— высказалась Полина. — Большой шашлык, однако, хотят готовить!
Я схватилась за голову:
— Полли, нам нужно срочно что-то придумать, чтобы ее спасти! Это же моя родственница! Она не должна погибнуть! Полинка высунулась из окна и прищурилась, разглядывая Верку:
— У нее с парикмахерами не сложилось, да? Ну да ладно, пойдем поиграем в неуловимых мстителей. Пока я буду мять толпу грудями и страшно материться, размахивая топором, ты выдернешь свою товарку из земли вместе со столбиком и закинешь куда-нибудь подальше! Как тебе планчик? Ща, я только Уле завещание оставлю… Ваське мою коллекцию глючных дисков, тебе красное платье и рецепт колбасной запеканки…
Я приуныла. И в самом деле, на мою силу надежды мало. По крайней мере, пока я не научилась ею управлять. Я ведь случайно могу отправить Верку номатывать круги вокруг орбиты… да и как мы прорвемся через толпу? Согласна, Полли страшна в гневе, но ей сегодня уже и так досталось…
— Гля, гля! — оживилась Полли, по-прежнему торчавшая в окне. — Там зловредная Иулька инициативу потными лапками ухватила! О, митингует дева, прям как кадетка в Учредительном собрании! А народец-то не торопится разделать твою коллегу на пирожки… Слушай, а она сама не может себя из земли выдернуть? Ну там, сказать чего-нибудь и чтоб молния прям Иульке в темечко шандарахнула, а?
— Как ты себе это представляешь? Она ведь старается изобразить из себя невинную жертву! Колдовать при всем честном народе, когда тебя хотят сжечь за колдовство, это слишком экстремально. Вот когда дело дойдет непосредственно до сожжения, тогда можно… к примеру, накликать бурю с дождем.
Полинка слезла с подоконника и сосредоточенно принялась выламывать резную ножку кровати. Ножка поддалась быстро. Затем Полинка пошарила в кармане и выудила оттуда… то самое железное кольцо, которое сама и отломала с местных ворот. Сосредоточенно пыхтя, моя лучшая подруга принялась приматывать кольцо к ножке. В конце концов из-под ее рук вышло новое, доселе неведомое миру оружие, похожее на гибрид богатырской палицы с багром для ловли утопленников. Вооружившись, Полли промаршировала ко мне.
— Я, конечно, видела твою силу в действии, — сказала она, с посвистом рассекая воздух импровизированной нунчакой, — но на всякий случай прикрою тебя сзади вместе вот с этой волшебной палочкой. Или отомщу. В крайнем случае.
На улице вокруг столба собралось уже порядочно народу. По недовольным возгласам, раздававшимся из толпы, и злобному личику Иульки, не пойми для чего затеявшей это сожжение, я с облегчением поняла, что инициатива и в самом деле исходила не от местных поселян.
Иулька билась с народной логикой.
— Она — ведьма! — вопила убогенькая.
— Знамо дело! — осторожно соглашался народ.
— Значит, ее надо сжечь, а угли опрыскать святой водой! — не унималась ретивая поборница справедливости.
— Пошто? — так же осторожно интересовался народ.
— Потому что она — ведьма!!!
— Знамо дело!
— Значит, жжем?!!
— Пошто?
— Да ведь ведьма же!!!
— Знамо дело!
И так до бесконечности. Люди, собравшиеся на площади, искренне недоумевали, зачем надо жечь ведьм. Слава богу, я же говорила — еще не время! Охота на ведьм начнется гораздо позже, аж в конце шестнадцатого века, в эпоху позднего Средневековья.
Не добившись народного согласия, Иулька демонстративно решила им пренебречь и велела дядьке в черном колпаке, изображавшем палача, зажигать хворост. Тот мялся, чесался, но с выполнением приговора не торопился.
— Пошто? Пошто? — заволновался народ. — Это ж Верка, наша, родимая…
Я решительно пробилась через толпу и залезла рядом с родственницей на хворост. Полинка со своей усовершенствованной дубиной наперевес взгромоздилась рядом, грозная, как президентский охранник.
— М-м-м, люди добрые, может, не надо? — нерешительно обратилась я к народу. — Это ведь Верка, вы ее все знаете. Я не ведаю, какие именно претензии у вот этой зеленолицей гражданки к моей родственнице, но уверена, что все можно решить миром…
Полинка оттеснила меня в сторону и, выкатившись вперед, завопила:
— Tyca!!! Тетка реальный конфликт шьет, на вас всех сверху кладет, а вы че стоите, зенки спрятали?! Ща зажарят вашу ворожеиху, кто вас лечить будет?! Ваня Ветров?! Ну-к, тетка Марфушка, хватай свой дрынишше, щас зарубим дискотечку, всем покажем, диджея по виниле размажем!!!
Народ воодушевился, но недостаточно сильно. Видимо, бабка с колом где-то отдыхала от трудов праведных, так что второй дубины народной войны не нашлось. А ситуация все обострялась. Иулька выхватила у палача факел…
— А ну, пшли вон! — раздался рев из толпы. — Ща всем в харю дам!
Через толпу ломился здоровенный мужик, тот самый мачо-селекционер, которого жена недавно, осчастливила долгожданным сыном.
— Хто на Верку? — рыкнул он. Пулька поняла, что вела себя некультурно, и спряталась за факел. Народ затоптался, виновато поглядывая друг на друга.
— У-у, собачьи морды! — заорал мужик, выдирая Верку из кучи хвороста вместе со столбом. — Верка, я тебе за сына… все што хошь, не допью — тебе отдам! — Размахивая столбом, на котором болталась Верка, мужик повернулся к соседям и сказал прочувствованную речь: — Хоть пальцем тронете Верку — зарублю! Што, бабы, мало она у вас с мамашей ейной дитев принимала? Бабка Маланья только бражку жрет, мальцы с ей сразу хмельными рождаются! А кишку заднюю кто лучше ее заговорить могет, а скотину вылечить, а испуг умыть?
Верка умудрилась-таки развязаться и хлопнулась на землю прямо под ноги своему спасителю. Тот подхватил ее на руки и проорал:
— Верка — наше все!!!
Палач стянул колпак, почесал потную лысину и робко осведомился у Верки:
— А кишку вправду заговорить могешь?
Обалдело мотавшая головой Верка уже была согласна на все: геморрой лечить, хоть колорадских жуков заговоренной водой травить. С некоторым запозданием я сообразила, что присутствую при великом историческом событии, на многие века определившем политику города в отношении ведьм. Ведь Верка и была той самой недожаренной ведьмой, которую народ снял с костерка и постановил любить и жаловать. Ну и ну! Вот уж не думала, что наша Семья и тут отличилась. Что ж, если смотреть с этой точки зрения, то Верка и в самом деле была нашей прародительницей. Шутка ли — первая легализовавшаяся ведьма в городе! Новый этап в судьбе Семьи как-никак…
Народ стройными рядами потянулся к Верке. Кто-то предлагал постирать ей бельишко, кто-то шумно интересовался степенью Веркиного девичества с последующим намерением заслать сватов к конюху. Сам конюх исступленно бился головой о столб, то ли занимаясь самобичеванием, то ли проклиная тот час, когда мачо-селекционер спас его непутевую дщерь от костра.
В общем, о Верке можно было больше не беспокоиться. Но непонятная тревога и не думала меня оставлять. Беспокойство становилось все сильней, совсем как в тот вечер, когда мы с Полли бежали от горе-инквизитора.
Ох, что-то опять моя интуиция хочет выпендриться! Помру, наверное, вообще истеричкой, привязанной к кровати где-нибудь в Кащенко. В лучшем случае буду орать: «Пожар!» всякий раз, когда кто-нибудь зажжет спичку.
Дар ясновидения вообще и предчувствования в частности в Семье считался одним из самых неблагодарных. Мало того что интуиция и все чувства резко обостряются, так еще и любое видение похоже на приступ кишечных колик. Это только в кино все приходит в красивой розовой дымке, а на самом деле тебя корчит, как после несвежей колбасы. Само видение вообще напоминает бредовую галлюцинацию. Это мне тетя Ида рассказывала — она по молодости мучилась ясновидением.
Как-то ее прихватило прямо на семинаре по прикладной стилистике английского языка. Препод что-то упоенно мычит, а тетку ломает так, будто она ежа против шерсти рожает. И вот видит она — за дверью толчется потрясающей красоты парень, да еще и ей предназначенный. Суженый вроде как. Одна проблема — семинар в разгаре, препод вредный, а время, когда можно было поднять ручку и попроситься выйти, давно осталось в школе. Ну тетка действовала по принципу: «Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь», опрометью выскочила за дверь и познакомилась с дядей Игорем.
Когда вылечила синяк на лбу с номером аудитории.
Правда, и сам дядя до сих пор не может внятно объяснить, что он делал под дверью той аудитории. Судьба, однако!
Но я отвлеклась…
Оглядев толпу, я заметила, что зловредная Иулька потихоньку переползает по направлению к замку. Странно!
Ой! Интуиция будто бы отделилась от меня, сложилась в плотную массу наподобие ха-арошего кирпичика и с размаху треснула мне по лбу.
Виталис!!!
Эстонские девчонки иногда умеют быстро двигаться. По-моему, я рванула с места так, что удивила даже Полину.
— Йо, йо, йо, Мишка! — услышала я где-то сзади ее вопли. — Куда ж ты ломишь, как танк без тормозов?! Да кто ж так бегает, мама моя родная! Ты ж, как кенгуру, пятками отталкиваешься!!!
Но я не слушала.
Им не нужно было жечь Верку. Все началось с Виталиса, он — десяточка мишени. Пока я активно принимала участие в разыгранном для нас с Полинкой спектакле, Виталис остался без присмотра!
О горе мне, горе! Ни силой своей не умею пользоваться, ни мозгами…
Одним махом я преодолела несколько десятков ступенек, ведущих наверх, и подобно бракованной хлопушке влетела в комнату Клотильды…
Там творилось нечто абсолютно не поддающееся здравому восприятию!!! Я ничего не понимала, но чувствовала, что глаза мои и челюсть уже пакуют вещички, желая навеки переселиться подальше от мест исконного обитания.
По комнате, вокруг воронки, пробитой крышкой, носился взмыленный Виталис, вереща:
— Да не было меня там, не было!
За ним наматывала круги разъяренная лысая девица с ножом, а следом неторопливо летала изящная брюнетка с уложенными локонами на манер роковухи двадцатых годов, в вечернем платьице тех же времен с огромным декольте. В зубах у девушки торчала папироска в мундштуке, а в руках эта красотка нежно укачивала здоровенную дубину, которой периодически лениво охаживала Лысую Макитру со словами:
— Да, да, да! Понимаю, девуля, понимаю, этих козлов надо держать в ежовых рукавицах и трусах из шкуры облученного дикобраза. Но — хрясь! — зачем же так сразу ножом? Знаю, знаю, из этого маленького сопливого козлино со временем вырастет большой и агрессивный ка-азел, но так ты ничего не добьешься! Их ведь надо дрессировать — бэмс! — перевоспитывать — бац! — и разъяснять им, разъяснять, разъяснять всю глубину их первобытных комплексов! А ты? Хлоп! Разве ты похожа на женщину? Глаза на лбу, половые признаки втянуты — стыдись! Бэ-бэмс!!! Ку-уда ножом метишь?!
Лысая Макитра, в очередной раз получив по лбу от не пойми чьей и откуда взявшейся Помощницы, обалдело заморгала и с рыком метнула в Виталиса нож.
Девица в вечернем платье ловко отбила нож дубиной, и тот вонзился между рогов оленьей головы, висевшей над дверью.
Роковуха с папиросой удовлетворенно кивнула:
— Третья лунка с первого удара! Да-авненько я не играла в гольф…
Полина врывается и очень беспокоится
Е-мое, танки-баранки! Чтоб мне всю жизнь не шевелить правым ухом! Ну и удолбали же меня все эти психи средневековые! Удолбали! Хуже чем русский трактор заграничную дорогу! Ну что это за сюр, я вас спрашиваю?!
Мария и Виталис с упоением играют в экстрим-салочки ножом, а за ними носится Мэри Джейн, тыкая Марии дубиной в лысую маковку! А у двери застыла Мишка с глазами как у пекинеса, которому со всей дури заехали по затылку (говорят, если этим маленьким собачкам стукнуть по затылку, у них глаза вперед на полметра выскакивают!). Кончаловского сюда зовите — пусть снимает!..
МЭРИ ДЖЕЙН!! Ура-а!!! Наши ломят, враг в кустах — ковыряется в зубах!!! А чего это она здесь делает? Неужто нам на подмогу шлют тяжелую артиллерию? Ох что с Улой будет! Он же Мэри Джейн боится, как таракан дихлофоса!
С Мэри Джейн, духом воинствующей феминистки, мы познакомились, если так можно выразиться, когда я в теле грудастой рыжей ведьмы металась по средневековой Швеции, пытаясь спасти своего непутевого тогдашнего мужа, а заодно и себя. В тело же этой ведьмы я попала, когда сдуру согласилась на эксперимент по переселению душ…
Опаньки, опять что-то интересное начинается! Мария выгрызла нож из рогатой башки над дверью, кинулась к Виталису и…
Ну надо же под ноги смотреть, девочка! Об мои лапотки не то что споткнуться — насмерть убиться можно!!! Вот и лежите теперь в отключке носом в паркете, пока не осознаете всю глубину своего некультурного поведения!
Я перешагнула через Марию, подобрала нож (кстати, такой энтузиастке вообще-то пора бы на партерную борьбу переходить) и подошла к перепуганному пажу. Тот забился под очередные рога на стене и, тяжело дыша, выстукивал коленями что-то вроде «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, только с намеком на хип-хоп микс.
— Вот что, брателло, — сказала я, поигрывая ножичком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Я схватилась за голову:
— Полли, нам нужно срочно что-то придумать, чтобы ее спасти! Это же моя родственница! Она не должна погибнуть! Полинка высунулась из окна и прищурилась, разглядывая Верку:
— У нее с парикмахерами не сложилось, да? Ну да ладно, пойдем поиграем в неуловимых мстителей. Пока я буду мять толпу грудями и страшно материться, размахивая топором, ты выдернешь свою товарку из земли вместе со столбиком и закинешь куда-нибудь подальше! Как тебе планчик? Ща, я только Уле завещание оставлю… Ваське мою коллекцию глючных дисков, тебе красное платье и рецепт колбасной запеканки…
Я приуныла. И в самом деле, на мою силу надежды мало. По крайней мере, пока я не научилась ею управлять. Я ведь случайно могу отправить Верку номатывать круги вокруг орбиты… да и как мы прорвемся через толпу? Согласна, Полли страшна в гневе, но ей сегодня уже и так досталось…
— Гля, гля! — оживилась Полли, по-прежнему торчавшая в окне. — Там зловредная Иулька инициативу потными лапками ухватила! О, митингует дева, прям как кадетка в Учредительном собрании! А народец-то не торопится разделать твою коллегу на пирожки… Слушай, а она сама не может себя из земли выдернуть? Ну там, сказать чего-нибудь и чтоб молния прям Иульке в темечко шандарахнула, а?
— Как ты себе это представляешь? Она ведь старается изобразить из себя невинную жертву! Колдовать при всем честном народе, когда тебя хотят сжечь за колдовство, это слишком экстремально. Вот когда дело дойдет непосредственно до сожжения, тогда можно… к примеру, накликать бурю с дождем.
Полинка слезла с подоконника и сосредоточенно принялась выламывать резную ножку кровати. Ножка поддалась быстро. Затем Полинка пошарила в кармане и выудила оттуда… то самое железное кольцо, которое сама и отломала с местных ворот. Сосредоточенно пыхтя, моя лучшая подруга принялась приматывать кольцо к ножке. В конце концов из-под ее рук вышло новое, доселе неведомое миру оружие, похожее на гибрид богатырской палицы с багром для ловли утопленников. Вооружившись, Полли промаршировала ко мне.
— Я, конечно, видела твою силу в действии, — сказала она, с посвистом рассекая воздух импровизированной нунчакой, — но на всякий случай прикрою тебя сзади вместе вот с этой волшебной палочкой. Или отомщу. В крайнем случае.
На улице вокруг столба собралось уже порядочно народу. По недовольным возгласам, раздававшимся из толпы, и злобному личику Иульки, не пойми для чего затеявшей это сожжение, я с облегчением поняла, что инициатива и в самом деле исходила не от местных поселян.
Иулька билась с народной логикой.
— Она — ведьма! — вопила убогенькая.
— Знамо дело! — осторожно соглашался народ.
— Значит, ее надо сжечь, а угли опрыскать святой водой! — не унималась ретивая поборница справедливости.
— Пошто? — так же осторожно интересовался народ.
— Потому что она — ведьма!!!
— Знамо дело!
— Значит, жжем?!!
— Пошто?
— Да ведь ведьма же!!!
— Знамо дело!
И так до бесконечности. Люди, собравшиеся на площади, искренне недоумевали, зачем надо жечь ведьм. Слава богу, я же говорила — еще не время! Охота на ведьм начнется гораздо позже, аж в конце шестнадцатого века, в эпоху позднего Средневековья.
Не добившись народного согласия, Иулька демонстративно решила им пренебречь и велела дядьке в черном колпаке, изображавшем палача, зажигать хворост. Тот мялся, чесался, но с выполнением приговора не торопился.
— Пошто? Пошто? — заволновался народ. — Это ж Верка, наша, родимая…
Я решительно пробилась через толпу и залезла рядом с родственницей на хворост. Полинка со своей усовершенствованной дубиной наперевес взгромоздилась рядом, грозная, как президентский охранник.
— М-м-м, люди добрые, может, не надо? — нерешительно обратилась я к народу. — Это ведь Верка, вы ее все знаете. Я не ведаю, какие именно претензии у вот этой зеленолицей гражданки к моей родственнице, но уверена, что все можно решить миром…
Полинка оттеснила меня в сторону и, выкатившись вперед, завопила:
— Tyca!!! Тетка реальный конфликт шьет, на вас всех сверху кладет, а вы че стоите, зенки спрятали?! Ща зажарят вашу ворожеиху, кто вас лечить будет?! Ваня Ветров?! Ну-к, тетка Марфушка, хватай свой дрынишше, щас зарубим дискотечку, всем покажем, диджея по виниле размажем!!!
Народ воодушевился, но недостаточно сильно. Видимо, бабка с колом где-то отдыхала от трудов праведных, так что второй дубины народной войны не нашлось. А ситуация все обострялась. Иулька выхватила у палача факел…
— А ну, пшли вон! — раздался рев из толпы. — Ща всем в харю дам!
Через толпу ломился здоровенный мужик, тот самый мачо-селекционер, которого жена недавно, осчастливила долгожданным сыном.
— Хто на Верку? — рыкнул он. Пулька поняла, что вела себя некультурно, и спряталась за факел. Народ затоптался, виновато поглядывая друг на друга.
— У-у, собачьи морды! — заорал мужик, выдирая Верку из кучи хвороста вместе со столбом. — Верка, я тебе за сына… все што хошь, не допью — тебе отдам! — Размахивая столбом, на котором болталась Верка, мужик повернулся к соседям и сказал прочувствованную речь: — Хоть пальцем тронете Верку — зарублю! Што, бабы, мало она у вас с мамашей ейной дитев принимала? Бабка Маланья только бражку жрет, мальцы с ей сразу хмельными рождаются! А кишку заднюю кто лучше ее заговорить могет, а скотину вылечить, а испуг умыть?
Верка умудрилась-таки развязаться и хлопнулась на землю прямо под ноги своему спасителю. Тот подхватил ее на руки и проорал:
— Верка — наше все!!!
Палач стянул колпак, почесал потную лысину и робко осведомился у Верки:
— А кишку вправду заговорить могешь?
Обалдело мотавшая головой Верка уже была согласна на все: геморрой лечить, хоть колорадских жуков заговоренной водой травить. С некоторым запозданием я сообразила, что присутствую при великом историческом событии, на многие века определившем политику города в отношении ведьм. Ведь Верка и была той самой недожаренной ведьмой, которую народ снял с костерка и постановил любить и жаловать. Ну и ну! Вот уж не думала, что наша Семья и тут отличилась. Что ж, если смотреть с этой точки зрения, то Верка и в самом деле была нашей прародительницей. Шутка ли — первая легализовавшаяся ведьма в городе! Новый этап в судьбе Семьи как-никак…
Народ стройными рядами потянулся к Верке. Кто-то предлагал постирать ей бельишко, кто-то шумно интересовался степенью Веркиного девичества с последующим намерением заслать сватов к конюху. Сам конюх исступленно бился головой о столб, то ли занимаясь самобичеванием, то ли проклиная тот час, когда мачо-селекционер спас его непутевую дщерь от костра.
В общем, о Верке можно было больше не беспокоиться. Но непонятная тревога и не думала меня оставлять. Беспокойство становилось все сильней, совсем как в тот вечер, когда мы с Полли бежали от горе-инквизитора.
Ох, что-то опять моя интуиция хочет выпендриться! Помру, наверное, вообще истеричкой, привязанной к кровати где-нибудь в Кащенко. В лучшем случае буду орать: «Пожар!» всякий раз, когда кто-нибудь зажжет спичку.
Дар ясновидения вообще и предчувствования в частности в Семье считался одним из самых неблагодарных. Мало того что интуиция и все чувства резко обостряются, так еще и любое видение похоже на приступ кишечных колик. Это только в кино все приходит в красивой розовой дымке, а на самом деле тебя корчит, как после несвежей колбасы. Само видение вообще напоминает бредовую галлюцинацию. Это мне тетя Ида рассказывала — она по молодости мучилась ясновидением.
Как-то ее прихватило прямо на семинаре по прикладной стилистике английского языка. Препод что-то упоенно мычит, а тетку ломает так, будто она ежа против шерсти рожает. И вот видит она — за дверью толчется потрясающей красоты парень, да еще и ей предназначенный. Суженый вроде как. Одна проблема — семинар в разгаре, препод вредный, а время, когда можно было поднять ручку и попроситься выйти, давно осталось в школе. Ну тетка действовала по принципу: «Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь», опрометью выскочила за дверь и познакомилась с дядей Игорем.
Когда вылечила синяк на лбу с номером аудитории.
Правда, и сам дядя до сих пор не может внятно объяснить, что он делал под дверью той аудитории. Судьба, однако!
Но я отвлеклась…
Оглядев толпу, я заметила, что зловредная Иулька потихоньку переползает по направлению к замку. Странно!
Ой! Интуиция будто бы отделилась от меня, сложилась в плотную массу наподобие ха-арошего кирпичика и с размаху треснула мне по лбу.
Виталис!!!
Эстонские девчонки иногда умеют быстро двигаться. По-моему, я рванула с места так, что удивила даже Полину.
— Йо, йо, йо, Мишка! — услышала я где-то сзади ее вопли. — Куда ж ты ломишь, как танк без тормозов?! Да кто ж так бегает, мама моя родная! Ты ж, как кенгуру, пятками отталкиваешься!!!
Но я не слушала.
Им не нужно было жечь Верку. Все началось с Виталиса, он — десяточка мишени. Пока я активно принимала участие в разыгранном для нас с Полинкой спектакле, Виталис остался без присмотра!
О горе мне, горе! Ни силой своей не умею пользоваться, ни мозгами…
Одним махом я преодолела несколько десятков ступенек, ведущих наверх, и подобно бракованной хлопушке влетела в комнату Клотильды…
Там творилось нечто абсолютно не поддающееся здравому восприятию!!! Я ничего не понимала, но чувствовала, что глаза мои и челюсть уже пакуют вещички, желая навеки переселиться подальше от мест исконного обитания.
По комнате, вокруг воронки, пробитой крышкой, носился взмыленный Виталис, вереща:
— Да не было меня там, не было!
За ним наматывала круги разъяренная лысая девица с ножом, а следом неторопливо летала изящная брюнетка с уложенными локонами на манер роковухи двадцатых годов, в вечернем платьице тех же времен с огромным декольте. В зубах у девушки торчала папироска в мундштуке, а в руках эта красотка нежно укачивала здоровенную дубину, которой периодически лениво охаживала Лысую Макитру со словами:
— Да, да, да! Понимаю, девуля, понимаю, этих козлов надо держать в ежовых рукавицах и трусах из шкуры облученного дикобраза. Но — хрясь! — зачем же так сразу ножом? Знаю, знаю, из этого маленького сопливого козлино со временем вырастет большой и агрессивный ка-азел, но так ты ничего не добьешься! Их ведь надо дрессировать — бэмс! — перевоспитывать — бац! — и разъяснять им, разъяснять, разъяснять всю глубину их первобытных комплексов! А ты? Хлоп! Разве ты похожа на женщину? Глаза на лбу, половые признаки втянуты — стыдись! Бэ-бэмс!!! Ку-уда ножом метишь?!
Лысая Макитра, в очередной раз получив по лбу от не пойми чьей и откуда взявшейся Помощницы, обалдело заморгала и с рыком метнула в Виталиса нож.
Девица в вечернем платье ловко отбила нож дубиной, и тот вонзился между рогов оленьей головы, висевшей над дверью.
Роковуха с папиросой удовлетворенно кивнула:
— Третья лунка с первого удара! Да-авненько я не играла в гольф…
Полина врывается и очень беспокоится
Е-мое, танки-баранки! Чтоб мне всю жизнь не шевелить правым ухом! Ну и удолбали же меня все эти психи средневековые! Удолбали! Хуже чем русский трактор заграничную дорогу! Ну что это за сюр, я вас спрашиваю?!
Мария и Виталис с упоением играют в экстрим-салочки ножом, а за ними носится Мэри Джейн, тыкая Марии дубиной в лысую маковку! А у двери застыла Мишка с глазами как у пекинеса, которому со всей дури заехали по затылку (говорят, если этим маленьким собачкам стукнуть по затылку, у них глаза вперед на полметра выскакивают!). Кончаловского сюда зовите — пусть снимает!..
МЭРИ ДЖЕЙН!! Ура-а!!! Наши ломят, враг в кустах — ковыряется в зубах!!! А чего это она здесь делает? Неужто нам на подмогу шлют тяжелую артиллерию? Ох что с Улой будет! Он же Мэри Джейн боится, как таракан дихлофоса!
С Мэри Джейн, духом воинствующей феминистки, мы познакомились, если так можно выразиться, когда я в теле грудастой рыжей ведьмы металась по средневековой Швеции, пытаясь спасти своего непутевого тогдашнего мужа, а заодно и себя. В тело же этой ведьмы я попала, когда сдуру согласилась на эксперимент по переселению душ…
Опаньки, опять что-то интересное начинается! Мария выгрызла нож из рогатой башки над дверью, кинулась к Виталису и…
Ну надо же под ноги смотреть, девочка! Об мои лапотки не то что споткнуться — насмерть убиться можно!!! Вот и лежите теперь в отключке носом в паркете, пока не осознаете всю глубину своего некультурного поведения!
Я перешагнула через Марию, подобрала нож (кстати, такой энтузиастке вообще-то пора бы на партерную борьбу переходить) и подошла к перепуганному пажу. Тот забился под очередные рога на стене и, тяжело дыша, выстукивал коленями что-то вроде «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, только с намеком на хип-хоп микс.
— Вот что, брателло, — сказала я, поигрывая ножичком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46