но,
откупорив ее, я убедился, что она так же пуста, как и моя собственная. Я
зарычал от отчаяния; а потом, взглянув в его закатывающиеся глаза,
решительно вытащил нож и взрезал артерию у него на шее, припадая ртом к
ране. Я высасывал его теплую, с металлическим привкусом кровь, пока она
еще текла. Наконец я выпустил безжизненное тело, и оно упало на песок.
Этот жуткий напиток придал мне сил. Поднявшись, я перешагнул через
труп и побрел вверх по склону бархана.
Оказавшись на гребне, я увидел город.

45
Это был город моей эпохи, один из крупных городов Проклятого Века -
вернее, то, что от него осталось за семь столетий. Ни одно здание, ни один
из величественных небоскребов не уцелел полностью. Повсюду, точно гнилые
зубы, торчали развалины. Часть их, вероятно, уже поглотили волны
наступающего с севера песчаного моря. Однако натиск барханов сдерживали
заросли какого-то серого колючего кустарника, покрывавшего южные склоны.
Видимо, здесь было уже не так плохо с водой.
Некоторое время я разглядывал с гребня расстилавшиеся передо мной
руины, пытаясь обнаружить какие-нибудь признаки жизни. Не обнаружив
таковых, я двинулся вперед, на всякий случай перезарядив арбалет и держа
его наготове.
Вблизи город выглядел таким же мертвым, как и издали. Прежние улицы
были погребены под многометровым слоем обломков, щебня, глины и песка, так
что дома начинались этажа с третьего-четвертого, насколько я мог судить,
заглядывая в оконные проемы, и редко превышали в высоту десять - от нового
уровня земли - этажей. Дальше - а часто и от самой земли - начиналось
бетонное крошево, заржавелые обломки арматуры, кое-где еще блестели чудом
уцелевшие осколки стекла и болтались рваные оплетки кабелей. Тут и там
груды мусора на месте рухнувших зданий преграждали путь. Где-то можно было
увидеть разбитую ванну или почти целый унитаз, где-то - раскуроченный сейф
или ржавый остов холодильника. В некоторых местах под слоем пыли
угадывались пластиковые корпуса бытовых приборов; дерево рассыпалось в
труху, бетон искрошился в пыль, железо съела ржавчина, и один лишь пластик
пребудет вечно. Я не видел ни одного автомобиля - если от них что и
сохранилось, то оно покоилось теперь глубоко под моими ногами. Не заметил
я и скелетов, хотя их в развалинах, конечно, было множество. Но за
столетия пыль все укрыла своим саваном, а я не слишком старательно
рассматривал содержимое руин. Многие из них поросли уже серой колючкой и
мало отличались от природных холмов.
Опасливо косясь на грозящие рухнуть стены, я пробирался все глубже в
город, надеясь обнаружить следы его обитателей - ведь убитый мной человек,
несомненно, пришел отсюда. Но всюду царил все тот же дух старой,
семисотлетней смерти, дух всепобеждающей энтропии. Лишь несколько раз при
моем приближении с дороги метнулись какие-то мелкие существа - я даже не
успел разглядеть, крысы это или большие ящерицы. Очевидно, они боялись
человека; но сам этот факт ни о чем не говорил - отчего бы им не бояться
столь крупного в сравнении с ними животного, даже если они его раньше и не
видели?
Неожиданно я увидел впереди торчащую из земли руку - не кисть
скелета, а вполне полноценную конечность. Подойдя ближе, я убедился, что
это рука статуи. Я склонился над ней, размышляя, монумент какому из героев
Соединенных Республик находится теперь у меня под ногами.
- Руки вверх! - раздалось внезапно за моей спиной.
Я попытался обернуться, но тот же голос приказал:
- Не рыпайся! И положь дуру!
Я понял, что речь идет об арбалете, и осторожно опустил оружие на
землю.
- Так. И не дергайся, - предупредил еще раз голос. - Нас трое.
Блефовал он или нет? Я решил не рисковать. Кто-то подошел сзади и,
пока я стоял с поднятыми руками, принялся меня обыскивать. Конфисковав нож
(второй я еще раньше потерял в пустыне), он велел мне - на этот раз другим
голосом, из чего я заключил, что их как минимум двое - заложить руки за
спину и тут же связал их тонкой веревкой. Только после этого я получил
возможность рассмотреть обитателей города.
Их было действительно трое, и всех троих отличала колоритная
внешность. Одеяния их состояли из потертой, местами залатанной кожи и
каких-то лохмотьев; поверх всего этого висели цепочки, браслеты, амулеты
из кусков металла. Первый - тот, что командовал - держал в руках некий
неуклюжий самопал - аркебузу, мушкет или что-то в этом роде. Это было
первое огнестрельное оружие, увиденное мною у жителей теперешней эпохи;
впрочем, не уверен, что оно в самом деле стреляло. У "мушкетера" была
оригинальная прическа: левая половина головы полностью выбрита, зато
волосы с правой половины длинными грязными космами ниспадали на плечо.
Распахнутая кожаная куртка без рукавов открывала непристойную татуировку
на груди парня. Второй - тот, что связал мне руки - был негр или
темнокожий мулат. На боку у него висела шпага - самая настоящая дворянская
шпага, какие носят вместо тяжелых мечей городские аристократы. Третий
производил самое жуткое впечатление. Его совершенно лысая голова была
обезображена: палач вырвал ему ноздри и выжег клеймо на лбу, кроме того,
через все лицо тянулся необычайно глубокий шрам. Левой кисти он тоже
где-то лишился, но вместо обычного для одноруких крюка культю венчал остро
отточенный металлический штырь, которым его могучий обладатель мог,
вероятно, проткнуть не только человека, но и рыцарский доспех.
Словом, вся компания в целом отнюдь не выглядела симпатичной; но я
почему-то почти не испугался. Я побывал уже во стольких передрягах, что не
сомневался, что мне и на этот раз удастся как-нибудь выкрутиться; хотя,
казалось бы, по теории вероятности везение должно было в конце концов
закончится.
Они вели меня к центру города. В первые минуты пути никто не произнес
ни слова.
- Язык проглотил от страха? - осведомился мушкетер.
- Нет, просто жду, пока вы сами все мне расскажете, - ответил я,
надеясь, что они оценят мою невозмутимость.
- Ха, а ты мне нравишься, - хохотнул мушкетер. - Может, мы тебя и не
прикончим. Впрочем, это как шеф решит.
- Ну, раз уж мы начали беседу, то, может, вы сообщите, куда я,
собственно, попал?
- К черту в задницу, - пробурчал негр.
- Впрочем, один мой приятель называл это место Страной отверженных, -
добавил мушкетер. - Он был придворный поэт у какого-то там принца. И,
натурально, завел шашни с принцевой женой. Ну, тот, конечно, собирался
содрать с него кожу и посадить на кол, но парнишка вовремя сбежал.
Забавный был тип. Жалко, прирезали его по пьянке.
Мои подозрения подтвердились. Эти люди были не местные, а беглые
преступники с севера; вероятно, таковы же и другие обитатели здешних мест.
Интересно, одна в городе банда или несколько? И если несколько, то к какой
из них принадлежал убитый мною в пустыне?
Наш путь окончился на широкой площадке, бывшей некогда крышей
магазина или кинотеатра. В крыше зияли многочисленные неправильные дыры,
служившие, как я понял, целям вентиляции и освещения. Мушкетер нагнулся
над одной из таких дыр и заорал:
- Э-гей, мы пришли!
Снизу ему что-то ответили, и из дыры высунулся конец приставной
лестницы. Оценив, что я не смогу спуститься по ней со связанными руками,
мушкетер развязал веревку, напутствовав меня словами "рыпнешься - хана
тебе!"
Я спустился вниз и оказался в узком зале, наполовину заваленном
землей и каменными обломками через оконные проемы. Справа от меня шла
стена с несколькими дверями. Несколько бандитов сидели вокруг ржавого
контейнера, служившего им столом, и играли во что-то азартное; еще человек
десять спали или просто валялись на куче тряпья. Двое, подававшие
лестницу, с любопытством и настороженностью рассматривали меня, пока
спускались мои конвоиры.
- Вот, поймали у северной окраины, - похвастался мушкетер. - Шеф на
месте?
- Куда он денется, - ответил один из бандитов.
- Ну пошли, - распорядился мушкетер. Клейменый упер мне штырь в спину
и проводил таким образом до двери в середине зала. Негр пару раз грохнул
по двери кулаком.
- Ну, чего там? - донесся изнутри голос, показавшийся мне знакомым.
Негр открыл дверь, и клейменый подтолкнул меня внутрь.
Комнату, некогда, видимо, бывшую служебным кабинетом, загромождал
всякий хлам. Здесь были какие-то ящики, мешки, металлические и пластиковые
предметы Проклятого Века - не имевшие, очевидно, никакого полезного
предназначения и служившие атрибутами роскоши. На стенах висели вытершиеся
ковры и клочья полуистлевшей, когда-то дорогой материи. Интерьер
разнообразили несколько человеческих черепов с сохранившимися остатками
волос и разного рода холодное оружие. Здесь же стояла изрядная бутыль,
содержавшая, должно быть, самогон. На полу, в неправильном овале падавшего
через дыру света, чернели угли костра. Хозяин всего этого великолепия и
главарь банды возлежал на матрасе, набитом, как я потом узнал,
человеческими волосами, закинув ногу на ногу и лениво перебирая струны
чего-то среднего между гитарой и мандолиной. Лицо его - как, впрочем, и
мое собственное - обросло бородою, поэтому в первый момент я не мог его
узнать.
- Черт возьми, - воскликнул он, - неужели это Риллен?!
Я наконец понял, кто передо мной, хотя и с трудом мог в это поверить.
- Лоут!

46
Да, это действительно был он - мой современник и старый друг, бывший
офицер госбезопасности Соединенных Республик Кройлес Ди, бывший член
кружка хроноперебежчиков Лоут, последний из моих товарищей по бегству в
будущее. Я давно считал его мертвым; он, очевидно, был обо мне того же
мнения.
- Видок у тебя неважный, - заметил он. - И кровь на губах. Эти
придурки тебя били?
- Нет, просто при переходе через пустыню мне пришлось попробовать
себя в амплуа вампира.
- Я чувствую, нам есть о чем рассказать друг другу.
- Позже. Я чертовски устал и хочу есть и пить.
- Разумеется. Эй, парни! Этот человек - мой друг. Тащите жратву и
прихватите нормальные шмотки.
- А вымыться у тебя тут можно? - поинтересовался я.
- Увы, - скривился Лоут. - Воды мало, приходится экономить.
"Шмотки" оказались нормальными разве что по местным меркам (правда,
теперь они были подходящего размера), у воды был неприятный привкус, так
же как и у жесткого мяса (как выяснилось позже, собачьего), а жидкость из
бутыли мало напоминала вина из герцогских погребов; но после ужасного
перехода через пустыню я не привередничал.
- Ну а теперь я, пожалуй, вздремну, - сказал я, насытившись.
- Пожалуйста. Можешь спать спокойно. Я здесь полный хозяин.
- Ну, это как сказать, - зевнул я, вытягиваясь на куче тряпья. - Я,
между прочим, корринвальдский дворянин, которому король пожаловал в вечное
владение земли как раз в этих местах. Так что все вы тут - мои вассалы, -
с этими словами я заснул.
Я проспал несколько часов и, проснувшись, почувствовал себя гораздо
лучше. Теперь мы с Лоутом могли, наконец, поведать друг другу свои
приключения.
История Лоута тоже была весьма необычной для средневековья, где,
вопреки представлениям цивилизованных романтиков, большинство людей ведет
скучнейшее существование и нередко за всю жизнь ни разу не покидает
собственного городишки, деревни или поместья. Итак, после того как все
наши товарищи погибли и остались только мы с Лоутом, он отправился на юг,
чтобы выяснить, нельзя ли обосноваться в малонаселенных краях, подальше от
внимания Священного Трибунала. Однако довольно скоро, пробираясь по лесу,
он услышал звуки сражения и, осторожно подобравшись к месту боя, увидел
разбойников, которых атаковали королевские солдаты. Лоут недолго колебался
и, достав пистолет, открыл огонь по солдатам. Несколько было убито,
остальные обратились в бегство. Разбойники тоже были изрядно напуганы,
однако не стали бежать от внезапного союзника. Лоут объявил им, что хочет
вступить в шайку. Помня мои слова о том, что разбойники непременно убьют
его, чтобы завладеть чудесным оружием, мой приятель объяснил им, что
пистолет станет слушаться только его, и в доказательство протянул оружие
главарю, предварительно взведя предохранитель. Разбойник, повертев без
толку пистолет в руках, вынужден был признать могущество Лоута. Надо
заметить, Кройлес сильно рисковал: разбойники, как бы отрицательно не
относились они ко всем официальным институтам, все же часто не лишены
страха перед церковью и вполне могли если и не выдать Лоута Священному
Трибуналу, то по крайней мере самолично прикончить "колдуна".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37