Эти искореженные, мумифицированные полулюди были ужасны, полумеханизмы — еще страшнее, но самыми отвратительными были те, которые еще окончательно не высохли и под тяжестью своих окаменевших частей просто сжались в зловонные останки.
У Базарнова перехватило дыхание от увиденного.
— Но... как? Что они делают? — Он повернулся в сторону перепуганного техника. — Почему мы их не сожгли, не уничтожили кислотой?
— Самый первый из них уничтожил механизм защиты. Он повредил электрическую схему. Никто даже и пальцем не пошевелил, чтобы остановить его. Никто тогда еще не верил...
Базарнов все понял.
— Но чего же они хотят?
— Разве вы ослепли? — Лучев начал спускаться по ступеням. — Неужели вы еще до сих пор не видите?
Базарнов, наконец, понял все. Девять трупов отрезали путь к ядерным ракетам; они облепили их, карабкались по ним. Трое из команды майора вместе с горсткой солдат, служивших на проекте, пытались сдержать их. Но тщетно. Мертвые не чувствуют боли. Стреляя по этим окаменевшим чудовищам, защитники стартовой площадки не могли убить их во второй раз.
— Но... почему? — Базарнов, спотыкаясь, стал спускаться по ступенькам вслед за Лучевым. А за ними с неохотой последовали и остальные: техники и охранники.
— Чего они хотят?
— Они хотят нажать эту проклятую кнопку! — отрывисто пролаял Лучев. — Может, они и не такие, как мы, но они не глупцы. Глупцы мы с вами.
Когда они спустились вниз, майор схватил Лучева за плечо.
— Нажать кнопку? Запустить ракеты? Но они не посмеют этого сделать!
Лучев обернулся.
— Посмеют. Разве вы не видите? Тот, кто воскресил их, знает больше, чем мы. Мертвые не оживают просто так, без причины. Нет, у них должна быть веская причина, чтобы обречь себя на такие страдания.
— Безумец! — зашипел Базарнов. Он был на грани срыва. — Совершенно очевидно, что все это побочный эффект абсолютно чудовищного места, а у этих реанимированных тварей просто не может быть никакой цели. Они слепы, ничего не чувствуют, они мертвы, наконец!
— Они хотят запустить те ракеты — закричал Лучев прямо в ухо майору, стараясь перекричать грохот выстрелов, — а мы поможем им.
При этих словах Лучева майор подумал, что тот окончательно сошел с ума.
— Помочь им? — Он выхватил пистолет и направил его ствол прямо в грудь Лучеву. — Ты, несчастный, сумасшедший ублюдок! Убирайся назад, к чертям собачьим!
Лучев развернулся и побежал по покрытому резиной периметру прямо к трупу, вместо руки у которого была теряющая страницы инструкция.
— Пропусти меня. Я сделаю это сам. — И, к изумлению Базарнова, существо сделало шаг в сторону, пропуская того.
— Черта с два ты сделаешь! — закричал майор и нажал на курок.
Пуля ударила Лучева в правое плечо, пробила его насквозь, алые струйки крови потекли из раны на его груди. Его бросило вперед, лицом он упал на дорожку и мгновенно замер. В следующую секунду Базарнов уже стоял рядом с ним.
Но окаменевшие твари сразу же пришли на помощь новому союзнику. Существо с рукой-книгой встало на пути Базарнова, не пуская его дальше, а другое, члены которого были покрыты коркой магмы и спаяны с туловищем, представлявшим собой кучу обгорелых костей, стекла и резины, пошатываясь, пришло на помощь Директору. Базарнов выстрелил в существо и промахнулся, выстрелил во второй раз, на этот раз попал, но пуля не причинила вреда. Она отколола лишь кусочек магмы с его левой руки. Хрупкое покрытие раскололось на мелкие кусочки, наружу потекло зловонное месиво, отвратительная жижа разложившейся плоти.
Почти потерявший сознание от вони майор прислонился к изгибающейся стене. Сгнившее существо приближалось. Базарнов поднял пистолет и нажал на спусковой крючок, раздался сухой щелчок. В кармане у него была запасная обойма. Он потянулся за ней...
Мертвец сомкнул свои костяные лапы на его горле. Базарнов стал задыхаться. Он увидел, как Лучев поднялся на ноги и, пошатываясь, зашагал к стартовому модулю, защитники которого в страхе бежали или валялись без сознания, не вынеся ужаса происходящего. Оставались только двое, техник и солдат: боеприпасы у них кончились, и они топтались на месте, что-то лопотали и жались друг к другу, видя, что разлагающиеся монстры приближаются к ним.
А Лучев продвигался, шатаясь, к консоли, где находилась кнопка запуска, и два трупа помогали ему, с обеих сторон поддерживая!
Майор сделал еще одну попытку, он выхватил запасную обойму из кармана и попытался вставить ее в пистолет. Остатки плоти с левой руки его противника полностью осыпались. Базарнов открыл рот, чтобы закричать, а возможно, облегчить взбунтовавшийся желудок... и вот тогда-то монстр заткнул его глотку желеобразной, гнилой плотью! И навалился на майора всем весом.
Этот кляп доконал майора, тело его затряслось, глаза полезли из орбит, сердце остановилось. Он умер тут же на месте, но до того как умереть, успел увидеть Лучева, добравшегося до консоли запуска ракет. Успел увидеть, как тот упал и скорчился на резиновом покрытии, а сирены уже начали отзванивать свое последнее предупреждение.
* * *
Гарри Киф горел. Моросящий дождик не мог залить пламя, как ни старался, и некроскоп горел. Горело его тело, и его душа тоже горела, съедаемая ненавистью. Ненавистью с Шайтису. Вампир только что силой взял леди Карен прямо здесь, у подножия его креста. Казалось, она совершенно обессилела и совсем не сопротивлялась, когда он насиловал ее. Гарри подумал: “Грязное животное, даже боец не проделал бы это так”. Но он надеялся, что умрет прежде, чем за дело примутся твари-прислужники.
Несколькими мгновениями раньше он попытался создать дверь Мёбиуса, самую большую, какую только мог, прямо здесь, возле Врат — при удачном исходе она взорвалась бы, всосала в себя вампиров и их тварей и зашвырнула всех их в бесконечность.
Но числа не появлялись, экран его мозгового компьютера оставался девственно чистым. Все это выглядело, как если бы его умение умерло вместе с волком, его сыном, словно стерли записи с грифельной доски. И именно сейчас, в конце своей непостижимой жизни, Гарри наконец ощутил на плечах тяжесть всех утрат и пережитых трагедий. Он снова стал простым человеком, а вампир, сидящий в нем, был настолько ничтожным, что уже не мог спастись бегством из его горящего тела.
— Сойди с креста, некроскоп, — глумился Шайтис. — Хочешь, я оставлю тебе кусочек этой сучки?
Языки пламени плясали все выше, повалили клубы черного дыма. Шайтан обошел бойца Шайтиса, мешавшего ему подойти, и встал неподалеку, наблюдая за происходящим вокруг. И несмотря на то, что его облик не имел ничего общего с человеческим, было нечто в его осанке, в его взгляде из-под темного капюшона, говорившее о его почти человеческом восприятии, о его сомнениях в правильности происходящего. Как будто все это он уже видел и теперь ожидал какой-то ужасной развязки.
Нижняя часть туловища Гарри горела в пламени костра. Ему хотелось заснуть и навсегда забыться, избавиться от страдания живой плоти. И тут, когда он, казалось бы, должен был потерять сознание от боли, Гарри вдруг ощутил, что боль потоком низринулась из его тела наружу, повернула вспять. И он понял, что все это не было следствием его умения, умения Вамфира. Его тело горело, но боль уже не принадлежала ему. Некое множество поглотило ее, все мертвые Темной стороны, которые хотели, хотя бы теперь поддержать его.
— Нет, — попытался он сказать им, трогам и Странникам. — Не мешайте мне умирать! — но он потерял дар мертворечи.
— Где же теперь твоя сила? — рассмеялся Шайтис. — Если ты так силен, то освободи себя. Позови мертвых. Обрушь на мою голову проклятия Слов Власти, некроскоп. Ха-ха-ха! Твои слова, как и сами мертвецы, — это прах!
Гарри откуда-то нашел в себе силы, чтобы ответить:
— Изыди, Шайтис. Один твой вид причиняет мне больше страдания, чем огонь. Это пламя благословенно; оно скрывает тебя от моих глаз!
— Хватит! — прорычал Шайтис и навис над Карен, роняя пену изо рта. — Еще один, последний поцелуй, и она умрет, ты умрешь вместе с ней!
Шайтис навалился на нее, его челюсти распахнулись; казалось, они расплющат ее голову.
Ее алые глаза широко открылись. Наверное, в эту секунду она распахнула и свой разум, и Шайтис прочел свой приговор. Он хотел отпрянуть от нее. Но ее руки и ноги сомкнулись над ним, и их метаморфическая плоть сплавилась в одно целое. Карен выдернула раздвоенным языком чеку гранаты, спрятанной в ее горле Обитателем, и утопила лицо в распахнутой пасти своего мучителя!
Шайтис попытался вырваться из ее смертоносного объятия... но было слишком поздно!
— Прощай, Гарри, — сказала она.
И мрак Темной стороны озарился одинокой вспышкой, а за нею последовал взрыв, лишь чуть-чуть приглушенный плотью и костями, которые превратились в алое с серым месиво!
Когда красные брызги упали на землю и их обезглавленные, изувеченные тела разъединились. Шайтан подполз к ним. Карен его не интересовала. Он погрузил щупальце с клешнями в окровавленный обрубок шеи своего потомка и вытянул наружу обезглавленную, извивающуюся пиявку (вампира Шайтиса), швырнул ее прямо в пламя костра — и засмеялся! Теперь у Шайтиса не было ни тела, ни мозга. И у Шайтана тоже не было тела. Во всяком случае, такого тела, какое ему хотелось бы иметь. Пока еще не было!
— Дурак, — сказал он пустой оболочке. — Может, снова натравишь на меня своего бойца? Мы были с тобой одной крови, ты и я, но моя власть над конструктами куда сильней твоей. Целых три тысячи лет слушал я стоны и проклятия Керла Люгоца, спящего в своей ледовой ловушке. Неужели ты думал, что я не заметил, что он вдруг затих? Он проклинал меня, но он был трус. Неужели ты думаешь, что можно было бы натравить на меня этого бойца, этого конструкта, зарядив его ненавистью и чувствами, украденными у Керла? Старый Керл! У него давно уже не было чувств. А что касается “ненависти” этого труса...
Он обернулся и метнул мысленный дротик в бойца Шайтиса, тот замяукал и попятился назад.
— Ты даже не знаешь смысл этого слова! Ненависть! Вот тебя я ненавидел. Если бы не мои планы, я убил бы тебя уже сто раз! Хотя и не так прекрасно, как это сделала Карен.
Он подполз к Шайтису, поднял его безжизненное тело и прижал его к себе. Черная, сморщенная плоть Шайтана начала трещать по всей своей длине, словно скорлупа ореха, лопающаяся под натиском спелого ядра. И под оболочкой старого тела ждало маленькое, гибкое подобие Шайтана — его вампир. Оно ждало уже тысячи лет.
Но планам Шайтана соединиться с плотью от своей плоти, с телом Шайтиса и таким образом обновиться, не дано было стать явью.
Им не дано было осуществиться потому, что оба Гарри — старший и младший — отправили свой предсмертный зов не только на Темную сторону, на Землю и во все остальные миры за пределами Врат, но и в пространства между ними. Их муки почувствовало бесчисленное множество мертвых, а их предупреждения были услышаны и Другими, теми, которые не были мертвы и никогда не могли стать мертвыми.
В одно и то же мгновение и Шайтан, и некроскоп почувствовали, что им наконец-то дарована Великая Правда. Гарри понял, а Шайтан... он наконец вспомнил!
— А-а-а-а-а-а! — зарыдал Падший, сраженный обретенной памятью. И, пока его вампир трепыхался пытаясь освободиться от старой оболочки и войти в Шайтиса, Шайтан посмотрел на Гарри Кифа, на его лицо, обрамленное пламенем, и вспомнил, где он видел его прежде!
И еще он увидел... что-то сверкнуло серебром в белом сиянии Врат, потом засверкало еще ярче. Он узрел, как солнце ядерного взрыва вспыхнуло над Темной стороной, соперничая с самим восходящим солнцем. И в промежутке между появлением ракеты и взрывом ее боеголовки Шайтан увидел то, что заставило бы издать тяжелый вздох это Первородное Зло... но только вздохнуть Шайтан не успел. Его уже не было. А увидел он крест, и тот был пуст. Серебряные копья света пронзили его, и он распался на атомы.

Эпилог
Смерть. Гарри показалось странным, что он боялся ее. От других он знал, что она не такая. Теперь он прошел через это. Лишенный тела, как и любой мертвый, чья плоть умерла, он был совершенно свободен. Но смерть... похоже, обошлось без нее.
Гарри всегда знал, что смерть — это еще не конец: как человек стремится жить, так же он будет стремиться жить и за гранью смерти. В пространстве Мёбиуса Гарри Киф всегда чувствовал себя как дома; поэтому он не особенно удивился, обнаружив, что стремительно несется среди зеленых, голубых и красных нитей назад, в отдаленное прошлое Темной стороны. Надо же... но все-таки странно, почему перед самым концом ему не удалось создать дверь. Не удалось спастись. Все это означало одно. ЕГО СПАСЛИ! Но кто Он? И если Он и захотел спасти его бестелесный разум, то с какой целью заставил гореть его тело вампира? Поскольку Гарри летел в прошлое, он еще раз увидел свое дымящееся тело, красной нитью пришедшее на Темную сторону, вынырнувшее в них из запредельного мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71