что они разъярены бегством чужака; кое-кто даже вошел в воду по щиколотку, а иные в бессильной злобе швыряли копья вдогонку удравшему воину. Их крики заглушили даже рокот барабанов. Однако ни один не попытался зайти в реку глубже или воспользоваться бродом, чтобы пуститься в погоню за всадниками. Можно было подумать, что река представляет собой неодолимую преграду, отделяющую Трясину от суши.
Снова вернувшись на свой наблюдательный пост на вершине башни, Иса устроилась в кресле. Однако напряжение ее не отпускало. Ей необходимо было полностью сосредоточиться на том, чтобы призвать своего посланника — если тот был еще жив. Туманчик представлял собой орудие такое же мощное, как Великие Кольца, и королеве хотелось его сохранить.
Она закрыла глаза, чтобы мысленно увидеть своего посланника. Именно так он будет выглядеть, когда снова вернется к ней.
«Сюда!» Ее мысленный призыв уносился вдаль снова и снова. Трясина… Не оказался ли летун над ней, когда возвращался обратно? Иса знала, что где-то там таится сила гораздо более мощная, чем та, которую ей удалось обрести с такими трудами. Иса старалась не задевать ту неведомую силу, не привлекать ее внимания. Но не могла ли чужая сила поймать ее посланника? И, может быть, она прямо сейчас лишает Туманчика преданности к хозяйке, заставляет забыть о полученном задании…
Сомнения необходимо рассеять. Королева решительно нарисовала в сознании нужный образ и снова послала в пространство зов. И настолько сосредоточилась на своем призыве, что ее руки сами собой простерлись вперед.
«Сюда, Туманчик! Лети ко мне!»
Внезапно раздавшийся тихий переливчатый свист заставил ее открыть глаза. Тень в окне… и вот уже тот, кого она звала, влетел в комнату, целый и невредимый, и устроился у нее на руке.
Обхватив тонкими пальцами пушистое тельце, Иса подняла своего посланника поближе к глазам.
«Говори!»
Мысленный приказ был таким же мощным, как и призыв. Пронзительный свист смолк — и королева получила мысленный же ответ. Они не стоят на месте, те, что на дальнем севере, но они еще не двинулись на юг. Еще есть немного времени. А те, кому пришлось бежать из мест, всегда бывших для них домом, сейчас словно чего-то ждут. Туманчик передал ей мысленные картины развалин, в которые превратились крепости Морских Бродяг. Теперь их занимали северяне. Собираются ли орды захватчиков обосноваться именно там? Нет. Если они пойдут на юг… Трясина, безусловно, послужит преградой, но устоит ли она — при всех ее опасностях и ловушках и почти безумной ненависти, которую ее обитатели питают к иноземцам?
Хватит! Нельзя допускать, чтобы эти вопросы заставили ее забыть о насущных целях. Ей надо сейчас сосредоточиться на одной задаче, на одном деле — и сделать его как можно лучше.
Однако Иса чувствовала, что у Туманчика есть и другие новости, не только о северянах. В ее голове возникли расплывчатые картины. На секунду Ису замутило: ей показалось, что она с огромной высоты смотрит на землю, затянутую дымкой. Из дымки поднимались башни… нет, стены. Но Иса слишком плохо все различала, как будто у нее вдруг ослабели глаза. Однако летун, чьи воспоминания она сейчас читала, отклонился со своего пути, направившись к этим стенам — так словно его позвали! Сила Трясины…
Внезапно королева на мгновение ослепла — и даже сквозь чужое воспоминание ощутила удар, сбивший летуна с курса и бросивший на землю. Страх — ее собственный и летуна — заставил сердце Исы отчаянно забиться.
Она поняла, что означают камни, разбросанные вокруг стен. Но в Трясине не было крепостей, не было городов! Впрочем, никто из ныне живущих не мог определенно сказать, что там находится. Видимо, эти сооружения старинные, даже древние — и их до сих пор защищает некая сила, опознавшая летуна как шпиона и заставившая его упасть.
Иса ощущала отчаянное трепыханье своего посланника, разделяла его страх. А потом отказавшееся повиноваться тельце было кем-то бережно поднято с земли. Туманчика понесли к большой груде камней — той, что еще сохранила сходство с домом. Оттуда лился свет, прорезавший темноту ночи. Страх стал острее. Внутрь… нет… это запрещено! Сопротивляться… А потом рядом с летуном возникло другое существо: пушистое, маленькое… и его взгляд обещал помощь. Существо лизнуло Туманчика…
Страх исчез. Больше никаких преград не осталось — и Иса увидела, как летуна внесли внутрь строения. Туманчик осмотрелся — и Иса увидела то, что увидел ее посланец. Тот, кто принес Туманчика внутрь… Это оказалась девушка. Ее стройную фигурку облекали одежды жителей Трясины, но она явно не принадлежала к трясинному народу. Ее лицо скрывалось в тени… но это лицо…
Иса тихо вскрикнула — и ее связь с посланцем прервалась. Королева отказалась признаться себе, что именно увидела она в эти краткие мгновенья. Это была женщина Трясины, и ничего больше. Может, какое-то неестественное отродье жителя или жительницы Рендела, искавших в Трясине новых ощущений. Иса сочла бы даже Борфа способным на такое — если бы ему пришло в голову подобное желание. А остальное довершила ее фантазия, разбуженная той чепухой, которую нес Харуз насчет оставшихся в живых яснеродных. Ее глаза… глаза Туманчика просто сыграли с ней злую шутку.
И Иса твердо сказала себе, что это было видением, иллюзией, игрой воображения. Что Туманчику, полному чувства благодарности, просто показалось нечто нереальное. Этого на самом деле не было. Она не могла увидеть леди Алдиту.
И королева выбросила случившееся из головы.
Ясенка наблюдала за тем, как Кази с трудом встала, срывая с себя сеть. Похоже, старуха осталась цела — если не считать испуга и нескольких ссадин. Теперь она начала поворачиваться из стороны в сторону, словно ища путь к спасению. Или, может быть, она сама искала Ясенку? Судя по тому, что сказал Джол, Кази теперь готова была открыто выказать злобу и ревность, которые так давно снедали ее. Неужели это заставило старуху обратиться и против Зазар?
Ясенка затаила дыхание, надеясь, что женщина не пойдет ее искать. В конце концов Кази повернулась и заковыляла в ту сторону, откуда ее привели. Из-за кривой ноги пробираться сквозь заросли ей было нелегко.
Куда пойдет Кази? И, если уж на то пошло, куда она может пойти? Предположим, она вернется в деревню — даже если допустить, что она сумеет добраться до нее, не став добычей кого-то из обитателей Трясины, — но разве тогда она не станет вновь объектом ненависти Джола и остальных?
Ясенка повернулась в сторону развалин и своего собственного убежища. Она понимала, что ей не следует быть слишком мягкосердечной. В конце концов, Кази вела себя как настоящая предательница. Что теперь для нее Кази, как не настоящий враг? И все же… Они много лет жили рядом, и теперь девушку охватило смятение. Вот только что она может сделать? Даже если бы она могла пересечь озеро и пойти следом за Кази, разве можно привести ее сюда, в город, существование которого явно было одной из тщательно охраняемых тайн Зазар?
Ясенка шла медленно и хмурила брови, чувствуя, что не может допустить, чтобы Кази шла навстречу неизвестным опасностям. Кази выдала тайны Зазар… Или… Ясенка вдруг остановилась, словно громом пораженная. Возможно, нет. Возможно, с самой знахаркой случилось нечто плохое, и Джол узнал путь сюда от нее самой. Нет. Ясенка прогнала эту мысль.
Ее шаги замедлились. Она добралась до гигантской фигуры, что лежала на земле, разбитая на куски. Вейзе, бежавшая впереди, вспрыгнула на растрескавшийся камень.
Хотя выражение пушистой мордочки было нелегко понять, Ясенке показалось, что на ней написаны тревога и неуверенность. Что именно знает Вейзе? Девушка уже не сомневалась в разумности своей спутницы. Возможно, пушистое существо мыслило не так, как она сама, но все равно оно обладало острым умом. Ясенка остановилась у обломка статуи, рядом с Вейзе. Та протянула лапку и дотронулась до руки девушки, требуя полного внимания. И внезапно Ясенка ощутила потребность облечь свои сомнения в слова.
— Вейзе, Кази погибнет, если заблудится в Трясине.
Девушка вспомнила о том ужасном, огромном болотнике-прожоре, что преследовал ее. Кази станет для такого чудовища легкой добычей. Однако Ясенка находилась на острове, а лодки у нее не было.
— Вейзе, — вдруг спросила она, не дав себе времени задуматься, — а можно ли перебраться на ту сторону озера как-то иначе, не по воде?
Она мгновенно пожалела о сказанном. После утренней разведки подобный вопрос звучал крайне глупо.
К ее глубокому удивлению, Вейзе качнула головой так, что Ясенка могла истолковать это только как утвердительный кивок. Зазар свистела зверьку… Нет, обращалась к нему на каком-то незнакомом языке! Однако похоже было, что Вейзе может понимать и человеческие слова, хотя сама произнести их не в состоянии!
— Вейзе, — пробормотала Ясенка себе под нос, — ты — «она». Нельзя же постоянно называть тебя то «он», то «оно». Ты похожа на девочку, так что и будешь ею.
Вейзе спрыгнула с обломка статуи и снова взяла на себя роль проводника, ухватив Ясенку за штанину. Но на этот раз она отвела девушку во внутреннее помещение. Не пыталась ли она сказать, что у нее нет другого пути, как только спрятаться в этом убежище?
Вот только… Зайдя внутрь, Вейзе не стала устраиваться у огня, а побежала вперед и начала царапать кучу циновок, сложенных в стороне. Было совершенно ясно, что пушистая зверюшка чего-то добивается, и Ясенка поспешно подошла, чтобы помочь ей передвинуть циновки. Пол под ними был вымощен плитами, украшенными странными симметричными узорами — как и во всем помещении. Однако теперь Вейзе опустилась на четыре лапки и царапала камень. И в следующую секунду ей уже удалось вытащить кольцо, закрепленное между двумя плитами. А потом она посмотрела на Ясенку и энергично кивнула.
Хотя Вейзе принялась сама тянуть за кольцо, было видно, что ее силенок не хватит на то, чтобы сдвинуть плиты — если она хотела именно этого. Ясенка присела на корточки и взялась за кольцо, которое Вейзе сразу же ей уступила. Девушка потянула за него изо всех своих сил. Мгновение-другое ничего не происходило. А потом две плиты со скрежетом приподнялись вверх, и между ними появилась трещина шириной в палец. Обнадеженная Ясенка удвоила усилия.
На этот раз ей удалось окончательно раздвинуть плиты, и под ними открылось пустое пространство. Там должно было оказаться совершенно темно, но почему-то, глядя вниз, она все отчетливо видела. По крайней мере один светящийся стержень — а может, и не одни — был установлен и там.
И еще вниз вела лестница, просто приглашавшая ее спуститься. Ясенка села на пятки, обдумывая ситуацию.
Зазар ничего не сказала о том, сколько времени должна здесь оставаться ее ученица. Ясенка не сомневалась в том, что знахарка собиралась вернуться. Возможно, ей помешал Джол, устроивший какую-то каверзу. Не исключено, что если Ясенке удастся добраться до суши, спустившись вниз, то она сможет послужить своей Защитнице лучше, чем оставаясь здесь. И к тому же она сможет прийти на помощь Кази, чего требовала от нее совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46