Я прокрался вдоль стены к двери Покойника и, слегка толкнув локтем, открыл
ее.
Влетев в комнату, я был готов ко всему.
В комнате не было никого, кроме моего партнера.
Покойник выглядел, как всегда, но что-то изменилось. Я ощущал
напряжение, которого
никогда не было прежде. Я чувствовал, что ему не причинили вреда и он
не спит, он просто на чем-то очень сосредоточен и не может уделить мне
внимания.
Значит, беда еще в доме. И это ужасно. Наверх. Злодей должен быть
наверху. Там Конфетка.
Но мы уже поймали Уинчелла... Я потянулся мыслями к Покойнику, ища у
него подтверждения. Он не ответил. Разумеется.
- Тот, кто это сделал, еще здесь, - сказал я Белинде. - И он так силен,
что Покойник не может с ним справиться. Думаю, он пришел за Конфеткой. Я
пойду к нему. Но боюсь, если я поднимусь на второй этаж, его там не
окажется. Он схватит тебя и даст деру.
- Тогда сначала поищи внизу. Белинда была спокойна и практична.
Возможно, эти качества достались ей по наследству. Надеюсь, Старик сможет
продержаться еще несколько минут.
- Здесь никого, - смело войдя в кухню, объявила Белинда. - И дверь в
подвал заперта с этой стороны.
Сверху донесся крик, голос был Конфеткин.
- Может, нас туда заманивают.
Наверху что-то упало. Звук падающего тела. Белинда схватила меня за
руку. Я спросил:
- Думаешь, это ловушка?
- Гаррет!
- Ладно. Сейчас некогда выяснять. В другое время.
Я попробовал внушить себе, что я Морли Дотс. Эта работа наверняка
потребует легендарного хладнокровия Морли. Если моя милашка просто не
забавляется наверху с парнем... Хладнокровие Морли. Так и хотелось послать
за Морли и его хладнокровием. Только...
Только что же это такое? Я сделал все, что мог. Я помог скрутить и
обезвредить Уинчелла. Пора получить вознаграждение и ехать отдыхать. А здесь
какой-то бардак.
В кабинете не было ни души. Я обменялся взглядами с Элеонорой. Это меня
успокоило. Она напомнила мне, что у меня и раньше бывали тяжелые времена и
спокойствие - самое мощное оружие. Не повредило бы еще прибавить к этому
немного ума, душечка.
В маленькой гостиной тоже никого, лишь стоял кошачий запах, который я
так ненавижу. Маленький паршивец. Навонял тут.
Я напялил непромокаемую шляпу и направился в кухню. Я орудовал там,
пока не нашел
марлю, которую купил Дин, когда его обуяла голубая мечта самому делать
сыр и таким образом экономить деньги. Я ему говорил: если бы я хотел урезать
расходы, я бы обошелся без домоправителя. Как бы то ни было, мы потратили
деньги на марлю, но остались без сыра. Я отрезал несколько метров, обернул
марлю вокруг шляпы и засунул концы спереди и сзади за воротник.
- Что ты делаешь?
- Так делают пчеловоды. Можешь сделать то же самое.
- Ты свихнулся, Гаррет!
Но она последовала моему примеру. И даже сделала себе грубые рукавички.
Я рылся в ящиках и заглядывал в шкафы, пока не нашел серные свечи.
- Когда я зажгу эти штуки, старайся не вдыхать дым. Он уложит тебя на
месте.
Белинда качала головой, бормотала непристойные ругательства, но
продолжала разговор:
- Ты совсем чокнутый. Тебе это известно?
- Я чокнулся с тех пор, как понял, что здесь насекомые. Так или иначе,
если тебя сейчас разрежут на куски, я этого не вынесу.
- Ты прирожденный романтик.
- Точно. Человек с тысячей лиц.
Наша беседа прерывалась топотом и воплями, которые шли сверху. Затем
вопли прекратились. Наступило угрожающее молчание.
- Кажется, тебе пора садиться на коня, Гаррет.
- Ага.
Я проведал Дина. Ему не было хуже. За ним присматривал его пушистый
приятель. Я хотел послать за подкреплением, но молчание наверху говорило,
что я опаздываю.
- Белый рыцарь отправляется на выручку. Когда-то у меня и вправду были
белые доспехи, а теперь все съела ржавчина.
- Давай, Гаррет! Никакого аристократизма. Зато какие ножки!

58

- Я так и знал! - взревел я. - Я знал, что здесь то, чего не может
быть. - По второму этажу летали бабочки. Большие, зеленые и отвратительно
плотоядные, но, к счастью, их было мало и они были глупые. - Посмотри на
этих бабочек. Мне кажется, укус такой твари разносит проклятие, как москиты
желтую лихорадку.
В Танфере почти никто не знает про москитов, но на островах о них можно
услышать от туземцев. Если прислушаться, когда они с вами заговорят.
- Ну так зажги свечи.
Белинда не просто советовала. Она настаивала. Но зажигать свечи было
еще не время. Сначала я открыл свой любимый чулан, достал оттуда безобразный
нож и предложил его Белинде.
- Если кто близко к тебе подойдет, можешь вырезать у него на лице свои
инициалы.
Для себя я выбрал нож с таким длинным лезвием, что он напоминал
короткий меч. Я направил острие в сторону комнаты Конфетки.
Я вошел первым, вид у меня был совершенно дурацкий. И сразу столкнулся
с нашим незваным гостем, с этим чудовищем, которое почти без усилий подняло
Конфетку к самому потолку. Он закрепил веревку и напоминающий плаху кусок
бревна на перекладине, оставшейся торчать после ремонта. Его толкало
проклятие, и он собирался угрохать Конфетку прямо на месте.
- Он растет на глазах, - прошептала Белинда.
Я не мог рта раскрыть. У меня язык прилип к гортани.
Человек продолжал двигаться, несмотря на воздействие Покойника.
Проклятие давало адскую силу!
Почему Конфетка не убежала от него? Покойник замедлил бы шаги убийцы, и
он бы ее не догнал.
- Ух! Белинда! Не смотри этому чудищу в глаза. У меня такое чувство,
что, если он положит на тебя свой зеленый взгляд, ты пропала.
- Хорошо. - Она не нервничала. Моя девочка Белинда не из таких. Она
невозмутима,
как ее папочка. - Ты зажжешь свечи или дашь этим насекомым одолеть
меня?
Из угла рта злодея вылетали бабочки.
Я зажег серную свечу от обычной свечки, которую захватила с собой
Белинда, и поставил на пороге. Когда я ставил вторую свечу, негодяй заметил,
что он здесь не один.
Боже, какой он был огромный! Вроде Плоскомордого, только еще крупнее. И
где Уинчелл его отыскал? Такое громадное существо не должно бегать на
свободе. Он медленно повернул голову.
- Почему ты не пырнешь его, Гаррет? Тебе нравится тянуть время, да?
Да. Потому что у меня слишком много совести. А в этот раз еще потому,
что я совсем растерялся. Этого не могло быть. С убийцей девушек разделались
у Гулляра. Сейчас я уже должен был лежать в постели, может, даже спать.
Гигант поднял Конфетку вверх ногами так высоко, что только голова ее
касалась пола. И тут он выпустил из рук веревку. Веревка со свистом
скользнула по плахе, и Конфетка плюхнулась на пол. Хотя во рту у нее торчал
кляп, она начала издавать какие-то звуки, будто пытаясь произнести мое имя
Я надеялся, что она не хочет меня о чем-то предупредить. У меня не было
времени выуживать из нее это предупреждение. Гигант засверкал зелеными
глазами. И стал изрыгать бабочек. В основном тоже зеленых. Старик Дракир
любил зеленый цвет.
Прямо у нас на глазах гигант начал стареть. Каждую минуту он становился
старше на несколько лет. Рост его тоже уменьшился, хотя, чтобы добраться до
него, мне надо было подставить лестницу ступенек в пятнадцать.
Он приглядывался к Белинде.
Он тяжело задышал, будто бежал против урагана. Он пыхтел и хрипел.
Бабочки полетели у него из ноздрей. Довольно глупые насекомые, или
заклинание в этой части было плохо продумано. Почти все бабочки летали за
убийцей.
Я держал перед ним зажженную серную свечу. Бабочки не доставали меня
через марлю. Правда, ему, похоже, было все равно. Он не отрывал взгляда от
Белинды.
- Не смотри этому ублюдку в глаза, - напомнил я ей и отодвинулся в
сторону.
Я встал на колени и пополз вперед, негодяй продолжал проделывать свой
леденящий душу фокус. Я перерезал ему сухожилия за правым коленом и левой
лодыжкой. До него не сразу дошло, что к чему, но он упал. Затем снова
стал подниматься. Я проткнул ножом его правую ладонь и пригвоздил ее к
полу. Белинда вонзила нож в левую ладонь.
- Попробуй заткнуть ему рот кляпом, Гаррет.
В ней играла кровь Контагью.
Нарастающая боль и повреждения сломили гиганта настолько, что проклятие
ослабело. Тут за дело взялся Покойник. Злодей словно окаменел.
Откуда-то совсем издалека долетел шепот, будто доносимый встречным
ветром:
Ты пришел вовремя.
Я освободил Конфетку.
- И зачем ты развлекаешься с этими извращенцами? Нет чтобы найти
нормального приятного парня вроде меня.
Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже когда Белинда
пошутила:
- Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.
Конфетка только теснее прижалась ко мне, словно решила никогда не
отпускать.
Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного
дыма. Насекомые садились на обнаженные руки Конфетки. И звали своих
сородичей. Я опять подумал: вдруг эти маленькие черти переносят проклятие?
- Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.
Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в
его комнату, исключительно ради эффекта.
Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я взглянул на
нашего незваного гостя. Из его приоткрытого рта все еще выползали бабочки.
Белинда сказала:
- Нельзя оставлять его здесь.
- Почему?
- Он сдохнет.
- Туда ему и дорога.
- Пошевели мозгами, гений! В самом деле. Наступит твой черед нас
пугать.
- Не вмешивайся. - Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет,
проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это будет так уж
здорово. - Надо, чтобы он оставался без сознания. А то он может покончить с
собой.
У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в
заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.
Покойник просигналил:
Я могу его удержать.
- Как ты удерживал его, когда я вернулся? Свяжи его, если тебе будет от
этого легче.
- Хорошо. - Я заглянул в комнату Конфетки. Дыхание негодяя улучшилось.
Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них проявляли признаки жизни.
Я сказал:
- У меня возникла идея. Пусть проклятие перескочит на Покойника. Тогда
он будет...
- Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.
- Ты практична до ужаса. - Я развязал моток полотняной веревки и
принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я еще вставил ему в
рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою дубинку.
- Если он пошевелится, сразу же тресни его.
- Куда ты идешь?
- За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.
Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.

59

Я должен был знать. Этого следовало ожидать. Черт побери, надо было
принимать это в расчет. Это была судьба. С тех самых пор, как я связался с
Брешущим Псом, как я ни увиливал, Амато нигде не давал мне проходу. Поэтому
я совершенно не удивился, когда увидел, что Брешущий Пес расположился у меня
в коридоре вместе с Сас и Дином, Сас очень расстроена, Амато суетится вокруг
Дина, а Дин слабым голосом настаивает, что с ним все в порядке. Дин был
настолько ошеломлен, что не чувствовал боли.
Как бы мне отсюда выбраться, - пробормотал я, - пока еще никто меня не
заметил? В эту минуту меня не очень заботили неприятности Брешущего Пса.
- Гаррет!
Меня заметили.
- Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли смогу что- нибудь
тебе посоветовать.
- Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром, так и подумал, что
тебе не до меня.
- Проклятие как-то разделилось. У меня наверху еще один убийца. - Черт!
В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? - Я иду за капитаном
Тупом.
- Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.
- В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда Покойник
хочет, он может обойтись без помощи.
Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:
- Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня сделал.
Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя
малышка.
Это я уже понял. Я не стал больше ничего слушать. Я питал хилую,
тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса до
моего прихода.
Тупа пришлось будить; от одного этого я получил несказанное
удовольствие. Вот опять!
Никогда во время расследования мне не приходилось будить людей среди
ночи. Всегда кто-то приходил ко мне и требовал, чтобы я встал чуть свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37