Сможет ли он жить, зная, что мать его ненавидит?
И все время, пока они разговаривают, гильдийцы приближаются к Данлорну, готовые раздавить гнездо колдунов.
— Сядь, матушка. — Роберт подвел Маргарет к скамье у окна и сам сел рядом. — Я понимаю, какой кажется тебе вся эта история, но умоляю: доверься мне. Я не открываю тебе всей правды, потому что знать ее тебе опасно.
Не этот ли довод он приводил и Дженн?
— Мне не хочется причинять тебе боль, матушка, и это вовсе не значит, что я тебе не доверяю. Ты заслуживаешь доверия, но я не желаю рисковать твоей жизнью, открыв тебе тайну. Я просто хочу, чтобы ты знала: Финлей жив и находится в безопасности может быть, в большей безопасности, чем когда-либо раньше. Умоляю тебя: не расспрашивай меня больше.
Маргарет ответила ему твердым взглядом.
— Я верю тому, что ты сказал. Но этого недостаточно.
— Матушка, если бы я мог…
— То рассказал бы? Сомневаюсь, — с горечью перебила его Маргарет. — Ты всегда слишком хорошо умел держать свои дела в секрете, не считаясь с вредом, который тем самым причинял себе. Но не тревожься: я никому ничего не скажу. Ты же мой сын.
Что он мог на это ответить? Веру матери в себя он разрушил…
Роберт встал и отдернул занавеси. Окно смотрело на юг, и отсюда не было видно приближающихся гильдийцев. Перед Робертом расстилалась бескрайняя зеленая равнина.
— Не думаю, что кому-нибудь из нас станет легче, если я пообещаю со временем все тебе рассказать. Боюсь, мне не удалось бы сдержать обещание.
— А ты свое слово никогда не нарушаешь, верно? — ответила Маргарет, уже полностью овладевшая собой.
Нарушить слово? Нет… только в том, чего никто никогда не заметит.
— Ты должна притвориться, что по-прежнему скорбишь, матушка.
— Это не будет притворством.
Роберт отвернулся от окна и отодвинулся от матери, понимая, что лишается возникшей только что между ними близости.
— Сюда очень скоро пожалуют гильдийцы расследовать слухи о колдовстве, возникшие в связи со смертью Финлея. Хотя правды в них и нет, мы должны по-прежнему делать вид, что Финлей погиб, не только ради его безопасности, но и нашей собственной. Должно быть, они захотят поговорить с тобой. Я попытаюсь этому воспрепятствовать, но у меня может не оказаться выбора.
— Они ничего от меня не добьются, Роберт. Уж это-то я могу тебе обещать. Наверное, нам придется сделать вид, что мы хороним Финлея? Когда все закончится, я на несколько дней вернусь в монастырь.
Роберт уже двинулся к двери, но помедлил.
— Но ты потом приедешь обратно?
Маргарет не ответила. Она повернулась спиной к сыну и, глядя в окно, сжала в руках триум.
* * *
Роберт спустился по лестнице, стараясь, чтобы его шаги звучали мерно и уверенно. Он должен забыть о боли, забыть о демоне. Сейчас ему нужно сосредоточиться.
Лишь минуты отделяли его от прибытия в Данлорн его самого опасного врага. Гильдии, жаждущей крови. Чтобы выпутаться, понадобится все его умение. Ложь, обман вот самые лучшие его орудия, единственное оставшееся ему средство защиты.
Дэниел и остальные ждали его в гостиной. Дэниел, Харольд, Уолтер Мауни, Кем Раскелл и Хэл Тэлбот. Все они смотрели на Роберта со странной смесью печали и предвкушения. Харольд, как всегда, хмурился и молчал; но выступил вперед и заговорил Дэниел:
— Ты выглядишь измученным, Роберт. Трудный был путь?
— Дожди его не облегчали. К тому же мои собственные раны не давали ехать быстро, — ответил Роберт, следя за тем, чтобы на лице его ничего не отразилось. — Хорошо, что вы приехали.
Дэниел кивнул:
— Мы хотели, чтобы ты знал: мы тоже скорбим по Финлею. Какая ужасная трагедия!
— И еще мы хотели, — добавил Харольд, оглянувшись на остальных, — чтобы ты знал: если тебе понадобится… помощь, мы с тобой. Все мы.
— Помощь? — нахмурился Роберт. Что они имеют в виду?
— Он хочет сказать, — пробормотал Дэниел, — что мы тебя поддержим. Несмотря ни на что.
Несмотря ни на что?
Ах да. Должно быть, до них дошли слухи. Однако… насколько на них можно положиться? Верят ли они в то, что Финлей колдун? И действительно ли поддержат Роберта, если узнают правду?
Да. Именно поэтому они и явились дать ему понять, что им нет дела, даже если подтвердится худшее. Искренне тронутый, Роберт мягко сказал:
— Благодарю вас и за сочувствие, и за предложение помощи. Я передам ваши добрые слова матушке. Что же до остального… — Роберт пожал плечами. Если повезет, они окажутся свидетелями лишь его отказа всерьез рассматривать обвинения, основанные на слухах.
Провести друзей ему не удалось.
— Ты в беде, Роберт, — проворчал Харольд, проницательно глядя на него. — Мы здесь, чтобы тебе помочь. Помни об этом.
У двери произошло какое-то движение, и, обернувшись, Роберт увидел Северина и позади него, взволнованного Аларда Бейна.
— Простите меня, ваша светлость, но вас желают видеть представители Гильдии.
— Спасибо.
Ну вот, его время истекло. Роберт обвел взглядом друзей. Все они смотрели на него, ожидая распоряжений. Имелся лишь один выход, но риск был так велик, что Роберту не хотелось и думать о нем.
— Дэниел, не сделаешь ли ты кое-что для меня?
— Конечно! — Глаза молодого человека вспыхнули.
— Не займешь ли ты моих друзей на несколько минут? Деверин проводит гильдийцев сюда. Скажи им, что я скоро явлюсь.
— С удовольствием! — Дэниел усмехнулся, и, как ни странно, остальные заулыбались тоже.
— Мне нужно пойти увидеться с матушкой, — тихо объяснил Роберт. Откуда у них такой энтузиазм? Почему все кажутся такими… довольными?
— Да не тревожься ты из-за этих гильдийцев, — с ухмылкой сказал Харольд. — Уж мы за ними присмотрим, пока ты не вернешься.
— Благодарю, — кивнул все еще озадаченный Роберт. Впрочем, времени разгадывать эту загадку у него сейчас не было. Ему обязательно нужно было попасть в часовню до гильдийцев. Жестом, приказав Деверину и Аларду следовать за собой, Роберт прошел по коридору в комнату стражи. Оттуда по узкой винтовой лестнице они спустились в часовню.
Двери были открыты, солнечные лучи тускнели в полном курений воздухе. Длинный деревянный гроб на носилках был накрыт знаменем Дугласов и окружен высокими свечами. У носилок стояли, опустив глаза, суровые вооруженные часовые, а у дверей сторожил Мика.
Роберт бросил взгляд на доверенного слугу, потом обернулся к сопровождавшим его воинам:
— Алард, я хочу, чтобы ты присматривал за солдатами-гильдийцами. Дай мне знать, если они вздумают тут что-то разнюхивать.
— Мне следует их в этом случае остановить?
— Нет, — с улыбкой ответил Роберт. — Просто сообщи мне, что они увидят.
— Слушаюсь, милорд.
Алард поспешил уйти, и Роберт обратился к Деверину, показав на почетный караул:
— Пусть часовые несут стражу по обоим концам коридора. Сам ты вернись в зал и по прошествии десяти минут приведи дознавателя сюда. Позаботься, чтобы с ним был еще один гильдиец — но не больше.
Деверин заколебался на мгновение, потом кивнул:
— Как прикажете, милорд.
Как только часовые вышли, Роберт закрыл двери и подозвал Мику.
— Времени у нас мало, так что придется поторопиться. Помоги-ка мне снять покров.
Они сняли и отложили в сторону знамя, затем Роберт вытащил кинжал и осторожно поддел крышку гроба. Внутри оказались камни и старые мешки. Сняв крышку, Роберт взглянул на Мику:
— Мне нужна твоя помощь: никого больше о таком попросить я не могу.
— Я лягу в гроб, милорд, — сказал Мика, — но ведь я совсем не похож на вашего брата.
— Совсем не похож, — усмехнулся Роберт. — Но Дженн сделала кое-что, когда мы вызволяли Финлея из темницы. Я не очень представляю себе, как она это сделала, и точно знаю, что не смогу повторить ее трюк. Но единственный способ развеять слухи о колдовстве доказать гильдийцам, что Финлей и в самом деле погиб, и что его тело находится здесь, как и положено. Если повезет, они сочтут, что все разговоры были рождены суеверием.
— Но что вы можете сделать? К тому же без своего аярна?
— Думаю, мне удастся сделать так, что ты некоторое время будешь выглядеть как Финлей. Пожалуй, используя наведение иллюзии, можно не сделать тебя невидимым, а придать твоему лицу черты Финлея. Надеюсь, этого хватит, чтобы их убедить.
— Вы думаете… — пробормотал Мика, забираясь в гроб и осторожно укладываясь поверх камней. Ему еле хватило места. — Значит ли это, что вы не уверены?
— Именно так. — Роберт положил крышку гроба на место. Сквозь деревянную обшивку голос Мики едва доносился, но все же Роберт разобрал:
— А если от напряжения вы упадете в обморок, все подумают, что это от горя, верно?
— Верно. — Роберт накинул на фоб знамя. Из коридора донеслись шаги, и Роберт наклонился к изголовью. — Главное, не пошевелись, когда я открою крышку, умоляю тебя.
Дверь приоткрылась, огни свечей затрепетали от сквозняка. Роберт дождался, пока Деверин введет гильдийцев, потом повернул к ним суровое сосредоточенное лицо. Осберт! Слава богам! На мгновение Роберту показалось, что вошел сам Вогн.
— Добрый день, легат.
— Добрый день, ваша светлость. Какое печальное событие! Я вам очень сочувствую, конечно. — Осберт обошел вокруг гроба, разглядывая знамя с изображенным на нем черным орлом. Гильдиец за последние годы раздобрел, но все же не сделался неуклюжим. За лицом жизнелюбца скрывался острый ум и несгибаемая приверженность к традициям. Тусклые серые глаза и редеющие волосы заставляли некоторых думать, будто Осберт начал сдавать, но сорокалетний гильдиец прекрасно знал, что находится в расцвете сил.
— Для меня честь, что вы соблаговолили проделать весь этот путь, легат. Вы вполне могли бы ограничиться соболезнующим посланием. Да еще в такую погоду… — Роберт стоял рядом с гробом, переводя взгляд со спутника Осберта на оставшегося у дверей Деверина. Борода почти скрывала лицо воина и не давала возможности прочесть его мысли.
— Да, погода ненастная не по сезону, надо признать. Вам, должно быть, пришлось преодолеть немало трудностей с таким грузом? — Осберт внимательно следил за Робертом, хоть и пытался это скрыть.
Да, он, несомненно, полон подозрений.
— Я вернулся только сегодня, — ровным голосом ответил Роберт. — Пришлось несколько раз останавливаться, да и мои собственные раны не давали ехать особенно быстро.
— Конечно, — с выражением сочувствия кивнул гильдиец. — Не расскажете ли вы мне, ваша светлость, что же все-таки случилось? Что за несчастье привело к безвременной кончине вашего брата?
Роберт позволил взгляду задержаться на фобе, потом снова взглянул на Осберта:
— Для этого вы и приехали? Чтобы меня допросить? И именно теперь! Клянусь богами, легат, я уже почти год как вернулся в Люсару, а вы не нашли лучшего момента, чтобы удостовериться в моей преданности королю!
Обвинение застало Осберта врасплох, как и рассчитывал Роберт. Гильдиец, направляясь сюда, не думал ни о чем, кроме колдовства. А ведь если никакого колдовства нет и если Роберт действительно, только что привез в родной замок тело брата, а в окрестностях Килфедира не бывал, откуда ему знать о слухах?
Ах, так, значит, он в неведении… Какая радость!
— Я приехал сюда по повелению короля, ваша светлость, но не для того, чтобы убедиться в вашей преданности монарху, уверяю вас. Моя задача только выяснить обстоятельства смерти вашего брата. Ходят слухи, ваша светлость… Единственное, чего я ищу, истина.
— Истина? — поднял бровь Роберт. — Я сам очень хотел бы ее узнать. Все, что мне известно, это что я упал со скалы. Когда я пришел в себя в Элайте, я ничего не помнил о несчастье. Когда на следующий день я все вспомнил, я отправился в лес, в окрестности той скалы, и попытался найти брата. Я решил, что он должен быть где-то поблизости, должен меня искать, возможно, опасаясь, что я погиб при падении. Нашел же я его переломанное тело, застрявшее среди камней в реке.
В голосе Роберта прозвучала горечь, лишь частично наигранная. Не дав гильдийцу сказать ни слова, он продолжал:
— Может быть, он упал во время поисков? Или пытаясь меня спасти? Если бы память вернулась ко мне скорее, сумел бы я спасти ему жизнь? Я не знаю этого, легат. Вы ищете истину, но я не могу вам ее сообщить. Хотел бы я, чтобы было иначе.
Он смотрел в глаза Осберту, сколько посмел, потом намеренно отвел взгляд, чтобы дать тому время задать следующий неизбежный вопрос.
— Простите меня, ваша светлость, но эти слухи… боюсь, они многим подтверждаются.
— Что за слухи? — спросил Роберт, не оборачиваясь.
— Двое лесорубов утверждают, что видели вашего брата в лесу у реки. Они говорят, что он занимался колдовством. Его схватили, но пленник бежал. Я явился сюда, чтобы…
— Колдовство! В Люсаре! — Роберт резко повернулся. — Уж не сошли ли вы с ума? Что за глупости! Снова какая-то затея проктора? Я же вам сказал, Финлей погиб! Я вытащил его тело из реки собственными руками… Или вы обвиняете меня во лжи?
— Нет, ваша светлость… — заикаясь, выдавил Осберт, пытаясь вставить хоть слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
И все время, пока они разговаривают, гильдийцы приближаются к Данлорну, готовые раздавить гнездо колдунов.
— Сядь, матушка. — Роберт подвел Маргарет к скамье у окна и сам сел рядом. — Я понимаю, какой кажется тебе вся эта история, но умоляю: доверься мне. Я не открываю тебе всей правды, потому что знать ее тебе опасно.
Не этот ли довод он приводил и Дженн?
— Мне не хочется причинять тебе боль, матушка, и это вовсе не значит, что я тебе не доверяю. Ты заслуживаешь доверия, но я не желаю рисковать твоей жизнью, открыв тебе тайну. Я просто хочу, чтобы ты знала: Финлей жив и находится в безопасности может быть, в большей безопасности, чем когда-либо раньше. Умоляю тебя: не расспрашивай меня больше.
Маргарет ответила ему твердым взглядом.
— Я верю тому, что ты сказал. Но этого недостаточно.
— Матушка, если бы я мог…
— То рассказал бы? Сомневаюсь, — с горечью перебила его Маргарет. — Ты всегда слишком хорошо умел держать свои дела в секрете, не считаясь с вредом, который тем самым причинял себе. Но не тревожься: я никому ничего не скажу. Ты же мой сын.
Что он мог на это ответить? Веру матери в себя он разрушил…
Роберт встал и отдернул занавеси. Окно смотрело на юг, и отсюда не было видно приближающихся гильдийцев. Перед Робертом расстилалась бескрайняя зеленая равнина.
— Не думаю, что кому-нибудь из нас станет легче, если я пообещаю со временем все тебе рассказать. Боюсь, мне не удалось бы сдержать обещание.
— А ты свое слово никогда не нарушаешь, верно? — ответила Маргарет, уже полностью овладевшая собой.
Нарушить слово? Нет… только в том, чего никто никогда не заметит.
— Ты должна притвориться, что по-прежнему скорбишь, матушка.
— Это не будет притворством.
Роберт отвернулся от окна и отодвинулся от матери, понимая, что лишается возникшей только что между ними близости.
— Сюда очень скоро пожалуют гильдийцы расследовать слухи о колдовстве, возникшие в связи со смертью Финлея. Хотя правды в них и нет, мы должны по-прежнему делать вид, что Финлей погиб, не только ради его безопасности, но и нашей собственной. Должно быть, они захотят поговорить с тобой. Я попытаюсь этому воспрепятствовать, но у меня может не оказаться выбора.
— Они ничего от меня не добьются, Роберт. Уж это-то я могу тебе обещать. Наверное, нам придется сделать вид, что мы хороним Финлея? Когда все закончится, я на несколько дней вернусь в монастырь.
Роберт уже двинулся к двери, но помедлил.
— Но ты потом приедешь обратно?
Маргарет не ответила. Она повернулась спиной к сыну и, глядя в окно, сжала в руках триум.
* * *
Роберт спустился по лестнице, стараясь, чтобы его шаги звучали мерно и уверенно. Он должен забыть о боли, забыть о демоне. Сейчас ему нужно сосредоточиться.
Лишь минуты отделяли его от прибытия в Данлорн его самого опасного врага. Гильдии, жаждущей крови. Чтобы выпутаться, понадобится все его умение. Ложь, обман вот самые лучшие его орудия, единственное оставшееся ему средство защиты.
Дэниел и остальные ждали его в гостиной. Дэниел, Харольд, Уолтер Мауни, Кем Раскелл и Хэл Тэлбот. Все они смотрели на Роберта со странной смесью печали и предвкушения. Харольд, как всегда, хмурился и молчал; но выступил вперед и заговорил Дэниел:
— Ты выглядишь измученным, Роберт. Трудный был путь?
— Дожди его не облегчали. К тому же мои собственные раны не давали ехать быстро, — ответил Роберт, следя за тем, чтобы на лице его ничего не отразилось. — Хорошо, что вы приехали.
Дэниел кивнул:
— Мы хотели, чтобы ты знал: мы тоже скорбим по Финлею. Какая ужасная трагедия!
— И еще мы хотели, — добавил Харольд, оглянувшись на остальных, — чтобы ты знал: если тебе понадобится… помощь, мы с тобой. Все мы.
— Помощь? — нахмурился Роберт. Что они имеют в виду?
— Он хочет сказать, — пробормотал Дэниел, — что мы тебя поддержим. Несмотря ни на что.
Несмотря ни на что?
Ах да. Должно быть, до них дошли слухи. Однако… насколько на них можно положиться? Верят ли они в то, что Финлей колдун? И действительно ли поддержат Роберта, если узнают правду?
Да. Именно поэтому они и явились дать ему понять, что им нет дела, даже если подтвердится худшее. Искренне тронутый, Роберт мягко сказал:
— Благодарю вас и за сочувствие, и за предложение помощи. Я передам ваши добрые слова матушке. Что же до остального… — Роберт пожал плечами. Если повезет, они окажутся свидетелями лишь его отказа всерьез рассматривать обвинения, основанные на слухах.
Провести друзей ему не удалось.
— Ты в беде, Роберт, — проворчал Харольд, проницательно глядя на него. — Мы здесь, чтобы тебе помочь. Помни об этом.
У двери произошло какое-то движение, и, обернувшись, Роберт увидел Северина и позади него, взволнованного Аларда Бейна.
— Простите меня, ваша светлость, но вас желают видеть представители Гильдии.
— Спасибо.
Ну вот, его время истекло. Роберт обвел взглядом друзей. Все они смотрели на него, ожидая распоряжений. Имелся лишь один выход, но риск был так велик, что Роберту не хотелось и думать о нем.
— Дэниел, не сделаешь ли ты кое-что для меня?
— Конечно! — Глаза молодого человека вспыхнули.
— Не займешь ли ты моих друзей на несколько минут? Деверин проводит гильдийцев сюда. Скажи им, что я скоро явлюсь.
— С удовольствием! — Дэниел усмехнулся, и, как ни странно, остальные заулыбались тоже.
— Мне нужно пойти увидеться с матушкой, — тихо объяснил Роберт. Откуда у них такой энтузиазм? Почему все кажутся такими… довольными?
— Да не тревожься ты из-за этих гильдийцев, — с ухмылкой сказал Харольд. — Уж мы за ними присмотрим, пока ты не вернешься.
— Благодарю, — кивнул все еще озадаченный Роберт. Впрочем, времени разгадывать эту загадку у него сейчас не было. Ему обязательно нужно было попасть в часовню до гильдийцев. Жестом, приказав Деверину и Аларду следовать за собой, Роберт прошел по коридору в комнату стражи. Оттуда по узкой винтовой лестнице они спустились в часовню.
Двери были открыты, солнечные лучи тускнели в полном курений воздухе. Длинный деревянный гроб на носилках был накрыт знаменем Дугласов и окружен высокими свечами. У носилок стояли, опустив глаза, суровые вооруженные часовые, а у дверей сторожил Мика.
Роберт бросил взгляд на доверенного слугу, потом обернулся к сопровождавшим его воинам:
— Алард, я хочу, чтобы ты присматривал за солдатами-гильдийцами. Дай мне знать, если они вздумают тут что-то разнюхивать.
— Мне следует их в этом случае остановить?
— Нет, — с улыбкой ответил Роберт. — Просто сообщи мне, что они увидят.
— Слушаюсь, милорд.
Алард поспешил уйти, и Роберт обратился к Деверину, показав на почетный караул:
— Пусть часовые несут стражу по обоим концам коридора. Сам ты вернись в зал и по прошествии десяти минут приведи дознавателя сюда. Позаботься, чтобы с ним был еще один гильдиец — но не больше.
Деверин заколебался на мгновение, потом кивнул:
— Как прикажете, милорд.
Как только часовые вышли, Роберт закрыл двери и подозвал Мику.
— Времени у нас мало, так что придется поторопиться. Помоги-ка мне снять покров.
Они сняли и отложили в сторону знамя, затем Роберт вытащил кинжал и осторожно поддел крышку гроба. Внутри оказались камни и старые мешки. Сняв крышку, Роберт взглянул на Мику:
— Мне нужна твоя помощь: никого больше о таком попросить я не могу.
— Я лягу в гроб, милорд, — сказал Мика, — но ведь я совсем не похож на вашего брата.
— Совсем не похож, — усмехнулся Роберт. — Но Дженн сделала кое-что, когда мы вызволяли Финлея из темницы. Я не очень представляю себе, как она это сделала, и точно знаю, что не смогу повторить ее трюк. Но единственный способ развеять слухи о колдовстве доказать гильдийцам, что Финлей и в самом деле погиб, и что его тело находится здесь, как и положено. Если повезет, они сочтут, что все разговоры были рождены суеверием.
— Но что вы можете сделать? К тому же без своего аярна?
— Думаю, мне удастся сделать так, что ты некоторое время будешь выглядеть как Финлей. Пожалуй, используя наведение иллюзии, можно не сделать тебя невидимым, а придать твоему лицу черты Финлея. Надеюсь, этого хватит, чтобы их убедить.
— Вы думаете… — пробормотал Мика, забираясь в гроб и осторожно укладываясь поверх камней. Ему еле хватило места. — Значит ли это, что вы не уверены?
— Именно так. — Роберт положил крышку гроба на место. Сквозь деревянную обшивку голос Мики едва доносился, но все же Роберт разобрал:
— А если от напряжения вы упадете в обморок, все подумают, что это от горя, верно?
— Верно. — Роберт накинул на фоб знамя. Из коридора донеслись шаги, и Роберт наклонился к изголовью. — Главное, не пошевелись, когда я открою крышку, умоляю тебя.
Дверь приоткрылась, огни свечей затрепетали от сквозняка. Роберт дождался, пока Деверин введет гильдийцев, потом повернул к ним суровое сосредоточенное лицо. Осберт! Слава богам! На мгновение Роберту показалось, что вошел сам Вогн.
— Добрый день, легат.
— Добрый день, ваша светлость. Какое печальное событие! Я вам очень сочувствую, конечно. — Осберт обошел вокруг гроба, разглядывая знамя с изображенным на нем черным орлом. Гильдиец за последние годы раздобрел, но все же не сделался неуклюжим. За лицом жизнелюбца скрывался острый ум и несгибаемая приверженность к традициям. Тусклые серые глаза и редеющие волосы заставляли некоторых думать, будто Осберт начал сдавать, но сорокалетний гильдиец прекрасно знал, что находится в расцвете сил.
— Для меня честь, что вы соблаговолили проделать весь этот путь, легат. Вы вполне могли бы ограничиться соболезнующим посланием. Да еще в такую погоду… — Роберт стоял рядом с гробом, переводя взгляд со спутника Осберта на оставшегося у дверей Деверина. Борода почти скрывала лицо воина и не давала возможности прочесть его мысли.
— Да, погода ненастная не по сезону, надо признать. Вам, должно быть, пришлось преодолеть немало трудностей с таким грузом? — Осберт внимательно следил за Робертом, хоть и пытался это скрыть.
Да, он, несомненно, полон подозрений.
— Я вернулся только сегодня, — ровным голосом ответил Роберт. — Пришлось несколько раз останавливаться, да и мои собственные раны не давали ехать особенно быстро.
— Конечно, — с выражением сочувствия кивнул гильдиец. — Не расскажете ли вы мне, ваша светлость, что же все-таки случилось? Что за несчастье привело к безвременной кончине вашего брата?
Роберт позволил взгляду задержаться на фобе, потом снова взглянул на Осберта:
— Для этого вы и приехали? Чтобы меня допросить? И именно теперь! Клянусь богами, легат, я уже почти год как вернулся в Люсару, а вы не нашли лучшего момента, чтобы удостовериться в моей преданности королю!
Обвинение застало Осберта врасплох, как и рассчитывал Роберт. Гильдиец, направляясь сюда, не думал ни о чем, кроме колдовства. А ведь если никакого колдовства нет и если Роберт действительно, только что привез в родной замок тело брата, а в окрестностях Килфедира не бывал, откуда ему знать о слухах?
Ах, так, значит, он в неведении… Какая радость!
— Я приехал сюда по повелению короля, ваша светлость, но не для того, чтобы убедиться в вашей преданности монарху, уверяю вас. Моя задача только выяснить обстоятельства смерти вашего брата. Ходят слухи, ваша светлость… Единственное, чего я ищу, истина.
— Истина? — поднял бровь Роберт. — Я сам очень хотел бы ее узнать. Все, что мне известно, это что я упал со скалы. Когда я пришел в себя в Элайте, я ничего не помнил о несчастье. Когда на следующий день я все вспомнил, я отправился в лес, в окрестности той скалы, и попытался найти брата. Я решил, что он должен быть где-то поблизости, должен меня искать, возможно, опасаясь, что я погиб при падении. Нашел же я его переломанное тело, застрявшее среди камней в реке.
В голосе Роберта прозвучала горечь, лишь частично наигранная. Не дав гильдийцу сказать ни слова, он продолжал:
— Может быть, он упал во время поисков? Или пытаясь меня спасти? Если бы память вернулась ко мне скорее, сумел бы я спасти ему жизнь? Я не знаю этого, легат. Вы ищете истину, но я не могу вам ее сообщить. Хотел бы я, чтобы было иначе.
Он смотрел в глаза Осберту, сколько посмел, потом намеренно отвел взгляд, чтобы дать тому время задать следующий неизбежный вопрос.
— Простите меня, ваша светлость, но эти слухи… боюсь, они многим подтверждаются.
— Что за слухи? — спросил Роберт, не оборачиваясь.
— Двое лесорубов утверждают, что видели вашего брата в лесу у реки. Они говорят, что он занимался колдовством. Его схватили, но пленник бежал. Я явился сюда, чтобы…
— Колдовство! В Люсаре! — Роберт резко повернулся. — Уж не сошли ли вы с ума? Что за глупости! Снова какая-то затея проктора? Я же вам сказал, Финлей погиб! Я вытащил его тело из реки собственными руками… Или вы обвиняете меня во лжи?
— Нет, ваша светлость… — заикаясь, выдавил Осберт, пытаясь вставить хоть слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71