Синеватый такой, мерцающий огонек, как если бы там, впереди, потихоньку горел газ…
Артур вскинул Ключ над головой и зашагал быстрее. Не иначе он все-таки наткнулся на логово Старика! Несмотря на крайнюю усталость, мальчик отчаянно волновался, и было из-за чего. Зря ли так откровенно боялись Старика и Рассвет, и сержанты-порученцы, да и Правуил тоже! Однако был и шанс, что там он сумеет раздобыть еды. Или — еще лучше — отыщет путь наружу!
Чем ближе делался свет, тем выше Артур поднимал над собой Ключ, а шаги его между тем замедлялись. Что-то не тянуло его нынче ни на какие приятные неожиданности. Он пристально вглядывался в каждую тень, подозревая за очередной пирамидой засаду. Но пирамиды делались все реже, как, впрочем, и лужи. Похоже, Артур наконец-то выбирался на открытое место. На относительно сухую возвышенность. Даже перемешанной с водой угольной пыли под ногами становилось все меньше, сквозь нее выпирал голый и сухой — сухой! — камень.
Достигнув последней пирамиды, Артур спрятался за нею и постарался рассмотреть, что делается впереди. Это оказалось непросто, ибо свет Ключа странным образом смешивался с дрожащим синеватым сиянием впереди, заставляя глаза щуриться и моргать.
Тем не менее взгляду Артура предстала круглая возвышенная платформа наподобие сложенной из камня невысокой эстрады футов шести — десяти в поперечнике. Вдоль всего края стояли торчком римские цифры, а на центральной оси вращались две длинные металлические штанги неравной длины. Артур пригляделся и увидел, как длинная штанга несколько сдвинулась…
И тут до него дошло: это были стрелки, минутная и часовая. А обрамленная цифрами «эстрада» в действительности являлась громадным циферблатом, уложенным горизонтально. Но это был не совсем обычный циферблат. От концов стрелок тянулись цепи, соединенные с каким-то довольно сложным — сплошные блоки, шестерни, зубчатые передачи — механизмом посередине. Артур не смог навскидку разобраться, как работал этот механизм.
Цепи же свободными концами крепились к оковам на руках человека, сидевшего возле цифры шесть. Именно эти цепи испускали замеченное Артуром голубое свечение. Металл был похож на сталь, но, конечно, ею не являлся. Разве обычная сталь может светиться так ярко и в то же время призрачно?
Собственно, и прикованный человек был весьма далек от обычного. Артур очень скоро сообразил, что перед ним настоящий великан. Футов восемь ростом, а то и выше. И больше всего он смахивал на этакого состарившегося варварского героя: сплошь переразвитые мышцы на руках и ногах. Правда, кожа у великана была откровенно старческая, вся в морщинах и почти прозрачная, так что виднелись вены. Голова у него была очень коротко острижена, а из одежды ему оставили одну набедренную повязку. Артуру сначала показалось, что человек спит, хотя его закрытые глаза выглядели довольно странно. Веки были красными и воспаленными, словно после солнечного ожога. Другое дело, что заработать солнечный ожог в здешних потемках было весьма затруднительно. Как, впрочем, и в иных частях Дома, где успел побывать Артур.
«Вот он, Старик! — сказал себе Артур. — Сидит прикованный к стрелкам часов…»
Он осторожно подобрался поближе, чтобы присмотреться к механизму, управлявшему цепями, и, понаблюдав несколько минут, составил приблизительное мнение о его работе. Было похоже, что цепи распускались на всю длину примерно к половине седьмого, а около двенадцати, наоборот, туго натягивались, два раза в сутки подтаскивая великана к самой оси.
В данный момент стрелки стояли на шести двадцати пяти, так что слабина позволяла Старику сидеть около цифры шесть. Артур прикинул длину цепей и решил, что выбраться за пределы циферблата Старику они не позволят.
А еще по разные стороны центральной оси виднелись два люка. Оба — размером с обычную дверь, только не прямоугольную, а сужающуюся кверху. Что-то наподобие той дверцы, из которой в старинных часах с боем выскакивает кукушка. Только что-то уже подсказывало Артуру, что из этих люков, когда они откроются, выскочат отнюдь не кукушки…
— Берегись! — рявкнул вдруг великан. Артур шарахнулся назад и упал, запнувшись о неровные глыбы угля под ногами. Пытаясь подняться, он услышал рокот цепей и до смерти перепугался.
Как выяснилось, не зря. Великан был не так прост: все это время он зажимал цепи под мышками, скрывая их истинную длину. Артур не успел подняться и убежать — Старик уже стоял прямо над ним. Вблизи он казался еще выше и грозней прежнего. И он открыл глаза, только лучше бы Артуру совсем их не видеть! Они сидели в красных воспаленных глазницах и сами были налиты кровью. Один зрачок — золотой, другой — черный…
— Ну как, насмотрелся, Ключник? — поинтересовался Старик, перекидывая цепь через голову Артура и плотно затягивая на шее.
Тот от отчаяния ткнул его Ключом — никакого эффекта. Ни вытекающего расплава, ни электрических искр. Ключ, успевший показать себя могущественным оружием, даже не оцарапал кожи Старика. С таким же успехом Артур мог бы ударить его игрушечной пластмассовой стрелкой. — Твои хозяева забыли предупредить тебя: ничто в Доме не может мне повредить, — проворчал Старик. — И ни одно порождение Пустоты… кроме тварей, живущих в этих часах, что еженощно грызут и долбят мои глаза. Что ж, и на том спасибо — хоть развлекусь, руки-ноги тебе отрывая и скармливая твою суть Пустоте!
Глава 16
Я не из Дома!.. — прохрипел полузадушенный Артур. — Я тебе не враг!..
Старик только буркнул и так затянул цепь, что стало по-настоящему больно. Потом рывком поставил Артура на ноги и понюхал воздух у него над головой. В третий раз вобрав в себя воздух, он на несколько звеньев ослабил петлю. Но с шеи Артура ее не снял.
— И правда смертный… — проговорил он чуть дружелюбнее. — Да к тому же из мира, хорошо мне известного. Однако ты лишил меня развлечения, человечек, так что придется тебе иным способом меня веселить! Ну-ка, рассказывай, как получилось, что смертный держит в руках Младший Ключ от Нижнего Дома?
— Волеизъявление… — начал было Артур, но прежде чем он успел вымолвить еще слово, Старик внезапным движением сдернул с него цепь. Спустя несколько мгновений обе стрелки — минутная и часовая — сдвинулись, приближаясь к двенадцати. Цепи загремели, натягиваясь, и заставили Старика сделать шаг назад.
Артур только сглотнул. Будь цепь по-прежнему у него на шее, она бы его, наверное, тут и задушила. Может, Сьюзи знала, что говорит, когда рассуждала о невозможности умереть в Доме, но в данный момент Артуру что-то плохо в это верилось! Весь вид Старика ясней ясного свидетельствовал, что он был очень даже способен убить. Ну, скажем так, покончить с попавшимся недругом, причинив ему нечто весьма напоминающее настоящую смерть!
— Говори же, смертный! — велел Старик. — Скажи мне свое имя и не бойся меня. Твоему народу я всегда был другом. Я враждовал только с Зодчей, а против созданных Ею существ никакого зла не держу. Между прочим, в создании подобных тебе есть и моя давняя заслуга, хотя Зодчая и пыталась это отрицать!
— Меня зовут Артур Пенхалигон… начал Артур. Сперва он говорил медленно, но потом сообразил, что именно следует сказать, и дело пошло. — Понимаете, я толком даже не знаю, с какой стати у меня оказался Ключ. Волеизъявление хитростью вынудило мистера Понедельника отдать его мне, но теперь он спохватился и хочет его отобрать. Поэтому меня и засадили в эту яму — пока я не соглашусь отдать его сам. Но Волеизъявление сказало мне, что я должен заполучить Часовую Стрелку, а с нею весь Нижний Дом, потому что только так я могу вернутгся обратно домой и остановить мор, который занесли к нам податели.
— Погоди-ка! — перебил Старик. — Вижу, это длинная и запутанная история. А посему начни с самого начала, не спеша доберись до середины, а потом и… хотя нет, о конце тут говорить пока еще рано. И прежде чем ты начнешь, мы выпьем с тобой вина и закусим медовыми пряниками!
— Пряник бы не помешал, — согласился Артур.
Он даже огляделся кругом, ища глазами нечто вроде буфета. Но кругом по-прежнему не было заметно никаких признаков кладовки, кухни, официантов… Не то чтобы его всерьез удивило, если б они вдруг появились как из-под земли.
Старик же простер руку, обратив ее ладонью к земле, и продекламировал нараспев:
Мед и миндаль — сладкое чудо — Лепешки венчают плетеное блюдо, Кувшинчик вина — солнце и осень — Согретый смолистым дыханием сосен…
И Артур почувствовал, как задрожал, отвечая голосу Старика, камень у него под ногами. Потом в нем образовалась трещина и с глубоким стоном распахнулась шире. Из нее медленно поднялась, растекаясь чуть не прямо под ногами у Артура, лужица непроглядной черноты. Мальчик поспешно отступил прочь, но чернота уже приобрела форму и цвет, породив глиняный кувшин и плоскую корзинку, полную небольших лепешек, восхитительных даже на вид.
На этом трещина захлопнулась и пропала, а Старик нагнулся и поднял еду.
— Откуда все это? — изумился Артур.
Он был не вполне уверен, что действительно хочет медовый пряник, появившийся таким удивительным образом.
— Там, внизу, совсем рядом с нами — Пустота, — ответил Старик. Он наклонил кувшин, и ему в рот струей полилось светлое вино. — Ах-х-хххх… Так вот, если у тебя есть могущество или могущественное орудие вроде Ключа, из Пустоты можно многое получить… В конце концов, именно в Пустоте зародилось все сущее. И даже Зодчая явилась из Пустоты… как, впрочем, и я — следом за Нею. На, выпей!
И он протянул кувшин Артуру. Тот взял его и попытался вылить немного вина себе в рот, как это только что сделал Старик. Повторять это, однако, оказалось не так-то просто: Артур больше облился вином, чем проглотил. Только лучше бы он вообще его не глотал. Оно безбожно отдавало лакрицей, а горло от него попросту вспыхнуло.
Медовые плюшки оказались гораздо съедобнее, хотя и были весьма липкими. В свежем, сочном тесте ощущалась апельсиновая цедра, и Артур одну за другой сжевал целых три штуки. Старик, получая видимое удовольствие, съел остальные девять.
— А теперь рассказывай, — велел он, смахивая с подбородка и груди последние крошки. — И не забывай горло промочить, когда пересохнет!
От протянутого кувшина Артур отказался, но тем не менее поведал Старику все без утайки, начиная с момента самого первого появления мистера Понедельника и Чихалки. Гигант слушал очень внимательно, поставив кулак на колено и оперев на него подбородок. Время от времени он пересаживался, чтобы цепи, увлекаемые движущимися стрелками, поменьше его дергали.
К тому времени, когда Артур завершил свою повесть, стрелки стояли на без двадцати девять. Старик сидел внутри круга часов, мальчик же — возле цифры девять, с безопасной стороны минутной стрелки. Здесь, на поверхности циферблата, было уютно. От каменной поверхности шло несильное, но очень приятное тепло: так греет солнце в тихий и ясный зимний денек. И наверное, от этого тепла Артур все отчетливее чувствовал навалившуюся усталость.
— Занятная история… — пророкотал тем временем великан. — И похоже на то, что мне следует непременно вмешаться. Вот только каким образом? Да, я враг Зодчей, чье Волеизъявление сделало тебя своим исполнителем. Но я не слишком дружен ни с мистером Понедельником, ни с Грядущими Днями, чьи мелкие притязания, право, достают меня больше, чем непреходящая вражда с Зодчей. Так должен ли я тебе помочь, или помешать, или просто отпустить с миром?.. Нужно подумать. Ты отдохни пока, Артур, а я поразмыслю…
Артур сонно кивнул. Как же он вымотался! И как его тянуло растянуться прямо здесь и подремать хоть немного! Мешали лишь мысль о жутковатых дверцах посередине циферблата да предупреждение Правуила. Может, Ключ и сумеет его уберечь от погибели… Однако рисковать не хотелось.
— Могу я попросить тебя разбудить меня до двенадцати? — спросил он Старика.
Ему начало казаться, что великан заслуживает доверия. По крайней мере, такое незначительное обещание он вроде должен был выполнить.
— До двенадцати? — пробормотал Старик. И тоже покосился на дверцы. — Мои раздумья не продлятся так долго.
— Обещаешь? — повторил Артур.
У него сводило зевотой челюсти, так что трудно было говорить, а глаза непреодолимо закрывались.
— Непременно разбужу, — пообещал Старик.
Артур улыбнулся и прилег на теплую поверхность циферблата. Старик некоторое время наблюдал за ним, потом свел руки, тихонько звякнув цепями.
— Но вот задолго ли прежде двенадцати, пока сам не знаю, — пробормотал он некоторое время спустя, прикрывая ладонью глаза. И снова покосился на дверцы. — Может, позволить им забрать твое зрение, и тогда я хоть одну ночь посплю без мучений?.. Или мне принять страдания, как всегда, а тебе — помочь чем могу?..
Артура разбудил крик. Крик, громко отдавшийся буквально во всем теле. Ему даже показалось, будто этот звук сорвал его с места и бросил вверх, хотя на самом деле, конечно, это сработали мышцы, ужаленные адреналином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Артур вскинул Ключ над головой и зашагал быстрее. Не иначе он все-таки наткнулся на логово Старика! Несмотря на крайнюю усталость, мальчик отчаянно волновался, и было из-за чего. Зря ли так откровенно боялись Старика и Рассвет, и сержанты-порученцы, да и Правуил тоже! Однако был и шанс, что там он сумеет раздобыть еды. Или — еще лучше — отыщет путь наружу!
Чем ближе делался свет, тем выше Артур поднимал над собой Ключ, а шаги его между тем замедлялись. Что-то не тянуло его нынче ни на какие приятные неожиданности. Он пристально вглядывался в каждую тень, подозревая за очередной пирамидой засаду. Но пирамиды делались все реже, как, впрочем, и лужи. Похоже, Артур наконец-то выбирался на открытое место. На относительно сухую возвышенность. Даже перемешанной с водой угольной пыли под ногами становилось все меньше, сквозь нее выпирал голый и сухой — сухой! — камень.
Достигнув последней пирамиды, Артур спрятался за нею и постарался рассмотреть, что делается впереди. Это оказалось непросто, ибо свет Ключа странным образом смешивался с дрожащим синеватым сиянием впереди, заставляя глаза щуриться и моргать.
Тем не менее взгляду Артура предстала круглая возвышенная платформа наподобие сложенной из камня невысокой эстрады футов шести — десяти в поперечнике. Вдоль всего края стояли торчком римские цифры, а на центральной оси вращались две длинные металлические штанги неравной длины. Артур пригляделся и увидел, как длинная штанга несколько сдвинулась…
И тут до него дошло: это были стрелки, минутная и часовая. А обрамленная цифрами «эстрада» в действительности являлась громадным циферблатом, уложенным горизонтально. Но это был не совсем обычный циферблат. От концов стрелок тянулись цепи, соединенные с каким-то довольно сложным — сплошные блоки, шестерни, зубчатые передачи — механизмом посередине. Артур не смог навскидку разобраться, как работал этот механизм.
Цепи же свободными концами крепились к оковам на руках человека, сидевшего возле цифры шесть. Именно эти цепи испускали замеченное Артуром голубое свечение. Металл был похож на сталь, но, конечно, ею не являлся. Разве обычная сталь может светиться так ярко и в то же время призрачно?
Собственно, и прикованный человек был весьма далек от обычного. Артур очень скоро сообразил, что перед ним настоящий великан. Футов восемь ростом, а то и выше. И больше всего он смахивал на этакого состарившегося варварского героя: сплошь переразвитые мышцы на руках и ногах. Правда, кожа у великана была откровенно старческая, вся в морщинах и почти прозрачная, так что виднелись вены. Голова у него была очень коротко острижена, а из одежды ему оставили одну набедренную повязку. Артуру сначала показалось, что человек спит, хотя его закрытые глаза выглядели довольно странно. Веки были красными и воспаленными, словно после солнечного ожога. Другое дело, что заработать солнечный ожог в здешних потемках было весьма затруднительно. Как, впрочем, и в иных частях Дома, где успел побывать Артур.
«Вот он, Старик! — сказал себе Артур. — Сидит прикованный к стрелкам часов…»
Он осторожно подобрался поближе, чтобы присмотреться к механизму, управлявшему цепями, и, понаблюдав несколько минут, составил приблизительное мнение о его работе. Было похоже, что цепи распускались на всю длину примерно к половине седьмого, а около двенадцати, наоборот, туго натягивались, два раза в сутки подтаскивая великана к самой оси.
В данный момент стрелки стояли на шести двадцати пяти, так что слабина позволяла Старику сидеть около цифры шесть. Артур прикинул длину цепей и решил, что выбраться за пределы циферблата Старику они не позволят.
А еще по разные стороны центральной оси виднелись два люка. Оба — размером с обычную дверь, только не прямоугольную, а сужающуюся кверху. Что-то наподобие той дверцы, из которой в старинных часах с боем выскакивает кукушка. Только что-то уже подсказывало Артуру, что из этих люков, когда они откроются, выскочат отнюдь не кукушки…
— Берегись! — рявкнул вдруг великан. Артур шарахнулся назад и упал, запнувшись о неровные глыбы угля под ногами. Пытаясь подняться, он услышал рокот цепей и до смерти перепугался.
Как выяснилось, не зря. Великан был не так прост: все это время он зажимал цепи под мышками, скрывая их истинную длину. Артур не успел подняться и убежать — Старик уже стоял прямо над ним. Вблизи он казался еще выше и грозней прежнего. И он открыл глаза, только лучше бы Артуру совсем их не видеть! Они сидели в красных воспаленных глазницах и сами были налиты кровью. Один зрачок — золотой, другой — черный…
— Ну как, насмотрелся, Ключник? — поинтересовался Старик, перекидывая цепь через голову Артура и плотно затягивая на шее.
Тот от отчаяния ткнул его Ключом — никакого эффекта. Ни вытекающего расплава, ни электрических искр. Ключ, успевший показать себя могущественным оружием, даже не оцарапал кожи Старика. С таким же успехом Артур мог бы ударить его игрушечной пластмассовой стрелкой. — Твои хозяева забыли предупредить тебя: ничто в Доме не может мне повредить, — проворчал Старик. — И ни одно порождение Пустоты… кроме тварей, живущих в этих часах, что еженощно грызут и долбят мои глаза. Что ж, и на том спасибо — хоть развлекусь, руки-ноги тебе отрывая и скармливая твою суть Пустоте!
Глава 16
Я не из Дома!.. — прохрипел полузадушенный Артур. — Я тебе не враг!..
Старик только буркнул и так затянул цепь, что стало по-настоящему больно. Потом рывком поставил Артура на ноги и понюхал воздух у него над головой. В третий раз вобрав в себя воздух, он на несколько звеньев ослабил петлю. Но с шеи Артура ее не снял.
— И правда смертный… — проговорил он чуть дружелюбнее. — Да к тому же из мира, хорошо мне известного. Однако ты лишил меня развлечения, человечек, так что придется тебе иным способом меня веселить! Ну-ка, рассказывай, как получилось, что смертный держит в руках Младший Ключ от Нижнего Дома?
— Волеизъявление… — начал было Артур, но прежде чем он успел вымолвить еще слово, Старик внезапным движением сдернул с него цепь. Спустя несколько мгновений обе стрелки — минутная и часовая — сдвинулись, приближаясь к двенадцати. Цепи загремели, натягиваясь, и заставили Старика сделать шаг назад.
Артур только сглотнул. Будь цепь по-прежнему у него на шее, она бы его, наверное, тут и задушила. Может, Сьюзи знала, что говорит, когда рассуждала о невозможности умереть в Доме, но в данный момент Артуру что-то плохо в это верилось! Весь вид Старика ясней ясного свидетельствовал, что он был очень даже способен убить. Ну, скажем так, покончить с попавшимся недругом, причинив ему нечто весьма напоминающее настоящую смерть!
— Говори же, смертный! — велел Старик. — Скажи мне свое имя и не бойся меня. Твоему народу я всегда был другом. Я враждовал только с Зодчей, а против созданных Ею существ никакого зла не держу. Между прочим, в создании подобных тебе есть и моя давняя заслуга, хотя Зодчая и пыталась это отрицать!
— Меня зовут Артур Пенхалигон… начал Артур. Сперва он говорил медленно, но потом сообразил, что именно следует сказать, и дело пошло. — Понимаете, я толком даже не знаю, с какой стати у меня оказался Ключ. Волеизъявление хитростью вынудило мистера Понедельника отдать его мне, но теперь он спохватился и хочет его отобрать. Поэтому меня и засадили в эту яму — пока я не соглашусь отдать его сам. Но Волеизъявление сказало мне, что я должен заполучить Часовую Стрелку, а с нею весь Нижний Дом, потому что только так я могу вернутгся обратно домой и остановить мор, который занесли к нам податели.
— Погоди-ка! — перебил Старик. — Вижу, это длинная и запутанная история. А посему начни с самого начала, не спеша доберись до середины, а потом и… хотя нет, о конце тут говорить пока еще рано. И прежде чем ты начнешь, мы выпьем с тобой вина и закусим медовыми пряниками!
— Пряник бы не помешал, — согласился Артур.
Он даже огляделся кругом, ища глазами нечто вроде буфета. Но кругом по-прежнему не было заметно никаких признаков кладовки, кухни, официантов… Не то чтобы его всерьез удивило, если б они вдруг появились как из-под земли.
Старик же простер руку, обратив ее ладонью к земле, и продекламировал нараспев:
Мед и миндаль — сладкое чудо — Лепешки венчают плетеное блюдо, Кувшинчик вина — солнце и осень — Согретый смолистым дыханием сосен…
И Артур почувствовал, как задрожал, отвечая голосу Старика, камень у него под ногами. Потом в нем образовалась трещина и с глубоким стоном распахнулась шире. Из нее медленно поднялась, растекаясь чуть не прямо под ногами у Артура, лужица непроглядной черноты. Мальчик поспешно отступил прочь, но чернота уже приобрела форму и цвет, породив глиняный кувшин и плоскую корзинку, полную небольших лепешек, восхитительных даже на вид.
На этом трещина захлопнулась и пропала, а Старик нагнулся и поднял еду.
— Откуда все это? — изумился Артур.
Он был не вполне уверен, что действительно хочет медовый пряник, появившийся таким удивительным образом.
— Там, внизу, совсем рядом с нами — Пустота, — ответил Старик. Он наклонил кувшин, и ему в рот струей полилось светлое вино. — Ах-х-хххх… Так вот, если у тебя есть могущество или могущественное орудие вроде Ключа, из Пустоты можно многое получить… В конце концов, именно в Пустоте зародилось все сущее. И даже Зодчая явилась из Пустоты… как, впрочем, и я — следом за Нею. На, выпей!
И он протянул кувшин Артуру. Тот взял его и попытался вылить немного вина себе в рот, как это только что сделал Старик. Повторять это, однако, оказалось не так-то просто: Артур больше облился вином, чем проглотил. Только лучше бы он вообще его не глотал. Оно безбожно отдавало лакрицей, а горло от него попросту вспыхнуло.
Медовые плюшки оказались гораздо съедобнее, хотя и были весьма липкими. В свежем, сочном тесте ощущалась апельсиновая цедра, и Артур одну за другой сжевал целых три штуки. Старик, получая видимое удовольствие, съел остальные девять.
— А теперь рассказывай, — велел он, смахивая с подбородка и груди последние крошки. — И не забывай горло промочить, когда пересохнет!
От протянутого кувшина Артур отказался, но тем не менее поведал Старику все без утайки, начиная с момента самого первого появления мистера Понедельника и Чихалки. Гигант слушал очень внимательно, поставив кулак на колено и оперев на него подбородок. Время от времени он пересаживался, чтобы цепи, увлекаемые движущимися стрелками, поменьше его дергали.
К тому времени, когда Артур завершил свою повесть, стрелки стояли на без двадцати девять. Старик сидел внутри круга часов, мальчик же — возле цифры девять, с безопасной стороны минутной стрелки. Здесь, на поверхности циферблата, было уютно. От каменной поверхности шло несильное, но очень приятное тепло: так греет солнце в тихий и ясный зимний денек. И наверное, от этого тепла Артур все отчетливее чувствовал навалившуюся усталость.
— Занятная история… — пророкотал тем временем великан. — И похоже на то, что мне следует непременно вмешаться. Вот только каким образом? Да, я враг Зодчей, чье Волеизъявление сделало тебя своим исполнителем. Но я не слишком дружен ни с мистером Понедельником, ни с Грядущими Днями, чьи мелкие притязания, право, достают меня больше, чем непреходящая вражда с Зодчей. Так должен ли я тебе помочь, или помешать, или просто отпустить с миром?.. Нужно подумать. Ты отдохни пока, Артур, а я поразмыслю…
Артур сонно кивнул. Как же он вымотался! И как его тянуло растянуться прямо здесь и подремать хоть немного! Мешали лишь мысль о жутковатых дверцах посередине циферблата да предупреждение Правуила. Может, Ключ и сумеет его уберечь от погибели… Однако рисковать не хотелось.
— Могу я попросить тебя разбудить меня до двенадцати? — спросил он Старика.
Ему начало казаться, что великан заслуживает доверия. По крайней мере, такое незначительное обещание он вроде должен был выполнить.
— До двенадцати? — пробормотал Старик. И тоже покосился на дверцы. — Мои раздумья не продлятся так долго.
— Обещаешь? — повторил Артур.
У него сводило зевотой челюсти, так что трудно было говорить, а глаза непреодолимо закрывались.
— Непременно разбужу, — пообещал Старик.
Артур улыбнулся и прилег на теплую поверхность циферблата. Старик некоторое время наблюдал за ним, потом свел руки, тихонько звякнув цепями.
— Но вот задолго ли прежде двенадцати, пока сам не знаю, — пробормотал он некоторое время спустя, прикрывая ладонью глаза. И снова покосился на дверцы. — Может, позволить им забрать твое зрение, и тогда я хоть одну ночь посплю без мучений?.. Или мне принять страдания, как всегда, а тебе — помочь чем могу?..
Артура разбудил крик. Крик, громко отдавшийся буквально во всем теле. Ему даже показалось, будто этот звук сорвал его с места и бросил вверх, хотя на самом деле, конечно, это сработали мышцы, ужаленные адреналином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37