— Этот яд способен мгновенно вызвать остановку сердца.
— Но зачем ей это было нужно? — удивился Петрийен.
— Спросите у нее сами, — ответил Теравиан, вставая на ноги.
По всей видимости, он уже оправился от шока. Глядя на Иволейну, он прижал руку к горлу.
Эйрин прекрасно понимала, что задавать такие вопросы безумной королеве бессмысленно. Иволейна перестала сопротивляться и обессилено повисла в невидимых путах. Глаза ее закатились, на губах пузырилась слюна. Казалось, она что-то говорит, но ни единого звука не было слышно.
— Известите Его величество о том, что здесь только что случилось! — обратился к гвардейцам Петрийен. — И приведите сюда еще нескольких стражников, чтобы отвести ее в темницу!
В темницу? Но ведь это невозможно: та, что покушалась на жизнь Теравиана, — королева. Тем не менее гвардейцы послушно кивнули и поспешно удалились.
Эйрин подошла ближе и положила руку на лоб Иволейне. Затем закрыла глаза, пробуждая к жизни Дар, однако нить жизни королевы была тусклой, и когда девушка ухватила ее, то не уловила в ней ни света, ни даже слабой искры разума.
Эйрин обернулась. По ее щекам катились слезы.
— Все кончено.
Лирит зарыдала, прижав лицо к плечу Сарета. Петрийен покачал головой, на его лице читалось выражение отвращения. Единственным, кто не проявил никаких чувств, был Теравиан. Глаза его были по-прежнему устремлены на королеву. О чем он думал?
— Я думаю о том, что она сказала мне.
Губы принца оставались неподвижными, но Эйрин ясно слышала произнесенные им слова. Она удивленно посмотрела на него, не смея поверить, что юноша тоже способен обмениваться мыслями.
— Что же она сказала? — наконец, придя в себя от изумления, спросила она. — Что же она сказал вам?
Теравиан отвернулся и вышел из комнаты.
— Она сказала, что любит меня, — услышала Эйрин его ответ.
ГЛАВА 36
До Неприступной Цитадели они добрались холодным ясным днем в конце месяца дурдата, когда, как казалось Грейс, никто из них уже не сможет сделать больше ни шага вперед в северном направлении. Когда армия спустилась в узкую долину, над головами воинов пролетели три орла. В лучах солнечного света их перья отливали золотом. Орлиный клекот эхом отозвался в вершинах утесов.
Было ли это приветствием гордых, хищных птиц или предупреждением?
— Ну вот, Дарж! — обратилась она к своему верному рыцарю. — Вот мы и прибыли!
— Я ни на миг не сомневался в том, что мы достигнем цели, Ваше величество, — ответил эмбарец, усы которого превратились в сосульки.
Грейс устало улыбнулась ему.
— Забавно, что ты произнес именно эти слова. Именно их я и ожидала услышать от тебя. Я тоже не сомневалась в этом.
Три дня назад они по льду пересекли замерзшую реку Фельгрим. Грейс подумала о том, что правильно поступила, велев эмбарцу следовать позади нее. Было бы невмоготу видеть грусть в глазах Даржа и остальных эмбарских рыцарей, проезжавших мимо пустынных земель родного королевства. Это были их родные земли, где они родились, где прожили всю жизнь. Только по повелению короля Соррина их край превратился в вотчину призраков.
Через каждые несколько лиг армии попадались заброшенные деревни. Все они выглядели одинаково. Двери хижин распахнуты навстречу ветрам и снегу. Ни в одной из печных труб не курился дымок. Единственными живыми существами были отощавшие собаки, испуганно шарахавшиеся в сторону, поджав хвост. Похоже, скоро в здешних местах не останется и этих жалких животных.
Армия проходила также и мимо дворянских поместий. Каменные башни на вершинах холмов тоже были пусты, подобно убогим деревенькам. Однажды на пути войска встретился даже небольшой опустевший город, окруженный крепостью. Воины вошли внутрь, но пробыли среди городских стен недолго. Проходя по узким улочкам, они не могли отделаться от странного, жутковатого чувства. Неужели так будет выглядеть весь мир после того, как Мог установит над ним свою безраздельную власть? Неужели это будет не сумеречный мир, наполненный криками страждущих, а скорее холодный, пустынный мир, безмолвный и безжизненный?
Грейс теперь поняла, что весь Доминион безлюден, и даже если бы они заехали в Баррсундер, то также не обнаружили бы там следов жизни.
Затем, через два дня после того, как к войску присоединились эмбарские рыцари под предводительством сэра Ведарра, Олдет и его Пауки наконец сообщили о том, что обнаружили признаки человеческой жизни. Однако поводов для веселья это не дало, потому что был замечен сторожевой дозор Рыцарей Оникса в составе не менее пятидесяти человек, направлявшийся на запад.
Олдет сказал, что не смог понять цель, с которой отряд Рыцарей Оникса прочесывает эту местность, но Грейс все прекрасно поняла. Они ищут ее. Повелитель Рун Келефон все еще не расстался с желанием завладеть Фелльрингом и по-прежнему жаждет ее крови, чтобы заявить о возрождении Малакорского трона.
Однако Рыцари Оникса так ни разу и не приблизились к ним на расстояние меньше двух лиг. Грейс полагала, что за это стоит скорее всего благодарить малышку Тиру. В любом случае было приятно думать о том, как Келефон зайдется от злости, если узнает, что его приспешники находились всего в нескольких милях от нее и вожделенного Фелльринга. Когда Тарус поинтересовался, чему она улыбается, Грейс лишь рассмеялась и крепче прижала к себе Тиру. Рыцарь как-то странно посмотрел на нее и отъехал в сторону, что-то пробормотав о безумии королев и колдуний.
На следующий день они переправились через реку Фельгрим, и единственным несчастьем, приключившимся с войском, было то, что один из всадников вместе с лошадью провалился под лед. Однако их быстро вытащили из ледяной воды. И воин, и животное отделались легким испугом, не получив серьезных травм.
Перебравшись на другой берег, армия наконец оказалась в лесу, который напомнил Грейс леса Колорадо — светлые, просторные, с толстым ковром хвои под ногами. То здесь, то там путникам встречались заросли вечнозеленых кустарников, усеянных оранжево-красными крошечными ягодами.
Однако это было не Колорадо. Серебристые, безлистные деревья были не осинами, а вальсиндарами, а иглы здешних деревьев синтарен имели пурпурно-зеленую окраску. И все же они сильно напоминали сосну пондероза. Когда армия остановилась в лесу на ночлег, Грейс не смогла удержаться и прижалась носом к нагретой солнцем коре, вдыхая ее аромат.
— Мороженое, — произнесла она в ответ на любопытный взгляд Палладуса. — Там, откуда я родом, сосны пахнут, как ванильное мороженое.
Палладус наградил ее скептическим взглядом.
— А как же пахнет эта ва'нилла?
— Почти как конфеты-ириски.
Тира прикоснулась носом к коре дерева и рассмеялась.
Терразиец на мгновение замешкался, затем последовал примеру девочки, понюхав кору. Затем обернулся, восхищенно округлив глаза.
— Пахнет восхитительно!
— Еще бы! — улыбнулась Грейс.
С наступлением вечера она заметила, что ароматом деревьев наслаждаются и другие воины, перебирающиеся от одного синтарена к другому. Хотя впереди их ждала полная неизвестность, Грейс почувствовала подъем духа. Несмотря на то, что в лесу они никого не встретили, он производил совершенно иное впечатление, нежели голые, пустынные пространства Эмбара. Похоже, эти земли привыкли к одиночеству.
Так же, как и ты сама, Грейс.
На следующий день Дарж рассказал ей, что этот лес называется Зимним Лесом. Он протянулся вдоль всей северной границы Фаленгарта, и здешние места некогда входили в состав Малакора. Может быть, именно поэтому Грейс чувствовала себя более спокойно, поскольку оказалась в родном краю.
Затем армия неожиданно наткнулась на колдовской столб, и состояние умиротворенности улетучилось.
Столб был поврежден, иначе они наверняка испытали бы на себе его вредоносное воздействие. Тем не менее казалось, будто над лесом повисло тяжелое облако, хотя сквозь голые ветки вальсиндара виднелось ясное чистое небо, прозрачное, как сапфир.
Первой почуяла опасность Сенраэль. Она предупредила Грейс, а та отдала приказ Паукам осторожно, не поднимая шума, разведать местность.
Олдет вернулся через несколько минут. Он обнаружил столб на располагавшейся неподалеку поляне. Тарус отдал распоряжение, и войско свернуло с намеченного пути, устремившись восточнее, чтобы обойти стороной зловещее место. К счастью, большая часть колонны оставалась далеко позади и находилась на достаточно большом расстоянии от поляны.
— Я не совсем понял, что случилось со столбом, — сказал Олдет. — Мне не хотелось подходить к нему слишком близко, но, похоже, на нем какие-то трещины.
Дарж задумчиво погладил усы.
— Может быть, за долгие годы он треснул под воздействием холода, льда и ветров? — предположил он.
— Нет, скорее из-за этого, — произнесла приблизившаяся к ним Самата.
В руках у нее был меч. Его лезвие из прекрасной вороненой стали ближе к рукоятке было обломано. Грейс дрожащими руками взяла его.
— Рыцари Оникса. Это они разрубили заколдованный столб!
— Зачем? — вопрошающе посмотрел на нее Палладус.
Металл холодил руки, но Грейс не выпускала меч.
— Келефон собирается изменить Бледному Королю. Он хочет заполучить Имсари в свое пользование.
— Должно быть, он произнес очень сильные руны, чтобы его рыцари смогли приблизиться к столбу, — заметил мастер Гредин, зябко кутаясь в плащ. — Мне думается, он разбил заколдованный пилон для того, чтобы помешать Бледному Королю следить за своими перемещениями.
— Из всего этого следует, что Келефон невольно оказал нам услугу, — проговорил Дарж. — Потому что Бледный Король не сможет узнать и о нас.
Неизвестно, оказался ли прав Дарж, или же следовало благодарить удачу и магию малышки Тиры, но в следующие два дня армии не встретилось на пути ничего опасного, кроме белочек в серебристых меховых шубках, скакавших по ветвям деревьев.
Затем неожиданно, как будто в сторону отодвинули театральный занавес, лес уступил место продуваемой всеми ветрами равнине у подножия гряды зубчатых гор. По бокам входа в долину высились две гигантские каменные глыбы. Путешественники проехали между ними и оказались на узкой дороге, ведущей вверх, в ущелье. Услышав клекот паривших в вышине орлов, Грейс наконец подняла взгляд в направлении конечной цели их путешествия.
— Не производит особого впечатления, — заметила она.
Гроссмейстер Орагиен, восседавший на муле, улыбнулся.
— Неприступной Цитадели примерно тысяча лет, Ваше величество. Нужно радоваться, что она вообще сохранилась.
Пока войско длинной змеей продвигалось по ущелью, Грейс проехала вперед вместе с теми, кто стал самым верным ее спутником: Даржем и Тарусом, Олдетом и Саматой, Палладусом, Гредином и Орагиеном, колдуньями Сенраэль и Лурсой. Рядом с ними Грейс чувствовала себя сильной, уверенной и готовой справиться с любыми трудностями. Или почти с любыми.
— Мы обречены, — пробормотала она, когда они остановили лошадей. Виновато моргнув, Грейс посмотрела на своих спутников. — Извините, друзья. Просто вырвалось то, о чем думала.
— Не стоит извиняться, Ваше величество, — выговорил Тарус, на лице которого застыло выражение муки. — Вполне возможно, что вы окажетесь правы.
Они спешились и направились по каменистой почве к цитадели. Тира бежала вместе со взрослыми, босыми ногами перескакивая с камня на камень.
Неприступная Цитадель располагалась на самой высокой вершине, там, где стены утесов опускались вниз таким образом, что расстояние между ними составляло лишь сотню шагов. Грейс вовсе не была великим стратегом, однако даже ей было понятно, что лучше места для обороны не найти. Утесы казались совершенно неприступными, а узкая долина сжимала потенциального неприятеля подобно каменной руке. Даже такое немногочисленное воинство, как армия Грейс, могло бы неопределенно долго сдерживать наступление врага, если крепость по-настоящему укреплена.
Сказать это о цитадели было нельзя. Судя по ее виду, крепостная стена, соединявшая два утеса, в высоту некогда достигала тридцати футов. Сейчас же в большинстве мест в ней не было и десяти. По поверхности стены змеились многочисленные трещины, у подножия валялись груды камней. Главная башня, находившаяся за стеной, пребывала в чуть более приличном состоянии. Башня была квадратная, а к ней со всех сторон пристроены казармы, казавшиеся достаточно большими, чтобы вместить до тысячи воинов. Казармы почти не имели крыши, их двери и оконные ставни давно сгнили. Пятиэтажная башня казалась довольно устойчивой и крепкой, однако, несомненно, как у казарм, крыша тоже отсутствовала.
Цитадель, смотревшая на Грейс узкими бойницами, не использовалась для военных целей вот уже около семи столетий. Как же пробудить ее к жизни и подготовить к обороне?
— Не беспокойтесь, Ваше величество, — произнес Дарж. — Немного упорной работы, и все будет в порядке.
Грейс была не совсем согласна с этим бодрым уверением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Но зачем ей это было нужно? — удивился Петрийен.
— Спросите у нее сами, — ответил Теравиан, вставая на ноги.
По всей видимости, он уже оправился от шока. Глядя на Иволейну, он прижал руку к горлу.
Эйрин прекрасно понимала, что задавать такие вопросы безумной королеве бессмысленно. Иволейна перестала сопротивляться и обессилено повисла в невидимых путах. Глаза ее закатились, на губах пузырилась слюна. Казалось, она что-то говорит, но ни единого звука не было слышно.
— Известите Его величество о том, что здесь только что случилось! — обратился к гвардейцам Петрийен. — И приведите сюда еще нескольких стражников, чтобы отвести ее в темницу!
В темницу? Но ведь это невозможно: та, что покушалась на жизнь Теравиана, — королева. Тем не менее гвардейцы послушно кивнули и поспешно удалились.
Эйрин подошла ближе и положила руку на лоб Иволейне. Затем закрыла глаза, пробуждая к жизни Дар, однако нить жизни королевы была тусклой, и когда девушка ухватила ее, то не уловила в ней ни света, ни даже слабой искры разума.
Эйрин обернулась. По ее щекам катились слезы.
— Все кончено.
Лирит зарыдала, прижав лицо к плечу Сарета. Петрийен покачал головой, на его лице читалось выражение отвращения. Единственным, кто не проявил никаких чувств, был Теравиан. Глаза его были по-прежнему устремлены на королеву. О чем он думал?
— Я думаю о том, что она сказала мне.
Губы принца оставались неподвижными, но Эйрин ясно слышала произнесенные им слова. Она удивленно посмотрела на него, не смея поверить, что юноша тоже способен обмениваться мыслями.
— Что же она сказала? — наконец, придя в себя от изумления, спросила она. — Что же она сказал вам?
Теравиан отвернулся и вышел из комнаты.
— Она сказала, что любит меня, — услышала Эйрин его ответ.
ГЛАВА 36
До Неприступной Цитадели они добрались холодным ясным днем в конце месяца дурдата, когда, как казалось Грейс, никто из них уже не сможет сделать больше ни шага вперед в северном направлении. Когда армия спустилась в узкую долину, над головами воинов пролетели три орла. В лучах солнечного света их перья отливали золотом. Орлиный клекот эхом отозвался в вершинах утесов.
Было ли это приветствием гордых, хищных птиц или предупреждением?
— Ну вот, Дарж! — обратилась она к своему верному рыцарю. — Вот мы и прибыли!
— Я ни на миг не сомневался в том, что мы достигнем цели, Ваше величество, — ответил эмбарец, усы которого превратились в сосульки.
Грейс устало улыбнулась ему.
— Забавно, что ты произнес именно эти слова. Именно их я и ожидала услышать от тебя. Я тоже не сомневалась в этом.
Три дня назад они по льду пересекли замерзшую реку Фельгрим. Грейс подумала о том, что правильно поступила, велев эмбарцу следовать позади нее. Было бы невмоготу видеть грусть в глазах Даржа и остальных эмбарских рыцарей, проезжавших мимо пустынных земель родного королевства. Это были их родные земли, где они родились, где прожили всю жизнь. Только по повелению короля Соррина их край превратился в вотчину призраков.
Через каждые несколько лиг армии попадались заброшенные деревни. Все они выглядели одинаково. Двери хижин распахнуты навстречу ветрам и снегу. Ни в одной из печных труб не курился дымок. Единственными живыми существами были отощавшие собаки, испуганно шарахавшиеся в сторону, поджав хвост. Похоже, скоро в здешних местах не останется и этих жалких животных.
Армия проходила также и мимо дворянских поместий. Каменные башни на вершинах холмов тоже были пусты, подобно убогим деревенькам. Однажды на пути войска встретился даже небольшой опустевший город, окруженный крепостью. Воины вошли внутрь, но пробыли среди городских стен недолго. Проходя по узким улочкам, они не могли отделаться от странного, жутковатого чувства. Неужели так будет выглядеть весь мир после того, как Мог установит над ним свою безраздельную власть? Неужели это будет не сумеречный мир, наполненный криками страждущих, а скорее холодный, пустынный мир, безмолвный и безжизненный?
Грейс теперь поняла, что весь Доминион безлюден, и даже если бы они заехали в Баррсундер, то также не обнаружили бы там следов жизни.
Затем, через два дня после того, как к войску присоединились эмбарские рыцари под предводительством сэра Ведарра, Олдет и его Пауки наконец сообщили о том, что обнаружили признаки человеческой жизни. Однако поводов для веселья это не дало, потому что был замечен сторожевой дозор Рыцарей Оникса в составе не менее пятидесяти человек, направлявшийся на запад.
Олдет сказал, что не смог понять цель, с которой отряд Рыцарей Оникса прочесывает эту местность, но Грейс все прекрасно поняла. Они ищут ее. Повелитель Рун Келефон все еще не расстался с желанием завладеть Фелльрингом и по-прежнему жаждет ее крови, чтобы заявить о возрождении Малакорского трона.
Однако Рыцари Оникса так ни разу и не приблизились к ним на расстояние меньше двух лиг. Грейс полагала, что за это стоит скорее всего благодарить малышку Тиру. В любом случае было приятно думать о том, как Келефон зайдется от злости, если узнает, что его приспешники находились всего в нескольких милях от нее и вожделенного Фелльринга. Когда Тарус поинтересовался, чему она улыбается, Грейс лишь рассмеялась и крепче прижала к себе Тиру. Рыцарь как-то странно посмотрел на нее и отъехал в сторону, что-то пробормотав о безумии королев и колдуний.
На следующий день они переправились через реку Фельгрим, и единственным несчастьем, приключившимся с войском, было то, что один из всадников вместе с лошадью провалился под лед. Однако их быстро вытащили из ледяной воды. И воин, и животное отделались легким испугом, не получив серьезных травм.
Перебравшись на другой берег, армия наконец оказалась в лесу, который напомнил Грейс леса Колорадо — светлые, просторные, с толстым ковром хвои под ногами. То здесь, то там путникам встречались заросли вечнозеленых кустарников, усеянных оранжево-красными крошечными ягодами.
Однако это было не Колорадо. Серебристые, безлистные деревья были не осинами, а вальсиндарами, а иглы здешних деревьев синтарен имели пурпурно-зеленую окраску. И все же они сильно напоминали сосну пондероза. Когда армия остановилась в лесу на ночлег, Грейс не смогла удержаться и прижалась носом к нагретой солнцем коре, вдыхая ее аромат.
— Мороженое, — произнесла она в ответ на любопытный взгляд Палладуса. — Там, откуда я родом, сосны пахнут, как ванильное мороженое.
Палладус наградил ее скептическим взглядом.
— А как же пахнет эта ва'нилла?
— Почти как конфеты-ириски.
Тира прикоснулась носом к коре дерева и рассмеялась.
Терразиец на мгновение замешкался, затем последовал примеру девочки, понюхав кору. Затем обернулся, восхищенно округлив глаза.
— Пахнет восхитительно!
— Еще бы! — улыбнулась Грейс.
С наступлением вечера она заметила, что ароматом деревьев наслаждаются и другие воины, перебирающиеся от одного синтарена к другому. Хотя впереди их ждала полная неизвестность, Грейс почувствовала подъем духа. Несмотря на то, что в лесу они никого не встретили, он производил совершенно иное впечатление, нежели голые, пустынные пространства Эмбара. Похоже, эти земли привыкли к одиночеству.
Так же, как и ты сама, Грейс.
На следующий день Дарж рассказал ей, что этот лес называется Зимним Лесом. Он протянулся вдоль всей северной границы Фаленгарта, и здешние места некогда входили в состав Малакора. Может быть, именно поэтому Грейс чувствовала себя более спокойно, поскольку оказалась в родном краю.
Затем армия неожиданно наткнулась на колдовской столб, и состояние умиротворенности улетучилось.
Столб был поврежден, иначе они наверняка испытали бы на себе его вредоносное воздействие. Тем не менее казалось, будто над лесом повисло тяжелое облако, хотя сквозь голые ветки вальсиндара виднелось ясное чистое небо, прозрачное, как сапфир.
Первой почуяла опасность Сенраэль. Она предупредила Грейс, а та отдала приказ Паукам осторожно, не поднимая шума, разведать местность.
Олдет вернулся через несколько минут. Он обнаружил столб на располагавшейся неподалеку поляне. Тарус отдал распоряжение, и войско свернуло с намеченного пути, устремившись восточнее, чтобы обойти стороной зловещее место. К счастью, большая часть колонны оставалась далеко позади и находилась на достаточно большом расстоянии от поляны.
— Я не совсем понял, что случилось со столбом, — сказал Олдет. — Мне не хотелось подходить к нему слишком близко, но, похоже, на нем какие-то трещины.
Дарж задумчиво погладил усы.
— Может быть, за долгие годы он треснул под воздействием холода, льда и ветров? — предположил он.
— Нет, скорее из-за этого, — произнесла приблизившаяся к ним Самата.
В руках у нее был меч. Его лезвие из прекрасной вороненой стали ближе к рукоятке было обломано. Грейс дрожащими руками взяла его.
— Рыцари Оникса. Это они разрубили заколдованный столб!
— Зачем? — вопрошающе посмотрел на нее Палладус.
Металл холодил руки, но Грейс не выпускала меч.
— Келефон собирается изменить Бледному Королю. Он хочет заполучить Имсари в свое пользование.
— Должно быть, он произнес очень сильные руны, чтобы его рыцари смогли приблизиться к столбу, — заметил мастер Гредин, зябко кутаясь в плащ. — Мне думается, он разбил заколдованный пилон для того, чтобы помешать Бледному Королю следить за своими перемещениями.
— Из всего этого следует, что Келефон невольно оказал нам услугу, — проговорил Дарж. — Потому что Бледный Король не сможет узнать и о нас.
Неизвестно, оказался ли прав Дарж, или же следовало благодарить удачу и магию малышки Тиры, но в следующие два дня армии не встретилось на пути ничего опасного, кроме белочек в серебристых меховых шубках, скакавших по ветвям деревьев.
Затем неожиданно, как будто в сторону отодвинули театральный занавес, лес уступил место продуваемой всеми ветрами равнине у подножия гряды зубчатых гор. По бокам входа в долину высились две гигантские каменные глыбы. Путешественники проехали между ними и оказались на узкой дороге, ведущей вверх, в ущелье. Услышав клекот паривших в вышине орлов, Грейс наконец подняла взгляд в направлении конечной цели их путешествия.
— Не производит особого впечатления, — заметила она.
Гроссмейстер Орагиен, восседавший на муле, улыбнулся.
— Неприступной Цитадели примерно тысяча лет, Ваше величество. Нужно радоваться, что она вообще сохранилась.
Пока войско длинной змеей продвигалось по ущелью, Грейс проехала вперед вместе с теми, кто стал самым верным ее спутником: Даржем и Тарусом, Олдетом и Саматой, Палладусом, Гредином и Орагиеном, колдуньями Сенраэль и Лурсой. Рядом с ними Грейс чувствовала себя сильной, уверенной и готовой справиться с любыми трудностями. Или почти с любыми.
— Мы обречены, — пробормотала она, когда они остановили лошадей. Виновато моргнув, Грейс посмотрела на своих спутников. — Извините, друзья. Просто вырвалось то, о чем думала.
— Не стоит извиняться, Ваше величество, — выговорил Тарус, на лице которого застыло выражение муки. — Вполне возможно, что вы окажетесь правы.
Они спешились и направились по каменистой почве к цитадели. Тира бежала вместе со взрослыми, босыми ногами перескакивая с камня на камень.
Неприступная Цитадель располагалась на самой высокой вершине, там, где стены утесов опускались вниз таким образом, что расстояние между ними составляло лишь сотню шагов. Грейс вовсе не была великим стратегом, однако даже ей было понятно, что лучше места для обороны не найти. Утесы казались совершенно неприступными, а узкая долина сжимала потенциального неприятеля подобно каменной руке. Даже такое немногочисленное воинство, как армия Грейс, могло бы неопределенно долго сдерживать наступление врага, если крепость по-настоящему укреплена.
Сказать это о цитадели было нельзя. Судя по ее виду, крепостная стена, соединявшая два утеса, в высоту некогда достигала тридцати футов. Сейчас же в большинстве мест в ней не было и десяти. По поверхности стены змеились многочисленные трещины, у подножия валялись груды камней. Главная башня, находившаяся за стеной, пребывала в чуть более приличном состоянии. Башня была квадратная, а к ней со всех сторон пристроены казармы, казавшиеся достаточно большими, чтобы вместить до тысячи воинов. Казармы почти не имели крыши, их двери и оконные ставни давно сгнили. Пятиэтажная башня казалась довольно устойчивой и крепкой, однако, несомненно, как у казарм, крыша тоже отсутствовала.
Цитадель, смотревшая на Грейс узкими бойницами, не использовалась для военных целей вот уже около семи столетий. Как же пробудить ее к жизни и подготовить к обороне?
— Не беспокойтесь, Ваше величество, — произнес Дарж. — Немного упорной работы, и все будет в порядке.
Грейс была не совсем согласна с этим бодрым уверением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90