н. э.) по поводу того, что «Высочайший» Стация и есть Демогоргон. Позднее, кое-кто из средневековых мыслителей считал, что в действительности это имя самого Сатаны, ужасное, так как, будучи даже просто произнесенным вслух, оно может вызвать материализацию своего обладателя!
С другой стороны, Г. Дж. Роуз, Альберт Ванке, Томас Керль и другие ученые придерживаются мнения, что «Демогоргон» Лактанция на самом деле является «Демиургом» или Создателем! "Очевидно, в свое время, — заключает Альберт Ванке, — имела место ошибка в переводе или транскрипции… "
Далее следовал подзаголовок «Демофон», перечеркнутый крест-накрест так же как и «Демодок».
Трэйс еще раз перечитал статью о Демогоргоне. "Мильтон не предлагает никаких объяснений… "
Поэт, что ли, Мильтон?
Он отложил в сторону первый листок и взял в руки следующий. Это оказался обычный лист писчей бумаги, однако догадка Трэйса подтвердилась. Потому что на нем рукой самого Каструни было написано:
"… перед ним престол возник Владыки Хаоса; его шатер Угрюмый над провалами глубин Раскинут широко; второй престол Ночь занимает, с головы до пят
Окутанная темной пеленой, — Наидревнейшая изо всего, Что существует; рядом с ними Орк, Адес и Демогоргон, чье нельзя Прозванье грозное произносить, А там
— Смятенье, Случай и Молва, Раздор тысячеустый и Мятеж. "
… Хаос и Ночь (бесформенная тьма?), Молва, Случай, Смятение и Мятеж.
И еще «Раздор тысячеустый». Мрачное сборище. Да при том еще и злые демоны: Орк, Адес и Демогоргон, «чье нельзя прозванье грозное произносить».
Было и еще кое-что: на втором таком же листе приводилась информация об Орке и Адесе, затем следовал длинный перечень имен демонов, самый настоящий пандемониум или пантеон адских персонажей. Трэйс быстро пробежал его взглядом:
Аваддон, Асмодей, Аштарет, Баал, Балберит, Белфегор, Демогоргон (само собой!), Дестус, Диабис, Карнивеан, Карро, Коскарна… и так далее, причем в основном Каструни группировал демонов по трое на каждую букву алфавита. В конце перечня было сделано примечание:
"Ни в коем случае не следует считать полным. Йохан Вейер утверждает, что существует более СЕМИ МИЛЛИОНОВ демонов, прислуживающих семидесяти двум князьям ада! "
После этого Трэйсу вдруг захотелось выкинуть все к чертовой матери — книги, документы, рукописи и прочее — но тут он заметил поставленный рукой Каструни в конце перечня восклицательный знак и это сразу отрезвило его.
Очевидно, грек тоже понял, что бесконечное перечисление так называемых «демонов» быстро выйдет за рамки, отделяющие великое от смешного. Но, несмотря на то, что Трэйс по-прежнему относился ко всему этому довольно скептически, скептицизм его мало-помалу слабел. Ведь Каструни, кроме всего прочего, действительно опасался за свою жизнь. И на самом деле погиб — убитый ударом случайной молнии!
Трэйс с усилием заставил себя продолжать. Он просмотрит еще один документ и на сегодня, пожалуй, довольно. И тут вдруг: он внезапно почувствовал себя необыкновенно удачливым. Не сходить ли в «Кромвеллз Минт»? Только на сей раз одному, с парой сотен фунтов на кармане? А почему бы и нет?
Он будет играть по-крупному, раза два или три попытает счастье в рулетку, посмотрит насколько быстро ему удастся удвоить первоначальную сумму, и только потом отправится вовсояси.
Приняв такое решение и возбужденный мыслями о вечере, который обещает быть и радостным и выгодным и успокоивающем, он вытащил из пакета с надписью «Демогоргон» еще несколько листков. Они оказались семью или восемью довольно затертыми ксерокопиями текстов, в основном касающихся тех или иных видов дьволопоклонничества в разных частях света, но один из них сразу привлек внимание Трэйса. На нем был один из тех текстов, которые Каструни считал особенно важными и обводил чернилами. Это была страница, скопированная с книги, называющейся «Compendium Maleficarum», принадлежащей перу какого-то Гуаццо и датированной 1608 годом.
Скопированная главка называлась «О Шести Родах Демонов» , а обведенный абзац касался демонов второго рода. Гуаццо писал:
"Второй род суть демоны воздушные, поелику обретаются в пространстве воздушном. Сподобившись низринуться в геенну адскую, обретать способны оные демоны тела из воздуха сотворенные, и засим глазу человеческому зримы становиться. С Божьего соизволения зело часто, воздух оне будоражат, грозы и бури производя, с умыслом тайным род людской изничтожить. "
С Божьего соизволения? Ну конечно же, потому что в 1608 году большинство богобоязненных людей искренне верили, что абсолютно ВСЕ происходит не иначе как «с Божьего соизволения». Иначе же попросту ничего произойти не могло…
Но с Трэйса, кажется, было довольно. Он свалил все, кроме карты Карпатоса, тетради Каструни и одной маленькой Библии обратно в потертый чемодан, отнес его в спальню и засунул под кровать. С ГЛАЗ ДОЛОЙ, ИЗ СЕРДЦА ВОН, подумал он.
По крайней мере, пока.
А потом он начал готовиться к вечернему визиту в казино. К тому времени как он неторопливо побрился и оделся, наступил вечер и все еще довольно жаркое солнце клонилось к горизонту. Далекая гроза так и рассосалась, но к этому времени Трэйс уже и забыл о том, что она вообще когда-то надвигалась…
В казино Трэйс пришел около восьми, ушел около десяти, а домой вернулся незадолго до одиннадцати — причем без гроша в кармане! Он понадеялся на свою старую «систему», с помощью которой ему однажды вроде бы удалось «расколоть их», но на сей раз «они» раскололи его. И он с горечью сказал себе в миллионный (ну, во всяком случае, в сотый!) раз, что никаких систем в рулетке быть не может.
Дома он долго смотрел телевизор, а потом улегся спать и до самого утра спал как убитый. Это даже удивило его, поскольку по идее ему всю ночь должны были сниться сны, ведь голова его была просто переполнена всякой всячиной. По крайней мере, подсознание. Но (сказал он себе), что будет, то будет, и нечего беспокоиться заранее. И, похоже, сумел сам себя убедить. Удивительное легковерие.
Почти все утро понедельника ушло на визит в ближайшее турагентство: да, есть еще несколько свободных мест на рейс, отправляющийся в среду из Гатвика на Родос, и да, Трэйсу повезло, поскольку буквально только что кто-то отменил бронь на номер в отеле на Амупи-Бич на Карпатосе. То есть, это скорее было не отелем, а чем-то вроде прибрежной таверны, в которой сдавались номера. Но тем более экзотически все будет обставлено. Да, очень красивое место.
Самообслуживание, к сожалению, исключено, но кухня в таверне просто исключительная. Домашняя, но… исключительная. Рассчитывает ли он только на одну неделю? В принципе, если он согласен на две недели, то это обошлось бы дешевле…
Стоило Трэйсу лишь раз взглянуть на буклеты, как он тут же подписался на две недели. Судя по виду этого места — самого настоящего пляжа с высящейся на нем таверной, позади которой угадывались какие-то строения, напоминающие жилые помещения, и больше ничего — отдых обещал здорово сэкономить ему денег. Прежде всего, на Карпатосе нет никаких казино. Да и вообще на Карпатосе мало что было. Зато там будет много солнца, песка и моря, это уж точно.
И ДРЕВНИЙ МОНАСТЫРЬ… СТАРИК… И ТО, ЧТО ОН ОХРАНЯЕТ.
Выйдя из турагентства с билетом, он завел свой верный «триумф» и тут ему показалось, что на другой стороне улицы мелькнула какая-то знакомая фигура. Он стал присматриваться, однако, человек — высокий, с военной выправкой и безукоризненно одетый — уже свернул за угол. Отставной гвардейский офицер? Вряд ли. Хотя, почему бы и нет? Может, он просто живет где-нибудь по соседству? Трэйс выбросил эти мысли из головы и покатил домой.
Вернувшись к себе, он составил список всех мест, где бывал, всех тех, с кем разговаривал или виделся с прошлой среды. Таких людей оказалось на удивление немного. Затем он методично обзвонил их всех и переговорил или попросил передать, чтобы они сами связались с ним. Так началось создание алиби.
Алиби, суть которого была крайне проста: с прошлой среды он за границей, на отдыхе. Ни с кем из знакомых в этом отношении у него проблем не возникло: все знали, что Чарли Трэйс «свой парень» и при случае не преминет отплатить услугой за услугу. Но было и кое-что такое, чего исправить было уже невозможно.
Например: кулон на цепочке, который он подарил Джилли. Лучше просто забыть об этом и выкинуть Джилли из головы. Стоит начать пытаться заполучить его обратно и у нее могут возникнуть подозрения. Кроме того, неминуемо придется снова разговаривать с ней, а ему этого совершенно не хотелось. К тому же, Джилли просто очередная его подружка, а девушек в Лондоне миллионы. Затем, оставалось еще казино «Кромвеллз Минт».
С прошлой среды Трэйс был там дважды и его имя имелось у них в книге записи посетителей. Но опять же, откуда кому знать, что он является членом тамошнего клуба? Да и с чего бы кому-то этим интересоваться? В любом случае, это заведение находилось довольно далеко и вряд ли было способно привлечь внимание человека с положением вроде Кота Картера. Нет, такие как Картер, если вообще играют, то отправляются как минимум в «Риц».
Закончил Трэйс тем, что спустился вниз и выпил чашку чая с владелицей дома.
Хоть хозяйка и годилась ему в матери, он знал, что старая дева неравнодушна к нему настолько, что берет с него за квартиру сущие гроши. Но Трэйсу всегда удавалось выходить из положения так, чтобы не обидеть ее. Теперь же он сочинил историю о девушке, с которой не хочет больше поддерживать отношения. Эта история и должна была послужить основанием для его алиби:
— Ну и вот, понимаете, Бетти, — в заключение сказал он, — я собираюсь на пару недель махнуть за границу. А у нее пара здоровенных братцев, вы, надеюсь, представляете. Настоящие ВЕРЗИЛЫ! Но, думаю, пары недель будет достаточно. Она довольно ветреная особа, и, надеюсь, к тому времени уже и думать обо мне забудет. Поэтому, я был бы вам очень благодарен, если бы вы сказали им в случае чего, что меня нет. Даже можете сказать, что меня нет, скажем, с середины прошлой недели. Вам нетрудно будет оказать мне такую услугу?
Бетти Кеттлер была пышногрудой, ярко накрашенной, начинающей стареть, но все еще упорно молодящейся особой. И по-прежнему пыталась заигрывать с ним. Томно приподняв брови, она ответила:
— Чарли, голубчик, для вас я готова почти на все. Можете не беспокоиться.
— И она нагнулась над своей чашкой так, что отвороты халата разошлись на дюйм или два.
Прощаясь с ней (конечно, не слишком поспешно), Трэйс сказал:
— До свидания, дорогая, — и на память вручил бутылочку виски «Беллз».
Больше дел в общем-то не оставалось. Теперь лучше просто не появляться на людях до среды — или, по крайней мере, до завтра, когда ему придется отвозить товар. А между тем…
Он внезапно вспомнил о своем намерении обратиться в архив по поводу матери.
Он полистал «Желтые Страницы» и в разделе «Армия» нашел телефон Управления начальника лондонской военной полиции. Там ему дали телефон военно-медицинского архива, он набрал номер и почти сразу получил ответ. Через несколько секунд ему сказали: Да, Диана Трэйс служила медсестрой до увольнения в 1958 году. Уволилась по собственному желанию, после выписки из родильного отделения больницы «Сент-Мэри» в Портсмуте.
Трэйс знал, что родители его матери жили в Портсмуте, значит информация была верной. Мать после его рождения некоторое время жила у них. Если бы они до сих пор были живы… но они, к сожалению, умерли. Он позвонил в «Сент-Мэри» и начал задавать вопросы. Поскольку необходимая ему информация была довольно обширной, дежурная, которую он, кажется, сумел убедить в исключительной важности дела, записала все, что он хотел бы узнать. Через некоторое время ему было сказано:
Они постараются помочь, но он должен понимать, что прошло уже много лет.
Нельзя ли будет позвонить ему, когда они что-нибудь выяснят? И не мог бы он на всякий случай оставить свой адрес?
Трэйс сообщил им свои телефон и адрес и повесил трубку.
После этого он уселся смотреть телевизор и ждать их звонка, но телефон молчал. Вечер и ночь оказались крайне скучными и тоскливыми. Он плохо спал и проснулся на рассвете. В 11. 00 он с добычей подъехал к «букинистическому» магазину на Холлоуэй-роуд. Как только он появился, Джо Пелхем тут же повесил на входе табличку «Закрыто», запер дверь и провел его через торговый зал в знакомую подсобку. За ее грязными покрытыми копотью окнами под ветхим навесом в обнесенном высоким забором дворике, стоял старый затянутый паутиной фургон.
— О'кей, — сразу взял быка за рога Пелхем, — давай поглядим, что ли?
Когда Трэйс расчистил место и вытряхнул свою добычу на стол, коренастый неряшливый барыга едва не ахнул и от удивления выпучил глаза. Но, опомнившись, он схватил Трэйса за руку.
— Эге, сынок, я кажись кое-чего из этого узнаю! Да, помню, помню такое рыжевье.
— Вот как? — Трэйс постарался не выдать своего разочарования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
С другой стороны, Г. Дж. Роуз, Альберт Ванке, Томас Керль и другие ученые придерживаются мнения, что «Демогоргон» Лактанция на самом деле является «Демиургом» или Создателем! "Очевидно, в свое время, — заключает Альберт Ванке, — имела место ошибка в переводе или транскрипции… "
Далее следовал подзаголовок «Демофон», перечеркнутый крест-накрест так же как и «Демодок».
Трэйс еще раз перечитал статью о Демогоргоне. "Мильтон не предлагает никаких объяснений… "
Поэт, что ли, Мильтон?
Он отложил в сторону первый листок и взял в руки следующий. Это оказался обычный лист писчей бумаги, однако догадка Трэйса подтвердилась. Потому что на нем рукой самого Каструни было написано:
"… перед ним престол возник Владыки Хаоса; его шатер Угрюмый над провалами глубин Раскинут широко; второй престол Ночь занимает, с головы до пят
Окутанная темной пеленой, — Наидревнейшая изо всего, Что существует; рядом с ними Орк, Адес и Демогоргон, чье нельзя Прозванье грозное произносить, А там
— Смятенье, Случай и Молва, Раздор тысячеустый и Мятеж. "
… Хаос и Ночь (бесформенная тьма?), Молва, Случай, Смятение и Мятеж.
И еще «Раздор тысячеустый». Мрачное сборище. Да при том еще и злые демоны: Орк, Адес и Демогоргон, «чье нельзя прозванье грозное произносить».
Было и еще кое-что: на втором таком же листе приводилась информация об Орке и Адесе, затем следовал длинный перечень имен демонов, самый настоящий пандемониум или пантеон адских персонажей. Трэйс быстро пробежал его взглядом:
Аваддон, Асмодей, Аштарет, Баал, Балберит, Белфегор, Демогоргон (само собой!), Дестус, Диабис, Карнивеан, Карро, Коскарна… и так далее, причем в основном Каструни группировал демонов по трое на каждую букву алфавита. В конце перечня было сделано примечание:
"Ни в коем случае не следует считать полным. Йохан Вейер утверждает, что существует более СЕМИ МИЛЛИОНОВ демонов, прислуживающих семидесяти двум князьям ада! "
После этого Трэйсу вдруг захотелось выкинуть все к чертовой матери — книги, документы, рукописи и прочее — но тут он заметил поставленный рукой Каструни в конце перечня восклицательный знак и это сразу отрезвило его.
Очевидно, грек тоже понял, что бесконечное перечисление так называемых «демонов» быстро выйдет за рамки, отделяющие великое от смешного. Но, несмотря на то, что Трэйс по-прежнему относился ко всему этому довольно скептически, скептицизм его мало-помалу слабел. Ведь Каструни, кроме всего прочего, действительно опасался за свою жизнь. И на самом деле погиб — убитый ударом случайной молнии!
Трэйс с усилием заставил себя продолжать. Он просмотрит еще один документ и на сегодня, пожалуй, довольно. И тут вдруг: он внезапно почувствовал себя необыкновенно удачливым. Не сходить ли в «Кромвеллз Минт»? Только на сей раз одному, с парой сотен фунтов на кармане? А почему бы и нет?
Он будет играть по-крупному, раза два или три попытает счастье в рулетку, посмотрит насколько быстро ему удастся удвоить первоначальную сумму, и только потом отправится вовсояси.
Приняв такое решение и возбужденный мыслями о вечере, который обещает быть и радостным и выгодным и успокоивающем, он вытащил из пакета с надписью «Демогоргон» еще несколько листков. Они оказались семью или восемью довольно затертыми ксерокопиями текстов, в основном касающихся тех или иных видов дьволопоклонничества в разных частях света, но один из них сразу привлек внимание Трэйса. На нем был один из тех текстов, которые Каструни считал особенно важными и обводил чернилами. Это была страница, скопированная с книги, называющейся «Compendium Maleficarum», принадлежащей перу какого-то Гуаццо и датированной 1608 годом.
Скопированная главка называлась «О Шести Родах Демонов» , а обведенный абзац касался демонов второго рода. Гуаццо писал:
"Второй род суть демоны воздушные, поелику обретаются в пространстве воздушном. Сподобившись низринуться в геенну адскую, обретать способны оные демоны тела из воздуха сотворенные, и засим глазу человеческому зримы становиться. С Божьего соизволения зело часто, воздух оне будоражат, грозы и бури производя, с умыслом тайным род людской изничтожить. "
С Божьего соизволения? Ну конечно же, потому что в 1608 году большинство богобоязненных людей искренне верили, что абсолютно ВСЕ происходит не иначе как «с Божьего соизволения». Иначе же попросту ничего произойти не могло…
Но с Трэйса, кажется, было довольно. Он свалил все, кроме карты Карпатоса, тетради Каструни и одной маленькой Библии обратно в потертый чемодан, отнес его в спальню и засунул под кровать. С ГЛАЗ ДОЛОЙ, ИЗ СЕРДЦА ВОН, подумал он.
По крайней мере, пока.
А потом он начал готовиться к вечернему визиту в казино. К тому времени как он неторопливо побрился и оделся, наступил вечер и все еще довольно жаркое солнце клонилось к горизонту. Далекая гроза так и рассосалась, но к этому времени Трэйс уже и забыл о том, что она вообще когда-то надвигалась…
В казино Трэйс пришел около восьми, ушел около десяти, а домой вернулся незадолго до одиннадцати — причем без гроша в кармане! Он понадеялся на свою старую «систему», с помощью которой ему однажды вроде бы удалось «расколоть их», но на сей раз «они» раскололи его. И он с горечью сказал себе в миллионный (ну, во всяком случае, в сотый!) раз, что никаких систем в рулетке быть не может.
Дома он долго смотрел телевизор, а потом улегся спать и до самого утра спал как убитый. Это даже удивило его, поскольку по идее ему всю ночь должны были сниться сны, ведь голова его была просто переполнена всякой всячиной. По крайней мере, подсознание. Но (сказал он себе), что будет, то будет, и нечего беспокоиться заранее. И, похоже, сумел сам себя убедить. Удивительное легковерие.
Почти все утро понедельника ушло на визит в ближайшее турагентство: да, есть еще несколько свободных мест на рейс, отправляющийся в среду из Гатвика на Родос, и да, Трэйсу повезло, поскольку буквально только что кто-то отменил бронь на номер в отеле на Амупи-Бич на Карпатосе. То есть, это скорее было не отелем, а чем-то вроде прибрежной таверны, в которой сдавались номера. Но тем более экзотически все будет обставлено. Да, очень красивое место.
Самообслуживание, к сожалению, исключено, но кухня в таверне просто исключительная. Домашняя, но… исключительная. Рассчитывает ли он только на одну неделю? В принципе, если он согласен на две недели, то это обошлось бы дешевле…
Стоило Трэйсу лишь раз взглянуть на буклеты, как он тут же подписался на две недели. Судя по виду этого места — самого настоящего пляжа с высящейся на нем таверной, позади которой угадывались какие-то строения, напоминающие жилые помещения, и больше ничего — отдых обещал здорово сэкономить ему денег. Прежде всего, на Карпатосе нет никаких казино. Да и вообще на Карпатосе мало что было. Зато там будет много солнца, песка и моря, это уж точно.
И ДРЕВНИЙ МОНАСТЫРЬ… СТАРИК… И ТО, ЧТО ОН ОХРАНЯЕТ.
Выйдя из турагентства с билетом, он завел свой верный «триумф» и тут ему показалось, что на другой стороне улицы мелькнула какая-то знакомая фигура. Он стал присматриваться, однако, человек — высокий, с военной выправкой и безукоризненно одетый — уже свернул за угол. Отставной гвардейский офицер? Вряд ли. Хотя, почему бы и нет? Может, он просто живет где-нибудь по соседству? Трэйс выбросил эти мысли из головы и покатил домой.
Вернувшись к себе, он составил список всех мест, где бывал, всех тех, с кем разговаривал или виделся с прошлой среды. Таких людей оказалось на удивление немного. Затем он методично обзвонил их всех и переговорил или попросил передать, чтобы они сами связались с ним. Так началось создание алиби.
Алиби, суть которого была крайне проста: с прошлой среды он за границей, на отдыхе. Ни с кем из знакомых в этом отношении у него проблем не возникло: все знали, что Чарли Трэйс «свой парень» и при случае не преминет отплатить услугой за услугу. Но было и кое-что такое, чего исправить было уже невозможно.
Например: кулон на цепочке, который он подарил Джилли. Лучше просто забыть об этом и выкинуть Джилли из головы. Стоит начать пытаться заполучить его обратно и у нее могут возникнуть подозрения. Кроме того, неминуемо придется снова разговаривать с ней, а ему этого совершенно не хотелось. К тому же, Джилли просто очередная его подружка, а девушек в Лондоне миллионы. Затем, оставалось еще казино «Кромвеллз Минт».
С прошлой среды Трэйс был там дважды и его имя имелось у них в книге записи посетителей. Но опять же, откуда кому знать, что он является членом тамошнего клуба? Да и с чего бы кому-то этим интересоваться? В любом случае, это заведение находилось довольно далеко и вряд ли было способно привлечь внимание человека с положением вроде Кота Картера. Нет, такие как Картер, если вообще играют, то отправляются как минимум в «Риц».
Закончил Трэйс тем, что спустился вниз и выпил чашку чая с владелицей дома.
Хоть хозяйка и годилась ему в матери, он знал, что старая дева неравнодушна к нему настолько, что берет с него за квартиру сущие гроши. Но Трэйсу всегда удавалось выходить из положения так, чтобы не обидеть ее. Теперь же он сочинил историю о девушке, с которой не хочет больше поддерживать отношения. Эта история и должна была послужить основанием для его алиби:
— Ну и вот, понимаете, Бетти, — в заключение сказал он, — я собираюсь на пару недель махнуть за границу. А у нее пара здоровенных братцев, вы, надеюсь, представляете. Настоящие ВЕРЗИЛЫ! Но, думаю, пары недель будет достаточно. Она довольно ветреная особа, и, надеюсь, к тому времени уже и думать обо мне забудет. Поэтому, я был бы вам очень благодарен, если бы вы сказали им в случае чего, что меня нет. Даже можете сказать, что меня нет, скажем, с середины прошлой недели. Вам нетрудно будет оказать мне такую услугу?
Бетти Кеттлер была пышногрудой, ярко накрашенной, начинающей стареть, но все еще упорно молодящейся особой. И по-прежнему пыталась заигрывать с ним. Томно приподняв брови, она ответила:
— Чарли, голубчик, для вас я готова почти на все. Можете не беспокоиться.
— И она нагнулась над своей чашкой так, что отвороты халата разошлись на дюйм или два.
Прощаясь с ней (конечно, не слишком поспешно), Трэйс сказал:
— До свидания, дорогая, — и на память вручил бутылочку виски «Беллз».
Больше дел в общем-то не оставалось. Теперь лучше просто не появляться на людях до среды — или, по крайней мере, до завтра, когда ему придется отвозить товар. А между тем…
Он внезапно вспомнил о своем намерении обратиться в архив по поводу матери.
Он полистал «Желтые Страницы» и в разделе «Армия» нашел телефон Управления начальника лондонской военной полиции. Там ему дали телефон военно-медицинского архива, он набрал номер и почти сразу получил ответ. Через несколько секунд ему сказали: Да, Диана Трэйс служила медсестрой до увольнения в 1958 году. Уволилась по собственному желанию, после выписки из родильного отделения больницы «Сент-Мэри» в Портсмуте.
Трэйс знал, что родители его матери жили в Портсмуте, значит информация была верной. Мать после его рождения некоторое время жила у них. Если бы они до сих пор были живы… но они, к сожалению, умерли. Он позвонил в «Сент-Мэри» и начал задавать вопросы. Поскольку необходимая ему информация была довольно обширной, дежурная, которую он, кажется, сумел убедить в исключительной важности дела, записала все, что он хотел бы узнать. Через некоторое время ему было сказано:
Они постараются помочь, но он должен понимать, что прошло уже много лет.
Нельзя ли будет позвонить ему, когда они что-нибудь выяснят? И не мог бы он на всякий случай оставить свой адрес?
Трэйс сообщил им свои телефон и адрес и повесил трубку.
После этого он уселся смотреть телевизор и ждать их звонка, но телефон молчал. Вечер и ночь оказались крайне скучными и тоскливыми. Он плохо спал и проснулся на рассвете. В 11. 00 он с добычей подъехал к «букинистическому» магазину на Холлоуэй-роуд. Как только он появился, Джо Пелхем тут же повесил на входе табличку «Закрыто», запер дверь и провел его через торговый зал в знакомую подсобку. За ее грязными покрытыми копотью окнами под ветхим навесом в обнесенном высоким забором дворике, стоял старый затянутый паутиной фургон.
— О'кей, — сразу взял быка за рога Пелхем, — давай поглядим, что ли?
Когда Трэйс расчистил место и вытряхнул свою добычу на стол, коренастый неряшливый барыга едва не ахнул и от удивления выпучил глаза. Но, опомнившись, он схватил Трэйса за руку.
— Эге, сынок, я кажись кое-чего из этого узнаю! Да, помню, помню такое рыжевье.
— Вот как? — Трэйс постарался не выдать своего разочарования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46