Затем как набросится на нас двоих! Сбил Брайла с коня крылом, да лапой как треснет по крупу бедной животины, конь так и околел на месте. Я успел выставить копье и даже порвал чудовищу чуть-чуть правое крыло. Тогда он развернулся, выхватил госпожу из седла… Она так и сидела на коне… Дракон понес ее прочь от дороги…
— Король жив? — быстро спросил Таулас.
— Да, он сильно ушибся, может что-то и сломал, я не знаю. Он послал меня за вами, чтобы выручать госпожу. С ним Брайл…
— Куда полетел дракон, похитивший госпожу? В какую сторону?
— Я не знаю… Куда ж ему еще лететь, как не в драконову страну?.. Но я вот подумал… Чудовище может вернуться за королем…
« Госпожа… это же — Марьян!» — Забило в голове Радхаура. Он обязан спасти ее!
— Как выглядел этот дракон? — спросил у воина Ламорак.
— Сильный такой, большой, с рожками… Красного цвета… Как вылетел из-за леса…
— Это не мой дракон, — сказала побледневшая Дапра. — Драконы не воруют женщин. И… мне бы обязательно сообщили. Это не мой дракон.
— Я знаю, любимая, — чуть ли не торжественно произнес Ламорак. — Это — МОЙ дракон. По коням!
— Ламорак, он унес Марьян, — взял друга за плечо Радхаур. — Значит, этот дракон и мой тоже. Я обязан ее спасти.
Таулас уже сидел на боевом коне, оруженосец подал ему копье. Несколько оруженосцев держали копья и щиты для Радхаура и Ламорака. Вооруженные бойцы спешно выстраивались на дороге.
— Вперед! — проревел сэр Таулас.
Ночь после признания Этварда в любви к ней Марьян почти не спала.
Она любила Радхаура всей душей, и ничего больше ей не надо было кроме, как быть рядом с ним, быть нужным ему. Родить ему ребенка — вот предел ее желаний.
Ей даже в голову не могло придти, что она может вызывать в других мужчинах любовь, она просто не думала об этом. К Этварду она относилась хорошо, во-первых, потому что он лучший друг Радхаура, а, во-вторых, она видела, что ему интересны ее рассказы и важны советы…
Случившееся было для нее полной неожиданностью.
Сэр Димерик… Это совсем другое.
А к Этварду или Ламораку она относилась точно так же, как, например, к подругам в Храме Каменного Зверя, с которыми нечего делить. Она всю жизнь хотела быть со всеми в хороших отношениях… Наивная! Наверное, это просто невозможно…
После долгих раздумий она решила, что все сделала абсолютно правильно, ей не в чем упрекнуть себя. Но ей, почему-то, очень жалко стало Этварда. И совсем не хотелось, чтобы он, оскорбленный отказом, видел в ней врага… Она не знала как к этому может отнестись Радхаур. Она могла простить любимому некоторую холодность, она готова стерпеть все, но она не желала давать ему повод к недовольству, а Этвард…
Самой себе Марьян могла признаться — Этвард и Ламорак ближе Радхауру и дороже, чем она. Но она стерпит и это. Она все стерпит.
Она проснулась, когда солнце было уже высоко. Этварда в тот день не встретила.
На следующий день она сама разыскала его — что было не так трудно в небольшом походном лагере — и спросила, не мог бы он научить ее верховой езде. Она сделала вид, что не заметила его сердитый взгляд. Она улыбалась ему.
Этвард без особого желания согласился. Так начались их ежедневные поездки.
Во время прогулок Марьян говорила и говорила, старательно вставляя замечания о том, как любит Радхаура, как ценит его друзей… и что Шлефордорфская принцесса, например, могла бы принести Этварду счастье.
Разве могла она знать, чем закончатся эти поездки? Она была уверена, что Этвард больше не станет приставать к ней, но опасность подкралась совсем с другой стороны. Нежданная опасность, неразумная — дракон, напавший на них.
Как назло, ее конь с упрямым ржаньем замер на месте, ее умения не хватило развернуть его и помчаться прочь, либо погнать вперед. Да и не хотела она бросать Этварда, которого на самом деле успела полюбить — как друга, как брата…
Когда же она — сердце сжалось от ужаса — увидела, как упал Этвард, выпущенный чудовищем из лап, как покатился безжизненно по траве… Хотелось кричать от боли, но крик застрял в горле.
Когда же дракон подхватил ее…
Больше всего на свете она боялась крови, боялась боли… Нет, не правда, больше всего на свете она боялась потерять Радхаура…
И в тот миг подумала, что если дракон и ее бросит оземь, то она переломает руки и ноги… И будет не нужна Радхауру.
Она не была уже той девочкой, стоящей на горе Тхэбэксан, в ожидании страшного, и потерявшей сознание от непреодолимого ужаса, когда неведомая сила оторвала ее от земли.
Она знала, что в крайнем случае успеет вонзить в сердце кинжал, который всегда при ней.
Она ждала, когда дикое чудовище разожмет сильные лапы, обхватившие ее талию.
Но дракон все выше и выше поднимался вверх. Он держал ее так, что ей не было больно — бережно держал.
И у нее закралась сумасшедшая мысль — может, это Радхаур из сердца драконовой страны послал за ней?
Нет, дракон стремительно уносился в другую сторону от драконовой страны.
Она глянула вниз, увидела внизу маленькие деревья, ниточку дороги… Ее от страха затошнило, стало не по себе. Она потянулась за кинжалом, чтобы вонзить его в тело чудовища, чтобы все скорее закончилось — пусть гибелью…
Но не успела даже вынуть из платья клинок — случайно бросила еще один взгляд вниз и тут уж от высоты и ничтожности сверху огромных вековых деревьев сознание покинуло ее.
План, заставивший Линксангера потерять голову и забыть обо всем, на поверку оказался не столь уж хорош.
То есть, если бы обдумать на холодную голову, предусмотреть все неожиданности и возможные повороты, то все прошло бы отлично.
Но горячность — это от отца, наследственное. При незначительных, ненужных в общем-то делах во всех троих братьях проявляются удивительное терпение и скрупулезность, когда же решается вопрос жизни — все поглощают эмоции.
Линксангер не подумал всего лишь об одном пустячке — как он доставит Марьян в замок. Ведь если он перевоплотиться обратно в человека у нее на глазах, то на всю жизнь останется для нее похитителем, врагом. Причем, придется сразу предстать перед нею голым…
А произнести заклятие, чтобы очаровать волшебным сном пленницу, когда мчишь средь облаков в образе дракона невозможно.
Линксангер клял себя на чем свет стоит и лихорадочно соображал — что же теперь делать? Отказаться от надежды завоевать ее любовь и лишь держать заложницей, ожидая Радхаура?
Сами Силы Космические помогли ему — он почувствовал, что девушка в его лапах потеряла сознание!
Нет подарка лучше, теперь он сделает все, как и предполагал раньше. Теперь-то он точно знал, что удача не покинет его и впредь.
Замок всего в десятке минут стремительного полета, скоро он достигнет цели!
Преследователей он не боялся. Он специально сделал крюк, пролетев чуть на страной драконов, едва пересеча незримую границу, чтобы телохранители короля Этварда решили, что он из драконьей страны. Далеко залетать туда он опасался — настоящие драконы вполне могли пощипать бока, а то и налететь, разгневанные, вчетвером-впятером, ему будет не осилить. Тем более, когда в неуклюжих лапах столь драгоценная ноша…
И не найдут его никогда… В голову пришла еще одна счастливая мысль…
Он даже не обращал внимания на рану в левом крыле, поглощенный предстоящим. Этот телохранитель Этварда, столь испугался, что со страху умудрился неловко выставить копье, а Линксангер на него напоролся. Сейчас он раны почти не замечает, а потом, после перевоплощения, и тем более — залечить будет пара пустяков.
Он подлетел к своему замку, аккуратно опустил девушку на крышу донжона и приземлился сам. Сразу стал метаморфироваться обратно в человека — времени совсем мало, девушка может в любое мгновение придти в себя и все увидеть.
Ему повезло: он, еще чуть дрожа после перевоплощения, уже стоял на ногах, а глаза похищенной были еще закрыты. Линксангер хотел было первым делом одеться, но усмехнулся собственной торопливости — сперва нужно наложить заклятие на Марьян (ах, как красиво это имя, под стать хозяйке!) а уж потом заниматься всем прочим.
Герцог не отказал себе в удовольствии наложить на прекрасную пленницу то же заклятие, что на Рогнеду и Крафф. Марьян проснется лишь от поцелуя мужчины.
И этим мужчиной, пробудившим ее от очарованного сна, будет он — герцог Линксангер.
Прекрасное настроение переполняло его. Он с легкостью поднял на руки бесчувственную красавицу, ощутив от одного лишь прикосновения к ней ни с чем не сравнимое наслаждение, и стал с нею на руках спускаться вниз. Что-то твердое, железное под рукой насторожило его.
Он отнес ее в свою спальню, уложил на просторную кровать и, бесчувственную, ощупал.
У него мутилось в голове и хотелось овладеть ею прямо сейчас. Но, наверное, это то же самое, что с покойницей… Герцог помнил разъяренные рассказы матери о забавах отца. От одной мысли предаваться любви с бесчувственной женщиной — мертвой ли, пьяной ли до бесчувствия, или завороженной — Линксангера мутило.
Он отыскал искомое — в платье Марьян был спрятан узкий длинный кинжал, который он посчитал за лучшее прихватить с собой.
Герцог поборол в себе желание прямо сейчас поцеловать ее — надо согнать овладевшее им безумие победы, надо успокоится, чтобы не совершить непростительных ошибок. Он направился в лабораторию — выпить за успех кубок вина, имеет полное право!
Линксангер отпраздновал удачу и подошел к магическому котлу — посмотреть, что с Этвардом, нет ли новостей о Радхауре?
И выругнулся.
Он, поглощенный порывом похитить Марьян, забыл в спешке закрыть шторку на магическом котле.
Волшебная субстанция вырвалась на волю, перехлестнув края котла, прожгла в столе дыры и частью испарилась, частью впиталась в каменный пол, оставив после себя неприятную плесень.
Колдун чувствовал себя ослепшим. Зла не хватало — но злится должен лишь на себя, больше не на кого. На приготовление нового магического вещества уйдет не менее дюжины дней…
Да и пусть, в конце-то концов! Даже если Радхаур избежит его мести сейчас, вскоре вернется Берангер, а затем и Игл, втроем они все придумают. Никуда он не денется.
А вот Марьян — в замке. И только об этом стоит думать.
Радхаур первый доскакал до места недавней трагедии на дороге. Его конь заржал при виде погибшего от лап дракона собрата. Граф натянул поводья, объехал лежавшего коня и спрыгнул на землю.
Этвард с закрытыми глазами сидел, прислонившись к дереву у обочины, в руке он держал обнаженный меч. Рядом, с копьем в руке, стоял воин, тот самый Брайл. Узнав прибывших он облегченно вздохнул.
— Этвард! — подбежал к другу граф. — С тобой все в порядке?
— Радхаур?! — Этвард открыл глаза. — Ты жив… Ты вернулся… А я… Я виноват перед тобой, Уррий… Я не уберег Марьян…
Граф взял сводного брата за плечи и с силой тряхнул, чтобы привести его в чувство.
— Этвард?! С тобой все в порядке? У тебя все цело?
— Со мной все в порядке… Марьян…
— Мы спасем ее, Этвард, спасем, — сказал подбежавший Ламорак.
— О, Ламорак… — Этвард словно был заморожен, слова еле выдавливались из него. — Вы оба вернулись из драконовой страны. А я…
— Ну-ка, вставай, — Радхаур взял друга под мышки и рывком поднял на ноги. Затем осмотрел следовавших за ним всадников и улыбнулся кому-то, кивнул, чтобы она подъехала. — Этвард, разреши я представлю тебя Дапре. Дапра, это Этвард Пендрагон, верховный король Британии.
Ламорак помог ей сойти с коня и подвел к другу.
— Радхаур, я же просил никому здесь не открывать моего имени, — рассерженно произнес Этвард, и граф усмехнулся — король словно забыл о своем горе.
— Дапра — повелительница страны драконов, — с гордостью сказал Ламорак. И добавил скромно:
— Моя невеста.
Этвард удивленно перевел взгляд с Ламорака на девушку.
— Но ведь говорили, что повелитель драконов — мужчина с тремя…
— Мало ли что говорят, — усмехнулся Радхаур. — Куда дракон понес Марьян?
— Как куда? В драконову страну, конечно.
Радхаур многозначительно посмотрел на Дапру.
Она покачала головой и скептически щелкнула язычком. Но предложила:
— Если вы согласитесь подождать, я скажу вам точно — в драконовой ли стране похищенная девушка или нет.
— Марьян — не просто девушка, — неожиданно сказал ей Радхаур, тон его был очень серьезен. — Она — моя жена.
Дапра ничего не ответила, просто прошла в лес и скрылась среди деревьев.
— На коня сесть сможешь, Этвард? — спросил граф короля. — Или послать за каретой?
— Никаких карет! — резко шагнул от дерева Этвард. — Я виноват и я должен найти Марьян!
— Искать будем все, — спокойно ответил Радхаур. — Если, конечно вы, ваше величество, не будете возражать.
Только сводный брат, не единожды битый во взаимных потасовках мог понять иронический смысл этого обращения, ну, может быть, еще Ламорак. Радхаур продолжил:
— Я предлагаю всех воинов двойками осматривать ближайший лес по эту сторону дороги. Если Марьян в драконовой стране, тогда все проще, Дапра нам поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Король жив? — быстро спросил Таулас.
— Да, он сильно ушибся, может что-то и сломал, я не знаю. Он послал меня за вами, чтобы выручать госпожу. С ним Брайл…
— Куда полетел дракон, похитивший госпожу? В какую сторону?
— Я не знаю… Куда ж ему еще лететь, как не в драконову страну?.. Но я вот подумал… Чудовище может вернуться за королем…
« Госпожа… это же — Марьян!» — Забило в голове Радхаура. Он обязан спасти ее!
— Как выглядел этот дракон? — спросил у воина Ламорак.
— Сильный такой, большой, с рожками… Красного цвета… Как вылетел из-за леса…
— Это не мой дракон, — сказала побледневшая Дапра. — Драконы не воруют женщин. И… мне бы обязательно сообщили. Это не мой дракон.
— Я знаю, любимая, — чуть ли не торжественно произнес Ламорак. — Это — МОЙ дракон. По коням!
— Ламорак, он унес Марьян, — взял друга за плечо Радхаур. — Значит, этот дракон и мой тоже. Я обязан ее спасти.
Таулас уже сидел на боевом коне, оруженосец подал ему копье. Несколько оруженосцев держали копья и щиты для Радхаура и Ламорака. Вооруженные бойцы спешно выстраивались на дороге.
— Вперед! — проревел сэр Таулас.
Ночь после признания Этварда в любви к ней Марьян почти не спала.
Она любила Радхаура всей душей, и ничего больше ей не надо было кроме, как быть рядом с ним, быть нужным ему. Родить ему ребенка — вот предел ее желаний.
Ей даже в голову не могло придти, что она может вызывать в других мужчинах любовь, она просто не думала об этом. К Этварду она относилась хорошо, во-первых, потому что он лучший друг Радхаура, а, во-вторых, она видела, что ему интересны ее рассказы и важны советы…
Случившееся было для нее полной неожиданностью.
Сэр Димерик… Это совсем другое.
А к Этварду или Ламораку она относилась точно так же, как, например, к подругам в Храме Каменного Зверя, с которыми нечего делить. Она всю жизнь хотела быть со всеми в хороших отношениях… Наивная! Наверное, это просто невозможно…
После долгих раздумий она решила, что все сделала абсолютно правильно, ей не в чем упрекнуть себя. Но ей, почему-то, очень жалко стало Этварда. И совсем не хотелось, чтобы он, оскорбленный отказом, видел в ней врага… Она не знала как к этому может отнестись Радхаур. Она могла простить любимому некоторую холодность, она готова стерпеть все, но она не желала давать ему повод к недовольству, а Этвард…
Самой себе Марьян могла признаться — Этвард и Ламорак ближе Радхауру и дороже, чем она. Но она стерпит и это. Она все стерпит.
Она проснулась, когда солнце было уже высоко. Этварда в тот день не встретила.
На следующий день она сама разыскала его — что было не так трудно в небольшом походном лагере — и спросила, не мог бы он научить ее верховой езде. Она сделала вид, что не заметила его сердитый взгляд. Она улыбалась ему.
Этвард без особого желания согласился. Так начались их ежедневные поездки.
Во время прогулок Марьян говорила и говорила, старательно вставляя замечания о том, как любит Радхаура, как ценит его друзей… и что Шлефордорфская принцесса, например, могла бы принести Этварду счастье.
Разве могла она знать, чем закончатся эти поездки? Она была уверена, что Этвард больше не станет приставать к ней, но опасность подкралась совсем с другой стороны. Нежданная опасность, неразумная — дракон, напавший на них.
Как назло, ее конь с упрямым ржаньем замер на месте, ее умения не хватило развернуть его и помчаться прочь, либо погнать вперед. Да и не хотела она бросать Этварда, которого на самом деле успела полюбить — как друга, как брата…
Когда же она — сердце сжалось от ужаса — увидела, как упал Этвард, выпущенный чудовищем из лап, как покатился безжизненно по траве… Хотелось кричать от боли, но крик застрял в горле.
Когда же дракон подхватил ее…
Больше всего на свете она боялась крови, боялась боли… Нет, не правда, больше всего на свете она боялась потерять Радхаура…
И в тот миг подумала, что если дракон и ее бросит оземь, то она переломает руки и ноги… И будет не нужна Радхауру.
Она не была уже той девочкой, стоящей на горе Тхэбэксан, в ожидании страшного, и потерявшей сознание от непреодолимого ужаса, когда неведомая сила оторвала ее от земли.
Она знала, что в крайнем случае успеет вонзить в сердце кинжал, который всегда при ней.
Она ждала, когда дикое чудовище разожмет сильные лапы, обхватившие ее талию.
Но дракон все выше и выше поднимался вверх. Он держал ее так, что ей не было больно — бережно держал.
И у нее закралась сумасшедшая мысль — может, это Радхаур из сердца драконовой страны послал за ней?
Нет, дракон стремительно уносился в другую сторону от драконовой страны.
Она глянула вниз, увидела внизу маленькие деревья, ниточку дороги… Ее от страха затошнило, стало не по себе. Она потянулась за кинжалом, чтобы вонзить его в тело чудовища, чтобы все скорее закончилось — пусть гибелью…
Но не успела даже вынуть из платья клинок — случайно бросила еще один взгляд вниз и тут уж от высоты и ничтожности сверху огромных вековых деревьев сознание покинуло ее.
План, заставивший Линксангера потерять голову и забыть обо всем, на поверку оказался не столь уж хорош.
То есть, если бы обдумать на холодную голову, предусмотреть все неожиданности и возможные повороты, то все прошло бы отлично.
Но горячность — это от отца, наследственное. При незначительных, ненужных в общем-то делах во всех троих братьях проявляются удивительное терпение и скрупулезность, когда же решается вопрос жизни — все поглощают эмоции.
Линксангер не подумал всего лишь об одном пустячке — как он доставит Марьян в замок. Ведь если он перевоплотиться обратно в человека у нее на глазах, то на всю жизнь останется для нее похитителем, врагом. Причем, придется сразу предстать перед нею голым…
А произнести заклятие, чтобы очаровать волшебным сном пленницу, когда мчишь средь облаков в образе дракона невозможно.
Линксангер клял себя на чем свет стоит и лихорадочно соображал — что же теперь делать? Отказаться от надежды завоевать ее любовь и лишь держать заложницей, ожидая Радхаура?
Сами Силы Космические помогли ему — он почувствовал, что девушка в его лапах потеряла сознание!
Нет подарка лучше, теперь он сделает все, как и предполагал раньше. Теперь-то он точно знал, что удача не покинет его и впредь.
Замок всего в десятке минут стремительного полета, скоро он достигнет цели!
Преследователей он не боялся. Он специально сделал крюк, пролетев чуть на страной драконов, едва пересеча незримую границу, чтобы телохранители короля Этварда решили, что он из драконьей страны. Далеко залетать туда он опасался — настоящие драконы вполне могли пощипать бока, а то и налететь, разгневанные, вчетвером-впятером, ему будет не осилить. Тем более, когда в неуклюжих лапах столь драгоценная ноша…
И не найдут его никогда… В голову пришла еще одна счастливая мысль…
Он даже не обращал внимания на рану в левом крыле, поглощенный предстоящим. Этот телохранитель Этварда, столь испугался, что со страху умудрился неловко выставить копье, а Линксангер на него напоролся. Сейчас он раны почти не замечает, а потом, после перевоплощения, и тем более — залечить будет пара пустяков.
Он подлетел к своему замку, аккуратно опустил девушку на крышу донжона и приземлился сам. Сразу стал метаморфироваться обратно в человека — времени совсем мало, девушка может в любое мгновение придти в себя и все увидеть.
Ему повезло: он, еще чуть дрожа после перевоплощения, уже стоял на ногах, а глаза похищенной были еще закрыты. Линксангер хотел было первым делом одеться, но усмехнулся собственной торопливости — сперва нужно наложить заклятие на Марьян (ах, как красиво это имя, под стать хозяйке!) а уж потом заниматься всем прочим.
Герцог не отказал себе в удовольствии наложить на прекрасную пленницу то же заклятие, что на Рогнеду и Крафф. Марьян проснется лишь от поцелуя мужчины.
И этим мужчиной, пробудившим ее от очарованного сна, будет он — герцог Линксангер.
Прекрасное настроение переполняло его. Он с легкостью поднял на руки бесчувственную красавицу, ощутив от одного лишь прикосновения к ней ни с чем не сравнимое наслаждение, и стал с нею на руках спускаться вниз. Что-то твердое, железное под рукой насторожило его.
Он отнес ее в свою спальню, уложил на просторную кровать и, бесчувственную, ощупал.
У него мутилось в голове и хотелось овладеть ею прямо сейчас. Но, наверное, это то же самое, что с покойницей… Герцог помнил разъяренные рассказы матери о забавах отца. От одной мысли предаваться любви с бесчувственной женщиной — мертвой ли, пьяной ли до бесчувствия, или завороженной — Линксангера мутило.
Он отыскал искомое — в платье Марьян был спрятан узкий длинный кинжал, который он посчитал за лучшее прихватить с собой.
Герцог поборол в себе желание прямо сейчас поцеловать ее — надо согнать овладевшее им безумие победы, надо успокоится, чтобы не совершить непростительных ошибок. Он направился в лабораторию — выпить за успех кубок вина, имеет полное право!
Линксангер отпраздновал удачу и подошел к магическому котлу — посмотреть, что с Этвардом, нет ли новостей о Радхауре?
И выругнулся.
Он, поглощенный порывом похитить Марьян, забыл в спешке закрыть шторку на магическом котле.
Волшебная субстанция вырвалась на волю, перехлестнув края котла, прожгла в столе дыры и частью испарилась, частью впиталась в каменный пол, оставив после себя неприятную плесень.
Колдун чувствовал себя ослепшим. Зла не хватало — но злится должен лишь на себя, больше не на кого. На приготовление нового магического вещества уйдет не менее дюжины дней…
Да и пусть, в конце-то концов! Даже если Радхаур избежит его мести сейчас, вскоре вернется Берангер, а затем и Игл, втроем они все придумают. Никуда он не денется.
А вот Марьян — в замке. И только об этом стоит думать.
Радхаур первый доскакал до места недавней трагедии на дороге. Его конь заржал при виде погибшего от лап дракона собрата. Граф натянул поводья, объехал лежавшего коня и спрыгнул на землю.
Этвард с закрытыми глазами сидел, прислонившись к дереву у обочины, в руке он держал обнаженный меч. Рядом, с копьем в руке, стоял воин, тот самый Брайл. Узнав прибывших он облегченно вздохнул.
— Этвард! — подбежал к другу граф. — С тобой все в порядке?
— Радхаур?! — Этвард открыл глаза. — Ты жив… Ты вернулся… А я… Я виноват перед тобой, Уррий… Я не уберег Марьян…
Граф взял сводного брата за плечи и с силой тряхнул, чтобы привести его в чувство.
— Этвард?! С тобой все в порядке? У тебя все цело?
— Со мной все в порядке… Марьян…
— Мы спасем ее, Этвард, спасем, — сказал подбежавший Ламорак.
— О, Ламорак… — Этвард словно был заморожен, слова еле выдавливались из него. — Вы оба вернулись из драконовой страны. А я…
— Ну-ка, вставай, — Радхаур взял друга под мышки и рывком поднял на ноги. Затем осмотрел следовавших за ним всадников и улыбнулся кому-то, кивнул, чтобы она подъехала. — Этвард, разреши я представлю тебя Дапре. Дапра, это Этвард Пендрагон, верховный король Британии.
Ламорак помог ей сойти с коня и подвел к другу.
— Радхаур, я же просил никому здесь не открывать моего имени, — рассерженно произнес Этвард, и граф усмехнулся — король словно забыл о своем горе.
— Дапра — повелительница страны драконов, — с гордостью сказал Ламорак. И добавил скромно:
— Моя невеста.
Этвард удивленно перевел взгляд с Ламорака на девушку.
— Но ведь говорили, что повелитель драконов — мужчина с тремя…
— Мало ли что говорят, — усмехнулся Радхаур. — Куда дракон понес Марьян?
— Как куда? В драконову страну, конечно.
Радхаур многозначительно посмотрел на Дапру.
Она покачала головой и скептически щелкнула язычком. Но предложила:
— Если вы согласитесь подождать, я скажу вам точно — в драконовой ли стране похищенная девушка или нет.
— Марьян — не просто девушка, — неожиданно сказал ей Радхаур, тон его был очень серьезен. — Она — моя жена.
Дапра ничего не ответила, просто прошла в лес и скрылась среди деревьев.
— На коня сесть сможешь, Этвард? — спросил граф короля. — Или послать за каретой?
— Никаких карет! — резко шагнул от дерева Этвард. — Я виноват и я должен найти Марьян!
— Искать будем все, — спокойно ответил Радхаур. — Если, конечно вы, ваше величество, не будете возражать.
Только сводный брат, не единожды битый во взаимных потасовках мог понять иронический смысл этого обращения, ну, может быть, еще Ламорак. Радхаур продолжил:
— Я предлагаю всех воинов двойками осматривать ближайший лес по эту сторону дороги. Если Марьян в драконовой стране, тогда все проще, Дапра нам поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46