На самом деле единственным свидетелем был старый рыбак, да и тот не обратил особого внимания на происходящее, так как был целиком поглощен рыбалкой.
Ференц и Серл с пистолетами стояли на причале около небольших сходен, а Кзерда и ле Гран Дюк, тоже с оружием, находились на корме и следили за тем, как трое ученых и их жены, Боуман, Лила и Сес-силь всходили на борт катера. Под дулами пистолетов пленников усадили на диваны, расположенные вдоль стен каюты. Ференц и Серл вошли в каюту, и Серл встал у руля. С минуту Мазэн и ле Гран Дюк внимательно осматривали окрестности в поисках тех, кто мог бы за ними наблюдать. Никого не обнаружив, ле Гран Дюк, сунув пистолет в карман, тоже вошел в каюту, довольно потирая руки.
— Замечательно, просто замечательно! — Он был доволен. — Как всегда, все в полном порядке. Серл, заводи! — Высунулся в дверной проем и крикнул: — Отчаливай, Мазэн!
Серл включил оба дизеля. Они издали глубокий, ровный, громоподобный звук, достаточно сильный, чтобы заглушить короткий резкий вскрик боли. Вскрикнул ле Гран Дюк, который все еще стоял, высунувшись в дверь.
— Твой собственный пистолет направлен на твою собственную почку, — предупредил Боуман. — Никто не должен двигаться, или ты умрешь. — Он оглядел Ференца, Кзерду, Серла и Эль Брокадора, по крайней мере трое были вооружены, и сказал: — Вели Серлу заглушить двигатели.
Серл выполнил приказание, не дожидаясь слов ле Гран Дюка.
— Скажи Мазэну, чтобы он шел сюда. Скажи ему, что я держу твой пистолет нацеленным на твою почку, — продолжал Боуман. Он оглядел каюту: никто не двинулся с места. — Скажи, чтобы он шел немедленно, или я нажму на спусковой крючок.
— Ты не посмеешь.
— С тобой все будет в порядке, — успокоил Боуман. — Большинство людей могут обойтись одной почкой.
Он снова ткнул пистолетом, ле Гран Дюк задохнулся от боли и тяжело проговорил:
— Мазэн, сейчас же иди сюда! Выложи свой пистолет. Я стою под дулом пистолета Боумана.
Через несколько секунд напряженной тишины в дверях показался Мазэн, пребывавший, очевидно, в замешательстве. Когда он увидел Ференца, Серла, Кзерду и Эль Брокадора, которые бездействовали и, по всей видимости, не знали, что предпринять в данной ситуации, то решил присоединиться к ним и вошел в каюту.
— Теперь мы подошли к деликатному вопросу равновесия сил, — сказал Боуман. Он по-прежнему был бледен и взволнован. Чувствовал неимоверную усталость, боль во всем теле, но одновременно ощущал душевный подъем и в данный момент очень отличался от того человека, каким был два часа назад. — Подведем баланс. Что я могу сделать с вами? Стоя здесь с пистолетом? Немного, очень немного.
Он рванул ле Гран Дюка за плечо, сделал шаг в сторону и проследил, как тот тяжело упал на диван. Это был хороший диван, он достойно выдержал испытание. Ле Гран Дюк уставился на Боумана, желая, казалось, уничтожить его взглядом. Боуман оставался невозмутимым.
— Глядя на тебя, можно подумать, что ты самый умный из этой банды головорезов. Хотя для этого и не нужно особого ума. У меня есть пистолет, и я держу его в руке. Здесь, правда, еще четверо с пистолетами, которые могут быть мгновенно приведены в действие. Если начнется перестрелка, мне кажется очень сомнительным, что я успею перестрелять всех прежде, чем один из вас, а может быть, сразу двое всадят мне по пуле в лоб. Я же не дикий Билл Хи-кок. Более того, на судне восемь невинных людей, девять — если считать меня, а перестрелка в таком ограниченном пространстве приведет к тому, что кто-нибудь будет ранен, а может быть, даже убит. Я бы не хотел этого, как не хотел бы и сам получить пулю.
— Короче, — прорычал ле Гран Дюк.
— Вполне понятно, какие требования я должен вам предъявить, чтобы избежать перестрелки, в которой — я уверен — мы все не заинтересованы. Если я прикажу вам сдать оружие, то неужели вы тихо и мирно подчинитесь моему приказу, зная, что вас ждет тюрьма или даже обвинение в убийстве? Сомневаюсь. Если я вас отпущу, но заставлю выдать мне ученых и их жен, неужели вы спокойно уйдете? Сомневаюсь. У меня в руках остались бы шесть живых свидетелей ваших преступлений. В этом случае, если вы окажетесь где-нибудь в Западной Европе, то попадете в тюрьму, а если в Восточной — то в Сибирь. Коммунисты не особенно церемонятся с людьми, которые похищают у них лучших ученых-атомщиков. Короче говоря, вам не останется места в Европе и тогда придется уплыть на «Кантоне» в порт назначения и жить в Китае. А Китай — это совсем не то, что о нем рассказывают. Китайцы, конечно.
С другой стороны, я уверен, что вы не будете стоять насмерть, чтобы помешать уйти мне и обеим девушкам. Они всего лишь парочка романтичных и пустоголовых туристок, которые решили немного поразвлечься и, помимо своей воли, оказались в самой гуще грязных дел. — Боуман старался не смотреть на Лилу и Сессиль. — Правда, мне будет нетрудно организовать вам неприятности, но ничего серьезного у меня все равно не получится. Я могу выдвинуть против вас только словесное обвинение. У меня нет ни единого доказательства, а убийство в пещере вам не пришьешь. Единственное мое доказательство — это сами ученые и их жены, но к тому времени, как я успею что-либо предпринять, они уже будут на полпути в Китай, так?
— Я считаю, что твои рассуждения не лишены здравого смысла, — медленно произнес ле Гран Дюк. — Если ты попытаешься заставить нас драться и выдать ученых или их жен, ты не покинешь это судно живым. Ты и эти две дурочки, как ты сказал, совсем другое дело. Вы можете только возбудить подозрения против нас, но не более, а это лучше, чем жертвовать своими людьми.
— Среди жертв можешь оказаться и ты сам, — вставил Боуман.
— Такая вероятность существует.
— Ты для меня самый ценный заложник, — сказал Боуман.
— Я тоже так думаю. — Ле Гран Дюк тяжело поднялся на ноги.
— Мне это не нравится, — вмешался Кзерда. — А что, если?..
— Ты хочешь умереть первым? — спросил ле Гран Дюк усталым голосом. — Оставь мне решение проблем, Кзерда.
Кзерда замолчал. По знаку Боумана обе девушки покинули каюту и поднялись по сходням. Боуман шел следом, спиной к ним и лицом к цыганам. Его пистолет был приставлен к груди ле Гран Дюка. В конце сходней Боуман обратился к девушкам:
— Отойдите и скройтесь с глаз. — Он выждал секунд десять, а затем велел ле Гран Дюку: — Повернись!
Тот повернулся. Боуман сильно толкнул его вниз по сходням, и ле Гран Дюк, спотыкаясь, почти падая, влетел на судно. Сам Боуман в тот же миг бросился на землю: существовала реальная опасность, что кто-нибудь из его противников передумает. Выстрелов не последовало, и шагов не было слышно. Боуман осторожно поднял голову. Моторы снова взревели.
Катер отошел уже на расстояние двадцати ярдов и стремительно удалялся. Боуман быстро поднялся и вместе с Сессиль и Лилой побежал к «роллсу».
Карита удивленно уставилась на него.
— Вон! — рявкнул Боуман.
Карита раскрыла было рот, чтобы возразить, но Боуман не пожелал и слушать. Он рывком открыл дверь и буквально вынес девушку на дорогу, а сам сел за руль.
— Подожди, мы едем с тобой... — начала Сессиль.
— Не сейчас. — Боуман наклонился и взял ее сумочку. Сессиль смотрела на него раскрыв рот, но не сказала ни слова. — Идите в город. Позвони в полицию, в Сен-Мари, скажи, что в кибитке, в километре к северу от города, заболела девушка и что ей срочно нужна помощь. Ничего больше не говори, а просто положи трубку. — Он кивнул в сторону Лилы и Кариты: — Эти сойдут для начала.
— Для начала? — Сессиль была явно изумлена.
— В качестве свидетельниц со стороны невесты.
Дорога между Эгю-Морте и Гро-дю-Руа, длиной всего в несколько километров, почти все время идет параллельно каналу и на расстоянии нескольких футов от него. Единственной границей, если вообще подходит такое определение, между дорогой и каналом является узкая полоска тростника. Сквозь заросли этого тростника Боуман и увидел в первый раз катер менее чем в ста ярдах впереди. Он шел с огромной скоростью, и разбегающиеся от кормы волны с силой бились о берег.
Серл стоял у руля. Эль Брокадор и Ференц внимательно следили за пассажирами, а ле Гран Дюк и Кзер-да о чем-то разговаривали, сидя у входа в каюту. Кзер-да, выглядевший огорченным, глядя на ле Гран Дюка, сказал:
— Но почему ты думаешь, что он не причинит нам вреда?
— Я убежден. — К ле Гран Дюку вернулась былая самоуверенность.
— Но он, как пить дать, пойдет в полицию.
— Ну и что? Ты же слышал, что он сказал. И вообще, что он может один против нас всех, когда все его живые свидетели будут уже на полпути в Китай? В полиции подумают, что он сумасшедший. А если и нет, то все равно они ничего не докажут.
— Мне все равно не нравится, — продолжал Кзерда упрямо. — Я думаю...
— Предоставь это делать мне, — грубо оборвал его ле Гран Дюк. — Боже мой!
Раздался звук выстрела, звон разбитого стекла и глухой вскрик. Серл выпустил штурвал и схватился за левое плечо. Катер развернуло, и он пошел прямо на левый берег. Ситуацию спас Кзерда. Хотя он был самым старшим по возрасту и стоял дальше всех от штурвала, но отреагировал очень быстро и крутанул штурвал вправо. Ему удалось не посадить катер на мель, а возможно, даже спасти от крушения, но предотвратить удар левым бортом о берег он не смог. От удара все повалились на пол, за исключением самого Кзерды и тех, кто в этот момент сидел.
Внезапно Кзерда заметил Боумана, который мчался по дороге, сидя за рулем зеленого «роллс-ройса». В открытое окно он целился из пистолета в ле Гран Дюка.
— Ложись! — заорал Кзерда, и сам оказался первым, кто очутился на полу. — Всем лечь!
Опять прогремел выстрел, раздался звон разбитого стекла, но на этот раз никто не пострадал. Кзерда поднялся, передал штурвал Мазэну и присоединился к ле Гран Дюку и Ференцу, который на четвереньках пробрался на корму. Все трое пригнулись за планширом, затем снова выпрямились, пряча пистолеты за спину. «Ролле» отстал ярдов на тридцать: впереди него шел трактор, который тащил за собой огромный трейлер. Боуман не мог обогнать их из-за потока встречных машин, идущих с юга.
— Быстрее, — сказал Кзерда Мазэну. — Держи катер так, чтобы трактор прикрывал нас. Вот так! — Он увидел, что встречный поток машин кончился, и Боуман увеличил скорость. — Он пошел на обгон!
Появился длинный зеленый капот «роллса». Трое на катере прицелились. Тракторист, видя все это, резко затормозил и повернул руль. Все закончилось тем, что трактор остановился, когда его переднее колесо зависло над самой водой. «Ролле» появился в зоне видимости. Боуман с пистолетом в руке моментально оценил ситуацию, бросил пистолет и нырнул на пол машины. Он вздрогнул от резких ударов пуль в обшивку. Лобовое стекло неожиданно покрылось мелкими трещинами, и смотреть сквозь него стало совершенно невозможно. Боуман ударом кулака вышиб стекло, вдавил педаль акселератора в пол и стал быстро набирать скорость. Было ясно, что момент внезапности упущен, и теперь у него неважные шансы выстоять против трех вооруженных мужчин. Неожиданно он подумал о том, как отнесется ле Гран Дюк к тому, что его «ролле» вдруг резко упал в цене.
На большой скорости он проехал мимо арены, которая осталась слева от него, въехал в Гро-дю-Руа и, затормозив так резко, что машину занесло, остановился на подступах к навесному мосту над каналом, который соединял обе части городка. Взяв сумочку Сес-силь, Боуман открыл ее, извлек пачку денег, которую забрал из кибитки Кзерды, взял из нее несколько банкнотов, положил пачку обратно и спрятал сумочку. Он молил Бога, чтобы в Гро-дю-Руа оказались честные люди. Затем выскочил из машины и побежал вдоль пристани.
Боуман перешел на шаг, когда достиг судна, стоявшего на причале с левой стороны пристани, как раз под мостом. Это было широкое, мощное, еще крепкое рыбацкое судно, хотя было очевидно, что свои лучшие годы оно уже пережило. Боуман подошел к седому рыбаку средних лет, который сидел на швартовой тумбе и чинил сеть.
— У вас хорошее судно, — сказал Боуман, стараясь играть роль восхищенного туриста. — Можно его взять в аренду?
Рыбак был застигнут врасплох таким предложением. К подобным делам желающие обычно подходили более тонко и осторожно.
— Четырнадцать узлов, и сделано как танк, — гордо сказал владелец. — Лучшее судно на юге Франции, отделано деревом. Двойные дизеля фирмы «Перкинс», как молния! А какая мощь! Но только для грузовых перевозок, да и то когда нет лова.
— Жаль, жаль. — Боуман достал несколько швейцарских франков и покрутил в руках. — Даже на час? У меня на это есть веские основания, поверьте!
И они у него действительно были: вдалеке уже слышался шум двигателей катера ле Гран Дюка.
Рыбак закатил глаза, делая вид, будто задумался: трудно разглядеть количество и достоинство банкнотов на таком расстоянии. Но глаза у моряков острые, он хлопнул себя по колену.
— Я сделаю исключение, — объявил рыбак, а потом хитро добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Ференц и Серл с пистолетами стояли на причале около небольших сходен, а Кзерда и ле Гран Дюк, тоже с оружием, находились на корме и следили за тем, как трое ученых и их жены, Боуман, Лила и Сес-силь всходили на борт катера. Под дулами пистолетов пленников усадили на диваны, расположенные вдоль стен каюты. Ференц и Серл вошли в каюту, и Серл встал у руля. С минуту Мазэн и ле Гран Дюк внимательно осматривали окрестности в поисках тех, кто мог бы за ними наблюдать. Никого не обнаружив, ле Гран Дюк, сунув пистолет в карман, тоже вошел в каюту, довольно потирая руки.
— Замечательно, просто замечательно! — Он был доволен. — Как всегда, все в полном порядке. Серл, заводи! — Высунулся в дверной проем и крикнул: — Отчаливай, Мазэн!
Серл включил оба дизеля. Они издали глубокий, ровный, громоподобный звук, достаточно сильный, чтобы заглушить короткий резкий вскрик боли. Вскрикнул ле Гран Дюк, который все еще стоял, высунувшись в дверь.
— Твой собственный пистолет направлен на твою собственную почку, — предупредил Боуман. — Никто не должен двигаться, или ты умрешь. — Он оглядел Ференца, Кзерду, Серла и Эль Брокадора, по крайней мере трое были вооружены, и сказал: — Вели Серлу заглушить двигатели.
Серл выполнил приказание, не дожидаясь слов ле Гран Дюка.
— Скажи Мазэну, чтобы он шел сюда. Скажи ему, что я держу твой пистолет нацеленным на твою почку, — продолжал Боуман. Он оглядел каюту: никто не двинулся с места. — Скажи, чтобы он шел немедленно, или я нажму на спусковой крючок.
— Ты не посмеешь.
— С тобой все будет в порядке, — успокоил Боуман. — Большинство людей могут обойтись одной почкой.
Он снова ткнул пистолетом, ле Гран Дюк задохнулся от боли и тяжело проговорил:
— Мазэн, сейчас же иди сюда! Выложи свой пистолет. Я стою под дулом пистолета Боумана.
Через несколько секунд напряженной тишины в дверях показался Мазэн, пребывавший, очевидно, в замешательстве. Когда он увидел Ференца, Серла, Кзерду и Эль Брокадора, которые бездействовали и, по всей видимости, не знали, что предпринять в данной ситуации, то решил присоединиться к ним и вошел в каюту.
— Теперь мы подошли к деликатному вопросу равновесия сил, — сказал Боуман. Он по-прежнему был бледен и взволнован. Чувствовал неимоверную усталость, боль во всем теле, но одновременно ощущал душевный подъем и в данный момент очень отличался от того человека, каким был два часа назад. — Подведем баланс. Что я могу сделать с вами? Стоя здесь с пистолетом? Немного, очень немного.
Он рванул ле Гран Дюка за плечо, сделал шаг в сторону и проследил, как тот тяжело упал на диван. Это был хороший диван, он достойно выдержал испытание. Ле Гран Дюк уставился на Боумана, желая, казалось, уничтожить его взглядом. Боуман оставался невозмутимым.
— Глядя на тебя, можно подумать, что ты самый умный из этой банды головорезов. Хотя для этого и не нужно особого ума. У меня есть пистолет, и я держу его в руке. Здесь, правда, еще четверо с пистолетами, которые могут быть мгновенно приведены в действие. Если начнется перестрелка, мне кажется очень сомнительным, что я успею перестрелять всех прежде, чем один из вас, а может быть, сразу двое всадят мне по пуле в лоб. Я же не дикий Билл Хи-кок. Более того, на судне восемь невинных людей, девять — если считать меня, а перестрелка в таком ограниченном пространстве приведет к тому, что кто-нибудь будет ранен, а может быть, даже убит. Я бы не хотел этого, как не хотел бы и сам получить пулю.
— Короче, — прорычал ле Гран Дюк.
— Вполне понятно, какие требования я должен вам предъявить, чтобы избежать перестрелки, в которой — я уверен — мы все не заинтересованы. Если я прикажу вам сдать оружие, то неужели вы тихо и мирно подчинитесь моему приказу, зная, что вас ждет тюрьма или даже обвинение в убийстве? Сомневаюсь. Если я вас отпущу, но заставлю выдать мне ученых и их жен, неужели вы спокойно уйдете? Сомневаюсь. У меня в руках остались бы шесть живых свидетелей ваших преступлений. В этом случае, если вы окажетесь где-нибудь в Западной Европе, то попадете в тюрьму, а если в Восточной — то в Сибирь. Коммунисты не особенно церемонятся с людьми, которые похищают у них лучших ученых-атомщиков. Короче говоря, вам не останется места в Европе и тогда придется уплыть на «Кантоне» в порт назначения и жить в Китае. А Китай — это совсем не то, что о нем рассказывают. Китайцы, конечно.
С другой стороны, я уверен, что вы не будете стоять насмерть, чтобы помешать уйти мне и обеим девушкам. Они всего лишь парочка романтичных и пустоголовых туристок, которые решили немного поразвлечься и, помимо своей воли, оказались в самой гуще грязных дел. — Боуман старался не смотреть на Лилу и Сессиль. — Правда, мне будет нетрудно организовать вам неприятности, но ничего серьезного у меня все равно не получится. Я могу выдвинуть против вас только словесное обвинение. У меня нет ни единого доказательства, а убийство в пещере вам не пришьешь. Единственное мое доказательство — это сами ученые и их жены, но к тому времени, как я успею что-либо предпринять, они уже будут на полпути в Китай, так?
— Я считаю, что твои рассуждения не лишены здравого смысла, — медленно произнес ле Гран Дюк. — Если ты попытаешься заставить нас драться и выдать ученых или их жен, ты не покинешь это судно живым. Ты и эти две дурочки, как ты сказал, совсем другое дело. Вы можете только возбудить подозрения против нас, но не более, а это лучше, чем жертвовать своими людьми.
— Среди жертв можешь оказаться и ты сам, — вставил Боуман.
— Такая вероятность существует.
— Ты для меня самый ценный заложник, — сказал Боуман.
— Я тоже так думаю. — Ле Гран Дюк тяжело поднялся на ноги.
— Мне это не нравится, — вмешался Кзерда. — А что, если?..
— Ты хочешь умереть первым? — спросил ле Гран Дюк усталым голосом. — Оставь мне решение проблем, Кзерда.
Кзерда замолчал. По знаку Боумана обе девушки покинули каюту и поднялись по сходням. Боуман шел следом, спиной к ним и лицом к цыганам. Его пистолет был приставлен к груди ле Гран Дюка. В конце сходней Боуман обратился к девушкам:
— Отойдите и скройтесь с глаз. — Он выждал секунд десять, а затем велел ле Гран Дюку: — Повернись!
Тот повернулся. Боуман сильно толкнул его вниз по сходням, и ле Гран Дюк, спотыкаясь, почти падая, влетел на судно. Сам Боуман в тот же миг бросился на землю: существовала реальная опасность, что кто-нибудь из его противников передумает. Выстрелов не последовало, и шагов не было слышно. Боуман осторожно поднял голову. Моторы снова взревели.
Катер отошел уже на расстояние двадцати ярдов и стремительно удалялся. Боуман быстро поднялся и вместе с Сессиль и Лилой побежал к «роллсу».
Карита удивленно уставилась на него.
— Вон! — рявкнул Боуман.
Карита раскрыла было рот, чтобы возразить, но Боуман не пожелал и слушать. Он рывком открыл дверь и буквально вынес девушку на дорогу, а сам сел за руль.
— Подожди, мы едем с тобой... — начала Сессиль.
— Не сейчас. — Боуман наклонился и взял ее сумочку. Сессиль смотрела на него раскрыв рот, но не сказала ни слова. — Идите в город. Позвони в полицию, в Сен-Мари, скажи, что в кибитке, в километре к северу от города, заболела девушка и что ей срочно нужна помощь. Ничего больше не говори, а просто положи трубку. — Он кивнул в сторону Лилы и Кариты: — Эти сойдут для начала.
— Для начала? — Сессиль была явно изумлена.
— В качестве свидетельниц со стороны невесты.
Дорога между Эгю-Морте и Гро-дю-Руа, длиной всего в несколько километров, почти все время идет параллельно каналу и на расстоянии нескольких футов от него. Единственной границей, если вообще подходит такое определение, между дорогой и каналом является узкая полоска тростника. Сквозь заросли этого тростника Боуман и увидел в первый раз катер менее чем в ста ярдах впереди. Он шел с огромной скоростью, и разбегающиеся от кормы волны с силой бились о берег.
Серл стоял у руля. Эль Брокадор и Ференц внимательно следили за пассажирами, а ле Гран Дюк и Кзер-да о чем-то разговаривали, сидя у входа в каюту. Кзер-да, выглядевший огорченным, глядя на ле Гран Дюка, сказал:
— Но почему ты думаешь, что он не причинит нам вреда?
— Я убежден. — К ле Гран Дюку вернулась былая самоуверенность.
— Но он, как пить дать, пойдет в полицию.
— Ну и что? Ты же слышал, что он сказал. И вообще, что он может один против нас всех, когда все его живые свидетели будут уже на полпути в Китай? В полиции подумают, что он сумасшедший. А если и нет, то все равно они ничего не докажут.
— Мне все равно не нравится, — продолжал Кзерда упрямо. — Я думаю...
— Предоставь это делать мне, — грубо оборвал его ле Гран Дюк. — Боже мой!
Раздался звук выстрела, звон разбитого стекла и глухой вскрик. Серл выпустил штурвал и схватился за левое плечо. Катер развернуло, и он пошел прямо на левый берег. Ситуацию спас Кзерда. Хотя он был самым старшим по возрасту и стоял дальше всех от штурвала, но отреагировал очень быстро и крутанул штурвал вправо. Ему удалось не посадить катер на мель, а возможно, даже спасти от крушения, но предотвратить удар левым бортом о берег он не смог. От удара все повалились на пол, за исключением самого Кзерды и тех, кто в этот момент сидел.
Внезапно Кзерда заметил Боумана, который мчался по дороге, сидя за рулем зеленого «роллс-ройса». В открытое окно он целился из пистолета в ле Гран Дюка.
— Ложись! — заорал Кзерда, и сам оказался первым, кто очутился на полу. — Всем лечь!
Опять прогремел выстрел, раздался звон разбитого стекла, но на этот раз никто не пострадал. Кзерда поднялся, передал штурвал Мазэну и присоединился к ле Гран Дюку и Ференцу, который на четвереньках пробрался на корму. Все трое пригнулись за планширом, затем снова выпрямились, пряча пистолеты за спину. «Ролле» отстал ярдов на тридцать: впереди него шел трактор, который тащил за собой огромный трейлер. Боуман не мог обогнать их из-за потока встречных машин, идущих с юга.
— Быстрее, — сказал Кзерда Мазэну. — Держи катер так, чтобы трактор прикрывал нас. Вот так! — Он увидел, что встречный поток машин кончился, и Боуман увеличил скорость. — Он пошел на обгон!
Появился длинный зеленый капот «роллса». Трое на катере прицелились. Тракторист, видя все это, резко затормозил и повернул руль. Все закончилось тем, что трактор остановился, когда его переднее колесо зависло над самой водой. «Ролле» появился в зоне видимости. Боуман с пистолетом в руке моментально оценил ситуацию, бросил пистолет и нырнул на пол машины. Он вздрогнул от резких ударов пуль в обшивку. Лобовое стекло неожиданно покрылось мелкими трещинами, и смотреть сквозь него стало совершенно невозможно. Боуман ударом кулака вышиб стекло, вдавил педаль акселератора в пол и стал быстро набирать скорость. Было ясно, что момент внезапности упущен, и теперь у него неважные шансы выстоять против трех вооруженных мужчин. Неожиданно он подумал о том, как отнесется ле Гран Дюк к тому, что его «ролле» вдруг резко упал в цене.
На большой скорости он проехал мимо арены, которая осталась слева от него, въехал в Гро-дю-Руа и, затормозив так резко, что машину занесло, остановился на подступах к навесному мосту над каналом, который соединял обе части городка. Взяв сумочку Сес-силь, Боуман открыл ее, извлек пачку денег, которую забрал из кибитки Кзерды, взял из нее несколько банкнотов, положил пачку обратно и спрятал сумочку. Он молил Бога, чтобы в Гро-дю-Руа оказались честные люди. Затем выскочил из машины и побежал вдоль пристани.
Боуман перешел на шаг, когда достиг судна, стоявшего на причале с левой стороны пристани, как раз под мостом. Это было широкое, мощное, еще крепкое рыбацкое судно, хотя было очевидно, что свои лучшие годы оно уже пережило. Боуман подошел к седому рыбаку средних лет, который сидел на швартовой тумбе и чинил сеть.
— У вас хорошее судно, — сказал Боуман, стараясь играть роль восхищенного туриста. — Можно его взять в аренду?
Рыбак был застигнут врасплох таким предложением. К подобным делам желающие обычно подходили более тонко и осторожно.
— Четырнадцать узлов, и сделано как танк, — гордо сказал владелец. — Лучшее судно на юге Франции, отделано деревом. Двойные дизеля фирмы «Перкинс», как молния! А какая мощь! Но только для грузовых перевозок, да и то когда нет лова.
— Жаль, жаль. — Боуман достал несколько швейцарских франков и покрутил в руках. — Даже на час? У меня на это есть веские основания, поверьте!
И они у него действительно были: вдалеке уже слышался шум двигателей катера ле Гран Дюка.
Рыбак закатил глаза, делая вид, будто задумался: трудно разглядеть количество и достоинство банкнотов на таком расстоянии. Но глаза у моряков острые, он хлопнул себя по колену.
— Я сделаю исключение, — объявил рыбак, а потом хитро добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28