Казалось, они уже целую вечность пробираются по узкому проходу, спотыкаясь и шлепая по жидкой грязи; наконец они достигли поворота, и Роберт остановился и прислушался.
— В чем дело? — спросила Дженн.
— Ш-ш! По-моему, где-то течет вода. Слышишь?
— Откуда она течет?
— Там дальше есть еще один коридор. У нас могут возникнуть проблемы, если придется поспешно отступать. — Роберт свернул направо.
— Сколько лет этим туннелям? — не выдержала Дженн. Каждый звук здесь подхватывало эхо, так что он, отражаясь от стен, возвращался, обретя зловещие интонации.
— Понятия не имею. Я обнаружил их случайно.
— А почему дверь запирается… таким способом?
— Тихо! Мы сейчас проходим под стеной замка, и нас могут услышать из кухонь.
Дженн умолкла. Как раз в этот момент Кенрик поскользнулся и уже открыл рот, чтобы завопить… Принц он там или не принц, Дженн без стеснения зажала ему рот рукой. Мальчишка попытался укусить ее, но с такими уловками Дженн была знакома и быстро успокоила брыкающегося ребенка. Роберт тем временем остановился перед еще одной дверью.
— Дженн!
Девушка передала Кенрика под присмотр Самах и подошла к Роберту.
— Здесь тоже требуется колдовство? — прошептала она, опасаясь, что он снова ее оборвет.
— Нет, — насмешливо ответил Роберт. — Просто я подумал, что тебе стоит познакомиться с механизмом на случай будущей надобности. — Он схватил ее за руку и прижал ладонь Дженн к скользкому камню. — Не отпускай, пока я не скажу.
Выпустив руку Дженн, Роберт потянулся куда-то вверх так высоко, что даже колдовским зрением девушка ничего не смогла разглядеть. Она услышала щелчок, но не могла бы сказать, откуда он донесся. Потом Роберт толкнул дверь, и перед ними оказалась узкая винтовая лестница — слава богам, хоть и слабо, но освещенная.
— Проводи всех наверх, но не позволяй шуметь. Ничего не предпринимайте, пока я не приду.
Дженн начала подниматься по лестнице. Остальные шли за ней настолько измученные, что ни у кого уже не оставалось сил на разговоры. Лестница кончилась еще одной дверью. Дженн толкнула ее и оказалась в комнате без окон. Что это, темница?
Из-под двери справа пробивался слабый луч света. Дженн не рискнула подойти к ней, просто знаком позвала в комнату остальных. Скоро появились Роберт и Киган: они несли Хью, которого и опустили на пол у холодного камина.
— Не приближайтесь к той двери и соблюдайте тишину. Дженн, пойдем со мной, — распорядился Роберт.
Роберт положил руку на ручку двери жестом, который напомнил Дженн о той ночи, когда они вызволили Финлея. Роберт был тогда совсем другим… Что изменило его? Почему он стал так жесток?
Однако смысл его жеста был Дженн понятен: Роберт проверял, кто находится по другую сторону двери. Он кивнул, показывая, что опасности нет, повернул ручку и распахнул дверь. Дженн проскользнула следом за Робертом и застыла на месте, поняв, где находится.
— Кандар, вам лучше присоединиться к остальным, — без предисловий начал Роберт. — Мастер Маклин, спасибо за помощь. Если хотите, я пошлю Мику сообщить вам, когда удастся благополучно отправить путников дальше.
Маклин кивнул; казалось, он хочет что-то сказать… но, кинув на Мику свирепый взгляд, он просто повернулся к двери. Не дожидаясь, пока старик уйдет, Кандар проскользнул в потайную комнату. Роберт взглянул на Мику:
— Пора за дело. Возьми в помощь Деверина и Оуэна. Нужны одеяла, чистая одежда, вода, дрова. И конечно, еда, желательно горячая. Принесите всего понемногу, только чтобы хватило на эту ночь. И не шумите. Объясни остальным, что нужно сохранить все в тайне.
— Конечно, господин, — поклонился Мика. Направляясь к двери, он помедлил и улыбнулся Дженн.
— До чего же приятно видеть хоть кого-то, кто мне рад. — Дженн, хромая, подошла к камину и рухнула в кресло у огня.
Роберт закрыл дверь в деревянной обшивке стены; теперь совершенно не было заметно, что в этом месте имеется проход.
— Ты ранена?
— Нет, — покачала головой Дженн.
— Тогда почему ты хромаешь?
Дженн предпочла не отвечать: она прекрасно знала, что скажет Роберт, если узнает о ее падении. К несчастью, молчание девушки Роберт воспринял как признание вины.
— О чем ты только думаешь? — Он медленно подошел к ней, но Дженн отвела глаза. — Или ты видишь во всем только игру? Ты хоть представляешь, чего мне стоило тебя защитить? И что будет с твоим отцом, если он лишится тебя? А ты взяла и поклялась встать в Круг! Почему? Ради всех богов, почему после всего, что случилось?
Дженн, стиснув руки, смотрела на свои грязные пальцы. Ах, как нужна ей ванна, но только не похоже, что на нее можно рассчитывать в ближайшем будущем.
— Ну? Ответь мне, Дженн.
Роберт не повысил голоса, теперь его тон не был даже резким. Он и в самом деле хотел знать, хотел услышать ее ответ. Дженн подняла на него глаза. В лице Роберта не было гнева только недоумение. Эти глаза, зеленые, как лесная чаща, и такие же непроницаемые… Почему он стал таким? Почему не хочет просто поговорить с ней, как раньше? Даже находясь рядом, Дженн не могла коснуться его разума, он наглухо отгородился от нее. Девушка вздохнула:
— Я не хочу выслушать очередную лекцию, Роберт. Ты выбрал свой путь, но мной ты не управляешь.
Медленно, словно с трудом, Роберт покачал головой. Глаза его потемнели от тревоги.
— Ты не представляешь себе, во что вмешиваешься. Нет, это уж чересчур! Ведь есть люди, готовые по одному ее слову кинуться в ад, а этот… этот отступник говорит, что она не знает азбучных истин! Дженн вскочила на ноги и мимо Роберта рванулась к потайной двери.
— Думаю, я знаю, что делаю, — а если нет, то виноват в этом только ты, Роберт. В конце концов, ты так ничего мне и не объяснил. И делать этого не собираешься, верно? Ах, это слишком опасно! Так позволь тебе сказать: я не нуждаюсь в твоей защите. Я могу сама позаботиться о себе. Мне это удавалось до сих пор, удастся и впредь. Отныне можешь держать свое мнение при себе! — Дженн протянула руку к двери, и, к ее удивлению, створка послушно отворилась.
Дженн резко обернулась, готовая обвинить Роберта в неосторожности, но в этот момент в кабинет вошла пожилая дама.
— Роберт, я… — Голос ее оборвался, когда она увидела Дженн. Глаза женщины широко раскрылись, она застыла на месте.
Роберт вздохнул и жестом предложил Дженн пройти в потайную комнату. Однако она этого не сделала. В стоящей перед ней женщине было что-то удивительно привлекательное, что-то, полностью завладевшее вниманием девушки.
— Что ж, Роберт, — резко заговорила дама, — я была терпелива, но мне кажется, тебе пора объяснить мне, что происходит.
— Тебе это не понравится, — пробормотал Роберт.
— Это не имеет значения. Ложь не нравится мне гораздо больше.
Роберт поднял голову, словно моля богов послать ему терпение.
— Хорошо, матушка, я все тебе расскажу, но не сейчас. В настоящий момент мне нужна твоя помощь. Эти люди нуждаются в нас. Как только они получат все необходимое, я честно отвечу на твои вопросы.
— А эта девушка?
Роберт повернулся к Дженн. Он выглядел таким несчастным, что она почти простила его. Почти…
— Матушка, позволь представить тебе леди Дженнифер Росс. Дженн, это моя мать, леди Маргарет.
Маргарет сделала несколько шагов вперед; ее острый взгляд заметил грязь и дыры на платье Дженн. В Роберте было мало сходства с этой величественной дамой, за исключением, может быть, грации движений. Ситуация была ужасной, Дженн чувствовала себя именно такой идиоткой, какой считал ее Роберт. Однако через несколько мгновений Маргарет тепло ей улыбнулась, но на сына бросила суровый взгляд:
— Я пойду помогу Мике, дорогой. И заодно потороплю его мне не терпится услышать все объяснения.
Было уже изрядно за полночь, когда беглецов, наконец, устроили и они уснули в наспех сооруженных в потайной комнате постелях. Роберт стоял в двери, глядя, как Маргарет переходит от одного к другому, проверяя, все ли в порядке. Дженн давно уже спала, и Роберт мог немного расслабиться постоянное раздражение, вызванное ее присутствием, покинуло его. Теперь можно было не вразумлять ее и не выслушивать, как она огрызается. Как будто бед не хватает и без того!
Маргарет погасила все свечи, кроме одной, и подбросила дров в камин; потом она присоединилась к сыну. Роберт посторонился, пропуская мать в свой кабинет, и закрыл дверь в обивке стены. Здесь было теплее, и Мика принес поднос с долгожданным ужином. Освободив для него место на заваленном книгами столе, слуга налил подогретого вина госпоже Маргарет и Роберту, потом, ни слова не говоря, вышел. Для него день тоже выдался нелегким.
Маргарет с кубком в руках отошла к окну. Тучи разошлись, вокруг луны сиял туманный нимб. Роберт накинулся на еду, но предстоящий разговор быстро лишил его аппетита.
— Хью спокойно проспит до утра, — начала Маргарет, дуя на горячее вино, — но я все равно проведаю его через несколько часов. Отвар, который я дала девочке, помог ей уснуть, так что она проснется не раньше полудня.
— Скоро ли они смогут снова двинуться в путь?
— Я не целительница, но в такую погоду не советовала бы им покидать замок раньше чем через три дня. Девочка совсем больна, а Хью, хоть он и молод и силен, нуждается в покое, пока его раны не затянутся. Трудно будет скрыть их присутствие от слуг, но, я думаю, мы справимся. — Маргарет пригубила вино, продолжая смотреть в окно. — Эта девушка, Дженнифер Росс… Ведь это ее ты нашел в Шан-Моссе? Дочь старого Якоба…
— Да.
— Она красива. Но как она оказалась замешанной во всем этом?
— Это долгая история.
— Не сомневаюсь. — Маргарет повернулась лицом к Роберту и ждала, грея руки о кубок.
В лунном свете она выглядела настоящей красавицей, серебряные пряди волос блестели, кожа казалась нежной и прозрачной. Однако темные глаза смотрели настороженно. Мать больше не доверяла Роберту; она даже не была уверена, что он скажет ей правду, хоть и обещал.
Роберт поставил свой кубок на стол, отошел к камину и встал там, сплетя пальцы. Разговор обещал быть нелегким.
— Что ты хотела бы знать?
— Где Финлей?
Великолепно! Надо же ей начать с вопроса, на который он не может ответить! Роберт со вздохом покачал головой:
— Прости, матушка, но дать тебе прямой ответ я не могу, по крайней мере, пока. Сначала я должен тебе многое объяснить. Но то, что я говорил тебе раньше, правда: Финлей в безопасности у друзей.
— И ты ничего больше не можешь сказать мне, чтобы не подвергнуть опасности этих друзей?
— Я оберегаю в первую очередь тебя… и Финлея.
— Конечно. — Напряжение, написанное на лице Маргарет, не уменьшилось. Она снова повернулась к окну, словно испытывая страх перед сыном, перед тем, что еще он может ей сказать. Ей хотелось узнать правду, но вдруг Роберт признается, что запутался так же, как и она сама? Даже теперь, когда он так уверен в своих действиях, он явно все время задает себе вопросы. Не грозит ли ему опасность совершить самую большую в жизни ошибку?
— Матушка, — тихо, но твердо сказал Роберт, — я колдун.
Маргарет вздрогнула так сильно, что пролила вино. Опустив голову, она прерывисто вздохнула. Роберт не смел шевельнуться. Порыв ветра затряс ставни, через щели в комнату ворвался холодный сквозняк.
— Я боялась, что ты мне не признаешься. — Голос Маргарет превратился в шепот, такой же холодный, как ночной воздух. Когда она подняла голову, на щеках ее блестели слезы.
— Ты знала?
— Я не была уверена, — покачала головой Маргарет. — Все эти слухи насчет Финлея, твои секреты… да и многое еще за эти годы… Думаю, что я догадывалась, но не хотела себе признаться. Должно быть… должно быть, поэтому я так хотела остаться в монастыре Святой Хилари.
— Матушка! — воскликнул Роберт, одновременно шокированный и опечаленный.
— После того как здесь побывали гильдийцы, все изменилось. Я наблюдала за Деверином и Оуэном они явно знали, что происходит. И они не были смущены. Я гадала, как подобные люди могут быть тебе преданы, если ты замешан в чем-то ужасном.
— Но так оно и есть.
— А теперь беглецы… Роберт, какое отношение в колдовству имеет королева?
— Напрямую никакого. Но только колдовство помогло ей оставаться на свободе так долго. — Роберт пересек комнату и встал рядом с матерью. Он осторожно стер слезы с ее лица. — Мне очень жаль, матушка.
Маргарет пристально смотрела на него темными глазами, в которых лунный свет рождал сапфировые отблески. Роберт знал, что она впервые думает о нем и о колдовстве как о едином целом. Так раньше на него уже смотрели другие. Предсказать реакцию невозможно… А ведь он лгал ей так много лет! Сумеет ли она его простить?
— Давно ли? — Казалось, слова вырываются у нее помимо воли. — Давно ли ты стал колдуном?
— С рождения, — мягко ответил Роберт. — Я узнал об этом вскоре после того, как мне исполнилось девять. Я понимаю, как тебе тяжело, матушка…
— Ох, Роберт… — Маргарет поставила кубок и снова отвернулась к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71