— Я хочу его увидеть.
— Клянусь, капитан, я ничего ему не сделал.
— Я знаю, Бык, — кивнул Райтен. — Но у меня личные причины.
— Ясно, сэр.
Бык снял с пояса массивное кольцо с ключами и степенно постучал трубкой о борт, выбивая пепел. В трюм не разрешалось входить с огнем, разве что вахтенные заглядывали туда с фонарями, да и то редко.
Райтен последовал за Быком в маленький грузовой трюм, вдыхая знакомый смрад. Когда он служил на флоте Западных Пределов, никто бы не допустил, чтобы корабли так воняли. Матросы ежедневно драили свои суда, не жалея соленой морской воды и уксуса, убивающих любую грибковую плесень, которая захотела бы вгрызться в дерево.
Мальчишку держали в маленьком карцере на корме парусника.
Отперев дверь гауптвахты, Бык сперва осторожно просунул внутрь свою большую голову — и тут же выдернул ее обратно. Рука его вскинулась, поймала на лету доску, нацеленную пирату в лицо, и рванула ее.
Мальчик плюхнулся на палубу, неловко приземлившись на живот. Извиваясь, как вытащенная из воды рыбешка, пленник попытался сразу вскочить на ноги, но Бык пригвоздил его к полу, слегка прижав своим огромным сапогом.
На что ребенок ответил невероятными познаниями по части бранных прозвищ.
— Ну вот, я же говорил, кэп, — ухмыльнулся Бык. — Он стал бы отличным пиратом.
— Капитан? — взвизгнул мальчик. Удерживаемый ногой Быка, он все же ухитрился извернуть шею, стараясь взглянуть вверх. — Это ты капитан в этом свинарнике? На твоем месте я бы сшил себе мешок, прорезал щелку для глаз и нахлобучил на голову — со стыда.
Впервые за ночь почувствовав замешательство, Райтен с любопытством посмотрел сверху вниз на мальчишку.
— Он не боится, Бык?
— Боюсь? — вспыхнул наглец. — Я боюсь умереть со скуки. Вы меня держите уже пять дней. Три из них я провел тут, на корабле. Когда я вернусь к папе и он поговорит со своим братом, королем, я приплыву сюда и сам помогу излупить вас. — Он сжал кулачки и стукнул по палубе. — Дай мне встать и дай мне меч! Я буду драться с тобой. Именем Света, это будет последний бой в твоей жизни!
Поистине пораженный поведением мальчишки, Райтен внимательно изучал его. Ребенок как ребенок, тощенький, мускулистый, уже почти утративший весь младенческий жирок. Ему, наверное, лет одиннадцать-двенадцать, возможно и все тринадцать. Густая копна темных волос украшала голову мальчика, словно корона, а тусклый свет фонаря не давал понять, то ли серые у него глаза, то ли зеленые.
— Ты вообще представляешь, где находишься, малыш? — спросил Райтен.
— Я представляю, где окажетесь вы, когда Королевский флот выследит вас и отомстит за все, — заявил паренек. — Не думай, что я не знаю.
Присев на корточки, поднеся фонарь поближе к лицу мальчишки, Райтен снова вытряхнул из потайных ножен свой кинжал. Острие вонзилось в деревянную палубу всего лишь в дюйме от носа дерзкого щенка.
— Последний человек, угрожавший мне сегодня, — хрипло сообщил Райтен, — умер всего несколько минут назад. Я пока не собирался убивать еще одного.
Глаза мальчика остановились на ноже. Он тяжело сглотнул и промолчал.
— Мне нужно знать твое имя, — сказал Райтен.
— Лекс, — прошептал ребенок. — Меня зовут Лекс.
— И ты племянник короля?
— Да.
Райтен выдернул клинок и поймал лезвием луч фонаря, расщепив его.
— Сколько сыновей у твоего отца?
— Пятеро. Считая меня.
— Он ощутит потерю одного из них?
Лекс снова сглотнул комок:
— Да.
— Отлично. — Райтен поднял фонарь, убирая его от глаз мальчишки и давая ему увидеть улыбку на своем лице. — Тебе не причинят вреда, мальчик. Но я намерен получить информацию, за которой пришел сюда.
— Я ничего не знаю.
— Посмотрим. — Райтен встал. — Подними его, Бык. Я буду говорить с ним в карцере.
Нагнувшись, Бык ухватил паренька за рубаху и без видимых усилий вздернул его в воздух и отнес, куда было сказано. С подчеркнутой вежливостью пират опустил мальчика у дальней стенки и застыл рядом с ним.
— Ты можешь идти, Бык, — сказал Райтен.
— Кэп, — запротестовал тот, — может, ты еще не понял, на что способен этот сопляк.
— Я в силах справиться с маленьким мальчиком.
Райтен повесил фонарь на забитый в стену крюк. Он взял у Быка ключ и отослал пирата. Одной рукой Райтен затворил дверь. В замкнутом пространстве металл громко лязгнул о металл.
Лекс заворочался, начав подниматься.
— Не вставай, — предупредил Райтен. — Хотя, конечно, если ты настаиваешь на вертикальном положении, я вот этим кинжалом приколю твою руку к стене.
Остановившись на полпути, Лекс посмотрел на Райтена. Взгляд был полон детского простодушия и недетской отваги; мальчик пытался определить, действительно ли пиратский капитан способен проделать это.
Глаза Райтена остались ледяными — он-то знал, что выполнит угрозу.
Очевидно, и Лекс пришел к такому же выводу. Скорчив рожицу, мальчик сел, но сделал это с чрезвычайно независимым видом, подтянув коленки к груди и удобно прислонившись спиной к стене.
— Ты, должно быть, полагаешь, что что-то представляешь, — огрызнулся Лекс. — Как же, запугал ребенка. Чем ты занимаешься до завтрака? Пинаешь щенков?
— На самом деле, — ответил Райтен, — я тут отрубил одному голову и приказал приготовить тебе отбивные. Мне сказали, тебе их подали на полдник под видом жареного цыпленка.
В глазах Лекса мелькнул ужас. Он продолжал молчать, глядя на Райтена.
— Где ты набрался всего этого, мальчик? — спросил капитан пиратов.
— Мои родители вечно поносят друг дружку, — ответил Лекс. — Думаю, я научился от них обоих.
— Ты думаешь, что выберешься отсюда живым?
— В любом случае, — заявил мальчик, — я не уйду отсюда испуганным. Боялся, да перебоялся. Короче, от страха я избавился в первые три дня.
— Ты очень необычный ребенок. Хотел бы я узнать тебя получше и побыстрее.
— Ищешь друзей? — серьезно поинтересовался Лекс, — Я спрашиваю просто потому, что знаю, что твои пираты боятся тебя. Они тут не потому, что ты им нравишься.
— Страх для командира куда лучший инструмент, чем дружба, — парировал Райтен. — Страх силен, ему повинуются мгновенно и без вопросов.
— Я бы предпочел таких, как я.
Райтен улыбнулся:
— Смею сказать, Быку ты не понравился.
— Кое без кого я могу и обойтись.
— Умный парень. — Райтен замолчал, почувствовав, как мягко качнулось судно на речной волне.
Мальчик автоматически качнулся вместе с кораблем, совсем как бывалый моряк.
— Сколько времени ты провел в море, Лекс? — спросил Райтен.
Мальчик пожал плечами;
— С тех пор как отплыли из Лат Голейна, так все в море и в море.
— Ты оттуда?
— Корабль вышел оттуда. — Лекс прищурился и взглянул на Райтена так, словно ему в голову пришла какая-то мысль. — Если ты этого не знал, как ты нашел нас?
Райтен проигнорировал вопрос. Информацию он получал от шпионов Баярда Чолика в Западных Пределах.
— Что ты делал в Лат Голейне?
Лекс не ответил.
— Не шути со мной, — предостерег пират. — Я от этого прихожу в очень дурное настроение.
— Учился, — буркнул Лекс.
Звучит многообещающе, решил Райтен.
— Учился?
— Мой отец намеревался дать мне хорошее образование. Его, как младшего брата короля, отсылали за границу учиться у мудрецов Лат Голейна. Того же он хотел и для меня.
— Как долго ты пробыл там?
— Четыре года, — ответил мальчик, — С тех пор, как мне исполнилось восемь.
— Так что же ты изучал?
— Все. Поэзию. Литературу. Торговлю. Прогнозирование прибыли, хотя от этой мороки проку не больше, чем от обычных догадок.
— А как насчет истории? — поинтересовался Райтен. — Ты изучал историю?
— Ну конечно. Что же это за образование без истории?
Райтен полез в карман за данной ему Крохом бумажкой.
— Я хочу, чтобы ты взглянул сюда. Скажи мне, что это означает.
В глазах мальчишки блеснул интерес.
— Мне отсюда не видно.
Помедлив, Райтен неохотно снял фонарь со стены.
— Если ты попытаешься выкинуть что-нибудь, я тебя искалечу. И если твой папаша убедит короля выкупить твою задницу, надежды на то, что лекари исправят мою работу, у тебя не будет, станешь ковылять по жизни цирковым уродцем.
— Я ничего не сделаю, — заверил Лекс. — Дай бумагу. А то я тут целыми днями глазел на стены.
Глазел, глазел, а потом отодрал стойку кровати и напал на Быка,- подумал Райтен. Он шагнул вперед, уважая мастерство и ловкость мальчишки. Большинство ребят возраста Лекса давно бы уже распустили нюни. А королевский племянничек вместо этого строит планы побега, запасается энергией и ест, чтобы оставаться здоровым и крепким.
Лекс взял протянутую Райтеном бумагу, быстрые глаза паренька пробежали по ней. Затем он нерешительно очертил пальцем загадочный узор.
— Откуда ты это взял? — тихо спросил мальчик.
Парусник снова качнулся, вода плеснула о борт, гулкое эхо повторило звук. Райтен не обратил никакого внимания на привычный толчок.
— Это не важно. Ты знаешь, что это такое?
— Да, — ответил Лекс. — Это один из демонических шрифтов, что-то вроде подписи. Символ принадлежит Кабраксису, демону, предположительно создавшему Черную Дорогу.
Райтен с усмешкой отступил:
— Демонов не бывает, малыш.
— Наставники учили меня ко всему относиться без предубеждений. Возможно, сейчас демонов здесь и нет, но это не означает, что их не было никогда.
Райтен взглянул на рисунок, пытаясь разобраться в нем:
— Ты можешь прочесть?
Лекс невежливо фыркнул:
— Ты знаешь кого-нибудь, кто умеет читать тексты демонов?
— Нет, — сказал Райтен. — Но я знаю людей, продающих пергаменты, которые называют картами сокровищ, ведущими к дьявольским кладовым.
Он и сам купил и продал несколько таких «документов» — в соответствии с ростом и падением своей веры в подобных существ.
— Ты не веришь в демонов? — спросил мальчик.
— Нет, — ответил капитан пиратов. — О них хорошо травить байки в тавернах или у костра на привале, когда нечего больше делать.
И все же слова мальчишки заинтриговали его. Жрец охотится тут за демонами? Он не мог в это поверить.
— Так что еще ты можешь сказать мне об этом рисунке?
Тропа бежала по горному склону параллельно реке Дьер. Дэррик был уверен, что пираты Райтена, отправляясь в дозор, пользуются именно этой дорогой. И он отказался от нее, выбрав более медленный путь через кусты, в клочья раздирающие серебристый кисель тумана.
Мэт и Малдрин шагали следом.
Они уже приблизились к нависающему над тремя пиратскими судами выступу, когда нос Дэррика защекотал запах табачного дыма. Капитан Толлифер не позволял курить на «Одинокой звезде», но Дэррик не входил и в число тех, кто вовсю смолил в портах, которые они патрулировали и с которыми торговали. Привычки этой он не приобрел и вообще считал ее отвратительной. К тому же запах табака напоминал ему о трубке отца.
Кусты и деревья заканчивались ярдах в двадцати от пространства, по которому пираты перетаскивали похищенное добро. Узор теней украшал груды ящиков и бочек, а заодно давал укрытие незваным гостям.
От пятерых пиратов, игравших в кости, отделился один:
— Этот эль так и просится из меня. Придержите мое место, парни, я скоро.
— Пока у тебя есть денежки, — отозвался один из оставшихся, — место в игре за тобой. Хотя этой ночью тебе что-то не везет. Зато везет нам!
— Да ладно, капитан Райтен всегда найдет, где можно потуже набить кошельки, — заявил пират и побрел к ящикам, за которыми прятался Дэррик.
Он думал, что человек этот хочет облегчиться на бережку, и весьма удивился, увидев, как тот, едва скрывшись от глаз своих товарищей, принялся лихорадочно рыться в своей сумке. Бледная луна недоверчиво тронула кость, упавшую в ладонь мужчины.
Пират усмехнулся и сжал заветный кубик в кулаке. И только тогда приступил к процессу избавления от лишней жидкости.
Двигаясь с грацией кошки, Дэррик подкрался к пирату сзади. Подхватив с земли увесистый булыжник, Дэррик замер за спиной разбойника, немелодично насвистывающего песенку — матрос узнал популярный во всех портах среди определенных личностей непристойный мотивчик «Амерго и дельфинихи».
Дэррик резко замахнулся, камень с глухим стуком встретился с чужой макушкой, а молодой человек подхватил потерявшего сознание пирата и плавно опустил его на землю. Оставив бесчувственное тело вне поля зрения остальных, Дэррик скользнул к краю берега. Как он и думал, все три парусника стояли на якоре прямо под уступом скалы.
Он попятился, прижался спиной к деревянному ящику, обнажил саблю и махнул рукой Малдрину и Мэту. Они почти ползком перебрались к нему.
— Эй, Таймар, — крикнул один из пиратов, — ты вообще сегодня вернешься?
— Он же сказал, что слишком много выпил, — заявил другой: — Теперь небось в любую минуту начнет мошенничать.
— Если я увижу, что он опять подсунул свою кость, — взвился третий, — клянусь, я отрублю ему нос!
Дэррик озирал пологий подъем к руинам порта Таурук. По тропе, рассекающей развалины, никто не спускался.
— Осталось четверо, — прошептал Дэррик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49