Он не мог этого допустить.
Эши принялся озираться по сторонам, и его взгляд случайно остановился на Элендре. Она выбралась из толпы и медленно двигалась к границе освещенного поля. Он побежал за ней, схватил за руку и не стал тратить время на приветствие.
— Где она? — резко спросил он.
Элендра огорченно взглянула на него.
— Мои поздравления, Король намерьенов. Желаю тебе самого лучшего…
— Где Рапсодия? Элендра, скажи мне, или, клянусь богами, я…
Глаза Элендры сузились.
— И что ты сделаешь? Вы неудачно начинаете, милорд.
— Извини, Элендра, — покорно опустил голову Гвидион. — За одним достойным исключением, нет ни одного человека, кто сделал бы для меня больше, чем ты. Но если ты думаешь, что я смогу еще хотя бы немного находиться вдалеке от моей жены…
— Ты спрашивал у нее до того, как она стала Королевой?
Лицо Гвидиона застыло.
— Что ты хочешь сказать?
— Ты спрашивал ее мнение или хотя бы рассказал о своих намерениях?
— Когда? — потрясенно спросил он. — Проклятье, я не видел ее три месяца, Элендра. Я медленно сходил с ума, дожидаясь разрешения поговорить со своей женой. Но так его и не получил.
— Возможно, на то есть причина.
— Несомненно, на то есть множество причин, но все они не имеют значения. Я должен повидаться с ней, Элендра, прямо сейчас. Прежде чем все будет испорчено, пока Анборн и Акмед не попытались заявить на нее свои права. Боги, я должен рассказать ей правду! Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне. Она вернулась в Котелок? Или отправилась в Элизиум?
Элендра посмотрела ему в глаза: в них появилась мудрость, его взгляд стал взглядом истинного короля. Однако она увидела, что Эши в отчаянии, его снедал страх, он походил на человека, который боится потерять душу. Сердце Элендры потянулось к нему, но честь мешала ей ответить на вопрос Эши.
Он понял ее колебания.
— Элендра, я восхищаюсь твоей верностью Рапсодии, но ты должна понимать, что она может принять решение, не зная самого важного. Прошу тебя, представь, что она знает все, — чего бы тогда ждала от тебя Рапсодия? Неужели ты не понимаешь, как ей будет больно, если она узнает о свершившемся шесть месяцев назад слишком поздно? Ведь сейчас она может отдать свою руку другому — после того, как мы принесли друг другу клятву верности.
Элендра поняла доводы Эши. Он видел, что лиринская воительница пытается найти верное решение, Эши затаил дыхание. Наконец она сказала:
— Где она попытается найти утешение, понимая, что там ее никому не найти?
Эши понял:
— Она в Элизиуме.
Элендра улыбнулась.
— Желаю удачи, милорд.
Рапсодия медленно брела в Котелок, и тут в тусклом свете далеких факелов она заметила темные фигуры человека и лошади. Мужчина посмотрел на нее и широко улыбнулся. Несмотря на желание побыстрее избавиться от внимания намерьенов, Рапсодия подошла к нему. К счастью, ее оставили в покое. Вино лилось рекой вместе с более крепкими напитками из Илорка и Кандерра, из Чаши уже доносилось громкое пение.
Анборн перестал возиться с седельными сумками и внимательно посмотрел на Рапсодию.
— Они умеют праздновать, верно?
— Наверное, в последнее время у них не так уж часто возникали поводы для радости, — ответила Рапсодия, глаза которой блестели в темноте. — Почему ты так поступил?
— Как? — Он смутился под ее пристальным взглядом. — О, ты имеешь в виду Гвидиона? Я сказал то, что думал: он самый подходящий кандидат. Клянусь богами, у него больше терпения для этой чепухи, чем у меня. Кроме того, я представил себе, что нам придется провести остаток жизни в этой проклятой Чаше. Первый флот способен сто лет спорить, прежде чем принять мои доводы, — откровенно говоря, у меня есть занятия получше.
Рапсодия положила руку ему на плечо.
— Почему мне кажется, что за твоим поступком стоит нечто большее?
Анборн вздохнул и забросил седельную сумку на спину своего коня.
— Несмотря на твое умение попадать в дурацкие ситуации, ты мудрая женщина и не должна задавать вопросы, на которые не стоит отвечать. — Он с улыбкой посмотрел ей в глаза, и Рапсодия поняла, что он имеет в виду.
— Ты не останешься до окончания Совета?
Анборн покачал головой.
— Я не являюсь главой своего Дома, к тому же я уже достаточно сделал, верно?
Они оба рассмеялись. Потом Анборн взял Рапсодию за руки, и его лицо стало серьезным.
— Я должен кое о чем тебя попросить… уж и не помню, когда в последний раз мне было так трудно. — В его глазах промелькнула ирония. — Тебе прекрасно известна история моей жизни, поэтому ты понимаешь мое нынешнее состояние.
Рапсодия кивнула:
— Проси о чем хочешь, я сделаю все, что в моих силах.
— О, будь осторожна, моя дорогая, я ведь тебя уже предупреждал — не стоит так легко давать обещания. В особенности тому, кто хочет тебя с того самого момента, как впервые увидел. Я мог бы без особых усилий овладеть тобой — земля здесь мягкая и сравнительно теплая. — Кровь бросилась ей в лицо, и Анборн рассмеялся. — Извини, Рапсодия, я слишком груб. Вот в чем заключается моя просьба: ты должна освободить меня от обещания на тебе жениться.
На лице Рапсодии появилось недоумение, и она почувствовала, как у нее слабеют колени.
— Хорошо, — неуверенно проговорила она. — Могу я спросить почему?
Могучий воин осторожно сжал ее ладони.
— По трем причинам. Во-первых, намерьены выбрали тебя своей Королевой, а я отказался от титула Короля, поскольку это слишком скучное занятие. Как ты знаешь, больше всего на свете я ценю свою свободу. Я обладал бы ею в качестве твоего мужа, но теперь моя свобода была бы погребена под бременем обязанностей. Даже ради тебя, Рапсодия, я на такое не способен.
— Понимаю. — Она кивнула. — А каковы другие причины?
Анборн вздохнул и опустил глаза.
— Ну, несмотря на то что мы пришли к соглашению, я должен признаться, что не хочу жениться на женщине, которая любит другого. Ты весьма успешно скрывала свои чувства, моя дорогая, сомневаюсь, что о них догадывается кто-нибудь еще. Но я прочел правду в твоих глазах. И хотя мне трудно даются подобные признания, я бы тебя ревновал.
Рапсодия вновь покраснела, но в глазах Анборна она нашла лишь понимание и сочувствие. Напряжение спало, и они улыбнулись друг другу.
— А какова последняя причина?
После коротких колебаний Анборн ответил:
— Боюсь, что я не удовлетворяю твоему первому условию. Если не ошибаюсь, ты выбрала меня потому, что я тебя не люблю. — Он отвернулся, и сердце Рапсодии сжалось от боли.
Она обняла Анборна.
— Какая ирония, — тихо сказала она. — Похоже, я сама не сумела бы выполнить свои условия.
Анборн рассмеялся.
— Многие мужчины умерли бы с улыбкой на устах, услышав такие слова. — Он слегка отодвинул Рапсодию и посмотрел на нее. На мгновение его лицо смягчилось, и он опустился перед ней на колени. — Я клянусь тебе в своей преданности, Рапсодия, будь ты Королевой намерьенов, лиринской королевой или просто леди. Мой меч и моя жизнь принадлежат тебе, я готов тебя защищать всегда.
Рапсодия прекрасно поняла значение его клятвы.
— Для меня это большая честь, я искренне тронута, — тихо проговорила она, жестом подняв его с колен. — Спасибо тебе, Анборн.
— А теперь, если позволишь, я хочу поцеловать на прощание мою почти жену и уехать отсюда подальше, пока мужское естество не заставило меня изменить решение.
Рапсодия улыбнулась, и они обнялись. Сильные руки Анборна нежно сомкнулись на ее талии.
Его губы осторожно прикоснулись к ее устам, но потом стали более настойчивыми. Она почувствовала, как вспыхнул ее внутренний огонь, призывающий Анборна. Это поразило ее, но она не стала противиться этому чувству, хотя и понимала, что ей не суждено разделить его страсть. Она не могла бы полюбить Анборна, но уже успела привыкнуть к мысли, что станет его женой. Ей будет его не хватать.
Поцелуй становился все более страстным, и Рапсодия почувствовала, как разгорается желание Анборна. Он прижал ее к себе еще крепче, а потом резко оттолкнул.
— Неудачная идея, — пробормотал он. — Теперь мне будет неудобно сидеть в седле. Прощай, миледи. Ты знаешь, как обратиться ко мне при помощи ветра, если я тебе понадоблюсь.
— Пожалуйста, не забывай, что ты можешь сделать то же самое. — Она подарила ему нежную улыбку. — Не прикидывайся, будто мы едва знакомы.
Анборн расхохотался.
— Тут тебе нечего бояться, моя дорогая. Прощай, и желаю тебе насладиться пожалованной короной.
Он вскочил на своего мощного черного скакуна, конь фыркнул, нетерпеливо переступая копытами, а Анборн обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на Рапсодию.
— Кстати, Рапсодия, добро пожаловать в нашу семью. — Он хитро подмигнул ей и сразу пустил скакуна галопом.
А Эши, который все еще выбирался из толпы в Чаше, ощутил, как губы Анборна коснулись губ Рапсодии, и издал такой отчаянный крик, что стоявшие рядом намерьены бросились в разные стороны, уступая ему дорогу. Он выскочил из Чаши и вскоре скрылся в ночи, поспешно направляясь вслед за Рапсодией в Элизиум.
79
Сады Элизиума были в цвету, хотя за ними никто не ухаживал. Последний месяц перед Советом Рапсодия прожила с Акмедом и Грунтором в Илорке, проводя одинокие ночи в своих покоях в Котелке, неподалеку от комнаты, которую раньше занимала Джо.
Она ненавидела свою лишенную окон спальню, но чувствовала себя здесь защищенной. Один раз, после приема очередной группы гостей, ей удалось выбраться в Элизиум, где она обнаружила нежную записку и букет зимних цветов на столе в гостиной. Очевидно, Эши по-прежнему мог свободно перемещаться по Пустоши, но был не в силах пробраться в Котелок. Поэтому Рапсодия предпочла не возвращаться в Элизиум, желая избежать встречи с ним.
Она открыла дверь темного дома, сразу ощутив терпкий аромат специй и засушенных цветов. Несмотря на грустные воспоминания, Элизиум благотворно действовал на нее, лишь здесь Рапсодия чувствовала себя дома.
Она сняла атласную накидку и атласные же туфельки, испорченные долгим стоянием на камне. Усталой рукой растерла ноги, а потом побрела в темноту спальни. Распахнув дверь, она обнаружила, что кровать по-прежнему застелена.
Рапсодия опустилась на колени возле камина. Кто-то его вычистил и даже сложил в него дрова — оставалось только их зажечь. Она почувствовала благодарность — будь то Акмед или Эши; сейчас у нее просто не было сил этим заниматься. Рапсодия произнесла одно слово, вспыхнуло пламя, веточки уютно затрещали и зашипели, постепенно обращаясь в пепел.
В свете разгоравшегося камина она оглядела спальню — любимую мебель и знакомые безделушки, — и на Рапсодию нахлынули воспоминания, столь дорогие ее сердцу. И хотя она ужасно любила Элизиум и скучала по нему в Тириане, она прекрасно понимала, что не сможет пробыть здесь долго — боль была слишком сильна.
Наконец яркое пламя окончательно разогнало ночную тьму, и Рапсодия разглядела, как что-то белеет в самом дальнем углу — на сложенной ширме висела шелковая рубашка, которую она хотела попросить у Эши за ту ночь, когда он забрал ее воспоминания. Очевидно, Эши выполнил ее просьбу. Рапсодия подошла к ширме и взяла рубашку, посмотрела на нее и прижала к щеке. Тонкая ткань сохранила его запах, чистый и полный ветра, несущего соленые брызги океана. На глаза Рапсодии навернулись слезы, и она выругала себя за слабость. Но даже чувство вины не смогло заставить ее выпустить рубашку из рук.
Рапсодия долго стояла возле ширмы, уткнувшись лицом в рубашку. Затем, когда в комнате стало тепло, усталость и печаль взяли свое. Она набросила рубашку на плечи и пошла в ванную. Накачав полную ванну ледяной воды, она прикоснулась к ней, и вода моментально согрелась. Рапсодия энергично вымыла лицо, словно стирая невидимые следы слез вместе с маской спокойствия, которую ей пришлось носить весь этот бесконечный день.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале — обычное женское лицо, ничем не примечательное, лишь заметно побледневшее от усталости. Совсем некрасивое лицо, она никак не могла понять, почему мужчины так на нее реагируют.
«Должно быть, дело в короне, — подумала она. — Наверное, ослепительный звездный ореол заставляет их всех смотреть на меня с таким благоговением».
Рапсодия рассеянно вытащила из волос гребни и принялась расчесывать свои длинные локоны, одновременно пытаясь разобраться в событиях прошедшего дня. Она почистила зубы и прополоскала рот настоем с добавками аниса и мяты, чтобы избавиться от горечи. Однако ничего не помогало, она вся пропиталась этим ужасным вкусом. Рапсодия тряхнула головой, так что волосы свободно рассыпались по плечам, и вернулась в спальню.
Она вошла в комнату, и огонь радостно взметнулся ввысь. Рапсодия бросила рубашку на постель и направилась к шкафу, чтобы взять крючок для застегивания пуговиц. Утром ей помогла одеться Элендра, но сейчас предстояло в одиночку сражаться с бесчисленными маленькими пуговками на спине. Когда рядом был Эши, она никогда не пользовалась крючком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116