Он резко развернулся и выскочил из шатра.
Марьян медленно убрала кинжал и наклонилась поднять еще горевшую на земле свечу (вторая при падении потухла), чтобы пламя случайно не перекинулось на что-нибудь и шатер не запылал. Она права: не нужен ей никто, кроме Радхаура, как не нужна она была Этварду там, в Храме Каменного Зверя.
А Этвард чуть ли не бегом ворвался в свой шатер и свалился на кровать, впившись зубами в руку, чтобы не зарычать как дикий зверь.
Он лежал в темноте, пытаясь унять бешеную злобу и отчаянье, пытаясь успокоиться, пытаясь вызвать в памяти, чтобы затмить Марьян в своем сердце, образ той девушки из алголианского каталога, с которой в Бретани провел три ночи.
Ничего не получалось.
Даже не удавалось забыться сном усталости и безнадежности.
Наконец он принял решение и быстро встал, вышел из шатра. Он хотел найти служанку Марьян, любую — безразлично кого именно, хоть и ту, пожилую, — сказать ей:» Идем со мной!»и в ближайших кустах овладеть ею.
— …я ей и говорю: ты самая красивая в королевстве, а я — самый храбрый рыцарь, идем со мной! — донесся до него от костра, вокруг которого собрались за вечерним кубком эля воины, голос сэра Тауласа.
Этвард резко остановился. Постоял, успокаивая дыхание. Его поразило совпадение слов, что хотел сказать он сам, и тех, что сказал когда-то неизвестно какой красотке бывший отшельник.
Этвард стукнул кулаком о ладонь и повернул к костру.
Он — король, и должен помнить об этом всегда, Марьян права. И должен добиваться желаемого — если не возможен прямой штурм, то применительна долгая осада с хитроумными минами. А при осаде необходимы терпения и холодная голова.
Он — король и обязан доказать это самому себе.
Радхаур и Ламорак шли быстро, почти не разговаривая. Солнце стояло в высшей точке, теней на потрескавшейся земле практически не было. До горы, казалось, оставалось столько же, или совсем чуть меньше, чем когда они вступили в эту безликую пустошь. Радхаур даже начал подумывать — не придется ли им заночевать прямо на этой безжизненной глине? Ночью здесь, наверное, так же холодно, как сейчас, под палящим солнцем, невыносимо жарко.
Они разыскали вчера воду — чистый бьющий из земли ключ — довольно быстро. И сочли это подарком за спасение дракончика. Напившись и наевшись, они заснули, чтобы встать с рассветом. Покидали лес без тени сожаления — мертвая глина не пугала, далекая гора манила неизвестностью, зов Алвисида был настолько силен, что почти ни о чем другом Радхаур не думал. Он еще раз предложил Ламораку подождать его здесь, на границе леса и пустыни, но Ламорак вновь отверг его предложение — а вдруг красный дракон спит сейчас именно на той горе?
Ламорак нес копье на плече, словно палку. Да это и была простая палка, но при необходимости она могла легко превратиться в грозное оружие.
— Интересно, чем сейчас Этвард занят? — спросил Радхаур.
— Да чем он может заниматься? — с готовностью откликнулся Ламорак, которому давно хотелось поговорить, но он боялся отвлечь друга от каких-нибудь важных мыслей. — Слушает, наверное, твою Марьян про каких-нибудь очередных ванов. Слушай, Радхаур, все хотел тебя спросить — а чего там, в первый день, ну, когда ты уехал, у развилки Гуул стоял с какими-то неизвестными людьми?
— Да? С неизвестными людьми?! — весело переспросил Наследник Алвисида. — И много их было?
— Человек шесть или семь…
Радхаур остановился и обернулся назад. Там простиралась та же пустыня, что и впереди, лес уже скрылся за горизонтом.
— Это были алголиане, — объяснил он другу, вновь отправившись вперед. — Фоор поручил им всюду тайно следовать за мной, они даже перед друг другом не должны раскрываться. Нет, кажется никто за нами не идет… Знаешь, Ламорак, все ж у меня на душе не спокойно — мне надо к торсу идти одному. Не хочется погибать зря… Давай договоримся, что у самой горы, чуть не доходя, ты останешься и будешь ждать.
— А если там мой дракон?
— Мы его увидим, — заверил Радхаур. — В крайнем случае, я тебе крикну. Но вообще-то, если он там, то он сам тебя найдет… Ламорак! Да осторожней, ты! — последние слова явно запоздали.
Ламорак с криком боли растянулся на земле, выронив из руки самодельное копье.
— О, проклятье! — не сдержался он.
— Ну как же ты так! — расстроенно воскликнул друг. — Ведь надо было осторожней!
Хотя чего там сетовать теперь. Нога Ламорака попала в невесть откуда взявшуюся здесь ямку или звериную нору. Радхаур склонился над другом, попытался снять сапог. Ламорак протестующе замахал руками:
— Подожди, подожди! Сейчас, может, пройдет.
Радхаур почему-то почувствовал, что — нет, не пройдет. Он со вздохом снял со спины мешок, развязал веревку, достал кабанье мясо.
— Есть будешь?
— Да, сейчас, подожди немного, — Ламорак морщился, стараясь перетерпеть боль.
Радхаур отрезал ему кусок, стал есть сам. Очень захотелось пить, но он не стал просить у друга флягу. Надо было решить, что делать.
— Что теперь будем делать? — спросил Ламорак.
— Идти ты не сможешь? Если сделать из копья костыль, то…
— Я даже думать сейчас не могу, чтобы ступить на ногу, — сообщил сегонтиумец.
Оба молча жевали мясо. Ламорак отстегнул от пояса флягу, глотнул, протянул Радхауру. Тот сделал маленький глоток, вернул флягу и растянулся на сухой глинистой земле. Уставился в небо, по которому лениво текло несколько легких, воздушных облаков.
Ламорак, вытянув больную ногу, вторую поджав под себя, смотрел, как удаляется Радхаур.
Тот ни разу не обернулся.
Наконец друг превратился в маленькую, едва различимую точку вдали и исчез совсем.
Ламорак вздохнул, свинтил крышку со фляги и сделал скупой глоток — ему показалось, что не воду пьет, а сладчайший эль.
Это он так легко сказал Радхауру, что до заката доковыляет до леса. А самому не хочется думать даже о том, чтобы встать.» Хорошо, что вывих, а не перелом, « — сказал Радхаур. А какая разница, собственно?
Глупо было бы умереть от жажды и голода здесь, в этой никому неизвестной пустыне. Он и не умрет. В смысле — здесь. Как-нибудь переночует, потом доползет. И его найдет Радхаур, получивший волшебную мощь от частицы Алвисида. Здесь найдет или уже в лесу.
А если Радхаур погибнет, там, у торса своего бога? Нет, об этом думать вообще нельзя.
Ну надо же было такое предложить — сделать из копья костыль! А если появится красный дракон, то что?
Ламорак тяжело поднялся на здоровую ногу и опираясь на копье, попытался идти в сторону леса.
И тут же увидел в небе мчавшегося к нему дракона.
Глава пятая. ТОРС АЛВИСИДА
« Как иногда багрянцем залиты
В начале утра области востока,
А небеса прекрасны и чисты,
И солнца лик, поднявшись невысоко,
Настолько застлан мягкостью паров,
Что на него спокойно смотрит око, —
Так в легкой туче ангельских цетов,
Взлетавших и свергавшихся обвалом
На дивный воз ивне его краев,
В венке олив, под белым покрывалом,
Предстала женщина, облачена
В зеленый плащ и в платье огнеалом.»
Данте» Божественная комедия «
Это очень напоминало Радхауру путешествие по серебряной дороге в царстве Луцифера: идешь, идешь, думаешь о своем и лишь внимательно смотришь под ноги, чтобы не споткнуться. И вдруг — пришел.
Только в царстве Тьмы не было ветра. А здесь он все усиливался и усиливался, пока не обнаглел настолько, что сорвал с рыцаря шапку.
Радхаур хотел догнать ее, посмотрел в ту сторону и вдруг понял, что почти у цели. Что в голове звенит лишь» тии-ии-тиии «, заглушая все мысли. Что думает он лишь о торсе своего прославленного предка, о том, что надо любой ценой возродить его, что Радхаур — самый счастливый человек на земле, ибо у него есть высокая и прекрасная цель, цель жизни, и он достигнет ее чего бы то ни стоило…
Радхаур покачал головой — это не его мысли, они приходят извне. Он не прочь, возродить сэра Алана, ради этого он и отправился в Тевтонию, но не любой ценой. Нет, не любой…
Но сейчас, когда он пересек невидимую границу мертвой пустыни и ступил на лужайку перед высокой горой, он не остановится ни перед чем. Он добудет торс Алвисида. Просто потому, что деваться некуда. Без мощи Алвисида ему будет не вывести Ламорака из пустыни и не провести по дремучему лесу до часовни, где их ожидает Этвард.
Близился вечер, но до полной темноты оставалось еще несколько часов.
Взбираться на гору сейчас, или подождать у подножия? Сколько займет подъем? Склон не кажется слишком уж крутым…
Радхаур не замедлял шага, обходя лишь еще редкие кусты; пред самой горой и на ней, скорее всего придется прорубать путь мечом.
Однако, кусты оказались отнюдь не непроходимыми и зов вывел его точно к лестнице. Радхаур с удивлением заметил, что ярдах в трестах, левее, пасется коза. Откуда ей здесь взяться?
Но обращать внимание на подобные мелочи было недосуг, многократно усилившееся» тии-ии-тиии» неудержимо влекло его вперед.
Странная это была лестница, нерукотворная… То есть не в силах человека создать такую лестницу. Она начиналась задолго до горы и была идеально ровной, прямой, вела на самый верх. Каменные ступени казались древними, обомшелыми, но не стоптанными людьми и временем. Совершенно очевидно, что эта лестница предназначена тому, кто придет за торсом Алвисида. Ему, Радхауру. Лестница была широкой — около полудюжины ярдов и без каких либо перил.
На пятой или шестой ступени, почти посередине, белели кости человеческого скелета.
Радхаур ради интереса зашел сбоку — стена была абсолютно ровной, тоже заросшей мхом, словно вытесана из цельной горной породы; никаких швов между глыбами не было.
Гора начиналась дальше, ярдах в двухстах и была довольно крута для восхождения.
Больше стоять в нерешительности было стыдно — перед самим собой. Чего он боится: ловушек? Они могут подстерегать везде. Человеческого скелета? Так их на той тропе, у развилки, поболее было.
Он знал, что просто не будет — знал, когда выезжал из Рэдвэлла. Надо идти.
А может, лучше забраться по склону, поросшему диким непроходимым кустарником?
Не исключено, что там ловушек еще больше.
Что ж, кому суждено сгореть в воде, тот не утонет.
Радхаур решительно ступил на лестницу.
Ступени оказались удобными — как в алголианском храме. Только там на ступеньку приходилось два шага, а здесь идешь, словно по дороге, каждая ступень точно в размеренный шаг.
Радхаур поднимался быстро, чувствуя какое-то странное наслаждение от этого восхождения к заветной цели.
— Эй! — раздался вдруг внизу, у подножия лестницы, чей-то голос. — На эту лестницу не должен ступать человек — она лишь для богов! Осквернитель, спустись и прими честный бой!
Радхаур чуть не вздрогнул от неожиданности — услышать человеческий голос в этих местах он не ожидал. Любых чудовищ, магии, непредставимых опасностей — да, ждал. Но не человека.
Он не остановился. Он явился сюда не для поединка, хотя и не уклоняется от него. Если он будет возвращаться — примет бой. Если они не погонятся за ним прямо сейчас… Он на ходу взялся за рукоять Гурондоля, чутко вслушиваясь в происходящие за спиной.
Неизвестные, сколько бы их там ни было, не отважились ступить на лестницу, предназначенную для него.
Лестница уже проходила меж горы — с двух сторон поднимались земляные стены. Дюжин через шесть ступенек по обе стороны виднелись входы в туннели. У каждого стояли по два воина со щитами и обнаженными мечами, в длинных белых одеждах, и с напряжением смотрели на него.
Радхаур шел ровно посередине. Он не выхватил оружие, готовый это сделать в любое мгновение, не замедлил хода.
— Стой, — взмахнул мечом один из тех, что справа. — Дальше ты не пройдешь! Сойди с лестницы, святотатец! Это — лестница богов, только они могут идти по ней! Ты ответишь за свое оскорбление.
— Попробуй останови меня, — усмехнулся с видом превосходства Радхаур, заметив, что копий или луков у воинов нет.
Он прошел мимо них, до вершины лестницы было еще очень далеко.
Ему в спину летели проклятья и обещания разделаться с ним, когда он сойдет с волшебной лестницы.
Собственно, ничто — кроме внешнего вида, конечно, — не говорило, что лестница волшебная. Но после встречи неизвестных воинов (явно не алголиан по внешнему виду) Радхаур засомневался — а действительно ли она для него?
Но ведь зов вывел его прямо к лестнице и сейчас ноги сами, повинуясь этому странному «тии-ии-тиии», несут его наверх.
Предзакатное солнце окрашивало лестницу поистине в фантастические цвета. Нога ни разу не оступилась, хотя Наследник Алвисида, уже не смотрел под ноги, вообще не думал о том, что может споткнуться и полететь вниз — если бы он обернулся то, возможно голова бы и закружилась от высоты.
Он мчался вперед, готовый устранить любую преграду на своем пути.
И лишь выхватил меч, увидев, что наверху, с обнаженным торсом и в синих просторных шароварах, стоит неподвижный воин с изогнутым клинком в руке.
Радхаур не боялся одинокого бойца — да хоть бы было трое, он не задумываясь примет бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46