Если ее там нет, а сердце мне подсказывает, что это так, то… Насколько далеко мог улететь с ней дракон? Миль на сто?.. Вряд ли, судя по рассказам Дапры драконы так далеко сразу не улетают, им необходим отдых. Этвард, ты не исследовал здешние места? Есть тут какие-нибудь пещеры, деревни, города?
— Есть замок в полутора днях быстрой скачки от лагеря. В другую сторону, дальше по дороге… Но замок заброшен, мертв… Там, похоже, никто не живет…
Вышла Дапра, посмотрела на Радхаура.
— Это не мой дракон, — сказала она. — Деревья говорят, что он залетал к нам, сбивая оставшихся спутников девушки со следа. Это не живой дракон, маг. Здесь поблизости живет в замке один, не помню его имени: то ли Линсабер, то ли Винксагер…
— Линксангер! — воскликнул Радхаур. — Герцог Линксангер! Все! Теперь я знаю, где искать Марьян!
— Я приказала своим драконам, — она подняла руку к небу:
— Смотрите.
Под облаками летели драконы. Не стаей, не бесцельно — каждый в своем направлении. Разведчики.
— Они облетят все земли на несколько десятков миль вокруг и обязательно узнают, где ваша жена, сэр Радхаур.
— Хорошо, — мрачно сказал Радхаур, сжимая рукоять Гурондоля. — Надо отправляться в лагерь и ждать результатов там. Этвард, тебе необходимо отдохнуть — скорее всего, нам сегодня предстоит трудный вечер. Сам сядешь в седло или тебе помочь?
— Сам сяду, — буркнул Этвард. — Вы расскажете наконец или нет, где вас носило шестнадцать дней?
Глава восьмая. ЗАМОК ЛИНКСАНГЕРА
« Hи кознями, ни сотней разных бед Hикак любовь меня убить не может, Hикак надежд моих не уничтожит, —
Ведь не отнимешь то, чего и нет.»
Луис де Камоэнс
День клонился к вечеру, когда Линксангер вошел в собственную спальню, чтобы пробудить от магического сна свою прекрасную пленницу…
Пленницу? Нет — повелительницу! Он сделает все, чтобы завладеть ее сердцем, как завладела она, сама того не ведая, его помыслами и желаниями.
И он не использует магию, нет. Во-первых, он пока лишь маг второго тайлора, возможностей не хватает приворожить человека не на день или даже на год, а на всю жизнь, а каждый раз накладывать новое заклинание… В то же время превращать любимого человека в послушную тебе куклу — означает презирать самого себя. Ведь ему не просто хочется обладать этой красавицей, а жить с ней, родить от нее наследника… Трудно все объяснить словами, даже самому себе. А, во-вторых, Игл сразу заметит магию. Усмехнется и заберет Марьян себе… Вот если Линксангер завладеет ее сердцем, пусть даже при помощи лжи…
А ложь необходима, без нее ничего не получится. Полдня просидел Линксангер над кувшином вина, продумывая что и как сказать ей, чтобы поверила. А все остальное уж от него зависит…
Линксангер набрал полную грудь воздуха, словно готовился прыгнуть со скалы в океанскую пучину, выдохнул и склонился над Марьян.
На миг, вместо прекрасного лица с нездешней, но такой притягательной своей непонятностью красотой, он увидел совсем другое лицо — вся левая половина обезображена огромным фиолетовым пятном, а другая иссечена застарелыми шрамами так, что отталкивающе выгнута верхняя губа, словно в издевательской усмешке.
Герцог отпрянул — но нет, перед ним лежала прежняя Марьян, грудь девушки ровно вздымалась в размеренном сне.
Что это было — предохраняющее магическое заклятие? Может быть, вполне может быть. Этот Радхаур мог попросить своего азиатского колдуна наложить на нее что-нибудь этакое, чтобы она сама не знала, но любой кто на нее покусится, увидел жуткую морду. Но то ли заклятие наложено плохо, то ли на него, колдуна второго тайлора, оно подействовало едва-едва.
Линксангер вновь сделал шаг к Марьян.
Вот ты, бездны космические! Все, казалось, продумал, а о пустяке опять забыл — она же, пролежав столько, может быть голодна. И, в любом случае, бокал пьянящего вина для первого знакомства не помешает…
Пришлось спускаться вниз, ждать пока слуги все приготовят и лишь потом снова подниматься к той, что неудержимо влекла его.
Сердце билось, словно он выходил с мечом в руках на смертный поединок. На миг герцог пожалел, что ему не придется сражаться с мечом в руке на самом деле. А сколь было бы здорово: поверг наземь противника — получи в награду любовь! Нет, придется биться совсем на другом, совершенно ему незнакомом поле.
Столик с кувшином вина, двумя высокими серебряными кубками и закусками стоял недалеко от кровати.
Он наклонился над Марьян и, сдерживая неровное дыхание, коснулся губами ее губ.
Она улыбнулась — еще во сне, медленно открыла глаза.
Увидев склонившегося к ней незнакомого мужчина, она вздрогнула, резко села на постели, отстранилась в дальний угол просторной кровати, поджала под себя ноги, чуть не свернулась в клубок, как ежик при опасности, выставив вперед иголки холодности.
— Кто вы?
— Не бойся меня, прекрасная незнакомка, — стараясь говорить как можно ласковее, произнес колдун.
Сейчас ему необходимо было любой ценой убрать эти ее иголки страха и настороженности.
— Кто вы? — повторила она. — И где я?
— Вы в моем замке, прекрасная незнакомка, — галантно поклонился Линксангер и представился, заранее придуманным именем одного дальнего родственника, о котором лишь слышал:
— Меня зовут Вацлав и я полностью к вашим услугам. А как зовут вас?
— Марьян, — она немного оттаяла, но была напряжена. — Как я оказалась здесь? Что со мной произошло?
— Вы пролежали без сознания три ночи и три дня. Я боялся, что вы заколдованы, Марьян. — О, какое наслаждение он испытал, обращаясь к ней по имени. — Я слышал, что от некоторых чар может избавить лишь поцелуй, вот я и осмелился… Надеюсь, вы не серчаете на меня?
— Но как я здесь оказалась, сэр Вацлав?
— Я прогуливался на коне по своим землям, — выдал заранее приготовленную историю Линксангер. — Неожиданно я увидел снижающегося дракона, в руках он держал вас. Я и мои воины погнались вслед за ним. Он опустился на поляну, положил вас и набросился на меня. Я победил его. Его туша там и валяется на корм воронам. Я боялся, что вы никогда не проснетесь, я сидел рядом с вами все эти дни. Выпейте вина, прекрасная Марьян, это придаст вам силы…
— Спасибо, — Марьян механически взяла протянутый кубок и пригубила — она думала совсем о другом.
— Вы голодны? — любезно осведомился Линксангер.
— Да. То есть нет, — Марьян слезла с постели, встала на холодный каменный пол, поставила кубок на столик. — Мне надо отправляться обратно. Сэр Вацлав, я признательна вам за все, что вы для меня сделали — вы храбрый и благородный рыцарь. Не могли бы вы дать мне коня и сопроводить меня до… — Она не знала, как называлось озеро, где они разбили лагерь. — Сэр Вацлав, вы знаете часовню сэра Аселена у запретной дороги в страну драконов?
— Я не знаю даже, где находится страна, которую вы упомянули, прекрасная Марьян, — не моргнув глазом, соврал Линксангер. — В наших краях такой страны нет.
— А… Вы знаете Шлефордорфское королевство, в Тевтонии… Вы можете отвезти меня в Шлефордорф? Оттуда мне известна дорога…
— Мне ничего не известно о таком королевстве. А Тевтония… Она очень далеко на западе, я только слышал о тех краях… Чтобы туда добраться, нужно более года.
— Более года? — в ужасе воскликнула Марьян. — Но как же тогда я здесь оказалась?
— Наверное, дракон вас похитил в Тевтонии, да? — сочувственно спросил он. — Драконы очень выносливы и летят быстро. Даже если б его можно было уговорить отвезти вас обратно, то он все равно уже мертв. Привыкайте к мысли, что вы останетесь здесь. Вы прекрасны, Марьян, вас никто не обидит. Я готов взять вас в жены…
— Нет! — чуть не закричала она. — Я… Меня будет ждать Радхаур, я принадлежу ему!
Линксангер и виду не подал, что он чувствует при упоминании этого имени.
— Сэр Радхаур… Он ваш муж перед Богом? — наивным голосом спросил колдун.
Она смутилась, опустила глаза.
— Вы — христианка? — тем же тоном продолжил Линксангер.
— Нет, я поклоняюсь мудрому Хвануну, но это не мешает мне любить христианина, а ему — меня. Я готова принять его веру и пойти с ним к алтарю, но для этого Радхауру необходимо согласие моего брата, царственного вана Когуре. Послы с согласием, может, уже вернулись от моего брата…
— Но пока, насколько я понимаю, вас не связывают узы брака?
— Нет.
— Но ведь добираться до Тевтонии вам далеко, может год, а может и намного дольше — ведь я даже не знаю пути туда. Ваш Радхаур, не связанный узами брака, может найти себе другую женщину…
— Зачем, зачем вы мне все это говорите, сэр Вацлав? Зачем? Вы же сами видите, что причиняете мне боль!
Она села на кровать, закрыла лицо руками и, не в силах сдержаться, расплакалась.
Плечи ее сотрясались — Линксангер не мог отвести от них взгляда. Он сел и осторожно погладил ее по волосам, она не отстранилась.
— Успокойтесь, прекрасная Марьян. Выпейте вина, оно придаст вам силы. Не я виновен в ваших несчастиях, но я пленен вашей красотой. Я, конечно, готов отправиться ради вас в дальний и опасный поход… Но мне необходимо уладить дела здесь, а на это понадобится не один десяток дней…
Она едва слышала его. За что, за что ей такие испытания? Чем она прогневила Хвануна? Чем могла вызвать недовольство Радхаура или его Бога? За что, за что?
А ведь этот рыцарь прав — Радхаур сочтет ее погибшей в лапах дракона. Он… Он… Не хотелось об этом думать, но за год, что она будет добираться даже уже не до Тевтонии, а до замка Радхаура, он найдет себе жену. Ведь он много раз повторял, что поклялся у отцовского гроба, что род не прервется, ему нужен наследник…
Что же теперь делать, что делать?
— Может, прекрасная Марьян, мне оставить вас одну, чтобы вы успокоились? — любезно предложил герцог.
— Нет-нет! — испуганно вскричала она, вздрогнув. Схватила протянутый кубок, сделала большой глоток. — Не уходите, сэр Вацлав, прошу вас! Не оставляйте меня сейчас одну!
Внутренне герцог улыбнулся первой маленькой победе. Этот успех необходимо развивать как можно быстрее.
Он продолжал гладить рукой ее по волосам.
— Не беспокойтесь, прекрасная Марьян, я никому не дам вас в обиду, — как можно нежнее произнес он. — Я защищу вас от кого угодно. Мой меч крепок, и он принадлежит вам, поскольку вы завладели моим сердцем.
Она подняла глаза и внимательно посмотрела на сидевшего рядом с ней мужчину.
Он был намного старше Радхаура и… он нравился ей. И как много сейчас от него зависело.
Марьян не собиралась сдаваться — сердцем она принадлежит Радхауру и обязательно до него доберется.
Но для этого ей необходим этот рыцарь.
Почему-то вспомнилось, как много лет в Храме Каменного Зверя ее готовили в жрицы любви, как она с бьющимся сердцем вставала в шеренгу подруг, ожидая, что какой-нибудь мужчина выберет ее для скрашивания дней в чреве Зверя…
— Я люблю вас, прекрасная Марьян, — улыбнулся ей он.
И она, уткнув лицо ему в грудь, вновь расплакалась.
Герцог вдруг понял, что победил.
Он обнял ее, она не отстранилась, не сбросила его руки…
Отряд мчался весь вечер и всю ночь. Молча. Целеустремленно.
Рядом с Радхауром скакали Этвард, сэр Таулас и неизменный Гуул, которому очень не хотелось уезжать от торса Алвисида, пока он не приставил охрану. Но за тот час с небольшим, что они обедали и Этвард приходил в себя, никого из своих товарищей Гуул, как ни старался, не выкликал, хотя они были где-то поблизости. И сейчас, наверное, тоже, пробирались невидимые по лесам, вслед за Наследником Алвисида.
Позади скакал сосредоточенный Ламорак. Рядом — Дапра. Как ни уговаривали ее остаться, она настояла на поездке. Она не желала расставаться с Ламораком (а, может, ей хотелось посмотреть на него в бою?) и могла оказать весьма ощутимые услуги своими драконами, если замок придется брать штурмом.
Радхаур думал о том, что если Марьян сейчас погибнет от лап дракона — то, он не увидит ее на волшебной лестнице. Его вины в происшедшем нет ни на чуть-чуть.
Но он обязан предпринять все, что в его силах и найти ее живую или мертвую. Потому, что если она до сих пор жива (а он был убежден в этом), то его бездействие, повлекшее ее гибель, может вызвать ее образ, если он когда-либо будет взбираться по волшебной лестнице вновь.
А он уже поклялся себе, что не допустит этого.
Радхаур рвался в бой, тем более, что догадывался с кем придется сражаться.
Герцог Линксангер был счастлив как никогда. Такое счастье не может продолжаться долго.
Но почему нет?
Вот вернется ни сегодня-завтра Бер, Линксангер отдаст ему Крафф и Рогнеду и отправится с Марьян в долгое путешествие — якобы в Британию. А сам будет возить ее по лесам и весям долго, очень долго, пока она не забудет своего Радхаура, пока он, Линксангер не завладеет ее сердцем насовсем.
Правда, в таком случае придется временно позабыть о мести убийце брата. А ведь Радхаур здесь, совсем рядом… Но, с другой стороны, Иглангер же заключил договор с Белиалом, что они не тронут Наследника Алвисида, пока тот не соберет поверженного бога алголиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Есть замок в полутора днях быстрой скачки от лагеря. В другую сторону, дальше по дороге… Но замок заброшен, мертв… Там, похоже, никто не живет…
Вышла Дапра, посмотрела на Радхаура.
— Это не мой дракон, — сказала она. — Деревья говорят, что он залетал к нам, сбивая оставшихся спутников девушки со следа. Это не живой дракон, маг. Здесь поблизости живет в замке один, не помню его имени: то ли Линсабер, то ли Винксагер…
— Линксангер! — воскликнул Радхаур. — Герцог Линксангер! Все! Теперь я знаю, где искать Марьян!
— Я приказала своим драконам, — она подняла руку к небу:
— Смотрите.
Под облаками летели драконы. Не стаей, не бесцельно — каждый в своем направлении. Разведчики.
— Они облетят все земли на несколько десятков миль вокруг и обязательно узнают, где ваша жена, сэр Радхаур.
— Хорошо, — мрачно сказал Радхаур, сжимая рукоять Гурондоля. — Надо отправляться в лагерь и ждать результатов там. Этвард, тебе необходимо отдохнуть — скорее всего, нам сегодня предстоит трудный вечер. Сам сядешь в седло или тебе помочь?
— Сам сяду, — буркнул Этвард. — Вы расскажете наконец или нет, где вас носило шестнадцать дней?
Глава восьмая. ЗАМОК ЛИНКСАНГЕРА
« Hи кознями, ни сотней разных бед Hикак любовь меня убить не может, Hикак надежд моих не уничтожит, —
Ведь не отнимешь то, чего и нет.»
Луис де Камоэнс
День клонился к вечеру, когда Линксангер вошел в собственную спальню, чтобы пробудить от магического сна свою прекрасную пленницу…
Пленницу? Нет — повелительницу! Он сделает все, чтобы завладеть ее сердцем, как завладела она, сама того не ведая, его помыслами и желаниями.
И он не использует магию, нет. Во-первых, он пока лишь маг второго тайлора, возможностей не хватает приворожить человека не на день или даже на год, а на всю жизнь, а каждый раз накладывать новое заклинание… В то же время превращать любимого человека в послушную тебе куклу — означает презирать самого себя. Ведь ему не просто хочется обладать этой красавицей, а жить с ней, родить от нее наследника… Трудно все объяснить словами, даже самому себе. А, во-вторых, Игл сразу заметит магию. Усмехнется и заберет Марьян себе… Вот если Линксангер завладеет ее сердцем, пусть даже при помощи лжи…
А ложь необходима, без нее ничего не получится. Полдня просидел Линксангер над кувшином вина, продумывая что и как сказать ей, чтобы поверила. А все остальное уж от него зависит…
Линксангер набрал полную грудь воздуха, словно готовился прыгнуть со скалы в океанскую пучину, выдохнул и склонился над Марьян.
На миг, вместо прекрасного лица с нездешней, но такой притягательной своей непонятностью красотой, он увидел совсем другое лицо — вся левая половина обезображена огромным фиолетовым пятном, а другая иссечена застарелыми шрамами так, что отталкивающе выгнута верхняя губа, словно в издевательской усмешке.
Герцог отпрянул — но нет, перед ним лежала прежняя Марьян, грудь девушки ровно вздымалась в размеренном сне.
Что это было — предохраняющее магическое заклятие? Может быть, вполне может быть. Этот Радхаур мог попросить своего азиатского колдуна наложить на нее что-нибудь этакое, чтобы она сама не знала, но любой кто на нее покусится, увидел жуткую морду. Но то ли заклятие наложено плохо, то ли на него, колдуна второго тайлора, оно подействовало едва-едва.
Линксангер вновь сделал шаг к Марьян.
Вот ты, бездны космические! Все, казалось, продумал, а о пустяке опять забыл — она же, пролежав столько, может быть голодна. И, в любом случае, бокал пьянящего вина для первого знакомства не помешает…
Пришлось спускаться вниз, ждать пока слуги все приготовят и лишь потом снова подниматься к той, что неудержимо влекла его.
Сердце билось, словно он выходил с мечом в руках на смертный поединок. На миг герцог пожалел, что ему не придется сражаться с мечом в руке на самом деле. А сколь было бы здорово: поверг наземь противника — получи в награду любовь! Нет, придется биться совсем на другом, совершенно ему незнакомом поле.
Столик с кувшином вина, двумя высокими серебряными кубками и закусками стоял недалеко от кровати.
Он наклонился над Марьян и, сдерживая неровное дыхание, коснулся губами ее губ.
Она улыбнулась — еще во сне, медленно открыла глаза.
Увидев склонившегося к ней незнакомого мужчина, она вздрогнула, резко села на постели, отстранилась в дальний угол просторной кровати, поджала под себя ноги, чуть не свернулась в клубок, как ежик при опасности, выставив вперед иголки холодности.
— Кто вы?
— Не бойся меня, прекрасная незнакомка, — стараясь говорить как можно ласковее, произнес колдун.
Сейчас ему необходимо было любой ценой убрать эти ее иголки страха и настороженности.
— Кто вы? — повторила она. — И где я?
— Вы в моем замке, прекрасная незнакомка, — галантно поклонился Линксангер и представился, заранее придуманным именем одного дальнего родственника, о котором лишь слышал:
— Меня зовут Вацлав и я полностью к вашим услугам. А как зовут вас?
— Марьян, — она немного оттаяла, но была напряжена. — Как я оказалась здесь? Что со мной произошло?
— Вы пролежали без сознания три ночи и три дня. Я боялся, что вы заколдованы, Марьян. — О, какое наслаждение он испытал, обращаясь к ней по имени. — Я слышал, что от некоторых чар может избавить лишь поцелуй, вот я и осмелился… Надеюсь, вы не серчаете на меня?
— Но как я здесь оказалась, сэр Вацлав?
— Я прогуливался на коне по своим землям, — выдал заранее приготовленную историю Линксангер. — Неожиданно я увидел снижающегося дракона, в руках он держал вас. Я и мои воины погнались вслед за ним. Он опустился на поляну, положил вас и набросился на меня. Я победил его. Его туша там и валяется на корм воронам. Я боялся, что вы никогда не проснетесь, я сидел рядом с вами все эти дни. Выпейте вина, прекрасная Марьян, это придаст вам силы…
— Спасибо, — Марьян механически взяла протянутый кубок и пригубила — она думала совсем о другом.
— Вы голодны? — любезно осведомился Линксангер.
— Да. То есть нет, — Марьян слезла с постели, встала на холодный каменный пол, поставила кубок на столик. — Мне надо отправляться обратно. Сэр Вацлав, я признательна вам за все, что вы для меня сделали — вы храбрый и благородный рыцарь. Не могли бы вы дать мне коня и сопроводить меня до… — Она не знала, как называлось озеро, где они разбили лагерь. — Сэр Вацлав, вы знаете часовню сэра Аселена у запретной дороги в страну драконов?
— Я не знаю даже, где находится страна, которую вы упомянули, прекрасная Марьян, — не моргнув глазом, соврал Линксангер. — В наших краях такой страны нет.
— А… Вы знаете Шлефордорфское королевство, в Тевтонии… Вы можете отвезти меня в Шлефордорф? Оттуда мне известна дорога…
— Мне ничего не известно о таком королевстве. А Тевтония… Она очень далеко на западе, я только слышал о тех краях… Чтобы туда добраться, нужно более года.
— Более года? — в ужасе воскликнула Марьян. — Но как же тогда я здесь оказалась?
— Наверное, дракон вас похитил в Тевтонии, да? — сочувственно спросил он. — Драконы очень выносливы и летят быстро. Даже если б его можно было уговорить отвезти вас обратно, то он все равно уже мертв. Привыкайте к мысли, что вы останетесь здесь. Вы прекрасны, Марьян, вас никто не обидит. Я готов взять вас в жены…
— Нет! — чуть не закричала она. — Я… Меня будет ждать Радхаур, я принадлежу ему!
Линксангер и виду не подал, что он чувствует при упоминании этого имени.
— Сэр Радхаур… Он ваш муж перед Богом? — наивным голосом спросил колдун.
Она смутилась, опустила глаза.
— Вы — христианка? — тем же тоном продолжил Линксангер.
— Нет, я поклоняюсь мудрому Хвануну, но это не мешает мне любить христианина, а ему — меня. Я готова принять его веру и пойти с ним к алтарю, но для этого Радхауру необходимо согласие моего брата, царственного вана Когуре. Послы с согласием, может, уже вернулись от моего брата…
— Но пока, насколько я понимаю, вас не связывают узы брака?
— Нет.
— Но ведь добираться до Тевтонии вам далеко, может год, а может и намного дольше — ведь я даже не знаю пути туда. Ваш Радхаур, не связанный узами брака, может найти себе другую женщину…
— Зачем, зачем вы мне все это говорите, сэр Вацлав? Зачем? Вы же сами видите, что причиняете мне боль!
Она села на кровать, закрыла лицо руками и, не в силах сдержаться, расплакалась.
Плечи ее сотрясались — Линксангер не мог отвести от них взгляда. Он сел и осторожно погладил ее по волосам, она не отстранилась.
— Успокойтесь, прекрасная Марьян. Выпейте вина, оно придаст вам силы. Не я виновен в ваших несчастиях, но я пленен вашей красотой. Я, конечно, готов отправиться ради вас в дальний и опасный поход… Но мне необходимо уладить дела здесь, а на это понадобится не один десяток дней…
Она едва слышала его. За что, за что ей такие испытания? Чем она прогневила Хвануна? Чем могла вызвать недовольство Радхаура или его Бога? За что, за что?
А ведь этот рыцарь прав — Радхаур сочтет ее погибшей в лапах дракона. Он… Он… Не хотелось об этом думать, но за год, что она будет добираться даже уже не до Тевтонии, а до замка Радхаура, он найдет себе жену. Ведь он много раз повторял, что поклялся у отцовского гроба, что род не прервется, ему нужен наследник…
Что же теперь делать, что делать?
— Может, прекрасная Марьян, мне оставить вас одну, чтобы вы успокоились? — любезно предложил герцог.
— Нет-нет! — испуганно вскричала она, вздрогнув. Схватила протянутый кубок, сделала большой глоток. — Не уходите, сэр Вацлав, прошу вас! Не оставляйте меня сейчас одну!
Внутренне герцог улыбнулся первой маленькой победе. Этот успех необходимо развивать как можно быстрее.
Он продолжал гладить рукой ее по волосам.
— Не беспокойтесь, прекрасная Марьян, я никому не дам вас в обиду, — как можно нежнее произнес он. — Я защищу вас от кого угодно. Мой меч крепок, и он принадлежит вам, поскольку вы завладели моим сердцем.
Она подняла глаза и внимательно посмотрела на сидевшего рядом с ней мужчину.
Он был намного старше Радхаура и… он нравился ей. И как много сейчас от него зависело.
Марьян не собиралась сдаваться — сердцем она принадлежит Радхауру и обязательно до него доберется.
Но для этого ей необходим этот рыцарь.
Почему-то вспомнилось, как много лет в Храме Каменного Зверя ее готовили в жрицы любви, как она с бьющимся сердцем вставала в шеренгу подруг, ожидая, что какой-нибудь мужчина выберет ее для скрашивания дней в чреве Зверя…
— Я люблю вас, прекрасная Марьян, — улыбнулся ей он.
И она, уткнув лицо ему в грудь, вновь расплакалась.
Герцог вдруг понял, что победил.
Он обнял ее, она не отстранилась, не сбросила его руки…
Отряд мчался весь вечер и всю ночь. Молча. Целеустремленно.
Рядом с Радхауром скакали Этвард, сэр Таулас и неизменный Гуул, которому очень не хотелось уезжать от торса Алвисида, пока он не приставил охрану. Но за тот час с небольшим, что они обедали и Этвард приходил в себя, никого из своих товарищей Гуул, как ни старался, не выкликал, хотя они были где-то поблизости. И сейчас, наверное, тоже, пробирались невидимые по лесам, вслед за Наследником Алвисида.
Позади скакал сосредоточенный Ламорак. Рядом — Дапра. Как ни уговаривали ее остаться, она настояла на поездке. Она не желала расставаться с Ламораком (а, может, ей хотелось посмотреть на него в бою?) и могла оказать весьма ощутимые услуги своими драконами, если замок придется брать штурмом.
Радхаур думал о том, что если Марьян сейчас погибнет от лап дракона — то, он не увидит ее на волшебной лестнице. Его вины в происшедшем нет ни на чуть-чуть.
Но он обязан предпринять все, что в его силах и найти ее живую или мертвую. Потому, что если она до сих пор жива (а он был убежден в этом), то его бездействие, повлекшее ее гибель, может вызвать ее образ, если он когда-либо будет взбираться по волшебной лестнице вновь.
А он уже поклялся себе, что не допустит этого.
Радхаур рвался в бой, тем более, что догадывался с кем придется сражаться.
Герцог Линксангер был счастлив как никогда. Такое счастье не может продолжаться долго.
Но почему нет?
Вот вернется ни сегодня-завтра Бер, Линксангер отдаст ему Крафф и Рогнеду и отправится с Марьян в долгое путешествие — якобы в Британию. А сам будет возить ее по лесам и весям долго, очень долго, пока она не забудет своего Радхаура, пока он, Линксангер не завладеет ее сердцем насовсем.
Правда, в таком случае придется временно позабыть о мести убийце брата. А ведь Радхаур здесь, совсем рядом… Но, с другой стороны, Иглангер же заключил договор с Белиалом, что они не тронут Наследника Алвисида, пока тот не соберет поверженного бога алголиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46