– Не очень-то ты стараешься поговорить по-человечески, – сказала Али и заслонила рукой глаза. Что ей сейчас оставалось делать, кроме как спорить до последнего? Он был великий бог и мог с ней сделать что угодно. Если ей предстояло умереть, то она предпочла бы сделать это споря. – Нет, правда, Киприот, а сколько времени потребовалось бы этой сдуревшей от любви девчонке, чтобы потерять трон, который ты запланировал для нее?
Киприот направил на Али палец.
– Все. Умри.
Али изо всех сил старалась сохранить ровный тон.
– Ты же проиграешь пари с воронами. Ты не говорил, что пари не считается, если меня убьешь ты, а не кто-то другой, так что ты все равно должен будешь заплатить. А я знаю, ты ненавидишь проигрывать.
– Вот, на что я тебя поставил, – презрительно фыркнул Киприот.
Длинное ожерелье оторвалось от стены, подлетело к Али и сильно хлестнуло ее по лицу. Она взвизгнула от боли. Из пореза на щеке закапала кровь. Али никогда не видела вещи уродливее. Ожерелье было из золотых и серебряных бусин, вперемешку с драгоценными камнями и безвкусными стекляшками.
– Ты хочешь сказать, что вороны помогают мне вот за это? – возмущенно спросила Али.
Один из воронов подошел и схватил клювом свисающий конец. К изумлению Али, маленький Секрет скатился вниз по ее руке и обвился вокруг ожерелья, которое она все еще держала.
– Не твое, – сказал Секрет ворону. – Ты еще не выиграл его. Помогай ей.
Ворон склонил голову, пристально рассматривая темненка. Трик скатился к Секрету, чтобы защитить его и тоже обвился вокруг болтающегося кончика ожерелья.
Бросив ожерелье, ворон повернулся к Киприоту.
– Как она могла обмануть твои надежды, если ее саму обманули? – строго спросил ворон. Кажется, голос у него был мужской. – Спроси Кладбищенскую ведьму, где она была в ту ночь, когда убежала девушка.
– К-кто? – переспросил Киприот, и его лицо исказилось яростью. Раздался хлопок. Бог исчез.
Али опустилась на колени, чтобы как следует рассмотреть своего спасителя.
– Спасибо.
Подошел второй ворон, захватил клювом локон ее волос и потянул. Получилось больно, и Али поморщилась.
– Прибереги свои благодарности, – посоветовал второй ворон, и на этот раз Али показалось, что это женский голос. – Ты еще не вернулась в Смертные государства.
«А, – подумала Али, – значит, я в Божественных государствах».
– Так вы боги Воронов Доун и Скай? – спросила Али. – А это кто? – она показала на остальных.
– Это первая стая, – ответила Скай. – Теперь я понимаю, почему наш кузен Нават испытывает к тебе такие сильные чувства.
– Странные чувства, – добавил Ворон Доун.
– Сильные, – возразила Скай и строго посмотрела на своего супруга глазами-бусинками. Он не ответил, и она снова обернулась к Али: – Не каждый смертный способен спорить с Киприотом, когда он зол. У него есть скверные черты характера.
– Я не одобряю, когда один из наших меняет свой облик ради какого-то смертного, – сухо произнес Ворон Доун.
– Скажи об этом Навату, – ответила Скай. – Он свободен, как и все мы, и волен лететь, куда хочет, и красть все, что может.
Али улыбнулась и опустила голову, неожиданно смутившись.
– Я так скучаю по нему, – призналась она богине, – он…
В воздухе рядом грохнуло. Звук этот угадывался с трудом: старушечий смех. Все вокруг затряслось от этого смеха. Вслед за хохотом раздался оглушительный вопль ярости. Достигнув высшей точки громкости, оба звука стали затихать. Вся дрожа, Али снова всмотрелась в ожерелье.
– Киприот поставил мою жизнь на это, – проговорила она. – Почему?!
– На самом деле он пообещал каждому из нас по такому ожерелью. Каждому, кто будет помогать тебе, – объяснила Скай. – Они очень блестящие и разноцветные. Они стоят усилий наших смертных братьев и сестер.
Али смотрела на ожерелье.
– Если так говоришь ты, богиня, значит, я должна верить тебе, – неохотно сказала она, – оно, конечно, да… блестящее.
Время шло. Али безумно хотела обратно, к рэка, но не могла покинуть дома Киприота, пока он не вернется. Вороны обладали достаточной силой, чтобы послать ее обратно, но они сказали, что это невежливо. Она была гостем Киприота, значит, только он может отправить ее назад, домой.
Али немного поговорила с воронами, а потом вдруг неожиданно заснула. Когда Али проснулась, Киприота еще не было. Вороны принесли ей ягоды и дыню и рассказали истории о других богах-шутниках в Божественных государствах.
Кода она открыла глаза, рядом сидел Киприот.
– Ты была права, – сказал он, снова веселый и улыбающийся. – Старушка во всем призналась и, надо сказать, довольно охотно. А мне удалось напомнить ей, кто здесь главный Шутник. Итак. Ты действительно считаешь, что Дов сможет повести за собой людей?
– Думаю, что на данный момент и обезьяна-ревун сможет повести за собой людей, – сказала Али. – Они будут стоять к Дов в очередь, потому что она – все, чего не было у Сарэй – от холодной головы до холодного сердца. И она знает, как говорить с разными людьми, чтобы они чувствовали себя равными ей. Друзья Сарэй – высокородные оболтусы. Дов дружит с монахами, уличными торговцами, купцами, сапожниками, книготорговцами, королевским астрономом, жрецами и жрицами… Даже робкая группа заговорщиков-луаринов, и та слушает ее с уважением.
Черные глаза поймали взгляд Али.
– Ты уже принесла ей клятву верности, – проговорил он вкрадчиво.
– Ой, не надо, – сердито ответила Али. – Важно то, что Дов будет все делать как надо. Она не только вернет тебе твой Архипелаг, но и удержит его для тебя.
Киприот погладил ее по щеке.
– Я очень расстроился, если бы убил тебя. Ты самая смешная смертная из всех, с кем я имел дела во все времена.
Али улыбнулась ему.
– Вся эта лесть прямиком идет в мою счастливую, неубитую голову. Можно я теперь вернусь обратно? Я оставила там Дов совсем одну, убеждать рэка в том, что она стоит их поддержки.
– Улыбнись-ка, – велел он. – Она уже убедила их без тебя. А ты убедила меня. Теперь нам надо продолжать. И тебе сейчас самое время…
– По-моему, она просыпается, – сказала Булэй, – где кувшин с водой? Вайян, беги, скажи леди Дов и ее светлости, что Али приходит в себя.
Али услышала топот босых ног, потом бульканье воды. Она попыталась открыть глаза.
– Меня забрал бог, – проскрипела она. Чьи-то руки помогли Али сесть. Чинаол.
– На, попей, – сказала повариха и приложила чашку к губам Али.
Али пила и думала, что, когда бог забирал ее в последний раз, будил ее Нават. Али быстро заморгала, чтобы прогнать слезы.
– Сколько? – спросила она.
– Три дня, но они были тихие, – ответила Чинаол. Булэй налила еще одну чашку воды.
– Что значит «тихие»? – спросила Али.
– Это Атиса придумала, – объяснила Булэй. – Она сказала, что если люди собираются грустить по поводу исчезновения Сарэй, то им надо позволить погрустить. Тихо. Очень тихо.
– Хватит ходить вокруг да около, – рассердилась Али и попыталась сесть повыше. Она была в лазарете Окобу, лежала на низкой кушетке. – Что придумала Атиса?
– Закрыться, – сказала Чинаол. – Весь город, кроме луаринских домов, магазинов и дворца, – все прекратили работу и заперлись по домам. Мы работали над этим целый день, и все началось вчера на рассвете. Здорово получилось, и участвует в этом столько народу, что регенты не смогут убить всех.
Али покусала ноготь.
– А что, если Корона все-таки предпримет ответные меры? Репрессии? Ведь им надо просто пройти по улицам и посмотреть, какие дома открыты, а какие нет.
– Это риск, на который надо еще решиться, – в открытых дверях появилась Окобу, – но регенты сначала должны поразмыслить, куда в первую очередь направить свою месть. Королевские наместники на Имахине и Джерикуне мертвы. Застрелены неподалеку от собственных домов стрелами с вороньим оперением.
Чинаол подмигнула Али.
– Как называются четверо мертвых наместников?
Али похлопала глазами, пытаясь сообразить.
– Я не знаю.
Чинаол оскалилась в волчьей усмешке, хищно обнажив зубы:
– Хорошим началом.
Глава 14
ДОВ В СВЕТЕ
Али проснулась в кромешной тьме. На ее кровати сидела черная тень. У Али перехватило дыхание, она резко села и стала шарить в поисках ножей, которые, как оказалось, у нее забрали, когда принесли в лазарет. Тогда она напрягла Зрение. Тень встала и открыла дверь в освещенный факелами коридор, но Али уже поняла, кто к ней пришел. Нуритин Балитанг. Али смотрела, как леди берет лампу из ниши в коридоре, ставит ее на стол рядом с Али и снова садится.
– Лежи, лежи, не вставай, – сказала старуха, – я просто хотела поговорить с тобой. Семья и слуги ужинают.
«Значит, еще совсем не поздно, – подумала Али. – Тут просто нет окон, чтобы никто не подсматривал за Окобу и Юсулем».
– Я к услугам вашей светлости, – осторожно произнесла Али.
– Виннамин говорит, что ты на самом деле служишь богу. Митросу. – Глаза Нуритин смотрели Али в душу. – Еще она сказала, что ты знаешь все наши секреты. Это правда?
Али покачала головой. Нуритин была так же умна, как и герцогиня, и Дов, и Улазим.
– Я всего лишь человек, моя госпожа, – ответила она, – я даже чисто теоретически не могу знать всех секретов. Это большой дом. Но кое-что я знаю, конечно.
– Не играй со мной, девочка. После вопиющего поступка Сарэй мое терпение иссякло. После поступка, о котором ты тоже, по всей видимости, не знала.
Али повесила голову.
– Я оплошала, моя госпожа. Я остановила бы ее, если бы знала.
«Да ладно, неужели бы остановила? – вдруг возникла неожиданная мысль. – Вправду, неужели?»
– Ты знаешь, о чем говорят в Тиковой гостиной? – вдруг спросила Нуритин.
Али почесала нос, размышляя. «Хорошо, давайте посмотрим, как далеко она собирается пойти», – решила она.
– Да, моя госпожа.
– И ты рассказала об этом?..
– Никому, – ответила Али. – Простите, что говорю вам это, но у вас там никакой не заговор. Просто компания недовольных людей.
Нуритин поджала губы.
– Трудно, знаешь ли, заставить благополучных людей сделать что-то, что может стоить им этого благополучия. И только полный дурак может бросить вызов Короне, если у него лишь горстка союзников.
Али немного подумала. И наконец решилась.
– Знаете, ведь где-то могут быть и единомышленники. Не пора ли вашему обществу жалобщиков как-то проявить себя?
Нуритин изящно подняла бровь.
– И, я полагаю, у тебя уже есть предположения, как это можно сделать?
Али покачала головой.
– Хоть и избранная богом, я всего лишь служанка. Сейчас, когда положение города и его жителей столь шатко, ваши друзья могут подумать, как привлечь на свою сторону побольше воинов или даже магов.
Али замолкла, глядя на старую даму. Она рисковала, но уже настало время рискнуть. Пора уже заговорщикам-луаринам доказать, что они будут надежными союзниками рэка, когда грянет роковой час. Судя по тому, что пересказывал Перышко, луарины были напуганы и озлоблены. Регенты не должны были убивать Топабоу без суда. Герцог Лоэрн Мантаву прежде всего был высокородным луарином, а уже потом главным шпионом Топабоу. Этот случай, да еще казни Ибадунов, арест Номру сказали луаринам, что их родословные больше не являются гарантией их личной безопасности.
– Ты дала мне пищу для размышлений, – сказала наконец Нуритин и поднялась. – Я предложу эту тему для обсуждения моим друзьям. Тебя упоминать не буду.
– О, прошу вас, не надо, – взмолилась Али, изображая скромность, – благодарю вас за все, моя госпожа. Такие знатные люди не станут слушать мне подобных.
– Ты дерзкая девчонка, – сухо проговорила Нуритин. – Осторожно, как бы кто не подкоротил твой острый язычок.
– Я всегда осторожна, – проникновенно отозвалась Али.
Покачивая головой, Нуритин вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.
Кто-то оставил чистую одежду на скамеечке у ног Али. Наверху лежали бусы. Как только Нуритин вышла, Трик и Секрет высунули головки из своего укрытия на замочке. Али взяла их, пересадила к себе на кровать и нежно поцеловала каждого в темечко.
– Спасибо, что помогали мне там, – прошептала она темнятам.
Али встала, надела нагрудную повязку и начала заворачивать саронг вокруг себя. Проверила швы. Все тонкие, не шире иглы, кинжалы были на месте.
– Надо было помогать, – сказал Трик, – боги-вороны иногда небезопасны.
– Зато веселые, – заметил Секрет.
– Зато веселые, – согласился Трик. – Киприот тоже веселый. Кричит и завывает, как Эльсрен и Петранна.
Али посмеялась над их словами и взялась за пояс. Он был тяжелее, чем казался внешне, потому что в нем тоже прятались кинжалы. Али осторожно обвязала его вокруг талии, следя, чтобы каждый кинжал находился там, где ему следует.
– Какие новости из дворца? – спросила Али Трика.
– Регенты говорят плохие вещи о Сарэй, – сразу же ответил темненок.
Али отмахнулась.
– Сарэй сама дала повод говорить так о себе, – мрачно сказала она. – Что еще?
– Имаджан хочет арестовать людей в каждом третьем закрытом доме, – сказал Трик. – Имаджан теперь все время трясется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53