Солнце садилось за деревьями, сумерки сгущались. Воинам из замка казалось, что это сама земля графства Маридунского надевает траур по погибшему хозяину.
Глава двенадцатая. ПОСЛЕДНЕЕ ВОЛШЕБСТВО ХАМРАЯ
«Цель оправдывает средства, но что оправдывает цель?»
Н.Холдер, Д.Ли
Они лежали рядом под взглядами деревянного распятого Христа в тихой часовне замка. Радхаур — ни одному богу не верящий и Марьян, до конца сберегшая преданность милостивому Хвануну. Перед смертью все равны — христиане, алголиане, язычники, неверующие…
Марьян была закрыта огромным черным покрывалом, чтобы никто не видел ее такой, какой она стала, утеряв любимого — пусть в памяти тех, кто придет попрощаться, она останется красивой.
Король Этвард стоял рядом. Неподвижно, словно часовой на почетном посту; по выражению лица казалось, словно он присутствовал на собственных похоронах.
Да, отчасти, так и было. Умер мир, в котором он провел детство — мир чистый, благородный и глупый. Этвард не думал ни о чем.
Рядом стояла Рогнеда. На лице не видно было слез. Но она не могла оторвать взгляда от покойного.
— В аббатство сообщили? — неожиданно повернулся Этвард к сенешалю замка.
Сэр Бламур, казалось, сразу постарел лет на пятнадцать.
— Нет, забыл, — честно признался он. — Послать гонца прямо сейчас, ночью?
— Да, — сказал король. — Пошлите вооруженный отряд на случай если Флорид, то есть, отец Флоридас, захочет приехать сразу.
Сэр Бламур кивнул и направился к выходу из часовни.
Барон Ансеис посторонился, давая ему пройти.
Вот и все. Опять неудача. Опять он не уберег наследника Алвисида — виноват. Сколь ни клейми себя, даже он, тайлорс, не может вернуть утраченного. Тогда вместе с Фоором и Наследником Алвисида (даже двумя Наследниками) они сумели повернуть время вспять. Но сейчас он один. Снова один и снова неудача. Может, плюнуть на все, на шаха, на Алвисида, жить с Аннаурой долго и счастливо и умереть с ней в один день?.. Растить малыша. Аннаура молода, может родить еще несколько сыновей. И дочку. Хамраю очень захотелось иметь дочь. А Балсар далеко — пусть в ярости рвет волосы, пусть двойник Хамрая ждет рождения следующего Наследника и отправляется в путь. Сам Хамрай и носа с острова не высунет с этого дня… Или взять Аннауру и сыновей к Балсару и жить там? Бред, что за мысли лезут в голову. Пора собираться в путь, в Британии ему больше делать нечего. Очень захотелось спать. Устал, ноги гудели да и затраченные магические сила — даже тайлору тяжело сражаться на магическом уровне, будучи в чужом теле — требовала восстановления.
Хамрай резко развернулся и вышел из часовни. Стараясь не думать о погибшем Наследнике Алвисида, он стал спускаться по лестнице. Когда он миновал предпоследний виток, он вдруг услышал за спиной легкие шаги и тихий голос позвал его:
— Сэр Ансеис.
Хамрай обернулся. Его догоняла Рогнеда.
Хамрай невесело улыбнулся ей.
— Сэр Ансеис, — тихо произнесла девушка, — вы могущественный маг, вы можете…
— Нет, ваше высочество, — покачал головой Хамрай. — Не могу. Если бы мог, то уже сделал бы то, о чем вы меня просите. Это невозможно. Я не знаю колдовства, которое могло бы поднять сэра Радхаура со смертного ложа.
— Просто не знаете? Но оно может быть? — в голосе девушки появилась надежда.
— Конечно, я многого не знаю, все знать не может никто. Но все же…
— А вот моя старая нянька, там в Иглвуде, рассказывала, как один тевтонский рыцарь, я не помню его имени, взял в жены дочь лесника, которая его очень полюбила. Но сразу после свадьбы приехал черный рыцарь.. Ну, что-то такое, я забыла подробности, но главное — помню. Он убил этого рыцаря.. Ну, который черный, убил мужа этой девушки. И она оплакивала его семь дней и семь ночей, говорят, выплакало целое озеро слез и теперь в тех местах новое озеро…
— Рогнеда, я очень устал, — сказал Хамрай. — Не время рассказывать сказки.
— Вы дослушайте, пожалуйста, — взмолилась принцесса. — Вы сами все поймете! — Она скороговоркой, чтобы сэр Ансеис не ушел, рассказала:
— Отец этой девушки, лесник, пошел к знакомому колдуну, жившему в тех краях — Древлягору, и взмолил о помощи. Колдун сказал, что надо, чтобы сама девушка попросила его. Тогда лесник привел к нему свою дочь и та пала в ноги колдуну. И Древлягор оживил ее возлюбленного, но саму ее растворил в том озере слез. И чтобы снова быть со своей любимой вместе, рыцарю нужно было совершить ради нее двенадцать подвигов. Он их совершил и девушка вышла из озера еще прекраснее, чем была раньше. Вы… Вы могучий маг, вы же сможете сделать подобное, да? — в голосе Рогнеды были мольба и надежда. — Правда сможете?
— Не знаю, ваше высочество, — медленно сказал Хамрай. — Мне надо подумать. Идите спать, время позднее. Мы встретимся утром. Позвольте, я провожу вас до ваших покоев.
— Нет, нет, — пылко покачала головой принцесса. — Я буду там, наверху… с Радхауром. Ведь вы же оживите его? Я так люблю его, что готова на все.
— Даже на долгие годы превратится в озеро? — жестко спросил чародей, глядя ей в глаза.
Она отвернулась.
— Да, — едва слышно прошептала она и побежала по лестнице наверх.
Хамрай долго смотрел на лестницу, пока не замолкли легкие шаги.
Сна как не было — имя Древлягора пожрало желание спать.
Если тебе известно, что какое-то волшебство возможно — рано или поздно сможешь повторить его. При знаниях и опыте Хамрая — скорее рано. Но времени так и так было мало…
Если известно, что волшебство возможно…
Стоит ли верить сказочке, что рассказала Рогнеда? Сколько в ней истины, если она вообще там есть? Хамрай прекрасно знал, как из вполне обыденного происшествия рождаются захватывающие дух легенды.
Но имя Древлягора… Хамрай знал его и ненавидел искренне, всей душой. Среди других девяти мальчишек он был у него в учениках, когда началась Великая Потеря Памяти и Темные Времена. Тогда Хамрай просто сбежал от Древлягора…
Ничего бы старый Древлягор не стал делать за какие-то мольбы и слезы, видно ему посулили неплохое вознаграждение родственники погибшего рыцаря…
Если вообще в этой легенде есть хоть слово правды.
Так или иначе, даже если эта сказка — полный вздор, надо идти работать. Если Хамрай сейчас пройдет мимо этого шанса, он не простит этого себе. И шах Балсар его не поймет.
Но как же любит эта девочка, если готова ради Радхаура превратится в озеро! Без всяких гарантий, что когда-нибудь вернется к жизни. То есть она готова умереть, чтобы жил другой! Сам Хамрай на это не пошел бы никогда — даже ради Аннауры, вернувшей его к жизни. А ради сына, маленького Отлака?
Хамрай помотал головой, отгоняя глупые и несвоевременные мысли, и быстрым шагом пошел прочь от лестницы. Он собирался идти в графскую библиотеку, оставшуюся еще от Алвисида, но передумал и направился к лестнице на крепостную стену.
Ему хотелось побыть в одиночестве, подставив лицо ночному ветру и слушая разговоры звезд.
Аннаура, поплотнее запахнула плащ и вышла на крепостную стену, вглядываясь в темноту. Позади нее с факелом в руках стоял слуга.
— Ансеис! — негромко, стараясь не взволновать ночную тишину, крикнула она. — Где ты, любимый?
Из тьмы появился караульный, не тот, что был давеча, другой.
— Барон там, — указал он рукой во тьму. — Сходить за ним?
— Он один?
— Да.
— Тогда не надо, я сама. Подожди здесь, — сказала она слуге и взяла факел.
Если бы она не искала в темноте знакомую фигуру, она прошла бы мимо Хамрая, приняв его за каменную статую.
— Ансеис…
Барон вздрогнул, вырванный из своих дум, и резко обернулся.
— А это ты, Аннаура, — облегченно вздохнул он.
Взял у нее факел, воткнул в трещину между камней — маленькое магическое усилие, даже неосознанное, чтобы факел держался крепче — и обнял Аннауру, прижал ее к себе. После возвращения в Рэдвэлл у него не было времени поговорить с женой.
— С тобой все хорошо? Испугалась тогда?
— Нет, — сказала она. — Тогда не испугалась. Испугалась потом — когда поняла, что она могла и меня лишить красоты, как Марьян. Тогда бы ты бросил меня…
— Глупенькая, — улыбнулся Хамрай, — куда ж я без тебя? А Марьян не она лишила красоты, я ничего не позволил матери Иглангера сделать с вами.
— Мать Иглангера? Ах да, она же говорила… Она была сильная колдунья?
— Нет. Женщины не получают во владение серьезную магию. Но у женщин своя ворожба, иногда нам мужчинам не понятная. И женщинам всегда трудно противостоять….
Аннаура рассмеялись. Слова барона прозвучали двусмысленно.
— Но как же тогда с Марьян? — снова вернулась она к недавним событиям. — Я же сама видела, как она превратилась в… Ну, как она потеряла свою красоту. Это колдунья сделала, кто же еще?
— Нет, — вздохнул Хамрай. — Это Радхаур своей любовью вернул ей утраченную красоту. При помощи Каменного Зверя… Как только Радхаур погиб, красота исчезла. Как и жизнь…
Они помолчали.
— Так хочется жить вечно, — сказала Аннаура.
Хамрай поцеловал ее в щеку и прижал к себе.
Они снова молчали, глядя на звезды.
— А что произошло у Рэдвэллских Камней?
Хамрай рассказал.
— Я мог бы спасти Радхаура, — сказал барон в завершение. — Но тогда бы погибла ты. Я не мог допустить этого.
— Значит, любовь сильнее мужской дружбы? — спросила она.
Он отшагнул на шаг.
— Извини, я не хотела обидеть тебя, любимый, — протянула к нему руки Аннаура. — Я всегда знала, что ты защитишь меня. От любых напастей.
— Да, — только и смог выдохнуть Хамрай. — Я сделал то, что сделал. У меня не было времени на раздумье.
— Я люблю тебя, Ансеис. Ты — самый лучший и самый удивительный из мужчин. Я поняла это, как только увидела тебя тогда, на турнире. А я — самая счастливая в жизни женщина, раз меня любит такой мужчина.
— Да, люблю — очень. Иди спать, Аннаура, здесь холодно.
— А ты? — несколько обиженно спросила она.
— Я побуду здесь. Мне надо подумать. Я, может быть, верну Радхауру жизнь…
— Это возможно? — удивилась она.
— Еще не знаю.
— А Марьян? Ее ты тоже оживишь?
— Нет, — жестко сказал Хамрай. — Она умерла давно — когда вонзила себе кинжал в сердце. Радхаур вернул ее к жизни, и пока жил он, жила она. Сейчас же даже он не сможет… Иди, Аннаура, прошу тебя.
Она поцеловала его в щеку с отросшей за день щетиной.
— Я люблю тебя.
Хамрай крикнул стражника и протянул Аннауре факел.
— Иди, я скоро приду.
Она пошла к выходу, обернулась и послала мужу воздушный поцелуй.
Хамрай этого не видел, он снова смотрел в звездную бесконечность, опять мысленно погрузившись в лабиринты формул, заклинаний, древних знаний, заглядывая в затянутые паутиной закутки и привычно поражаясь спрятанной в них силе неведомого предназначения.
Собственно, он довольно быстро придумал, как именно проводить сложное чародейство, на ходу сочиняя новые заклинания или переделывая старые, подбирая подходящие к случаю и исправляя ошибки. Нет, не сам процесс предстоящего волшебства бередил душу старого мага.
Он не хотел возрождать Наследника Алвисида способом, предложенным принцессой. Но другого не видел. Ему было жалко, что такая красивая, чистая девушка превратится в небольшое озерцо, в котором каждый сможет ополоснуть грязные руки или утолить ее водами жажду.
И неизвестно станет ли Радхаур собирать Алвисида даже ради нее. Поведение наследника абсолютно непредсказуемо.
Да что с ним, Хамраем, случилось за годы, проведенные в Британии в обличье барона Ансеиса? Даже шах Балсар отметил в нем перемены. Никогда раньше Хамрай не задавался подобными вопросами — для достижения цели все средства хороши!
Нет, он сейчас не о Рогнеде думает: о себе — успокаивал сам себя маг. У него есть любовь, Аннаура, и другая ему не нужна; он не вздрагивает как прежде и не испытывает постылого томления при виде женской фигуры. Аннаура затмила всех.
Но у него впереди столетия жизни, у нее — десятилетия. Хамрай уже видел серебряную волосинку у любимой, правда извел ее мгновенно, но процесс старения он остановить не в силах. Он будет молод и силен, а она…
Об этом не хотелось даже думать. Он вспомнил Саурру — змееженщину, привезенную в столицу шаха с далекой горы Каф. Как только она стала терять свою красоту, он перестал ее замечать. Он не хотел, чтобы подобное повторилось с Аннаурой. Она — его жизнь, и другой судьбы ему не надо, он достаточно прожил, чтобы понять это.
Когда еще не взошедшее солнце начало окрашивать окрестные леса своими фантастическим цветами, Хамрай решился.
У него достаточно злата, чтобы купить замок где-нибудь в Лангедоке или Арагоне, увезти туда Аннауру и сына, взять новое имя, основать собственный род…
И покончить с Хамраем. То есть, нет конечно — жив двойник. Получив в одно прекрасное утро всю силу тайлорса, он подумает, что Хамрай-первый погиб. А что еще можно подумать? Кто откажется от магической сущности добровольно?
Он откажется. Ради любви. Ради Аннауры.
И пропади Алвисид со своим заклятием, шах Балсар, Наследник Алвисида и все прочее в бездны — хоть бездонные, хоть космические.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46