У Сьюзи на некоторых вещах обнаружились пометки, сделанные в прачечной. Эти вещи она попросту бросила, после чего на ней все равно остались три рубашки, бриджи, ботинки и две пары носков. Задача Артура оказалась сложнее. Все, что он обычно носил, было испещрено всяческими ярлычками, лейблами и надписями под трафарет. Пришлось все это выдирать, в том числе и с пояса трусов… Артуру, впрочем, было уже не до таких предрассудков, как стеснительность и неловкость. Хорошо еще, что у него не было ни татуировок на теле, ни привычки писать чернилами на ладони!
— Ну как? Вы вполне убедились, что нигде больше ни единого слова? — озабоченно спросило Волеизъявление и вспрыгнуло на кучу брошенной одежды. — Нигде ни слова, ни буковки? Э, а что там такое у тебя на запястье?
Артур посмотрел на свои часы и мысленно ахнул. Там тоже красовалось название фирмы, так что плевки библиофагов были ему обеспечены!
— Больше ничего? — вновь спросило Волеизъявление.
Артур и Сьюзи еще раз перерыли карманы. Артур посмотрел на свои джинсы.
— Ох ты, — вырвалось у него. — И на молнии тоже буквы!
Вот теперь ему стало неловко. Он попытался оторвать хвостик замочка, расстегнул молнию и увидел, что на изнанке тоже есть какие-то буквы.
— Так дело не пойдет, — проворчал он. — Видно, придется мне всю свою одежду бросить и надеть только ту, что из Атриума…
Он повернулся к ним спиной и быстро разделся догола, после чего натянул рубашку, подаренную младшим хранителем Парадной Двери. Длинная рубашка здорово смахивала на ночную. Поверх нее Артур натянул пиджак и застегнул его на все пуговицы, но ощущение все равно было дурацкое. Оставалось только надеяться, что здесь не будет порывов ветра вроде того, что на известных всему свету фотографиях развевал юбку Мэрилин Монро…
— Да пребудет с вами удача, — сказала нефритовая лягушка. — Да свершится Волеизъявление!
Артур молча кивнул. Лягушка поднялась на задние лапки и торжественно кивнула ему. Сьюзи ответила неуклюжим реверансом. Артур кивнул еще раз, но решил, что этого было недостаточно, и отдал честь по-военному.
Подойдя к краю рва, он посмотрел вниз, на библиофагов. Их там были тысячи, и каждая змея — никак не меньше четырех футов. От вида этой кишащей, переползающей массы у Артура сразу пересохло во рту. Сейчас им со Сьюзи придется идти вброд среди змей. А он даже не спросил Волеизъявление, только ли они плюются ядом, или, может, еще и кусаются…
А на нем, между прочим, не было ни штанов, ни даже трусов…
Эта мысль едва не заставила его истерически захихикать. Неужели все это в самом деле происходит именно с ним?.. Ему вроде как полагается быть героем, смело идущим на бой с мистером Понедельником. А он вместо этого стоит решительно без трусов и боится, не цапнут ли его сейчас за самое сокровенное. Разве с настоящими героями когда-нибудь бывает такое?
— Новые времена — новые песни… — сказал он вслух.
И полез вниз.
Глава 24
Скопище змей оказалось неприятно теплым, почти горячим на ощупь. Содрогаясь, Артур ступил босыми ногами на дно рва, и десятки библиофагов немедленно обвились вокруг его икр. Чешуя у них, ко всему прочему, оказалась колючей и жесткой, точно наждак… Ничего не скажешь, райское наслаждение!
Артур приказал себе не думать об этом. Его задачей было перебраться на другой берег рва, туда, где ждала дверь. И он был намерен эту задачу исполнить. И пусть библиофаги обвиваются кругом его бедер и пояса, лезут под одежду… Несколько тварей уже повисло на руках, а одна устроилась даже на шее. Впрочем, хотя обвивались они и плотно, но удавить не пытались. И по крайней мере на данный момент ни его, ни Сm.-зи еще ни разу не цапнули.
На данный момент…
Ох. Оставалось надеяться, что в случае чего Ключ как-то придет ему на помощь.
Или хоть попытается…
К середине неширокого, в общем-то, рва Артур был сплошь опутан шевелящимися библиофагами. Змеи лежали у него на голове, свисая на лицо, а на ногах, наверное, уже намотались многие дюжины. Они ужасно мешали идти. Артур уже споткнулся раз или два, и при каждой задержке на нем повисали все новые «пассажиры»…
— Изыдите, гнусные твари! — вскрикивала у него за спиной Сьюзи.
Артур не отвечал. Он боялся, что стоит ему открыть рот, как туда немедленно заползет библиофаг. Не отваживался он и оглядываться. При этом недолго было вовсе упасть — а он весьма сомневался, что, упав, сумеет подняться. Змеям не понадобится его даже кусать. Хватит и их веса…
Еще шаг. Еще. И еще…
Дверь, к которой он стремился, зияла непосредственно в дальней стенке рва, так что слой библиофагов закрывал ее едва ли не до половины. Артур дотянулся до серебряной дверной ручки и попытался ее повернуть, но дверь оказалась Мистер Понедельник заперта. Пришлось стряхнуть с руки несколько змей, коснуться ручки Ключом и приказать:
— Отворись!
Дверь задрожала. Ручка повернулась сама собой, после чего дверь со стоном отошла внутрь, выпустив волну жаркого воздуха, напоенного смрадом тухлых яиц. При этом библиофаги, скопившиеся в дверном проеме, отнюдь не провалились внутрь дома, как ожидал мальчик. Их словно удерживал некий незримый, но очень прочный барьер, и пересечь его они не могли.
Что бы этот барьер в действительности собой ни представлял, для Артура он остался неощутимым. Зажав нос, чтобы спастись от невыносимого запаха, он шагнул через порог.
Всех библиофагов при этом с него сдуло, точно осенние листья с дерева порывом внезапного ветра.
А внутренность «виллы» Понедельника, как выяснилось, ничего «римского» в себе не несла. Более того, она вообще не имела ничего общего с наружным обликом здания.
Артур стоял на буро-черной, старинного вида чугунной платформе, со всех сторон окруженной сплошным морем пара. Платформа представляла собой узорную сквозную решетку; сквозь отверстия можно было рассмотреть кипящую грязь ярдах в пятнадцати под ногами. Грязно-желтая поверхность хлюпала и пыхтела, словно кастрюля с овсянкой, забытая на плите. От нее-то и исходил насыщенный миазмами пар.
От платформы сквозь серую мглу тянулся узенький — одному человеку пройти — мостик. Он тоже был сделан из чугуна, и через каждые несколько ярдов на нем красовалась монограмма «МП». Куда вел этот мостик, Артур рассмотреть не мог. Все терялось в плотном клубящемся тумане.
— Вонизм, как на спичечной фабрике, — медленно проговорила Сьюзи. — Помнится, папа мне объяснял, что это пахнет…
— Двуокись серы, — подхватил Артур. — Горячая грязь… Как в Йеллоустоунском национальном парке! Тут, между прочим, еще и гейзеры могут оказаться!
Он как в воду глядел. Мальчик едва успел закрыть рот, как совсем рядом ударил-таки гейзер. Сьюзи поспешно сложила крылья над головой, спасаясь от хлещущих капель грязи. Артура выручил Ключ, принявший на себя окативший мальчика жар.
— Пошли! — сказал Артур и двинулся по чугунному мостику.
Он так привык, что Сьюзи всюду следует за ним, что оглянулся только шагов через двадцать. И увидел, что она осталась на месте.
Задрав голову, она смотрела вверх, в облака пара.
— Там что-то есть, — проговорила она негромко.
И вытащила нож.
Артур проследил за ее взглядом и едва успел заметить какую-то неясную тень, пикирующую на него из тумана. Нет, это был не мистер Понедельник. Нападавший был облачен в розовую одежду, а из желтых крыльев сыпались перья.
— Правуил!
В ответ на изумленный вскрик Артура раздался свист арбалетного болта. Мальчик не успел отреагировать — за него это сделал Ключ. Минутная Стрелка взвилась сама собой, дернув его руку, и поразила болт на лету, расщепив его на две половинки, и те пролетели слева и справа от Артура, не зацепив его.
— Ничего личного, сэр! — вновь прячась в тумане, прокричал Правуил. — Дело, понимаете ли, в коммерческих приоритетах. Я обязан поднять тревогу. Итак, прощ…. аа-ооой!
Дело было в том, что туман немного поредел — и Сьюзи метнула свой нож. Он воткнулся Правуилу в левую ступню и остался торчать. Житель Дома уронил маленький арбалет, из которого стрелял в Артура, и скрючился в воздухе, отчаянно хлопая крыльями и пытаясь достать раненую ступню, чтобы вытащить засевшее лезвие.
Сьюзи не стала дожидаться, пока он это сделает, и взвилась на перехват.
— Давай, Артур! — завопила она на лету.
И принялась крутиться возле Правуила, пиная его и царапая, — ни дать ни взять храбрая маленькая птичка, напавшая на более крупную. Тот забыл про нож и принялся отбиваться. При этом оба поднимались все выше и постепенно совсем пропали в тумане.
Артур стоял на цыпочках, вывернув шею, и силился что-нибудь разглядеть в клубящихся облаках. Он держал Ключ наготове. Но из густой мглы к его ногам, вращаясь, опустилось лишь одинокое жемчужно-белое перышко. Артур подхватил его и увидел, что оно испачкано кровью. Красной кровью, а не голубой, что текла в венах у Жителей…
Какое-то время Артур смотрел на это перышко, потом разжал пальцы. Итак, Сьюзи проиграла воздушный бой… Но ее жертва не должна оказаться напрасной! Сьюзи отвоевала для Артура сколько-то бесценного времени. И он не намеревался тратить это время впустую!
Отрешившись от страха, Артур побежал по мостику вперед — сквозь тугие струи тумана, сквозь залпы гейзеров, обдававших его сернистым кипятком. Так быстро он еще никогда в жизни не бегал. Чугунный мостик звенел у него под ногами, и в конце концов Артур пригрозил ему Ключом:
— Тихо!
Мостик притих, но каким же длинным он оказался! Он тянулся и тянулся — если не до бесконечности, то уж всяко гораздо дольше, чем предполагал Артур. Примерно через каждую сотню ярдов попадались платформы, но, кроме них, кругом не было совсем ничего — лишь пар, кипящая грязь да время от времени близкие гейзеры. Другие гейзеры прятались в тумане, но звук долетал, а грязь сыпалась и вовсе дождем, так что Артур постепенно покрылся ею с головы до пят. Ключ так и не позволил ему обвариться, но стирать грязь с лица — а значит, и шаг замедлять — все равно приходилось.
И при этом Артур снова и снова прокручивал в голове наставления нефритовой лягушки, а где-то на заднем плане присутствовала мысль: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. План Волеизъявления был всем вроде хорош, но ждать, чтобы он исполнился как по нотам?.. Наверняка ведь случится какая-нибудь непредвиденная неприятность. Лучше уж быть морально готовым к любым неожиданностям!
А мостик между тем начал меняться. Он стал несколько шире и пошел под уклон. Артур замедлил шаг, пристально вглядываясь вперед и держа Ключ наготове.
И вот впереди замаячила очередная платформа. Широкая, низкая платформа, отделенная от поверхности грязи, наверное, расстоянием всего в один-два фута. На платформе виднелся столик, а возле него кто-то стоял. Артур пригнулся и крадучись двинулся вперед… Сердце отчаянно колотилось в груди. Кто это? Неужели мистер Понедельник — бодрствующий и только ждущий его, Артура?
Человек повернулся, и Артур чуть не умер прямо на месте. Но все-таки набрал полную грудь воздуха и даже рот открыл, приготовившись читать заклинание…
И закрыл его, не произнеся ни слова. Потому что туман отнесло в сторону, и Артур смог разглядеть стоявшего на платформе.
Это был Чихалка! Лакей мистера Понедельника. Он выглядел точно так же, как во время их первой встречи в достопамятном парке, если не считать одной мелочи, впрочем довольно заметной. Чихалка был прикован за левую руку к ножке столика — чугунного, как и все в здешнем хозяйстве. Цепь была очень длинная и лежала под столом, свернутая кольцами. На самом же столике виднелись серебряный поднос, спиртовка, две бутылки не то коньяка, не то виски, не то еще чего-нибудь в том же духе, кастрюлька и большой графин с бесцветной жидкостью — вероятно, водой.
Чихалка что-то бормотал себе под нос, дергая свои перчатки с обрезанными пальцами. Пока Артур смотрел, лакей повернулся, и мальчик увидел, что пиджак и рубашка у него на спине висят полосами, давая рассмотреть желтушного вида кожу, иссеченную багровыми рубцами. Артур уже знал, насколько быстро исцеляются Жители Дома. Видать, не простой кнут оставил эти рубцы…
Артур принялся соображать. Ему надо было как-то миновать старого лакея, не позволив тому поднять переполох. Мистер Понедельник, надо полагать, обретается где-то неподалеку. Лесенка вела с платформы на другой мостик — совсем низкий, непосредственно на уровне грязи. Может, Понедельник где-то рядом, в считанных ярдах, только за клубами пара его не видать?
Артур продолжал наблюдать. Приведя перчатки в относительный порядок, Чихалка принялся бесцельно переставлять бутылки на столике. Артур решил воспользоваться тем, что лакей стоит к нему спиной, и подкрался поближе.
— А в чем я виноват? — разобрал он бормотание старика. — Да ни в чем. Я всего лишь остался в картишки поиграть. И ни сном ни духом не ведал, что Волеизъявление возьмет да в ноздрю ко мне заползет… Я что, носовой платок должен был проверить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Ну как? Вы вполне убедились, что нигде больше ни единого слова? — озабоченно спросило Волеизъявление и вспрыгнуло на кучу брошенной одежды. — Нигде ни слова, ни буковки? Э, а что там такое у тебя на запястье?
Артур посмотрел на свои часы и мысленно ахнул. Там тоже красовалось название фирмы, так что плевки библиофагов были ему обеспечены!
— Больше ничего? — вновь спросило Волеизъявление.
Артур и Сьюзи еще раз перерыли карманы. Артур посмотрел на свои джинсы.
— Ох ты, — вырвалось у него. — И на молнии тоже буквы!
Вот теперь ему стало неловко. Он попытался оторвать хвостик замочка, расстегнул молнию и увидел, что на изнанке тоже есть какие-то буквы.
— Так дело не пойдет, — проворчал он. — Видно, придется мне всю свою одежду бросить и надеть только ту, что из Атриума…
Он повернулся к ним спиной и быстро разделся догола, после чего натянул рубашку, подаренную младшим хранителем Парадной Двери. Длинная рубашка здорово смахивала на ночную. Поверх нее Артур натянул пиджак и застегнул его на все пуговицы, но ощущение все равно было дурацкое. Оставалось только надеяться, что здесь не будет порывов ветра вроде того, что на известных всему свету фотографиях развевал юбку Мэрилин Монро…
— Да пребудет с вами удача, — сказала нефритовая лягушка. — Да свершится Волеизъявление!
Артур молча кивнул. Лягушка поднялась на задние лапки и торжественно кивнула ему. Сьюзи ответила неуклюжим реверансом. Артур кивнул еще раз, но решил, что этого было недостаточно, и отдал честь по-военному.
Подойдя к краю рва, он посмотрел вниз, на библиофагов. Их там были тысячи, и каждая змея — никак не меньше четырех футов. От вида этой кишащей, переползающей массы у Артура сразу пересохло во рту. Сейчас им со Сьюзи придется идти вброд среди змей. А он даже не спросил Волеизъявление, только ли они плюются ядом, или, может, еще и кусаются…
А на нем, между прочим, не было ни штанов, ни даже трусов…
Эта мысль едва не заставила его истерически захихикать. Неужели все это в самом деле происходит именно с ним?.. Ему вроде как полагается быть героем, смело идущим на бой с мистером Понедельником. А он вместо этого стоит решительно без трусов и боится, не цапнут ли его сейчас за самое сокровенное. Разве с настоящими героями когда-нибудь бывает такое?
— Новые времена — новые песни… — сказал он вслух.
И полез вниз.
Глава 24
Скопище змей оказалось неприятно теплым, почти горячим на ощупь. Содрогаясь, Артур ступил босыми ногами на дно рва, и десятки библиофагов немедленно обвились вокруг его икр. Чешуя у них, ко всему прочему, оказалась колючей и жесткой, точно наждак… Ничего не скажешь, райское наслаждение!
Артур приказал себе не думать об этом. Его задачей было перебраться на другой берег рва, туда, где ждала дверь. И он был намерен эту задачу исполнить. И пусть библиофаги обвиваются кругом его бедер и пояса, лезут под одежду… Несколько тварей уже повисло на руках, а одна устроилась даже на шее. Впрочем, хотя обвивались они и плотно, но удавить не пытались. И по крайней мере на данный момент ни его, ни Сm.-зи еще ни разу не цапнули.
На данный момент…
Ох. Оставалось надеяться, что в случае чего Ключ как-то придет ему на помощь.
Или хоть попытается…
К середине неширокого, в общем-то, рва Артур был сплошь опутан шевелящимися библиофагами. Змеи лежали у него на голове, свисая на лицо, а на ногах, наверное, уже намотались многие дюжины. Они ужасно мешали идти. Артур уже споткнулся раз или два, и при каждой задержке на нем повисали все новые «пассажиры»…
— Изыдите, гнусные твари! — вскрикивала у него за спиной Сьюзи.
Артур не отвечал. Он боялся, что стоит ему открыть рот, как туда немедленно заползет библиофаг. Не отваживался он и оглядываться. При этом недолго было вовсе упасть — а он весьма сомневался, что, упав, сумеет подняться. Змеям не понадобится его даже кусать. Хватит и их веса…
Еще шаг. Еще. И еще…
Дверь, к которой он стремился, зияла непосредственно в дальней стенке рва, так что слой библиофагов закрывал ее едва ли не до половины. Артур дотянулся до серебряной дверной ручки и попытался ее повернуть, но дверь оказалась Мистер Понедельник заперта. Пришлось стряхнуть с руки несколько змей, коснуться ручки Ключом и приказать:
— Отворись!
Дверь задрожала. Ручка повернулась сама собой, после чего дверь со стоном отошла внутрь, выпустив волну жаркого воздуха, напоенного смрадом тухлых яиц. При этом библиофаги, скопившиеся в дверном проеме, отнюдь не провалились внутрь дома, как ожидал мальчик. Их словно удерживал некий незримый, но очень прочный барьер, и пересечь его они не могли.
Что бы этот барьер в действительности собой ни представлял, для Артура он остался неощутимым. Зажав нос, чтобы спастись от невыносимого запаха, он шагнул через порог.
Всех библиофагов при этом с него сдуло, точно осенние листья с дерева порывом внезапного ветра.
А внутренность «виллы» Понедельника, как выяснилось, ничего «римского» в себе не несла. Более того, она вообще не имела ничего общего с наружным обликом здания.
Артур стоял на буро-черной, старинного вида чугунной платформе, со всех сторон окруженной сплошным морем пара. Платформа представляла собой узорную сквозную решетку; сквозь отверстия можно было рассмотреть кипящую грязь ярдах в пятнадцати под ногами. Грязно-желтая поверхность хлюпала и пыхтела, словно кастрюля с овсянкой, забытая на плите. От нее-то и исходил насыщенный миазмами пар.
От платформы сквозь серую мглу тянулся узенький — одному человеку пройти — мостик. Он тоже был сделан из чугуна, и через каждые несколько ярдов на нем красовалась монограмма «МП». Куда вел этот мостик, Артур рассмотреть не мог. Все терялось в плотном клубящемся тумане.
— Вонизм, как на спичечной фабрике, — медленно проговорила Сьюзи. — Помнится, папа мне объяснял, что это пахнет…
— Двуокись серы, — подхватил Артур. — Горячая грязь… Как в Йеллоустоунском национальном парке! Тут, между прочим, еще и гейзеры могут оказаться!
Он как в воду глядел. Мальчик едва успел закрыть рот, как совсем рядом ударил-таки гейзер. Сьюзи поспешно сложила крылья над головой, спасаясь от хлещущих капель грязи. Артура выручил Ключ, принявший на себя окативший мальчика жар.
— Пошли! — сказал Артур и двинулся по чугунному мостику.
Он так привык, что Сьюзи всюду следует за ним, что оглянулся только шагов через двадцать. И увидел, что она осталась на месте.
Задрав голову, она смотрела вверх, в облака пара.
— Там что-то есть, — проговорила она негромко.
И вытащила нож.
Артур проследил за ее взглядом и едва успел заметить какую-то неясную тень, пикирующую на него из тумана. Нет, это был не мистер Понедельник. Нападавший был облачен в розовую одежду, а из желтых крыльев сыпались перья.
— Правуил!
В ответ на изумленный вскрик Артура раздался свист арбалетного болта. Мальчик не успел отреагировать — за него это сделал Ключ. Минутная Стрелка взвилась сама собой, дернув его руку, и поразила болт на лету, расщепив его на две половинки, и те пролетели слева и справа от Артура, не зацепив его.
— Ничего личного, сэр! — вновь прячась в тумане, прокричал Правуил. — Дело, понимаете ли, в коммерческих приоритетах. Я обязан поднять тревогу. Итак, прощ…. аа-ооой!
Дело было в том, что туман немного поредел — и Сьюзи метнула свой нож. Он воткнулся Правуилу в левую ступню и остался торчать. Житель Дома уронил маленький арбалет, из которого стрелял в Артура, и скрючился в воздухе, отчаянно хлопая крыльями и пытаясь достать раненую ступню, чтобы вытащить засевшее лезвие.
Сьюзи не стала дожидаться, пока он это сделает, и взвилась на перехват.
— Давай, Артур! — завопила она на лету.
И принялась крутиться возле Правуила, пиная его и царапая, — ни дать ни взять храбрая маленькая птичка, напавшая на более крупную. Тот забыл про нож и принялся отбиваться. При этом оба поднимались все выше и постепенно совсем пропали в тумане.
Артур стоял на цыпочках, вывернув шею, и силился что-нибудь разглядеть в клубящихся облаках. Он держал Ключ наготове. Но из густой мглы к его ногам, вращаясь, опустилось лишь одинокое жемчужно-белое перышко. Артур подхватил его и увидел, что оно испачкано кровью. Красной кровью, а не голубой, что текла в венах у Жителей…
Какое-то время Артур смотрел на это перышко, потом разжал пальцы. Итак, Сьюзи проиграла воздушный бой… Но ее жертва не должна оказаться напрасной! Сьюзи отвоевала для Артура сколько-то бесценного времени. И он не намеревался тратить это время впустую!
Отрешившись от страха, Артур побежал по мостику вперед — сквозь тугие струи тумана, сквозь залпы гейзеров, обдававших его сернистым кипятком. Так быстро он еще никогда в жизни не бегал. Чугунный мостик звенел у него под ногами, и в конце концов Артур пригрозил ему Ключом:
— Тихо!
Мостик притих, но каким же длинным он оказался! Он тянулся и тянулся — если не до бесконечности, то уж всяко гораздо дольше, чем предполагал Артур. Примерно через каждую сотню ярдов попадались платформы, но, кроме них, кругом не было совсем ничего — лишь пар, кипящая грязь да время от времени близкие гейзеры. Другие гейзеры прятались в тумане, но звук долетал, а грязь сыпалась и вовсе дождем, так что Артур постепенно покрылся ею с головы до пят. Ключ так и не позволил ему обвариться, но стирать грязь с лица — а значит, и шаг замедлять — все равно приходилось.
И при этом Артур снова и снова прокручивал в голове наставления нефритовой лягушки, а где-то на заднем плане присутствовала мысль: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. План Волеизъявления был всем вроде хорош, но ждать, чтобы он исполнился как по нотам?.. Наверняка ведь случится какая-нибудь непредвиденная неприятность. Лучше уж быть морально готовым к любым неожиданностям!
А мостик между тем начал меняться. Он стал несколько шире и пошел под уклон. Артур замедлил шаг, пристально вглядываясь вперед и держа Ключ наготове.
И вот впереди замаячила очередная платформа. Широкая, низкая платформа, отделенная от поверхности грязи, наверное, расстоянием всего в один-два фута. На платформе виднелся столик, а возле него кто-то стоял. Артур пригнулся и крадучись двинулся вперед… Сердце отчаянно колотилось в груди. Кто это? Неужели мистер Понедельник — бодрствующий и только ждущий его, Артура?
Человек повернулся, и Артур чуть не умер прямо на месте. Но все-таки набрал полную грудь воздуха и даже рот открыл, приготовившись читать заклинание…
И закрыл его, не произнеся ни слова. Потому что туман отнесло в сторону, и Артур смог разглядеть стоявшего на платформе.
Это был Чихалка! Лакей мистера Понедельника. Он выглядел точно так же, как во время их первой встречи в достопамятном парке, если не считать одной мелочи, впрочем довольно заметной. Чихалка был прикован за левую руку к ножке столика — чугунного, как и все в здешнем хозяйстве. Цепь была очень длинная и лежала под столом, свернутая кольцами. На самом же столике виднелись серебряный поднос, спиртовка, две бутылки не то коньяка, не то виски, не то еще чего-нибудь в том же духе, кастрюлька и большой графин с бесцветной жидкостью — вероятно, водой.
Чихалка что-то бормотал себе под нос, дергая свои перчатки с обрезанными пальцами. Пока Артур смотрел, лакей повернулся, и мальчик увидел, что пиджак и рубашка у него на спине висят полосами, давая рассмотреть желтушного вида кожу, иссеченную багровыми рубцами. Артур уже знал, насколько быстро исцеляются Жители Дома. Видать, не простой кнут оставил эти рубцы…
Артур принялся соображать. Ему надо было как-то миновать старого лакея, не позволив тому поднять переполох. Мистер Понедельник, надо полагать, обретается где-то неподалеку. Лесенка вела с платформы на другой мостик — совсем низкий, непосредственно на уровне грязи. Может, Понедельник где-то рядом, в считанных ярдах, только за клубами пара его не видать?
Артур продолжал наблюдать. Приведя перчатки в относительный порядок, Чихалка принялся бесцельно переставлять бутылки на столике. Артур решил воспользоваться тем, что лакей стоит к нему спиной, и подкрался поближе.
— А в чем я виноват? — разобрал он бормотание старика. — Да ни в чем. Я всего лишь остался в картишки поиграть. И ни сном ни духом не ведал, что Волеизъявление возьмет да в ноздрю ко мне заползет… Я что, носовой платок должен был проверить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37